Похождения поручика Ржевского

Глава двадцать восьмая. Два триумфа и удачное словотворчество

Спустя полмесяца, в середине июля, в Москве состоялись два ожидаемых события: открытие конной железной дороги по берегу Москва-реки от Яузы до устья Неглинки (пока) и электрическая иллюминация дома купца Куманина. В итоге днем толпы москвичей осажда-ли конку, желая на ней прокатиться или хотя бы поглазеть, а вечером стекались на Маросей-ку и далее, в Старосадский переулок, где словно бриллиант сверкал яркими огнями уникаль-ный дом. Александр Алексеевич каждый вечер принимал гостей и каких гостей! Вся московская знать и все высшее чиновничество напрашивалось на его ужины, а московские красави-цы восклицали:

– Шарман! Адмирабль! Жо ле вью!(Хочу такое же!)

Губернатор же и его присные ходили по комнатам и лестницам, поражаясь и восхищаясь, и спрашивали:

– Кто сотворил вам, Александр Алексеевич, такое чудо?

И тот отвечал строго по уговору с Городецким:

– Компания "Электрические лампы" Отто Краузе. Очень толковый малый, рекомендую.

Так что очень вскоре Отто Краузе получил приглашение прибыть в резиденцию гене-рал-губернатора, князя Голицына. Вернулся он от него (к ожидавшему в лаборатории Горо-децкому) воодушевленным и малость смущенным.

– Что не так, Отто Вильгельмович? – спросил Макс.

– Ну, Дмитрий Владимирович так меня хвалил, а мне все время хотелось крикнуть, что не я все это придумал, а другой человек, вы! И если бы не ваша угроза бросить меня, так бы и сделал…

– Молодец, что не сделал, – без улыбки сказал Городецкий. – У меня моментально оказались бы связаны руки. А так я еще поживу как вольный человек. Благодарю вас. Ну а что по делу?

– Его сиятельству сразу захотелось сделать освещение центральных улиц и Кремля. Но по-том оказалось, что в бюджете города свободных денег очень мало, и мы сговорились осве-тить генерал-губернаторский дом. Зато он же предложил мне множество частных заказов, за которые можно получить немалые деньги и сразу.

– Дай-ка я посмотрю на эти заказы попристальнее и посоветуюсь еще с Куманиным – как бы не оказались среди заказчиков господа знатные, но неплатежоспособные…

– У нас сразу возникнут проблемы с изготовлением ламп и батарей, – насупился Отто. – Ре-месленники их освоить пока не в состоянии, делают провода и то слава богу, а у меня и мое-го Гриши не десять рук.

– Он ведь из студентов? – усмехнулся Макс. – Кто мешает вам нанять и прочих студиозусов? За хорошие денежки на вас согласятся работать, думаю, многие – кроме совсем уж обеспе-ченных. К тому же эти труды им можно зачесть как разновидность лабораторных занятий.

– Точно! – обрадовался юноша. – При этом совесть моя будет чиста: ведь это самый настоя-щий практикум по электричеству!

– Но декана и даже ректора придется поставить в известность. А может и денежек отстегнуть из бюджета компании "на нужды университета".

– В первую очередь они обяжут меня сделать освещение внутри университетского здания, – пробурчал Отто, – причем за бесплатно!

– И это правильно, – потрепал его по плечу Макс. – Не переживай, аристократы и амбициоз-ные купцы за все втрое нам заплатят…

После обеда Макс поймал лихача и уже традиционно поехал в Марьину рощу. Там он его отпустил и стал прогуливаться недалеко от входа в трактир с незамысловатым названьем "Под березами", поджидая наемную коляску с Лизой и ее двоюродной тетушкой (нашлась в Москве у Мещерских такая), ездившей с племянницей в качестве "пригляда". С теткой Горо-децкий давно переговорил, стал регулярно подкидывать энные суммы денег и смог свободно уединяться с Лизой, но в далеких от "цивилизации" местах, – вроде Марьиной рощи. Но чем могут заниматься в уединении дева и молодец, полмесяца назад познавшие страстное удо-вольствие в объятьях друг друга? Конечно, у них начался "медовый месяц", обостренный тем обстоятельством, что встречи их были все-таки не ежедневными и длились не более трех часов.

Но вот томительное ожидание закончилось: коляска появилась, остановилась и Макс мигом оказался возле нее, помогая спуститься тетушке ("Здравствуйте, Лидия Алексеевна! Вы немного бледны: укачало в дороге? Вам просто необходимо выпить рюмку коньяка! А если не поможет, повторить. Я справлялся: у трактирщика есть курвуазье. И вот вам денежка на его приобретение"), а затем аманте ("Я заждался тебя, любовь моя! Вы опоздали на пол-часа! Но потом я вспомнил, как москвички трактуют правила хорошего тона и смирился: это ведь у вас в порядке вещей. Ну, накрывайся мантильей"). В трактире тетушка сразу направи-лась к своему излюбленному месту у окна, а Макс повел свою "инкогнито" по ступенькам в лучший номер.

– Люблю е…ться! – простодушно воскликнула Лиза после очередного страстного со-вокупления с Максом. – Хотя слово это у нас какое-то грубое… А как оно звучит по-французски? Я совершенно не знаю…

– Бэзе, – сообщил Городецкий. – Я как-то специально интересовался, в том числе вариантами на других языках. Тебе перечислить?

– Конечно! – загорелись любопытством глаза аманты.

– По-английски будет фак, по-немецки – фикен, по-испански – мьерде, на итальянском – кац-цо. В Китае говорят као, в Аравии лана, а в Индии – бар мен яо. Какой вариант тебе больше по душе?

– Лана! Отныне мы будем с тобой ланиться. Очень мило! А как звучат названья мужских "штук"?

– У французов бит или ког, у англов – дик, у немцев – шванц или фик, у испанцев – тот же мьерде и у итальянцев тот же каццо, по-китайски – юньинг, по-индийски – лингам, а по-арабски – кдиб.

– Пусть будет дик, – усмехнулась Лиза. – Осталось узнать, как они называют наши писи…

– Англы называют похоже: пусси. Французы – шат, немцы – фотцэ, испанцы – коньо, италь-янцы – фига, китайцы – мяо, а индийцы – йони.

– Йони звучит приятно. А у арабов как же?

– Не нашел, моя вишенка. Ой, что-то я ластиться к тебе стал… К чему бы это?

– Начал ластиться, будем ланиться, – промурлыкала Лиза и лизнула кое-что, о чем предпо-чтительно умолчать.