Петербург таинственный. История. Легенды. Предания

«…Пока садам шуметь» «Для радости души, для пользы дела»

Утром 9 февраля 1720 года Петр I никого не допускал к себе. Вельможи и царедворцы, прибывшие к нему по неотложным делам, недоумевали. На их вопросы, что происходит за дверью императорского кабинета и чем так занят государь, — дежурный адъютант, сам с некоторым недоумением, отвечал все утро одно и то же:

— Серчает… Скребет бумагу… И опять серчает…

Лишь к полудню выяснилось, о какой бумаге шла речь, какой новый указ будет карать очередных провинившихся.

В тот же день канцелярия полицмейстерских дел оповестила Санкт-Петербург: «Великий Государь указал объявить всенародно. В минувших годах с 1706 г. Его Величества указами публиковано в народ о заповедных при Санкт-петербурхе рощах и лесах, которые были под ведением князя Юрья Хилкова, дабы оные никто рубить не дерзали под опасением смертной казни.

Но по тем Его Величества указам учинилось преступление, а именно: тем рощам порубки, о чем розыскивано, по которому розыску не токмо из простонародных, но и из Офицеров говорили, что они в те рощи рубить посылали смотря на других, отчего по розыску некоторые за порубку оных рощей от адмиралтейства подъячей и мастеровые люди также и Санктпетербурхской бывшей Воевода Иван Феофилатьев за преступление противно присяжной должности, что он о тех лесах приводными людьми не розыскивая и без наказания свобожал, и за те вины оные и к смертной казни были удостоены, но при той эксекуции Его Царскаго Величества всемилостивейшаго Государя милосердием от смертной казни освобождены. А учинено наказание, биты кнутом, и запятнав сосланы вечно, а Феофилатьев бит кнутом же, и сосланы на десять лет, также Офицеры Капитан Дурной, да корабельный секретарь Сомов за прорубку ж тех лесов сосланы на пять лет в галерную работу, а поместья и вотчины у Феофилатьева и у Дурнова и у Сомова отписаны на Его Царское Величество, а другие биты кнутом, а иные гоняны шпицрутен, морскими кошками и линьками…»

Вот так сурово расправлялся Петр Великий за порубку зеленых насаждений.

Не слишком ли тяжкое наказание?

По-разному толковали современники общеизвестную любовь Петра Алексеевича к миру флоры. Одни объясняли это тем, что для населения северного города, расположенного на неблагодатных землях, было жизненно важно, чтобы вблизи росло как можно больше деревьев, кустарников, цветов и огородных растений. Они «для здоровья организма, для радости души, для пользы дела», — не раз говорил Петр Алексеевич.

Некоторые острословы утверждали, будто государь любил деревья лишь потому, что из них строили корабли.

Однако у императора на то была еще одна причина, о которой мало кто знал, даже из близких к царю людей.