«Светлый странник» усадил Николая Александровича напротив себя, прикрыл глаза и снова заговорил:
— За царственным сиянием трудно разглядеть человека. Его истинные черты затмевают власть и сила, житейская суета, гордыня, людские страсти. Оттого и судят о царях прежде всего по тому, как они распорядились властью, данной им свыше…
Пиши, цесаревич, в свои книжицы, да не все. Главное оставляй в уме… Как и нашу с тобой встречу…
Родная мать воспротивится одеть на тебя корону. Да ни она и никто другой не будут знать, что оденешь ты не царскую корону, а терновый венец. И восседать будешь не на троне, а на горящих угольях…
Не царствие в радость уготовано тебе, а тяжкое испытание. Поначалу не твое восшествие на престол знаменовалось свыше…
Чужое испытание взвалится на тебя, за чужие грехи и расплачиваться придется..
Тяжкий черный камень хулы и лжепророчеств будешь носить на шее. Бойся стен желтого цвета. Бойся темных глаз с желтым пятнышком…
Делай вид, что слушаешься лжепророков, а в душе упрямься…
Делай вид, что поддался им, а в душе противоборствуй…
И терпи… терпи… терпи…
Все будут обвинять тебя в жестокости. Но ты терпи и будь добр…
Все будут обвинять тебя в неразумности. Но ты терпи, переступай через эти словословия. Ибо терпение — высший разум и мудрость…
Все будут обвинять тебя в слабости и податливости. Но ты переступи и через это. Ибо терпение — высшая сила, еще не доступная пониманию большинства людей.
Тебя будут обвинять во всех смертных грехах. Но ты переступи и через это. Ибо терпение смывает грязь обвинений…
Когда произойдет очищение? Сколько терпеть?..
Не задавай таких вопросов. Ибо степень и долгота терпения определяются не земными силами…