Похождения поручика Ржевского

Глава двадцать седьмая. Решительный дебют

После ужина дамы решительно потребовали танцев. Доминик Радзивилл (весьма изящ-ный кудрявый шатен лет двадцати семи с истинно аристократическим узким лицом и обхо-дительными манерами) спешно призвал в соседний зал домашний оркестр. Дам и мадмуазе-лей набралось под два десятка, причем на звуки музыки явилась и жена магната по имени Теофила (подвижная кареглазая красотка лет двадцати двух), сказавшаяся перед тем нездо-ровой. Полонез решили пропустить, начали с кадрили и первую составили Багратион, Радзи-вилл, Теофила и Анна Ланская. Ржевского резво ухватила Софи и пристроила к какой-то польской паре. И начала щебетать:

– Вы сегодня в ударе, поручик! Всю мужскую кампанию постоянно смешили! Я почти не услышала ничего, может перескажете какой анекдот?

– Это гусарские анекдоты, мадмуазель, – ухмыльнулся Ржевский. – С жеребячьим юмором. Боюсь, гражданским, а тем более девушкам их не понять.

И перешел к польской даме.

– Это правда, что вы убили собственноручно два десятка улан? – спросила строго дама по-французски.

– На войне как на войне, пани: противники стремятся убить друг друга. На самом деле я не уверен, что убил кого-то: при стрельбе этого обычно не знаешь, а до сабли не доходило.

Опять оказался рядом с Софи и сказал: – Вспомнил один дамский анекдот. Замужняя дама молится: Боже, дай мне мудрости, чтобы понять мужчину! Дай любви, чтобы прощать его! Дай терпения выдерживать его характер! Только сил не давай, а то убью его к черту!

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Софи и спохватилась: – Неужели маме хотелось когда-нибудь при-бить папу?

В следующем схождении Софи шепнула: – Анна продолжает задорить жену Доминика. Мы все так ругали ее за это, а она опять за свое…

– Может, это Радзивилл задорит свою жену? – сказал Ржевский. – Очень уж она кокетлива. Даже мне пару взглядов бросила…

– Не вздумайте ее поощрять! – зашипела Софи. – У вас сегодня есть объект для флирта! Вальс вы танцуете со мной!

Вальс им удался: Ржевский, поощренный офицерским обществом и дамским внимани-ем, вдохновился и летал по паркету, а Софи полностью вверила себя сильным и ловким мужским рукам и погрузилась, вероятно, в грезы о скором уединении с поручиком под покровом ночи. Во всяком случае сразу по окончании танца она шепнула:

– Идите сейчас же к боковому выходу в сад и ждите меня там!

– К левому выходу или правому? – хохотнул поручик, не подозревавший об их существова-нии.

– Он там один! – укорила его дева и отвернулась, чтобы не быть скомпрометированной.

Ржевский, не торопясь, спустился по парадной лестнице и, поболтав дружески с караульны-ми корнетами, выспросил у них дорогу.

– В сад, значит, направились, – сказал Арцимович. – Жаль, мы не можем отсюда отлучиться – а то проследили бы, кто нынче ваша дама сердца.

– Упаси вас бог, – заговорщицким голосом рек Дмитрий. – Эта дама из таких сфер – о-о!

И резво удалился.

– Из каких-таких сфер? – растерянно спросил Сашка у Бекетова. – Жена Радзивилла что ли?

– Да посмеялся он над нами, – мрачно сказал Алексей. – Ты что, Ржевского не знаешь?

В саду поручик прошел по дорожке туда-сюда и решил подождать дебютантку в тени (луна уже светила бодро), добавив волнения в ее тельце. Через пару минут Софья выскочила из дома и ожидаемо завертелась по сторонам.

– Дмитрий, вы где? – наконец, воскликнула она.

– А-а! – неожиданно раздался ломкий баритон и продолжил по-французски: – Вам нынче Дмитрий понадобился? Про Станислава забыли, мадмуазель?

И на дорожке, залитой лунным светом, появился явный польский паненок лет шестнадцати.

– Что вы здесь делаете? – опять зашипела Софи. – Уходите!

– Никуда я не уйду, – решительно сказал млоди пан. – Я выпущу этому москалю кишки!

И вытащил засапожник.

"Ну, пащенок! – воскликнул Митя беззвучно. – Видать, ухлестывал еще вчера за этой ветре-ницей. Придется применить кистень". И расстегнул свой "хитрый" пояс, в одно из отделений которого было насыпано грамм 200 песка.

– Стасик! – заюлила дева. – Умоляю! Ржевский вас убьет!

– Да? Чем, голой лапкой? Да и где он, что-то не вижу…

И упал на дорожку, получив сокрушающий удар по голове.

– Вы его, правда, убили?! – ужаснулась дева.

– Отлежится, – заверил поручик. – Ножик надо у него забрать, а то порежется. Вот я кара-ульщикам этим преподам завтра кузькину мать.

– Ой, я так перепугалась! – сказала Софи шепотом и приникла к Дмитрию. – Сердце колотится как бешеное! Можно, я около вас вот так постою?

– Лучше я вас поношу, – шепнул Ржевский и в один миг вскинул добычу на руки. – Так вы ку-да быстрее успокоитесь…

– Вы такой сильный и смелый, – еще тише шепнула девушка. – А на руках ваших мне так уютно…

– Ваше тело теплеет и даже, пожалуй, разгорается, – подтвердил сердцеед. – Голос вот толь-ко пока дрожит. Это, наверно, из-за губ: они еще не согрелись. Погреем их, Софочка?

– Как скажете, Дмитрий…

Через четверть часа губы девы пылали так, что их, наверно, было видно в сгустившейся темноте. Но наблюдателей возле милующейся четы не было: Стасик, скорее всего, уполз в недра замка, а караульщики далеко от ярко освещенного дворца не отходили. После второй четверти Софи воскликнула:

– Что вы делаете, Дмитрий? Это запретное место!

– Вы еще очень неопытны, Софи, – рокотнул Ржевский. – Запомните: у любовников запретных мест не бывает!

А третья четверть часа завершилась полной капитуляцией девичьей добродетели перед настырным мужским естеством.

Ночью вернувшиеся из караула корнеты застали Ржевского спящим.

– Вы спите поручик?! – воскликнул Арцимович. – Мы думали, что вы еще милуетесь со своей гранд-дамой. Или хотя бы переживаете это приключение подетально…

– Разбудили, черти! – взвыл Ржевский. – Я только-только во сне разложил Каролину…

– В замке же не было Каролины? – удивился Бекетов.

– Сновиденьям не прикажешь, – последовал ответ".