Похождения поручика Ржевского

Глава четырнадцатая. Как один немец помог одному свиданью

В универе Максу несказанно повезло: декан физико-математического факультета Пе-ревощиков в ответ на его просьбу рекомендовать толкового физика-препода сказал:

– У нас только что появился специалист в области электричества: Отто Вильгельмович Крау-зе, работавший в Петербурге вместе с Шиллингом. Он молод, но сноровист. Еще беден как церковная мышь, так что с удовольствием, думаю, возьмется за подработку. Но все материа-лы по опытам электрического освещения должны оказаться в ведении университета.

И вызвал к себе Краузе, оказавшимся юношей лет 19-ти, худым, но бодрым.

– С мощными батареями Вольта вы дело имели? – спросил Макс.

– Да. Я помогал Павлу Львовичу взрывать подводные мины в прошлом году на Обводном ка-нале, а там понадобилось напряжение около 300 вольт при токе в 1 ампер.

– Об электрической дуге Петрова слышали?

– Нет…

– Ничего, вы сами ее будете создавать – если согласитесь помочь одному богачу осветить его дом. За немалые деньги, конечно.

– Это было бы очень кстати: наша семья недавно переехала в Москву и пока сильно нуждается в деньгах.

– Тогда давайте уединимся и я введу вас в курс дела детально…

Закончили они обсуждение этих дел к семи часам вечера и стали собираться по домам. Тут Макс, узнав, что Отто живет в Хамовниках, решил сделать ему приятное и предложил доехать на лихаче. Тот запротестовал ("это так дорого!"), но был пресечен и кое-как сми-рился с выбросом чужих денег на ветер. Доставив его до скромного домишки, Городецкий обдумал путь домой и решил выбраться на Зубовскую улицу, далее по Пречистенке до Буль-варного кольца, по бульварам к Страстному монастырю и вот он, его Козицкий переулок. Оказавшись на Пречистенке, он машинально посмотрел на особняк князя Мещерского и на подоконнике открытого окна во втором этаже увидел сидящую девушку.

– Стой! – скомандовал он лихачу, повинуясь импульсу. Тот осадил бодрую лошадь и встал у обочины. Макс поднялся в рост в коляске, снял шапокляк, чуть поклонился и сказал:

– Добрый вечер, Елизавета Петровна.

– Здравствуйте, Максим Федорович. Куда вы пропали? Завезли нас сюда и носа не кажете!

– Мне казалось, что у вас все должно быть благополучно…

– Благополучно? Пожалуй, только я отчаянно скучаю! В Москве сейчас никого нет, все разъехались по дачам!

Городецкий чуть помедлил и сказал с намеренно мурлыкающими нотками:

– Сегодня прекрасная погода и оставшееся меньшинство москвичей наверняка прогуливается по бульварам. Не желаете ли присоединиться к ним под моей охраной?

– Желаю, только мне даже отпроситься не у кого: маман с Алексеем Павловичем отправились играть в карты к князю Арбенину.

– Так это то, что надо! – воскликнул бодро Макс. – Я напишу записку Елене Ивановне о том, что похитил вас и пусть только дворня князя Мещерского попробует вас не выпустить из до-ма. К ночи я вас верну. Даже не помятой.

– Ох, вы так шутите! Но погулять мне страсть как хочется – тем более без маман и ее аман-та…

– Так одевайтесь, а я отпущу лихача и вас подожду. Или вы хотите гулять в коляске?

– Нет. Вы наверняка будете говорить мне непристойности, а я не желаю, чтобы их кто-нибудь еще услышал, даже извозчик.

И вот дверь особняка отворилась и на улицу выпорхнула прехорошенькая скупо улы-бающаяся стройняшка в легком атласном наряде в розовых тонах. "Явный эктоморф, – одоб-рил Максим. – Страстная ведьма в глубоком омуте, но готовая к раскрутке. Просто подарок судьбы". Сам же заговорил патетически, обегая восхищенными глазами все девичьи преле-сти:

– Когда б я паспорт заграничный как люди умные имел

И мог скитаться по Европе в отдохновении от дел

Каноны строго соблюдая и проторенные пути

Я во Сикстинскую капеллу, вполне понятно, мог зайти

Лик и грудь мадонны созерцая, я в душе бы ухмыльнулся: шиш!

С Элизою Мещерской не сравнишь!

Девушка на мгновенье оторопела, заливаясь румянцем, но тотчас вздернула голову и отчека-нила:

– Я вовсе не Мещерская, а Иноземцева!

– Зря вы это сейчас сказали, Елизавета Петровна, – увещевающим тоном попенял Макс. – Предки вашего папеньки наверняка жили не в России, а вот Мещерские тут устилали землю в продолжение многих поколений. Устилали не просто так, а в боях и по завершении трудов праведных. Ими вы можете гордиться, их кровь в вас жива. Как прекрасно, что вы из рода князей Мещерских!

– Я могла бы с вами еще поспорить, – сказала юная патрицианка, – но на самом деле мне хо-чется вас расспросить: как вы устроились в Москве и где берете деньги на такую роскошную жизнь!

– Это вы при виде лихача такое заключение сделали? – рассмеялся Городецкий.

– Не только. У вас изысканная одежда, уверенная стать и вы позволяете себе подтрунивать над княжной из древнего рода Мещерских… Все это не укладывается в моей голове: ведь при первом знакомстве вы явно робели, не знали куда девать свои руки-ноги…

– Ого! Пожалуй, за этот месяц и у вас, мадмуазель, хорошо подросли зубки. Подоконник грызли? Или входную дверь?

– Брр! Что за невоспитанный дворянин мне в попутчики достался? Вместо того, чтобы рас-сыпаться в комплиментах, он меня задорит? С какой целью?

– Что у спокойной девушки на уме, то у рассерженной на языке, – заулыбался Макс. – Мне хочется знать досконально с кем я пытаюсь сблизиться: с милой кошечкой или когтистой пантерой?

– Пфф! Как вы наивны, bonhomme (простачок): женщина всегда может перейти из одного со-стояния в другое! Лишь с джентльменом ей это сделать сложно: он может так посмотреть на пантеру, что ей становится стыдно за свою непристойную лохматость и ярость.

– Решено, буду следовать кодексу джентльмена, – чуть поклонился Макс. – Хотя бы его шут-ливой разновидности.

– Разве есть и такая? – подняла бровки новоявленная Мещерская. – Поделитесь хотя бы од-ним пунктом.

"Выручай, Мелихан", – взмолился Городецкий и стал припоминать перлы Кости:

– Пункт не первый, но очень важный: джентльмен должен знать, что нравится его даме, что-бы не оказаться там, где это можно купить.

– Не очень смешно, но жизненно, – сказала с улыбкой Лиза. – Впрочем, я дамой еще не стала. Зато отец покупал все, что мне нравилось. Еще пункты помните?

– Слово "благодарю" произносит джентльмен, а "очень благодарю" – бедный джентльмен.

– Очень точно! – улыбнулась девушка. – Хотя смешного и тут мало. Еще?

– Джентльмен пьет до тех пор, пока ему не станет хорошо, а глупый джентльмен – до тех пор, пока ему не станет плохо.

– Опять метко! Еще!

– Если джентльмен называет даму ласковыми словечками, то, скорей всего, он забыл, как да-му зовут.

– Ха-ха-ха! Но это возможно только с кокотками! Вы к ним тоже ходили, Максим?

– Боже упаси! – затряс головой Городецкий. – У меня был знакомый, который летом на дач-ной террасе подолгу ел суп, так как отгонял от тарелки комаров. Когда мы спросили, что в них такого страшного, он ответил: а вдруг какой-то из этих комаров напился чужой крови, а я его съем? Аналогию улавливаете?

Тут Лиза изумленно вгляделась в лицо Макса, с некоторым облегчением улыбнулась и сказа-ла:

– Это же просто человеконенавистничество! Бедные жрицы любви…

– Нам этот комароненавистник тоже не нравился, – подтвердил Максим.