Письма из Терра Арссе

Подземный грот и незавидная судьба кролика

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе Терра Арссе. Неподалеку от Сарн-Атрада

♫ Jef Martens — Terre brulee

Во времена моего заточения в Пятом замке, казавшиеся теперь самым прекрасным и спокойным временем моей жизни, Учитель не раз меня ругал за неуемное любопытство, потому что, твердо решив для себя что-то узнать, я в конце концов добивалась цели, пусть не всегда самыми тактичными и правильными методами.

«Любопытство — не порок, но признак ужасного воспитания» — говаривал он, добавляя, что будущей королеве Терра Арссе, негоже было так себя вести.

Поскольку я не собиралась ему сообщать, что вообще-то не метила в королевы, молча кивала и делала вид, что приняла его слова к сведению. И честно принимала, ровно до тех пор, пока меня не увлекал новый водоворот жажды знаний.

Когда Люциус принес Дэю короткую, но, судя по всему, очень важную записку, мое любопытство встрепенулось и навострило уши. Но как бы я не вытягивала шею и не напрягала зрение, рассмотреть хоть что-то из написанного на небольшом бумажном листке, не вышло.

Что же там было такого, что Дэймос, читая, несколько раз изменился в лице? Почему прогнал Люциуса? Я не очень-то разбиралась в чтении чувств по мимике, но приподнятое настроение вивианца резко сменилось хмурым и задумчивым. Он больше не хотел преследовать Тиал-Арана и отбирать у него меч, словно вдруг почему-то потерял ко всему интерес.

А самым ужасным было то, что он молчал и то, что гхарово, привитое Учителем, воспитание, не позволяло мне навязываться и выспрашивать у него о содержании записки. Нужно было смириться с неведением и дождаться, пока он захочет рассказать обо всем сам, если вообще захочет.

Но Дэй молчал все время нашего дальнейшего пути и это молчание с каждой минутой тяготило меня все больше и больше.

К этому времени совсем стемнело. Ночь была беззвездной и в кромешной тьме ничего не получалось разглядеть. Изредка рядом с нами мелькали ветки или огни каких-то деревенек вдали, но мы, не приближаясь к ним, продолжали путь.

У меня создавалось впечатление, что Прада вообще неслась, куда глаза глядят, поскольку Дэй, все еще погруженный в раздумья, не отдавал ей совершенно никаких команд.

Хотя по большому счету, я не видела большой разницы в том, куда именно ехать. Может он решил вернуться к Эмирате? Или остановиться в каком-нибудь городе? Или мы действительно просто скакали вперед без какой-то определенной цели? Мне было все равно. С Дэем, и ладно.

Сначала я гадала, что же такого срочного могла написать Мира, но не придумала ничего, что могло бы так кардинально изменить настроение моего спутника. Он ведь даже на ситуацию с мечом отреагировал сдержанно и с присущим ему оптимизмом. Я тревожилась за него, но понимала, что, если он не спешит поделиться проблемами, значит вряд ли сумею чем-нибудь помочь.

Вскоре, под мерное покачивание в седле къярда, я задремала, прислонившись к теплой груди Дэя, а проснулась, когда мы подъехали к какой-то, незнакомой деревушке.

Вивианец неожиданно спешился, и мне сразу стало холодно и неуютно. Еще и темнота вокруг подступала со всех сторон. Пронизывающий ветер пробирался под плащ, продувал до костей и растрепал волосы, высвободив из косы пару прядей. Поежилась.

— Я скоро, — сухо проговорил мой спутник.

Мне хотелось привести ему множество аргументов в пользу того, чтобы взять меня с собой, но он, не дожидаясь моего ответа, растворился в темноте.

Прада издала негромкое ржание и потянулась к засохшим листьям какого-то кустарника, принявшись аккуратно ощипывать их с веток. Быстро она нашла себе занятие.

А я огляделась по сторонам. За деревенским забором возвышались небольшие фермерские домики. Их окна светились теплым светом, а из печных труб валил белый дым. Наверное, там, внутри, было уютно и сухо, не то, что на сырой и холодной улице.

Осознала, как сильно меня вымотало путешествие и постоянная гонка. То я спешу в Сарн-Атрад, то к Мире, то в Бар-Эбир, то за мечом… Хотелось остановиться. Остаться где-то, где тепло и спокойно. Где ненужно никуда спешить и можно коротать вечера у камина с интересной книгой. Где надо мной не будет постоянно нависать угроза гибели.

Интересно, смогла бы я жить в лесу одна, как Эмирата? Вряд ли. Хотя, она ведь не одна, с ней рядом Рус.

За размышлениями о том, как случилось, что он навсегда застрял в зверином облике, я и не заметила, как вернулся Дэй. Собранный, серьезный и невозмутимый, как прежде.

Через его правое плечо была перекинута лямка небольшого холщового мешка, который он сразу же пристроил к седлу Прады, и мы проложили путь.

— Все в порядке? — Не выдержав молчания, все же спросила я.

— Да, — твердо ответил вивианец, не вдаваясь в подробности.

С виду он был спокоен и уверен в себе, но все еще слишком резко контрастировал с тем улыбчивым и легкомысленным Дэем, к которому я успела привыкнуть.

— Как думаешь, где сейчас Тиал-Аран и твой меч?

— Это неважно. Завтра я верну его.

Хоть какая-то информация. Наверняка, он узнал об этом от видящей.

Впереди мелькнули огни приближающегося Сарн-Атрада и громада королевского замка, возвышающегося на фоне темного неба огромным, еще более темным, силуэтом.

— Почему не сегодня?

— Пусть одну ночь почувствует себя «непобедимым воином».

Эти слова вызвали у меня усмешку. У Тиала и без того не было проблем с самооценкой.

— Вообще-то, он и без артефакта себя так чувствовал. Неужели меч и правда делает любого непобедимым?

— Нет, конечно, все это сказки, — Дэй натянул вожжи, заставляя Праду свернуть с дороги. — Этот меч по большому счету, ценен только драконоборцам, поскольку нужен для ритуала инициации. Для остальных он бесполезен.

Кьярд направилась к рощице, находящейся в той же стороне, что и Инглот. Я понятия не имела, зачем нам туда ехать и полюбопытствовала:

— Разве мы не в Сарн-Атрад едем?

— Нет пока, — отозвался Дэй.

Он был напряженным и хмурым, но хотя бы отвечал на мои вопросы, что я посчитала каким-никаким прогрессом. Поинтересовалась:

— А куда?

Вглядываясь в темноту, он хмыкнул.

— Раньше ты доверяла мне. С каких пор перестала?

Вообще не переставала, но с тех пор, как поняла, что Дэймос родом из Терра Вива, стала относиться к нему с осторожностью. И потому честный ответ «с тех пор, как увидела твой цвет волос», казался донельзя глупым. Я промолчала, но мой собеседник понял меня без слов.

— Но ты ведь поехала со мной, а не осталась с Мирой, почему?

— Не знаю, — ответила я. — Может, дело в Кольце огня?

В ответ на мое предположение, у Дэя вырвался короткий нервный смешок.

— Я тоже заметил, что это удобно — объяснять любое свое нерациональное поведение происками кольца.

Интересно, это он обо мне или о самом себе сказал?

— То есть, поехать с тобой, ничего о тебе не зная, было нерационально?

Мы углубились в лес, оставив огни Сарн-Атрада и прилегающей к нему деревеньки позади. Дэй пригнулся ниже, чтобы ветви голых деревьев не хлестали его по лицу и спросил:

— Тебе не кажется, что задавать себе этот вопрос нужно было до того, как ты напросилась ко мне в попутчики?

Я вспомнила, как сильно мне не хотелось с ним расставаться. Настолько, что я готова была согласиться на любые его условия, лишь бы он не ушел, не взяв меня с собой.

— Кажется, после выпитого с Эмиратой вина, все мои поступки казались мне очень разумными и правильными.

Дэй хмыкнул. Наверное, тоже припомнив мои неуклюжие попытки его уговорить. А я продолжила.

— К тому же ты вовсе не такой, какими вивианцев описывают в книжках, чтобы я могла тебя бояться.

— Неужто не страшный необразованный варвар? — Ехидно осведомился он. — Не удивляйся, варвары тоже умеют читать ваши арссийские книги. А язык, как ты знаешь, у нас один.

После его слов мне даже стало совестно за тех, кто писал книги в моем королевстве. Надеялась, что, Дэй не увидел, как мои щеки залил предательский румянец.

— Ты что, правда доверяла тому, что там пишут?

— Нет, конечно, — поспешила заверить его я, но получилось не слишком убедительно.

— Брось, жители Терра Вива такие же люди из плоти и крови, просто находящиеся не в самых выгодных условиях.

Прада спустилась по каменистому крутому склону так, словно дорога была прямой и пологой.

Где-то рядом шумела, впадающая в Инглот, речка, но в сумраке я не могла разглядеть, где именно. Ее шум стал громче, поскольку мы подошли ближе.

— Мы что, возле Инглота? — полюбопытствовала я.

— Нет, он чуть дальше. Здесь мы сможем переночевать, чтобы утром отправиться в столицу.

Мне не очень-то хотелось в такую погоду ночевать под открытым небом, но выбирать не проходилось.

Прада остановилась и Дэй спешился, после чего помог и мне, наконец, оказаться на твердой земле. Расседлал къярда и отвязал сумки с поклажей, поставил какие-то непонятные ловушки, скрыв их сухой травой и листьями.

Я же огляделась вокруг. Оказалось, что прямо рядом с нами шумел небольшой водопад. Наверное, днем он выглядел более впечатляюще, но поздним вечером я могла различить лишь отблески водных струй и темные, блестящие от влаги, камни.

— Пойдем, — произнес мой спутник и, взвалив сумки на плечо, пошел прямо к воде.

Ночевать под открытым небом — одно, а зачем-то лезть в воду в мороз — совершенно другое.

Но заметив мой удивленный взгляд и руки, скептически скрещенные на груди, Дэй развернулся, склонил голову и, сделав шаг к воде, исчез прямо в водопаде.

Оставшись одна, я недоуменно глянула на Праду, но къярд, довольная отсутствием на своей спине тяжелого седла и всадников, пощипывала, пригибаемые ветром к земле, сухие травинки, принюхивалась к чему-то и совершенно потеряла ко мне интерес.

Через пару минут Дэй вышел прямо из водопада, уже без сумок. Как ни странно, вымокшим до нитки он не выглядел. Лишь волосы и одежда казались слегка влажными, но погода была такой сырой, что я не была уверена в том, что вымок он именно сейчас.

— Пойдем, — повторил он, протягивая руку, но я не спешила следовать за ним, все еще не понимая, куда именно он меня зовет. Заявила категорично:

— В воду я не пойду.

В ответ на это заявление вивианец лишь усмехнулся, подошел ближе и, недолго думая, закинул меня на плечо, словно еще одну сумку.

— Быть варваром значительно проще, чем рыцарем, знаешь ли, — пробормотал он.

Возмутиться я не успела, потому что через мгновение уже оказалась в, расположенной прямо за водопадом, пещере. При этом я не только не намокла, но и вообще не поняла, как именно мы так быстро переместились в пространстве, потому что не почувствовала, чтобы Дэй вообще делал шаги куда бы то ни было.

Сам он, воспользовавшись моим замешательством, аккуратно вернул меня в вертикальное положение, наклонился над сумками и принялся что-то в них искать, а я с любопытством рассматривала место, в которое попала.

Грот оказался совсем небольшим, но увешанный сталактитами потолок был достаточно высоким, чтобы взрослый человек мог вытянуться в полный рост. Внутри было влажно и жарко.

Дэй щелкнул кресалом, чтобы разжечь костер из стопки веток, обнаруженных здесь же, у стены. Резкий звук потревожил пару летучих мышей, с недовольным писком вылетевших наружу сквозь щель в камнях где-то над нашими головами.

Из глубины пещеры лился тусклый голубоватый свет, источником которого являлись бирюзовые кристаллы внутри небольшого, наполненного мутноватой водой, углубления. И меня поразил уют и комфорт неожиданного убежища.

— Откуда ты узнал об этом месте? — я подошла ближе к Дэю, чтобы понаблюдать за ним и нехотя разгорающимся костром. Ветки из-за влажности успели отсыреть и огонек то вспыхивал, то снова гас.

— Случайно нашел, прошлой зимой, когда искал, где укрыться в метель, — отозвался он, а я представила, каково это вообще скитаться по чужому королевству столько времени, скрывая собственную личность и прячась от тайной стражи.

Паршиво, наверное. При этом Дэй не жаловался, а выглядел вполне довольным своей жизнью. Не терял веры в себя и надежды на то, что поиски Кристального гладиуса закончатся успехом.

— Вода теплая и чистая, хоть и пахнет странно, — добавил он, кивнув на углубление с голубоватыми кристаллами внутри.

От неглубокого, размером с большую ванну, озерца действительно шел пар, а в воздухе витал незнакомый приторный аромат. Я не назвала бы его неприятным, скорее тяжелым, напоминающим успевший забродить, мед.

Вивианец закончил возиться с костром, и огонь запылал, потрескивая, бросая блики на стены пещеры, от которых темные замшелые камни стали казаться гримасничающими лицами.

Опустила в воду руку и ее тепло сразу же приятно согрело замерзшие пальцы.

— Можешь искупаться, если хочешь, а я пойду, проверю силки.

Мысль о том, чтобы отмыться в теплой воде оказалась настолько заманчивой, что, как только Дэй покинул пещеру, я скинула сырую и пыльную одежду и с удовольствием погрузилась в исходящее паром подземное озеро.

Хотелось смыть с себя все тревоги прошедшего дня, дорожную грязь и паутину бар-эбирских катакомб.

По телу волнами разлилось блаженство, мышцы расслабились. Захотелось закрыть глаза и лежать так долго-долго, что я и делала, но, услышав шорох тихих шагов, перевернулась, положив ладони на теплые камни по краям.

Дэй вернулся в грот и снова чем-то шуршал возле костра. Он снял, намокшую под дождем, рубашку, накинув ее на теплые камни и сел у огня, спиной ко мне, принявшись точить лезвие одного из своих кинжалов о прямоугольный брусок.

Какое-то время я вслушивалась в равномерный скребущий звук и любовалась игрой огненных отблесков на перекатывающихся под загорелой кожей, мышцах на спине вивианца. Мне было любопытно узнать, что означают черные узоры, вьющиеся по его плечу и переходящие на руку. Потом, поймав себя на желании прикоснуться к нему, поняла, что подобное разглядывание идет вразрез с полученным мной воспитанием.

Хотя, вспоминать об этикете стоило, пожалуй, до того, как вся моя одежда оказалась на камнях, а я сама оказалась без нее. С другой стороны, так ли важны приличия, если сутки назад я уже умерла бы, если бы не артефакт, а завтра рискую умереть снова?

Во время моего обучения и заточения в Авенире, и предположить не могла, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации, когда граница между «правильно» и «неправильно» станет слишком зыбкой и будет определяться только моими собственными желаниями. И понять эти желания с каждым днем становится всё сложнее.

В голову проскользнули мысли о том, что мне каким-то образом придется выбираться из воды. Они вызвали смущение и заставили лицо залиться краской.

— Все в порядке? — Спросил вивианец, поймав мой взгляд.

— Да, — ответила я и, смутившись еще больше, отвернулась.

Он положил кинжал на пол и подошел ближе. Осознание того, что я все еще без одежды, заставило меня охватить плечи руками и прижать колени к груди.

Дэй, целенаправленно избегая на меня смотреть, поднял мою сырую одежду и разложил на теплых камнях. Потом вернулся и устроился за моей спиной, а когда его пальцы коснулись моих волос, я затаила дыхание. Он же, наоборот, шумно вздохнул и принялся осторожно расплетать косу, которую с утра помогла мне заплести Эмирата.

— Я их потом сама не заплету, — каким-то не своим, сдавленным голосом произнесла я.

— Думаю, я смогу тебе помочь, — выдохнул он рядом с моим ухом, заставив кожу на шее покрыться мурашками.

В тишине потрескивал огонь, шумел водопад и где-то на улице завывал ветер. А Дэй добавил:

— Пару раз мне приходилось помогать сестре заплетать косы, когда мы вместе уезжали из дворца, чтобы поохотиться в лесу.

Когда он говорил о сестре, в его голосе звучали особенные нотки теплоты, заставляющие меня немного завидовать вивианской принцессе.

— Расскажи, о ней, какая она?

Он усмехнулся и с готовностью ответил:

— Ана — красивая, чуткая, справедливая, решительная и, может, немного безрассудная. Она всегда старается сохранить мир, во что бы то ни стало и принимает очень близко к сердцу любые неудачи.

Я вспомнила о том, как он говорил о своей семье на балу в Галатилионе. Теперь, сопоставив эти сведения с тем, что я знала к королевской семье Терра Вива, я могла представить их получше:

— А твои братья?

На какое-то время его пальцы, погруженные в мои волосы, замерли, словно он задумался, какими словами охарактеризовать наследников Елеазара.

— Ксандр — добродушный и слегка безалаберный. Виктор — жесткий и беспринципный.

— Он теперь король?

— Да, он занял отцовский трон, после его гибели. И мы с ним не слишком хорошо ладим.

Я замолчала, решив, что затронула не самую приятную для собеседника тему. Наклонила голову назад, пытаясь понять его реакцию по выражению лица, но встретилась с взглядом, светящихся желтым, глаз. Зрачков совершенно не было видно, и выглядел вивианец от этого жутковато.

— Светящиеся глаза — это какая-то драконоборческая особенность?

— Можно и так сказать. Они светятся, когда я испытываю какие-то сильные эмоции — злюсь, радуюсь, или волнуюсь.

— А что ты испытываешь сейчас?

— Сейчас я слишком устал, чтобы что-то испытывать, — произнес он, но после этого добавил. — Но мне хорошо, когда ты рядом.

От этих простых слов внутри стало тепло и приятно. Снова захотелось коснуться его, но я не стала, поскольку это означало, что придется убрать руки с собственных плеч.

— Как думаешь, в том, что нам хорошо вместе, виновато кольцо?

— Дорого бы я отдал, чтобы точно знать ответ на твой вопрос, — признался он.

Запахло готовящимся ужином и сжавшийся от спазма желудок напомнил, что за весь день, полный тревог и волнений, мы ничего не ели.

Дэй поднялся с камней, на которых сидел, достал из седельных сумок тонкий льняной плед и положил рядом со мной.

— Вытирайся, и пойдем ужинать.

— Тогда отвернись, — произнесла я, чувствуя неловкость.

В полумраке грота я заметила усмешку на его лице. Дэй скрестил руки на груди и продолжал на меня смотреть, заставляя краснеть еще больше.

— Здесь темно, — заявил он упрямо.

Дразнил меня? Или проверял границы дозволенного?

— Ты прекрасно видишь в темноте! — Возмущенно напомнила я.

— Ну, не то, чтобы прямо прекрасно…

— Дэй!

— Может помощь нужна?

Я не стала отвечать, вместо этого продолжив сверлить его взглядом.

— Нет? Ну, как хочешь. А я вот тебе не запрещал меня разглядывать.

Значит, все-таки дразнил.

Он рассмеялся и, изобразив недовольство, нарочито демонстративно повернулся к костру. Поднял крышку котелка и помешал ложкой его содержимое, заставив соблазнительный аромат готовящейся еды усилиться в несколько раз.

Я наскоро вытерлась, надела сорочку и завернулась в плед, который только что использовала в качестве полотенца.

В гроте было тепло, а после горячей ванны, даже жарко. Платье еще не высохло, поэтому я оставила его на камнях, а сама осталась в пледе. Сунула в сапоги босые ноги и тоже направилась к костру, ведомая умопомрачительным запахом и предвкушая вкусный горячий ужин.

Тарелок не было, поэтому Дэй, успевший накинуть рубашку, подал мне деревянную ложку. Второй, которой только что помешивал варево, вивианец предпочел есть сам.

Я удобно устроилась у огня, с которого мой спутник уже снял дымящийся котелок, и приготовилась есть.

— Пахнет очень вкусно, что это?

Спросила, скорее для приличия, потому что проголодалась настолько, что готова была съесть огромного бера целиком. Дэй зачерпнул из котелка полную ложку и, прежде чем ответить, вынужден был прожевать.

— Овощное рагу с кроликом, — ответил он, наконец.

А я подняла брови и переспросила:

— С кроликом?!

— Ну да, — подтвердил вивианец, продолжая жевать и не понимая причин моего недоумения. — Он попался в силки.

За время моего путешествия кролики не раз встречались мне на полях и лесных опушках. Такие мягонькие, смешно шевелящие ушами и носиками. Неужели их вообще едят? И я аккуратно положила ложку возле котелка, раздумывая над тем, как потактичнее объяснить Дэю свой отказ.

— Не будешь? — Теперь настал его черед удивляться.

Если бы я сама соизволила что-нибудь приготовить, а он отказался бы это есть, я бы, наверное, расстроилась. Возможно, даже стукнула бы ложкой. Хорошо, что я не умею готовить.

— Понимаешь… — замялась я. — Я не хочу есть кролика.

— Почему? — С усмешкой изумился он.

— Они такие милые, хорошенькие. Не могу. Это почти то же самое, что съесть кота.

Дэй сверкнул в полутьме желтыми глазами, и я уже решила, что он-то уж точно огреет меня ложкой, но он помолчал несколько мгновений, потом произнес:

— Коты — не то же самое. К тому же кролик все равно уже убит и приготовлен. Точно не будешь?

Я отрицательно качнула головой. Дэй тоже качнул, но скорее разочарованно.

— Как хочешь, — пожал он плечами и пододвинул котелок ближе к себе.

Пока он невозмутимо ел, я смотрела на него и осознавала, что мой голод никуда не делся. Вивианец, видимо, тоже это понял, потому что, выловил из котелка половинку картофелины и предложил мне. Отказываться от нее причин не было.

Таким образом, мы и поужинали. Он — мясом, а я — овощами. Ели молча, то и дело, обжигая пальцы о, никак не желающий остывать, котелок. А после сытного ужина Дэй развязал тесемки холщового мешка, в котором обнаружились спелые малиновые черешни, сочные персики и виноград.

— Угощайся, — предложил он, а сам достал из кармана сигарету и, прикурил ее прямо от тлеющих угольков костра.

Когда вивианец выдохнул дым, я закашлялась и чуть не подавилась виноградом, который только успела положить в рот.

— Ты куришь? Зачем? — Спросила я.

При мне раньше никто никогда не курил, и было любопытно, для чего это нужно вообще.

— Обычное занятие для варваров вроде меня, — съязвил он, а я отмахнулась.

— Я имела ввиду, для чего? Что тебе это дает?

Дэймос пожал плечами и задумался.

— Это дает мне спокойствие, поднимает настроение. К тому же, мне просто нравится их привкус.

Он поднял брови и протянул сигарету мне, а я, все еще сомневаясь, понюхала ее краешек. Поднесла к губам и попробовала вдохнуть. Горло обожгло, а глаза заслезились. Закашлялась и поскорей вернула гадость хохочущему хозяину.

— Нет уж. Ни спокойствия, ни настроения, и привкус гадкий, — отчиталась я.

— Просто курить — это не для девушек, — пожал плечами вивианец, когда закончил смеяться.

— Значит ты из тех, кто делит всё на чисто женское и чисто мужское и считает, что место женщины на кухне?

— Не только на кухне. Есть множество ролей, в которых женщины исключительно хороши. Но все эти роли они играют, не высовываясь из-за широкой мужской спины.

В его словах присутствовала логика и даже некоторая последовательность, но они почему-то вызывали во мне возмущение. И я, яростно откусив от персика чересчур большой кусок, уточнила:

— То есть мужчина выглядит неким героем, а женщина всю жизнь проводит в его тени?

— Не в тени, а за мужем. Она становится его единомышленницей, помощницей, матерью его детей и хозяйкой в его доме, — развел руками Дэй. — А он, в свою очередь, обеспечивает и защищает ее. На мой взгляд, в патриархате нет ничего плохого. Или ты думаешь по-другому?

Я читала, что большинство семей в Терра Арссе патриархальны и все интересные профессии и должности принадлежат исключительно мужчинам.

Во мне встрепенулась смелая и свободолюбивая Тэтрилин, интересы которой почему-то были задеты.

— Думаю, что у женщины тоже могут быть свои мечты или амбиции, которые она хотела бы реализовать. И не всегда они находятся только в постельно-кухонной плоскости, — отчаянно жестикулируя рукой с недоеденным персиком, я попыталась доказать свою правоту.

Дэй прищурился и оглядел меня с ног до головы, словно впервые увидев.

— Ты стала другой с тех пор, как покинула Авенир. Прежняя Тэт считала иначе, пока не забыла о своих мечтах.

— О тех самых, о которых ты не собираешься мне рассказывать?

Вивианец кивнул, а я нахмурила брови и встала с теплых камней. Мне казалось, что, не говоря ничего о наших воспоминаниях, он мстил мне за то, что я его забыла.

— И ты видишь свое будущее именно так: с женой, которая покорно будет заглядывать тебе в рот, готовить есть и рожать детей?

Он сделал вид, что задумался.

— Немного иначе. Я вижу его так, что моей жене не придется готовить, только быть моей единомышленницей и рожать детей, без этого никуда.

Я хмыкнула, вспомнив, что я, совершенно случайно как раз не умею готовить, хотя, Дэй ведь ничего мне не предлагал. Но мой взгляд на патриархальный быт его задевал. И это почему-то радовало.

— И, если бы я предложил тебе выйти за меня замуж, ты бы согласилась?

Мечтательная и робкая Тэт точно согласилась бы. Ей нужен был рыцарь, который будет защищать, и решать проблемы. Но Дэй-то сейчас общался с моим дерзким и свободолюбивым альтер-эго. Поэтому получил в ответ:

— Вот когда предложишь, как положено, с красивым кольцом и обещаниями вечной любви, без всяких «если бы», тогда и узнаешь, что я думаю по этому поводу.

— Ты права. Но сейчас я вообще ничего не могу тебе предложить. — выдохнул он устало, повернувшись ко мне спиной. — Даже если… Нет, когда. Когда я заполучу меч, все станет только сложнее.

Сказав это, он исчез за водопадом, а я в нерешительности закусила губу и всплеснула руками. Там же так холодно, а Дэй в одной рубашке!

Его так расстроило сказанное мной или им самим? Но, пока я над этим раздумывала, вивианец снова оказался в гроте, и с улыбкой поманил меня за собой.

— Пойдем, что-то покажу, — прошептал он. — Только тихо!

Он прижал палец к губам, а я не могла уследить за сменой его настроений. Только что грустил, теперь радовался. И, тем не менее, когда он так заразительно улыбался, я готова была пойти за ним куда угодно.

Подойдя к водопаду, оказалась в крепких объятиях Дэя, и мы каким-то образом снова переместились сквозь воду, не намокнув.

— Это какая-то магия? — Полюбопытствовала я, а он шикнул на меня и, не выпуская из объятий, прошептал над самым моим ухом:

— Драконоборческая. Смотри.

Но я никак не могла понять, куда смотреть, потому что везде была кромешная тьма, а разглядеть хоть что-то не получалось. Видимо, вспомнив, что я не обладаю ночным зрением, Дэй осторожно повернул мою голову за подбородок и я увидела, как в темноте сверкнула пара желтых глаз.

— Кто это? — Шепотом спросила я, стараясь не спугнуть неизвестного зверька.

— Арссийская лиса.

В этот момент круглый диск луны выглянул из-за туч и осветил огненно-рыжую пушистую красавицу, которая, хоть и побаивалась нас, ела что-то, лежащее в сухой траве.

— А в Терра Вива лисы другие?

— Там они темнее. Шерсть у них по цвету как твои волосы. А в Лимерии, говорят, лисы водятся белые. Но я там ни разу не был.

Какой интересный факт о реальном мире, который оказался вовсе не таким, каким я представляла его, будучи запертой в своем замке. В книгах всего не прочтешь и большую часть информации все равно нужно было узнавать самостоятельно.

— А что она ест?

— То, что осталось от кролика, — невозмутимо ответил Дэй. — Кажется, она рассчитывала съесть его до того, как он угодил мои силки и теперь довольствуется малым.

Лиса мне нравилась, но при мысли о гибели кролика почему-то снова стало грустно.

— Значит, несчастного кролика все равно кто-нибудь съел бы? Незавидная у него оказалась судьба.

И Дэй сообщил мне еще один интересный факт об окружающем мире, о котором я ранее не задумывалась:

— Такова жизнь. Сегодня ты кого-то съел, а завтра кто-то съел тебя. Кролику еще повезло. Он хотя бы до последнего жил в счастливом неведении, не зная, что его ждет.

Я тоже, как кролик, жила в счастливом неведении.

А после сказанного Дэем поняла, что в письме Миры было что-то очень и очень нехорошее. Вивианец знал, что его ждет, и ему это совсем не нравилось.