Письма из Терра Арссе

Шестой узник и пешки в чужих планах

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе Терра Арссе. Темница под королевским дворцом Сарн-Атрада

♫ Joep Beving & Sonderling Qartet — September

Открыла глаза, с трудом пытаясь понять, где я находилась.

Вокруг было темно, холодно и сыро. Иногда где-то в сумраке что-то громко стучало и лязгало. В нос бил, не поддающийся описанию, неприятный запах. Монотонно капала вода, действуя на нервы.

Кап. Кап. Кап. Кап. Кап. Память услужливо вернула последние воспоминания.

Сарн-Атрад. Ночь. Огни факелов вокруг. Веревки, плотно притянувшие мои руки к телу. Пут больше не было, но на открытых участках кожи остались ссадины и синяки.

Я вспомнила, что перед тем, как отключиться, услышала, как Таламур крикнул, связывавшим нас, стражам: «Они нужны мне живыми!». Позади меня происходила ожесточенная схватка гвардейцев, позабывших о своей клятве охранять нас ценой жизни, и Тиал-Арана. Он рычал и сопротивлялся. Титория визжала так пронзительно, что закладывало уши. А Тадимар, уже связанный, хранил молчание. Как и я сама.

Потом я все-таки дернулась, попытавшись обернуться, решила проверить: возможно, еще не все потеряно? Может у нас имелся крохотный шанс сбежать или иным образом спастись? И в этот момент моя пугливая лошадь мотнула крупом, и я соскользнула с седла, не имея возможности со связанными руками как-то защититься от удара головой о камни брусчатки. И с этим ударом весь мир для меня померк.

Глаза постепенно привыкли к сумраку. Я осознала, что находилась в тюремной камере, окруженная с трех сторон прочными металлическими решетками, а с четвертой — холодной и сырой каменной стеной. В одной из решеток имелась дверь, запертая на массивный навесной замок. Окон не было, поэтому определить время суток было непросто.

Напротив камер возвышалась глухая стена, а по обеим сторонам, насколько хватало взгляда, простирался узкий темный коридор с точно такими же камерами.

Я прикоснулась, затянутой в перчатку, рукой к холодным прутьям решетки. Толстые. Не согнешь и не сломаешь. Хотя, я бы и тонкие не сломала, куда уж мне.

Густую тишину на время разрезал звонкий удар чего-то металлического о камень, заставивший меня испуганно вздрогнуть. И снова все вокруг затихло.

Факелов на стенах почти не было и приходилось постоянно напрягать зрение, чтобы в полумраке рассмотреть хоть что-то. Непроглядная темнота и шорохи в углах навевала непрошеные мысли о том, что или кто мог бы там находиться, и я постаралась отогнать эти фантазии, чтобы не поддаться панике.

Увидела на полу под собой небольшой полусгнивший тюфяк. Поморщилась и слезла. Находясь без сознания, я была менее привередливой.

Тут же на камнях стояла грубая деревянная кружка, в которой обнаружилась вода. Мысленно взвесила свое желание напиться и собственную брезгливость. Первое перевесило.

Пришлось аккуратно протереть кружку подолом плаща и отпить немного, стараясь лить воду из кружки в рот так, чтобы как можно меньше к ней прикасаться. Одного глотка мне хватило, поскольку неприятный затхлый душок отбил желание пить дальше.

Голова раскалывалась. Я аккуратно ощупала место удара и констатировала, что отделалась лишь большой, хоть и болезненной, шишкой, а не раскроила себе череп.

Снова что-то звонко лязгнуло о камень. Резкий и внезапный звук заставил нервно дернуть плечами.

Окружающая атмосфера была удручающей, грязь и холод побуждали погрузиться в отчаяние. Сдаться, отдавшись на милость того, кто запер меня здесь. Смириться с незавидной участью, которую он, наверняка, приготовил. Я не питала никаких иллюзий на этот счет и понимала, что Таламур отдал приказ оставить Следующих в живых только потому, что мы для чего-то ему нужны. Пока нужны.

Подумала о Дэймосе. Наверняка, узнай мой друг о том, что со мной приключилось, он спас бы меня. Как герой рыцарских романов. Я была вынуждена постоянно осаждать саму себя от того, чтобы продолжать идеализировать образ Дэя у себя в голове. Приписывать ему качества, которыми он, возможно и не обладал. Но мысли о нем помогали не терять надежду.

Кап. Кап. Кап. Вода продолжала течь не переставая. Наверное, те, кто находились здесь слишком долго, сходили с ума от этого, ни на секунду не прекращающегося, монотонного звука. Но, постепенно я различила еще что-то. Чьи-то тихие голоса.

Присмотрелась, пытаясь найти их источник. В одной из камер кто-то разговаривал. Кажется, в отсеках по обеим сторонам от моего, было пусто. Лишь точно такие же тюфяки, какие-то, не распознаваемые в темноте кучи тряпья, да емкости.

Я различила в говоривших Тиала и Титорию и, хоть и смысла не разобрала, все же так же негромко, чтобы не тревожить остальных, позвала:

— Тиал! Тори!?

Голоса на мгновение притихли, а потом я услышала голосом Тиала:

— Тэтрилин?

Значит, я все же не обозналась. И, несмотря на окружающую безысходность, была рада услышать здесь знакомые голоса. Пусть, мы с ними не очень-то ладили раньше, но теперь были равны и нас связывала общая беда.

— Я здесь! — Отозвалась, подходя ближе к той решетке, со стороны которой услышала их. В этот момент, то, что я ранее признала за кучу тряпья в камере между мной и ними зашевелилось, и я услышала, сказанное охрипшим голосом:

— Тэт!?

— Тадимар!

Ну не темница, а просто «место встречи друзей» какое-то! Страх и отчаяние немного отступили. Если мы вчетвером оказались здесь, значит не все еще потеряно и какой-то шанс на спасение еще есть.

Тадимар поднялся и сел на таком же, как и у меня, тюфяке. Прикоснувшись руками к вискам, он издал едва различимый стон.

— Хорошо они тебя приложили, — со знанием дела произнес Тиал, подходя ближе к его камере. Титория находилась в смежной.

— Ничего не помню, — пожаловалась я и Тори, кажется только этого и ожидавшая, заявила:

— А тебе и нечего помнить! Ты, как и всегда, осталась не у дел, бестолково грохнувшись с лошади в самом начале.

Как ни странно, ее привычные нападки не вызвали у меня ни злости, ни обиды. Они даже немного подняли настроение, показывая, что хоть что-то осталось неизменным, стабильным в этой круговерти непостоянства. И я успела смириться с тем, что она такая, какая есть. Красивая, но ядовитая, как змея.

— Предпочла грохнуться с лошади и отключиться, чтобы не слышать твоего поросячьего визга, — беззлобно отозвалась я, не скрывая улыбки.

Она тоже, кажется, усмехнулась и ожидаемой перепалки не возникло.

— Девочки, хватит, — успел простонать Тадимар, ожидавший, что мы будем ругаться. Он все еще массировал виски, безрезультатно пытаясь унять головную боль. — Что я пропустил?

— В двух словах не расскажешь, — Тиал-Аран облокотился спиной о решетку.

— Так вышло, что у нас теперь много свободного времени.

Я подошла ближе, чтобы ничего не пропустить, а его собеседник нервно вздохнул и продолжил:

— Знать бы еще, надолго ли. Тебя вырубили гвардейцы и Тэт свалилась с лошади практически одновременно. Нас связали и провезли по ночному Сарн-Атраду. Поскольку мы с Тори остались единственными Следующими, в сознании и здравом уме, Таламур приволок нас в тронный зал, где были еще какие-то люди, королевский маг, советники и взвод гвардейцев. Кто-то из вельмож был связан, кто-то нет. Сам Таламур куда-то отлучился. Во время его отсутствия связанных убеждали перейти на сторону победителя…

— Стоп, — не поняла я. — В Сарн-Атраде произошел вооруженный мятеж?

— Не в Сарн-Атраде, глупая, а во всем Терра-Арссе, — разозлилась на мою непонятливость Титория. — Таламур сверг с престола законного короля.

И эта фраза поставила меня в еще больший ступор. Таламур? Как и почему?

— А причем здесь мы? — Все-еще не понимала я. — Вам он тоже предлагал перейти на его сторону?

Титория в ответ издала непонятный вздох, выражающий, скорее всего, всю степень ее негодования. Она, наверное, даже глаза закатила, но в темноте было не разглядеть.

— Нам никто ничего не предлагал. Мы присутствовали лишь как олицетворение того, что Следующие тоже повержены и тем, кто надеется, что мы — будущее Терра Арссе, лучше сдаться.

Ситуация казалась мне какой-то абсурдной. Она перечеркивала все, что я знала о королевстве и мире вокруг. Не соответствовала ни одному из моих ожиданий и представлений о собственном будущем.

— А как же… король? — Спросила я, на секунду замявшись, не зная как выразить словами всю степень моего непонимания окружающей обстановки.

— Его Таламур и остальные мятежники притащили в тронный зал чуть позже. Такого же связанного, как и мы. Он ничего не говорил и никак не вмешивался в происходящее…

Власть короля в Терра Арссе всегда казалась мне незыблемой. В Пятом замке висел его огромный портрет. Изображённый на нем Таур-ан-Фарот выглядел воплощением могущества и силы и факт его свержения, да еще и Таламуром, казался невозможным. Королевский посол все время пути был темной лошадкой, и я не могла представить, чего от него ожидать. Но такого уж точно не ожидала.

— А почему вы не смогли ничего сделать с помощью магии?

Магическая сила всегда виделась решением для любых возникающих проблем. Я с детства наблюдала, как чары становились для Учителя помощниками во всех нестандартных ситуациях. Наша была более чем нестандартной.

Но Тиал-Аран, грустно усмехнувшись, звякнул друг о друга металлическими браслетами на обеих руках. Я видела, как ему надели их в момент нашего въезда в город, но в общей суматохе не придала этому факту должного значения.

— Это двимерит[1], — пояснил он, но я и сама уже успела догадаться, поскольку когда-то читала об этом, крайне редком и опасном для магов, металле.

Похожее «украшение» наличествовало и на шее Тадимара, а тот, заметив мой заинтересованный взгляд, лишь кивнул, подтверждая мои предположения.

Заметив, что Тиал-Аран замолк, его рассказ продолжила Титория.

— После того, как Таламур, приволок в тронный зал короля, дело пошло быстрее. Многие из присутствующих, видя, что Таур-ан-Фарот повержен, присягали в верности новому монарху, а тех, кто все же отказывался, убивали прямо там, чтобы остальным было неповадно. Поэтому, выбор у местной знати был невелик.

Я сглотнула. Не хотелось бы при этом присутствовать. Пожалуй, у того, что я отключилась, действительно, имелись свои преимущества. Если у местной знати выбора не было, то, что же будет с нами? А Тори продолжила:

— Мы очень устали, были измотаны долгой дорогой и бессонной ночью, растеряны от происходящего вокруг, да и что мы могли сделать?

И в этом я не могла с ней не согласиться. Вряд ли я сама, окажись на ее месте, могла бы что-то изменить.

— Все закончилось под утро, — сухо продолжил Тиал-Аран, прервав мои размышления. — Таламур объявил свою торжественную коронацию через три дня на рассвете, на дворцовой площади Сарн-Атрада, поручив разослать гонцов и объявить это по всем городам королевства.

В целом, произошедшее теперь становилось для меня более-менее понятным, но в голове все еще крутилась пара вопросов. И произнести их вслух я боялась, потому что не была уверена, что хочу услышать ответ.

Поэтому, так пугающий меня вопрос, был произнесен Тадимаром:

— И какую же участь во всем этом действе Таламур приготовил для нас?

Я затаила дыхание, повернувшись к Тиал-Арану:

— Мы будем изюминкой этого праздника. Зрелищем, которое поможет собрать на коронацию массу народа. Каждый захочет увидеть, как пятерых Следующих и поверженного короля казнят.

Он произнес это таким будничным тоном, словно речь шла вовсе не о нас, а о героях какой-то рыцарской баллады. Но у меня внутри все равно словно что-то оборвалось. Значит, вот что меня ждет.

— Но почему Таламур возглавил мятеж? Что позволило ему претендовать на власть? Почему люди признали своим королем самозванца?

Этот вопрос был последним в моем списке, но, оказалось, что никто из моих собеседников этого не знал.

Громкое лязганье, затихшее во время нашего разговора, сменилось вдруг неприятным металлическим скрежетом, от которого свело зубы. Повернув голову, я поняла, что звук исходит со стороны камер Титории и Тиал-Арана, но что именно является его источником, в темноте было не разобрать.

Я, было, хотела спросить, что это за шум, но из камеры по другую сторону от меня, которая изначально казалась пустой, раздался тихий и слегка охрипший голос, усталый и обреченный. Он ответил на мой последний вопрос.

— Потому что он сын короля.

Я внимательно вгляделась в темный угол, из которого раздался голос и. так и не сумев разглядеть говорившего, осторожно подошла ближе. Настолько близко, чтобы увидеть, прислонившегося к каменной стене, человека, сидящего прямо на полу.

Скрежет затих так же внезапно, как и начался. Словно все, находящиеся вокруг замерли, прислушиваясь и присматриваясь к, ранее незамеченному, незнакомцу.

На нем была дорогая и красивая, но порванная и испачканная одежда. Седые волосы всклокочены, а лицо украшал огромный багровый кровоподтек. Он сидел, отвернувшись от меня, словно не желая разговаривать, но что-то все же вынудило его произнести последнюю фразу.

— У короля нет наследников, — с уверенностью человека, изучившего биографию правителя Терра Арссе вдоль и поперек, безапелляционно заявила я, опираясь о решетку и продолжая рассматривать своего собеседника.

— Законных нет, — сухо подтвердил он.

— То есть, он тот самый бастард, из-за рождения которого, король в последний момент отказался от поездки в Лимерию, отправив вместо себя королеву?

Мой собеседник хмыкнул, словно признавая достоверность и точность, продемонстрированных мною, знаний. В этот момент он слегка повернулся в профиль, и я узнала его.

Невозможно было не узнать. Этот профиль был вычеканен на всех монетах королевства. И пусть, сидящий на полу человек больше не выглядел воплощением могущества и силы, без сомнений, это был именно он.

— Ваше Величество… — пробормотала я, не веря, заметив, что Тадимар тоже подошел ближе к соединяющей нас решетке, заинтересовавшись нашим разговором.

— Больше нет. Теперь так стоит обращаться к Аламуру. Или, как он себя сейчас величает — Таламуру.

— И вы так легко с этим смиритесь?! — Опешила я, задохнувшись от возмущения и того незамутненного спокойствия, с которым он произнес последнюю фразу. — То есть, давая ему имя, вы уже понимали, что он свергнет вас и станет королем Терра Арссе?!

— Потише, Следующая, — поморщился Таур-ан-Фарот. В его голосе, помимо обреченности и усталости, проскользнуло раздражение. Но все же он ответил на мой вопрос. — Давая ему имя, я предполагал, что он станет магом и к его имени впоследствии прибавится буква «Р».

И я замолчала, задумавшись.

Вот это поворот! Значит, бастард Аламур, так и не став «Раламуром», самовольно сменил себе имя, предпочтя, вместо этого, стать правителем королевства по той причине, что в нем есть кровь короля? Вот, что он имел ввиду, когда говорил, что имя, начинающееся с буквы «Т», еще может ему пригодиться.

— Вы знали, что ваш сын свергнет вас с трона Терра Арссе? — Спросил Тадимар. — Именно об этом вы беседовали с видящей, после того как она произнесла свое знаменитое пророчество?

Первый Следующий приблизился вплотную к решетке, обхватив прутья пальцами. Он, словно, забыл о, терзавшей его мгновение назад, головной боли. Его взгляд снова был сосредоточенным.

— Видящие никогда не говорят прямо. Всегда загадки. Всегда тайны. Их слова могут иметь десятки разных трактовок. Я знал лишь, что меня свергнет сын короля. И не предполагал, что этим королем буду я сам.

Тадимар поднял брови.

— Боюсь, что в Терра Арссе, другого короля не нашлось, — хмыкнул Тадимар. — Много лет после разрушения вивианцами моста, наше королевство существует автономно, будучи оторванным от остальных.

Последняя фраза была аксиомой для всех присутствующих. Но, как оказалось, не для Таура-ан-Фарота.

— Вы, юноша, выросли в этом самом гхаровом «автономном» королевстве и никогда не знали ничего другого. Привыкли считать, что Терра Вива и все ее жители, недосягаемы для нас, как и мы для них. Я же привык считать иначе — взбалмошные вивианцы испокон веков были источником всех наших проблем. А у Елеазара как раз имелись сыновья…

Говоря это, он даже сжал кулаки. Горечь и злость в его голосе я списала на давние обиды на Терра Вива и их правителя.

Тиал-Аран в своей камере снова чем-то заскрежетал, а Тадимар, заинтересованный в том, чтобы докопаться до истины, словно не замечая эмоций своего собеседника, продолжил допрос:

— То есть, вы считали, что Виктор или Ксандр смогут тайно поднять мятеж в чужом для них королевстве? Да их бы пристрелили еще на подходе, едва заметив их светлые волосы, не разбираясь в том, кто они вообще такие.

Вспомнив неприятную сцену, увиденную в Руатане, я поняла, что Тадимар прав. Вивианцу не то, что мятеж поднять, ему и выжить-то в Терра Арссе было бы не просто.

— А что, если бы этот вивианец был сыном королевы Тайры и короля Елеазара и пообещал, скажем, мир между нашими королевствами или возвращение драконов или, Гхара еще знает, что еще?

Тадимар призадумался, представляя себе такое и, видимо, просчитывая возможные варианты:

— Гипотетически такое возможно. Вот только сам факт существования такого ребенка абсурден и маловероятен… или нет?

— Пожалуй, скажи мне пару дней назад кто-нибудь, что я окажусь узником собственной темницы, я тоже назвал бы это абсурдным и маловероятным. Но это реальность. Так же, как и существование сына Тайры и Елеазара. Мальчишка — ваш ровесник. Почти сразу после своего рождения он пропал из поля моего зрения, но пару лет назад зачем-то прибыл в Терра Арссе. И для чего ему быть здесь, если не для того, чтобы исполнить предсказание Эмираты? Но, оказалось, что у него есть какие-то свои, иные, интересы.

Любопытно, как светловолосый сын Тайры и Елеазара смог, мало того, что оказаться по другую сторону Инглота, так еще и пробыть в Терра Арссе какое-то время, не подвергшись преследованию? При том, что само его существование казалось немыслимым.

Судя по скептическому взгляду Тадимара, он подумывал о том, не бредит ли бывший король. На фоне свержения с престола и общей нервной обстановки вокруг, все было возможно.

Но, если с королем все было понятно, то с ролью Следующих все оставалось так же туманно, как и прежде. И я спросила:

— А что Эмирата говорила вам о нас? Если вашу судьбу решил «сын короля», пусть и не тот, о котором вы думали изначально, то, что насчет нас? Для чего мы нужны? Для чего вообще было все это заточение в замках? Обучение, правила, запреты?

— Эмирата пообещала, что каждый из вас станет сильным магом, коих в королевстве уже можно по пальцам одной руки пересчитать. Если бы не мятеж, каждый из вас остался бы наместником короля в подчиненном ему городе. К тому же, все вы зачем-то нужны были самой видящей. Но свои планы она никогда никому не раскрывала. Возможно, вы уже исполнили роль, отведенную вам Эмиратой…

Плохо, если так. Значит, вся моя жизнь была бессмысленной и ненужной. А я-то мечтала о каком-то предназначении, о какой-то великой цели. В действительности все мы оказались лишь пешками в непонятных планах Эмираты.

Но вдруг разговор Тадимара с королем, скрежет Тиал-Арана и мои мрачные размышления были прерваны жутковатым, хриплым, но таким знакомым смехом. В темноте и внезапно возникшей тишине, его раскаты отразились гулким эхом от сырых каменных стен.

Источник истерического хохота, а им, как и раньше, оказался Второй Следующий, обнаружился в камере, смежной с камерой поверженного монарха. Даже узнав Тулемия, по моей спине пробежали неприятные мурашки.

С другой стороны, если мы все здесь, то и его присутствие в темнице не должно было стать для нас неожиданностью.

Поняв, что его внезапное и яркое появление не произвело ожидаемого эффекта, Второй Следующий, громким зловещим шепотом вопросил:

— Ну что, теперь-то вы мне верите?!

— А чему верить? — Скучающим тоном откликнулась Титория из мрака своей камеры. — Про королевскую темницу ты ничего не предсказывал, Тиал от любви не умер, Тадимар не убивал никакой девушки, я все еще не королева. Гхара, да даже Тэтрилин, которая должна была умереть первой из нас, все еще жива!

И правда. Пока ни одно из его мрачных предсказаний не сбылось. Даже Таламур все-еще не стал отцеубийцей, хоть и, судя по всему, собирался.

— Всему свое время, — все так же зловеще возвестил Тулемий.

— Пока от твоих предсказаний нет вообще никакой пользы ни тебе, ни нам. Предскажи уже что-нибудь, что поможет нам спастись! — Рявкнул Тиал из своей камеры.

— Видящие редко приносят пользу. «Чаще просто вносят сумятицу и ненужные сомнения», — спокойно и задумчиво произнес бывший король. — Большая часть их видений — бестолковые картинки, которые никому не помогают.

В его голосе сквозили горечь и боль. Он говорил искренне, видимо, все-еще лелея в душе давние обиды на королевскую видящую. В голове возник вопрос, почему же он, будучи предупрежденным Эмиратой, ничего не предпринял, чтобы все изменить? Но задавать его вслух я почему-то постеснялась, посчитав бестактным и ранящим и без того поверженного человека.

Однако оказалось, что мы с Титорией мыслили в одинаковом направлении, только ей была чужда излишняя эмпатия, потому что она, высокомерно произнесла:

— Вы судите по негативному собственному опыту. Хотя, любой другой человек, имея в распоряжении знания видящей, не дал бы собственному сыну захватить власть в Терра Арссе и не оказался бы в своей же темнице!

Я понимала причины ее негодования. Тори была единственной, чье предсказание было положительным. Всех остальных, судя по сказанному Тулемием, ждала незавидная судьба. В основном, гибель.

Мне казалось, что ее слова должны были разозлить Таура-ан-Фарота. Вряд ли он, будучи сильным и величественным монархом, часто выслушивал подобные критические заявления в свой адрес. Но он усмехнулся, показывая, что все мы для него лишь несмышленые дети, просидевшие полжизни взаперти, ничего не знающие о мире вокруг.

— Предсказания не дают ни знания, ни правды. Мне было известно лишь то, что я буду царствовать до момента, когда королевский сын свергнет меня с трона и то, что выполнение воли Эмираты сможет дать королевству пятерых сильных магов. И я понятия не имел о событиях, из-за которых правление в конце концов станет мне в тягость, и я буду ждать этого мятежа, как спасения. Пророчество — это лишь несколько штрихов, а всю картину происходящих событий мы видим лишь в момент их возникновения. А иногда и значительно позже.

Так же когда-то говорил мне Учитель. Готовя меня к тому, что когда-нибудь я покину Пятый замок, он научил меня не строить свою жизнь вокруг, довлеющего над Следующими, пророчества. Просто жить, стараясь не думать о предсказании.

— Неправда! — Зашипел вдруг Тулемий из своего темного угла. — Предсказания помогают вершить судьбы королевств! Они дают людям знания о собственной судьбе! А информация — это самое сильное оружие!

— Иногда информация может быть излишней и даже вредной, — устало произнес Таур-ан-Фарот.

Его тяготил этот разговор, и были абсолютно не интересны споры с Титорией и Тулемием. Он не стремился никого переубеждать. Поэтому беседа зашла в тупик.

Тиал снова чем-то заскрежетал, потом лязгнул чем-то металлическим, а наши камеры осветил, хоть и слабый, но, явно магический, огонек.

Пламя светилось на правой руке Четвертого Следующего, а сам он победно улыбался.

— Не знаю, как вы, а я не намерен сидеть здесь и ждать собственной гибели от любви или от чего бы то ни было, — заявил он.

С магическим огнем вокруг стало намного светлее, я огляделась вокруг, рассмотрев разбитую голову Тадимара, блестящую драгоценными камнями мантию поверженного короля, неизменно прекрасную Титорию и неряшливого Тулемия.

Оказалось, что Тиал-Аран каким-то непостижимым образом сумел снять один из двимеритовых браслетов и получил доступ к половине собственного немалого магического резерва.

— Я это предвидел! — Важно изрек Тулемий, а Титория фыркнула.

Тиал-Аран не стал ему отвечать. Вместо этого, он жег одной, охваченной пламенем рукой, браслет на другой и вскоре тот, звякнув, упал на каменный пол его камеры.

— Тадимар, твой ошейник снять? — Любезно предложил он свою помощь соседу, но тот поморщился и отрицательно мотнул головой.

— Я поищу для этого какой-нибудь более гуманный способ.

Огненным магам было не страшно собственное пламя, в отличие от остальных. Представив себе раскаленный металл на собственной шее, я подумала, что на месте Тадимара тоже бы отказалась.

На Титории, как и на мне, предметов из двимерита не было, а Тадимару, и правда, лучше было попробовать каким-то образом добыть ключ от блокатора своей магии.

— Зря, — ядовито выплюнул Тулемий. — Придет время, и ты будешь готов отдать собственную жизнь, чтобы снять ошейник и получить доступ к магии, но будет поздно!

Тадимар и Тиал-Аран переглянулись.

— Жаль, что твою магию не заблокировали, — отозвалась Тори и остальные мысленно с ней согласились.

_________________________________________________

[1] Двимерит — металл, используемый для полной блокировки магических потоков. Не позволяет чародеям любого направления использовать силу. Место надевания блокирующих браслетов зависит от стихии мага. К примеру, у водных магов это шея, у огненных — руки, у магов земли — ноги, у иллюзионов — голова.