Письма из Терра Арссе

Старое предсказание и медный ключ

Таур-ан-Фарот Риэ Ра Аррсе Терра Арссе. Королевский замок Сарн-Атрада.

♫ Two Steps from Hell — No honor in blood

Стоя у темных окон тронного зала, смотрел на город внизу.

Столько лет я ждал этой ночи.

Представлял, как все будет. Думал, что сделаю, напоследок и что скажу. Что буду чувствовать.

На протяжении последних лет, каждую ночь встречал у этих окон. Ждал, пока спокойный ночной Сарн-Атрад расцветет огнями. И сегодня настала та самая ночь. Последняя ночь моего правления Терра Арссе, а может, и моей жизни.

За окнами моросил мелкий дождь и его капли оседали на оконных стеклах. Собираясь по несколько штук, они скользили вниз, словно слезы. От стекла веяло холодом, а вокруг моей, прислоненной к нему, ладони, тотчас же образовался белый расплывчатый контур.

Я разогнал советников и принялся терпеливо ожидать давно предрешенной мне участи. Столько лет ждал, осталось совсем немного.

Вопреки всем моим представлениям, наблюдая из окон тронного зала, как внизу, один за одним, разгораются огни, я ощущал неожиданное спокойствие и даже безразличие к происходящему.

Много лет назад Эмирата предрекла то, что должно было вот-вот произойти.

«Когда в холодную осеннюю полночь столица разгорится огнями, твое правление будет окончено. Тебя свергнет мальчишка, сын одного самонадеянного и чересчур амбициозного короля. До этого — правь, как и правил. Но не противься предначертанному. Это станет лучшим концом для тебя».

Она предсказала это сухо, без обиняков, сразу же, после совета, инициированного магами против нее. Сразу же после знаменитого «пророчества о Следующих».

И, услышав ее слова, я ожидаемо рассердился.

С какой стати мне уступать свой трон какому-то мальчишке? Я тогда был моложе и властолюбивей, считал, что буду править и жить вечно.

Сгорал от злости на Тайру, посмевшую, не только изменить, но и забеременеть от другого мужчины. И от кого? От моего врага!

И слова Эмираты расставили все на свои места. Личность мальчишки, которому предстояло меня свергнуть, сразу же перестала быть для меня тайной. Кто же еще это мог быть, кроме внебрачного сына Тайры и Елеазара? Ублюдка, бастарда с обеих сторон.

Та проклятая поездка Тайры в Лимерию перевернула мою жизнь с ног на голову. Это я должен был ехать туда, но обстоятельства сложились иначе.

Злоба переполняла меня. В тот момент я хотел убить новорожденного сына Тайры, хотел отомстить ей за предательство, разрушить ее жизнь так же, как она разрушила мою.

Как же я ошибался! Тогда я еще мог все исправить. Мог смириться с произошедшим. Мог простить и жить дальше, словно ничего не случилось. Но тогда я был слишком категоричен и предпочитал действовать по принципу «все или ничего».

А теперь все было кончено. Смерть королевы стала крахом всех моих надежд. Мне вдруг стало некому мстить, не на кого злиться и, оказалось, что боль не стала от этого меньше. Она стала сильнее, потому что я остался один на один с осколками собственных разбившихся надежд.

Поняв, что я не смогу ее простить, Тайра попыталась спрятать своего сына от моей мести, отослав из замка. Она надеялась, что ее къярд увезет новорожденного мальчика в Терра Вива, где Елеазар сможет о нем позаботиться. Признает его, вырастит, защитит от меня.

Дождь за окном усиливался, превращаясь из легкой мороси в настоящий осенний ливень. Тяжелые капли застучали по стеклам, выбивая быстрый, тревожный ритм.

В полумраке ночного тронного зала за мной молчаливо наблюдали скульптуры. Стены и фрески на потолке сверкали позолотой, отражая отблески свечей в изысканных подсвечниках. Все это, много лет окружающее меня, великолепие, давно приелось и опостылело. Оно больше не вызывало во мне никаких эмоций. Мне не нужно было золото. Я мечтал о прощении, которого не мог получить.

Нащупал в правом кармане своей королевской мантии большой медный ключ.

Тяжелый металлический предмет приятно холодил мою, вспотевшую от волнения ладонь. Столько лет я носил его с собой, перекладывая из одного одеяния в другое. Он был моим спутником все эти годы. Молчаливым напоминанием о неотвратимости наступления этой ночи.

Глянул на пустующий трон. Резной, отделанный золотом и драгоценными камнями, с высокой спинкой. Желания в последний раз сесть на него не возникло, а взгляд, брошенный на стоящий рядом трон королевы, вызвал полный тоски и печали вздох.

Огни внизу подбирались все ближе к моему замку.

Отвернулся от окон и, резко развернувшись, зашагал прочь из тронного зала. Пересек его по прямой, неторопливо и тихо ступая по мягкому алому ковру. Вышел в коридор, днем переполненный посетителями, но ожидаемо пустой в полночь.

Свечи в настенных подсвечниках загорелись магическими огоньками при моем появлении, осветив гобелены с изображениями военных подвигов моих великих предков. Всю мою жизнь при взгляде на величественных и гордых воинов и магов меня охватывал трепет. Династия Арссе много лет достойно правила королевством, и кто мог знать, что я стану тем, кто ее оборвет. Последним Арссе на троне.

Шаги отдавались от высоких стен гулким эхом. Свернул налево, входя в, отделанную лепниной, каменную арку и оказался в узком помещении с винтовой лестницей. Ступени, круто извиваясь, уходили ввысь, насколько хватало взгляда. И я торопливо двинулся вверх, желая выполнить последнюю часть своего плана.

Много лет назад, ослепленный яростью, я отправил погоню за къярдом Тайры, желая догнать и убить мальчишку. Показать всем, что случается с теми, кто, не успев родиться, решил позариться на мое королевство.

Но, выделенные для преследования гвардейцы, вернулись ни с чем. Даже гончие псы быстро потеряли след. Вынужденная петлять, вороная кобыла королевы унесла ребенка в сторону Гваэлонского леса.

Хотя, кое-что они все-таки принесли — королевскую брошь, которой были сколоты пеленки младенца. Видимо, неплотно застегнутый замок расстегнулся в пути и брошь, которую Тайра приколола как память о себе, навек прощаясь с сыном, была обнаружена моими верными солдатами.

Это разъярило меня еще больше, хотя, казалось, больше было уже невозможно. И в моей голове возник план мести, на тот момент, казавшийся мне гениальным.

Я отправил Елеазару голубя с предложением решить, кто из нас прав, в честном бою, при победе в котором, он сможет забрать своего новорожденного сына. Дал ему понять, что, оставшись в Терра Арссе, мальчишка умрет, причем, скорее рано, чем поздно.

С королем Терра Вива я был знаком много лет и не было сомнений, что такой вызов он не смог бы проигнорировать.

Назначил встречу на мосту через Инглот, соединяющем наши королевства. А заметив, что войска противника в нужное время стягиваются к огромному каменному мосту, пришел к Тайре.

После того, как она была вынуждена отослать ребенка прочь, она ни разу не спускалась из своих покоев, казалась ко всему безразличной и равнодушной. Полулежала на софе, смотря перед собой невидящим взглядом.

Видел, что она и без того подавлена. Материнский инстинкт, проснувшийся в ней после родов, давил на нее, причиняя боль нахождением вдали от своего ребенка. Но мне хотелось, чтобы ей было еще больнее, так же невыносимо, как мне. Я слишком сильно любил ее и поэтому слишком сильно хотел ранить.

Рассказал ей, что мои гвардейцы не смогли догнать къярда, позволив ее незаконно рожденному ребенку пересечь границу королевства и попасть в Терра Вива. Она не смогла скрыть своего облегчения от этой новости.

Тогда я пообещал, что не стану мстить и пытаться убить этого ребенка, если буду уверен в том, что подобное никогда больше не повториться. Она недоуменно смотрела на меня, еще не понимая, что именно я от нее хочу.

— Взорви мост, дорогая, — заговорщически прошептал ей я, наклонившись как можно ближе. — Я знаю, у тебя хватит сил. Взорви его, если желаешь обеспечить своему сыну безопасность.

— Зар сможет его защитить, — ответила она, но ее голос дрожал, она ни в чем не была уверена.

Меня передернуло от злости, когда она с такой неприкрытой нежностью произнесла имя моего врага. Когда я понял, насколько она восхищается им, насколько считает непобедимым, способным решить все ее проблемы. Но Елеазара рядом не было, а я был и, вынужденная отослать прочь новорожденного ребенка, она уже была на грани отчаяния, а мне почти ничего не стоило подтолкнуть ее еще ближе к бездне

— Ты так думаешь? У него трое собственных детей, вряд ли он сможет круглосуточно не спускать глаз именно с твоего. А уж я-то найду способ к нему подобраться, ты же меня знаешь.

Тайра замолчала в нерешительности.

Потом встала, выпрямившись. Ее взгляд стал более осмысленным, в нем, среди обреченности и отчаяния, промелькнула решимость. Словно она на мгновение стала такой, какой была раньше, когда я полюбил ее. Девушкой с горящим взглядом. Твердой, уверенной и дерзкой.

— Поклянись, что не причинишь Дэймосу вреда, — четко разделяя слова, делая между ними паузы, произнесла она. — Поклянись, что даже если он будет от тебя на расстоянии вытянутой руки, ты не сделаешь ничего, что хоть как-то навредит ему.

Подобная клятва казалась мне глупой и бессмысленной. Я усмехнулся и с легкостью согласился на ее условия.

— Я клянусь, дорогая Тай, если ты так желаешь.

Она посмотрела на меня, прищурившись. Казалось, что она мне поверила, но все же в ее сердце оставалось место сомнениям. Слишком хорошо она меня знала.

— И ты простишь меня, Таур? Забудешь обо всем? И сможешь отпустить?

— Прощу, любимая. Но вот насчет отпустить — не знаю. Давай решим это после.

И в тот момент я действительно так думал. Ведь если между нами не будет стоять Елеазар и его сын, все станет как прежде. Возможно, мы сумеем начать все сначала, разобраться в собственных чувствах. Исправить всё.

Мы внимательно смотрели друг на друга. Это был настоящий поединок взглядов, в которых были сотни невысказанных вопросов, просьб, обещаний. И я победил в этом поединке. Тайра мне поверила.

Отвела взгляд в сторону. Кивнула, отчего ее медные локоны скользнули по плечам.

Я продолжал внимательно смотреть на нее, надеясь, что она не обернется и не посмотрит в окно. Иначе она непременно увидела бы на мосту вивианские войска и ни за что бы не согласилась его взорвать.

Но, все так же, стоя спиной к оконному проему, не оборачиваясь, она сжала кулаки и прикрыла веки.

Она всегда управлялась со своим магическим даром легко и непринужденно. Меня завораживал и притягивал этот процесс. В тот момент я едва сдерживал участившееся от волнения дыхание, стараясь ничем не потревожить ее, не сбить так необходимую для колдовства концентрацию.

Я и сам был магом огня, хоть и весьма слабым. Мой резерв годился лишь для того, чтобы разжечь небольшой костерок или согреть воду в остывшей ванне. Я был олицетворением того, что магия покидает земли Терры. Тайра же была сильнейшим магом и воплощением надежды на то, что волшебство сможет когда-нибудь вернуться в наше королевство.

Она должна была стать матерью моего магически одаренного ребенка. Должна была продолжить династию Арссе. Но выбрала для себя иную судьбу. И я считал месть ей за это оправданной.

По стиснутым пальцам королевы скользнули языки пламени. Она разжала их, дернула, словно стряхивая что-то, и снова сжала. Огонь на ее руках поднялся выше и доставал уже до локтей, подбираясь к плечам.

Тайра снова разжала пальцы, вытянув слегка согнутые руки вперед, словно ловя ими какие-то, одной ей видимые, нити. Сомкнутые веки дрожали, а огонь постепенно растекался по ее телу. Это было ее собственное магическое пламя, поэтому одежда не загоралась. Огненные всполохи, потрескивая, скользили по коже волшебницы, распространяя вокруг мягкое тепло и искрящееся сияние.

Когда на ее теле, кажется, уже не осталось ни одного участка, охваченного огнем, она расставила руки в стороны, потом соединила перед собой на уровне груди, резко развернулась и с силой выпрямила пальцы, выпуская пламя на свободу.

Сорвавшийся с ее ладоней, гудящий огненный шар, вылетел в раскрытое окно, а через несколько, показавшихся мне вечностью, мгновений, раздался оглушительный взрыв, от которого даже небо за окнами полыхнуло алым и содрогнулись стены дворца.

Какое-то время от гула, шума и грохота нельзя было ничего разобрать. Где-то внизу раздавались крики, и звон разбитого стекла. Осколки разрушенного моста, казалось, долетали даже до окон северной башни, в которой мы находились, поражая мощью прогремевшего взрыва.

Побледневшая Тайра открыла глаза, пошатнулась, и устало осела на кушетку позади себя. Такое количество, мгновенно потраченной магической энергии лишило ее сил.

Королева молчала, а я подошел к окну, чтобы оценить масштабы разрушений.

Моста, на протяжении многих лет связывающего Терра Вива и Терра Арссе, больше не было. Теперь по обе стороны от Инглота валялись груды камней и разрозненных осколков и пострадавшие от взрыва люди.

Зная о привычке Елеазара всегда быть в авангарде своего войска, я надеялся, что он не изменил ей в этот раз. Осознание, что моего противника больше нет, на какое-то время принесло мрачное удовлетворение.

Надо же, чтобы построить мост, пришлось задействовать множество магов и, кажется, даже драконов. А чтобы его разрушить, хватило всего одной отчаявшейся чародейки.

Я еще раз глянул на Тайру, все еще обессилено полулежащую на кушетке.

Подошел ближе и положил на столик рядом с ней, найденную гвардейцами, королевскую брошь, глухо звякнувшую от прикосновения к стеклянной поверхности столешницы.

Увидев украшение, блеснувшее в солнечном луче, она побледнела.

— Что с моим сыном? — Тайра с трудом находила в себе силы говорить, ее руки дрожали, а голос был охрипшим и слабым. И это она еще не осмыслила весь масштаб постигшей ее трагедии.

Тогда я умышленно не ответил на ее вопрос, лишь тихо произнёс:

— Ты прощена.

Позволил ее воображению домыслить то, чего не случилось на самом деле и, не оглядываясь, вышел из ее гостиной, еще не зная, что тогда мы виделись в последний раз.

Такой я ее и запомнил. Отчаявшейся, разбитой, бледной и измученной. Конечно, позже мой гнев схлынул. Я остыл и простил ее. Только было слишком поздно.

Осознав, что натворила, Тайра вечером этого же дня, выбросилась из того самого окна, в которое я разглядывал разрушенный ею мост.

Историю пишут победители, поэтому во всех арссийских книгах можно было найти информацию о том, что в войне победил я и Терра Арссе, а вивианцы проиграли из-за собственноручно взорванного моста через Инглот. Король Терра Вива погиб при взрыве, а несогласных с моей версией событий, не нашлось.

Позже я не раз предпринимал попытки обнаружить местонахождение сына Тайры, но тот как в воду канул.

А пару лет назад мои шпионы неожиданно доложили о некоем молодом путешественнике со светлыми волосами. Однако его след тут же снова затерялся.

Иногда упоминания о нем мелькали в отчетах королевской секретной службы, но Дэймос Вива то появлялся, то исчезал, не давая себя изловить.

Даже направленный на его поимку отряд королевской гвардии не вернулся.

Я не мог дать себе точного ответа, для чего искал мальчишку, потому что давно решил, что выполню, данную Тайре, клятву и не причиню ему вреда. Может, хотел посмотреть ему в глаза? Или сказать, что признаю свою ошибку, и теперь мне не жаль отдать ему свое королевство?

И я с нетерпением ждал его появления здесь, даже догадываясь, что его приход принесет мне смерть.

Наверняка, Дэймос жаждет возмездия, и он его получит. У меня было много времени для того, чтобы смириться со своей участью.

Раньше я никогда не был склонен к самопожертвованию, но теперь мне казалось, что наказание, каким бы оно ни было, сможет примирить мою душу с тем, что я совершил. Даст мне покой, которого мне столько лет не хватало.

Когда до вершины башни оставалось лишь несколько ступеней, я сжал ключ в руке. Ни разу с того дня я не поднимался в покои Тайры, много лет оттягивая этот момент.

Возраст давал о себе знать, дыхание сбилось, а на лбу выступила испарина. Разжав ладонь, заметил, что бороздки ключа отпечатались на ней замысловатым узором.

Отдышавшись, вставил ключ в замочную скважину до упора и дважды повернул. Дверь поддалась, хоть и со скрипом, и распахнулась, впуская меня в покои погибшей по моей вине любимой жены.

Здесь ничего не изменилось за столько лет. Узнав о ее смерти, я приказал закрыть эти двери и хранил ключ сам, чтобы оставить здесь все таким, каким было при жизни Тайры.

Все предметы покрылись слоем пыли, но были такими же, как и прежде. Пара туфелек на полу. Бумаги на рабочем столе. Флаконы с эликсирами и ингредиентами для них. Раскрытая на середине, недочитанная книга. Перо в давно засохшей чернильнице.

Стоявшие в пыльной вазе, почерневшие цветы рассыпались от моего неосторожного прикосновения. Не желая больше ничего разрушать, я осторожно сдул пыль с бумаг на ее столе, надеясь найти что-то, что объясняло бы ее смерть, оправдало меня или сняло с моих плеч груз вины, что я терпеливо нес все эти годы.

И на верхнем из пожелтевших бумажных листов я действительно обнаружил несколько строк, написанных ее дрожащей рукой:

«Любовь — это дар, который нужно беречь, не упуская ни единой секунды вместе, а боль и разочарование от его потери — страшнее смерти».

И всё. Никаких объяснений и оправданий. Тайра ушла, потому что не видела дальнейшего смыла в жизни без сына и любимого человека рядом. Я не сумел стать для нее этим человеком. А теперь мне некого было винить в своих несчастьях, кроме себя самого.

За окнами светились на другом берегу Инглота огоньки вивианского замка. Тайра выбрала себе эти покои для того, чтобы каждый день видеть эту картину, а у меня каждое напоминание о Елеазаре вызывало лишь злость и раздражение.

Не так давно вивианцы начали восстанавливать разрушенный мост. Вероятно, чтобы Дэймос Вива смог торжественно вернуться домой победителем, захватившим мой трон. Пусть так. Теперь уже все равно.

На лестнице раздались шаги. Я в последний раз окинул взглядом комнату. Вдохнул запах Тайры, который, кажется, все-еще витал в воздухе. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, как все обернется?

На круглом стеклянном столике блеснул в лунном луче камень от королевской броши, оставленной мной в доказательство гибели человека, который сейчас поднимался по этим ступеням.

Шаги стали громче и отчетливей. Через мгновение в раскрытые двери вошел тот, кого я сразу же без труда узнал.

И он не был Дэймосом Вива.

Но в том, что он был сыном одного самонадеянного и чересчур амбициозного короля Эмирата оказалась права.

— Аламур? — Спросил я, не сумев скрыть удивления.

— Здравствуй, отец, — произнес вошедший уверенно и желчно. — Только теперь мое имя — Таламур. И с этого дня я — король Терра Арссе.