Последний долг

ГЛАВА 11

Нила

Я ПЕРЕЖИЛА все это.

Сражение Джетро машиной.

Залп из пуль.

Рывок и толчок джипа, когда капот врезался в землю и взмыл в воздух. Я видела, как голова Джетро мотнулась в сторону, как его висок ударился о лобовое стекло, и сокрушительное приземление, когда воздух сменился землей, а джип из автомобиля превратился в сплющенный сэндвич.

Головокружение мучило меня всю жизнь. Но это… переворачивающийся, рикошетящий, вихляющий кошмар был в десять раз хуже. Бросок, кувырок, кувырок за кувырком, такое ощущение, что из нас вырвали кости, оставляя только плоть.

Вниз-вверх. Вверх-вниз. И удача покинула нас, мы остановились вверх тормашками.

Мне больно.

Острая боль.

Двигатель не переставал жалобно выть. Осколки стекла сыпались, словно разбитые кристаллы. Кровь заливала глаза, но я не хотела отводить взгляд от Джетро.

Джетро…

Слезы закупорили все артерии. Паника проникла в каждую жилку.

Мы были так близки…

Он не двигался. Багровые капли стекают с его виска, кровь забрызгала крышу машины, словно отвратительное произведение искусства. Его бок окрасился в насыщенный алый цвет, из раны на лбу сочилась черно-красная кровь. Его руки, согнутые в запястьях, безжизненно лежали на крыше.

Нет… нет. Пожалуйста, нет…

Он не может умереть.

Не может.

Судьба не может быть настолько жестокой.

Она не могла поманить нас надеждой, а затем лишить любого шанса.

Все не может быть настолько жестоко!

Джетро…

Я хотела протянуть руку и коснуться его. Хотела поговорить с ним, уверить. Хотела освободить его и увезти далеко-далеко отсюда.

Но мой мозг не мог послать сообщение травмированным конечностям.

Так что я висела… словно сломанная марионетка, которую дергали за ниточки.

Мне не хватало кислорода. Я задыхалась. Ремень безопасности слишком сильно сдавливал мою грудную клетку, удерживая в перевернутом положении. Волосы свисали вокруг меня, капли крови стекали по лбу, словно неправильно текущие слезы, присоединяясь к струящейся крови Джетро на крыше машины.

— Ка-Кайт…

Я застонала, испытывая невыносимую эмоциональную боль. Я умоляла свое тело начать двигаться, чтобы у меня появилась возможность проверить, жив ли он.

Но я не могла двигаться.

Джетро не двигался.

Все замерло, кроме вращающихся шин и оседающей пыли, окутавшей нас облаком желтого пепла.

Смаргивая кровь, пытаюсь сделать еще один вдох, желая, чтобы кислород соединил меня воедино и оживил.

Ну же.

Нам угрожала опасность. Я не могла вспомнить какая. Но нам угрожала опасность.

Львы?

Гиены?

Шаги раздавались все ближе. Щелчки оружия, снимаемого с предохранителя, эхом отдавались в моем голове. Слышались инструкции на непонятном мне языке.

И внезапно я вспомнила.

Хоуки.

Кто-то пытался открыть мою дверь, но она не поддавалась. Я не смотрела на них. Не сводя глаз с Джетро, безмолвно говорила ему все, что он заслуживал услышать.

Я люблю тебя.

Я доверяю тебе.

Спасибо, что вернулся за мной.

Я последую за тобой.

Я найду тебя.

Это ещё не конец.

Ужас, что он мог умереть, поглотил меня. Я дважды видела, как он умирает. Дважды.

Я знала, каково это — жить без него. Если бы он умер, я бы тоже хотела покинуть этот мир.

Слезы смешивались с кровью.

Снова шаги.

Опять хруст и разговоры.

— Джетро…

Борясь с болью и неправильным функционированием синапсов, мне удалось пошевелить рукой. Дюйм за дюймом я тянулась к нему.

Когда кончик моего пальца коснулся его локтя, я разразилась безобразными слезами.

— Пожалуйста… очнись.

Ни одного признака жизни.

Еще раз ткнула его пальцем.

Никакой реакции.

Я ущипнула его.

Он висел словно безжизненный труп.

Ветровое стекло внезапно разбилось. Я закричала, когда дождь из осколков хлынул словно водопад.

Моя рука сама собой отдернулась назад, инстинктивно прикрывая голову. Приклад ружья оказался слишком близко к моему лицу.

Затем вместо оружия появился человек. Темнокожий человек. Его взгляд встретился с моим.

— Жива, босс.

Я зажмурилась. Вид из разбитого окна словно насмешка. Мы умудрились вырваться из комплекса, прежде чем попали под обстрел. Мы были свободны. Мы прорвались за ограду.

Но теперь… меня вернули назад, а Джетро… сомневаюсь, что реинкарнация возможна второй раз.

Я то приходила в сознание, то теряла его, медленно осмысливая аварию. Кто-то залез внутрь и расстегнул мой ремень безопасности.

Мгновенно гравитация заключила меня в свои объятия и сложила пополам на крыше.

Я застонала от боли.

В тот же миг кто-то схватил меня за лодыжки и потянул через неровное отверстие, где раньше было лобовое стекло, на яркий утренний солнечный свет. Острые осколки металла резали меня. Песок обжигал кровоточащую кожу, когда они тащили меня по грязи.

— Нет! — Я вцепилась в изрешеченную пулями машину. — Я его не брошу. Нет!

Никто не слушал.

Вместо этого меня с легкостью подхватили на руки и понесли прочь от джипа. Опустили на землю, перевернув на спину. Все тело болело, мозг быстро оценивал нанесенный ущерб, агонию и мучительный дискомфорт.

Мое тело испытало многое за такое короткое время.

Мне было больно, но это уже не имело значения.

Боль была временным явлением, я сосредоточилась на более важных вещах.

Пока часть моего мозга перечисляла травмы, я смотрела на покореженный джип. Все гудело, я могла медленно двигаться. Не думаю, что что-то сломано.

Человек, оттащивший меня от Джетро, оставил меня. Однако его место занял другой человек, которого я ненавидела больше всего.

Он стоял надо мной, словно мститель из ада.

— Ты собиралась уйти, не дождавшись самого интересного, мисс Уивер.

Больше не было смысла. Больше не с кем бороться.

Не обращая на него внимания, я повернула голову, чтобы посмотреть на джип. Мое сердце замерло, когда Джетро вытащили из искореженного автомобиля.

Я не отводила взгляд, когда человек, который вытащил меня, положил Джетро рядом со мной на землю. Его голова склонилась набок. Грязь и машинное масло покрывали его прекрасное лицо, смешиваясь с кровью.

Кат подтолкнул меня мыском ботинка.

— Что ж… это была правда, когда ты говорила, что «любишь», а не «любила» моего сына.

Присев на корточки, он ткнул Джетро в раненый бок… в ту самую рану, которая появилась благодаря его выстрелу.

Я попыталась поднять руку.

— Не… не трогай его.

Кат улыбнулся, положив руку на горло сына. Он нахмурился, пытаясь нащупать пульс.

Я прикусила губу, молясь, чтобы он нащупал признак жизни, и в тоже время надеясь, что этого не произойдет, чтобы избавить Джетро от новых пыток.

На лице Ката появилась ухмылка

— Так, так. Он все еще жив.

Слава богу.

Спасибо, спасибо, спасибо.

Слезы стекали по моим щекам, я наслаждалась моментом, даже зная, что будущее не сулит ничего хорошего.

Кат прикоснулся к моей щеке. Я подавила ярость, безуспешно отталкиваясь от земли, чтобы избежать его прикосновения.

— Я так счастлив, что ты цела и невредима. — Он грубо обхватил мой подбородок. — Однако ты должна многое объяснить, чтобы и дальше оставаться таковой. Давай начнем с легких вопросов, хорошо? — Другой рукой он размазал кровь на лбу Джетро. — Почему он здесь? Как ему удалось выжить? Где, блядь, Дэниель?

Стиснув зубы, я из последних сил отпихнула руку Ката от своего любовника.

Он может прикасаться ко мне, ублюдок. Но не к нему. Не позволю прикасаться к нему.

— Я все расскажу, если ты его отпустишь.

— Отпустить его? — Кат усмехнулся. — С какой стати мне это делать? Не каждый день оживает призрак.

Я попыталась подползти ближе к Джетро, чтобы встать между ним и его отцом. Он жив, но без сознания. Кат мог убить его, не прилагая усилий.

— Прекрати. Оставь его в покое.

Кат опустил руку, его улыбка стала еще ярче.

— Ты указываешь мне, что делать, Уивер?

— Да.

Его глаза засияли.

— И что я получу взамен?

Мое сердце сжалось, и подо мной разверзлись бездны ада.

Выходи за меня замуж.

Да.

Муж.

Жена.

Теперь этому не суждено сбыться.

Но у меня была возможность сохранить жизнь Джетро. Я сделаю все, что потребуется.

— Меня, ты можешь получить меня. Только… отпусти его.

Кат поднялся на ноги.

— Нет. У меня есть идея получше. — Щелкнув пальцами, жестом приказал охраннику подойти ближе. — Свяжи ему руки.

Охранник кивнул. Опустился на колено, грубо перевернул Джетро на живот, не заботясь о том, что его окровавленное лицо впечаталось в грязь. Охранник ловко обмотал его запястья веревкой, похожей на ту, которой связывали меня в шахтах.

Я испытывала физическую боль, наблюдая за тем, как его терзают, а он не может противостоять обидчикам. Но, с другой стороны, так лучше. Так он не мог разозлить своего отца и получить пулю во второй раз.

Пожалуйста, очнись.

Пожалуйста, не покидай меня.

Проявился эгоизм. Будет лучше, если он уйдет с миром. Без мучений. Но я не могла смириться с его потерей.

Что бы ни планировал Кат, мы оба пожалеем, что не умерли. Вера в то, что мы выберемся отсюда целыми и невредимыми, осталась в изуродованном джипе, разбив наши мечты об африканскую землю.

Кат вытер руки о джинсы и посмотрел на рабочих.

— Кто-нибудь видел Дэниеля?

Мужчины дрожали от страха, вертя в руках оружие. Никто не смотрел ему в глаза.

Наконец, кто-то нашел в себе силы.

— Нет, босс. Последний раз мы его видели вчера вечером, на церемонии.

Кат нахмурился, проведя рукой по лицу.

— Ну, так найдите его. Он не мог просто исчезнуть. — Он переводит на меня взгляд. — Если только ты не хочешь мне что-то рассказать, Нила?

Я молча уставилась на него в ответ.

— Отлично. — Вышагивая туда-сюда, Кат прорычал: — Обыщите лагерь, шахту, может он был настолько глуп и отправился туда, и проверьте равнины вокруг лагеря. Я хочу, чтобы он принял участие в мероприятии, запланированном на вторую половину дня, и он не может избегать этого только потому, что у него гребаное похмелье.

Мои губы подрагивали. Я в какой-то мере выиграла у Ката.

Дэниель страдал от худшего похмелья в своей жизни.

По кусочкам.

Рабочие кивнули, расходясь выполнять приказы Ката.

Когда осталось несколько человек, Кат тихо сказал:

— Мой чертов сын должен кое-чему научиться. — Указав на человека, который спас меня, он приказал: — Отведи их в пещеру триста тридцать три.

— Да, босс.

Мужчина пригнулся, чтобы поднять меня.

Кат ухмыльнулся, подходя ближе, заслоняя солнце.

— Пришло время узнать несколько секретов, Нила, а моему старшему сыну — понять, что ничто из того, что он делает, не может остановить меня.

Я хотела кричать. Хотела убивать. Но прикусила язык и стала накручивать себя. У меня был шанс уйти. У нас двоих был шанс. Мы сделали все, что могли, но этого оказалось недостаточно.

Теперь мы заплатим.

Еще один долг.

Еще одна дань.

Боль пронзила тело, когда рабочий поднял меня на ноги. Из-за нарушения равновесия меня швырнуло в сторону, я была словно развалюха. Застонав, прекратила попытки обрести равновесие и позволила головокружению завладеть ситуацией.

— Возьми ее на руки, черт возьми, — прорычал Кат. — Иначе она не выживет.

— Да, босс.

Рабочий подхватил меня, крепко держа. Я извивалась, одурманенно оглядываясь через плечо, пока он уносил меня.

Прощай, Джетро…

Я не могла успокоиться.

Не могла плакать.

Внутри меня образовалась пустота, когда другой рабочий поднял Джетро на руки, нас бросили в джип и повезли в бесконечный ад.

Кровь Дэниеля липла к моим рукам, пока его отец шел передо мной. К счастью, она смешалась с кровью из моих ран после аварии, скрывая грехи.

Мы были уже не над землей, а под ней.

Пещера триста тридцать три.

Глубже, чем пещеры, которые мне показал Кат. Больше, чем сортировочные или складские пещеры.

Мое израненное тело жаждало солнечного света. Умоляло солнечный свет одарить меня своей целительной силой, чтобы я могла убежать.

Но здесь… в сырости, безумии и тьме… я уже была мертва и похоронена.

Не будет эксгумации. Некому будет вытащить нас на свет божий, когда Кат закончит ужасную монотонную работу.

Кат провел руками по волосам, не переставая идти. Его белая рубашка была в пятнах, джинсы — в пыли.

— Ответы, мисс Уивер. Я жду их. В эту самую гребаную секунду.

Я прикусила язык, взглянув на земляные стены, окутывающие нас холодным, влажным гостеприимством, поглощающие нас целиком, словно алчный гигант.

Это была не пещера. Такое ощущение, что мы находимся в желудке гиганта. В его чреве.

— У тебя есть ровно три секунды, чтобы ответить на мои вопросы. В противном случае я перестану обращаться с тобой как с гостем и причиню боль как своему пленнику.

Я фыркнула.

— Последние шесть месяцев ты относился ко мне как к своему гостю? Прошлой ночью, играя к кости? Сегодня утром, когда стрелял? Это типичное обращение с гостями? — Пламя тлело во мне, подавляя раны и позволяя сосредоточиться на борьбе за жизнь.

Кат повернулся ко мне, быстро направляясь в мою сторону, хлопнул руками по подлокотникам деревянного кресла, к которому меня привязали.

— Шесть месяцев в моем доме разве я не кормил тебя, не содержал и не давал свободу действий? Разве вчера я не облегчил для тебя Третий Долг? Я позволил тебе танцевать, веселиться. Ты хорошо провела время, Нила. И не можешь этого отрицать. — Его голос понизился до шипения. — Тебе было чертовски весело, и ты не можешь отрицать это.

Я содрогнулась.

— Собираешься и дальше воображать, что ты джентльмен? Чудак, идущий на жертвы ради благого дела? Продолжай. Воплоти эту фантазию, отпусти нас с Джетро. Тогда я отвечу на любой вопрос. Дай слово, что мы свободны, и я все расскажу.

Далеко не все.

Потому что как только он узнает о Дэниеле, не будет ни гильотины, ни Последнего Долга. Он свернет мне шею в мгновение ока. Отомстит за младшего сына, потому что события развивались не по его сценарию.

Оттолкнувшись от подлокотников, он продолжил расхаживать взад-вперед.

— Предлагаю начать с главной новости этого дня, согласна? — Он указал на Джетро. — Каким, блчдь, образом он воскрес и появился здесь?

Мое сердце оборвалось, когда я посмотрела на искалеченного Джетро. Он был без сознания в таком же, как и я, кресле. Однако веревки, удерживающие его, были втрое крепче моих. Они обвивались вокруг его бедер и туловища, приковывая к креслу. Его запястья безжизненно свисали, зажатые позади него, лодыжки привязаны к ножкам стула еще одной веревкой.

Выхода нет. Даже если бы он превратился в волшебника и знал все заклинания мира.

В голове мелькали идеи, как освободиться, но пока… ничего. Пусто. Ноль. Пшик.

— Я выстрелил в него. Он умер на ковре у моих ног. Он должен был умереть.

Лицо Ката стало красным.

Я вздрогнула, но выдержала его взгляд.

— Отпусти нас. Никто больше не должен пострадать.

Он прищурился.

— Никто? Ты говоришь так, будто кто-то уже пострадал, Нила. Дэниель? — Он подался вперед, пальцами впиваясь в мои щеки. — Где он?

Сработал инстинкт самосохранения. Я никогда не умела врать.

— Понятия не имею. — Задрав подбородок, я стремилась быть честной и бестолковой. Приветливой и загадочной. — Откуда мне знать, где твой презренный сын?

— Кажется, ты знала, где находился мой старший сын, даже живя под моей крышей. — На его лице отразилась ярость. — Ты ела мою еду, спала в моем доме и лгала мне в лицо.

— Нет, это не так.

Кат холодно рассмеялся.

— Не будь сукой. Ты знала. Все это время ты знала.

— Нет! — Я сглотнула, сдерживая крик. — Я думала, он умер. Так же, как и ты. — Предоставив ему долю правды, я добавила: — Я узнала об этом за несколько часов до того, как ты посадил меня в самолет.

Кат враждебно уставился на меня.

— Как? Как ты узнала?

Хуже ведь не станет? Джетро был здесь. Какие бы планы он не строил, они не сбудутся.

— Он сам рассказал мне. Он пришел за мной.

От неожиданности Кат закашлялся.

— Хочешь сказать, что он по своей воле вернулся в Хоксбридж, провел с тобой некоторое время, а затем снова оставил? — Его глаза засияли. — Подожди, вот где ты была, когда Дэниель нашел тебя перед отъездом.

Я не ответила. Он уже догадался.

— Какой же долбаный идиот.

Он покачал головой. Еще больше теней омрачило его душу.

Игнорируя новые знания, он сказал:

— Кстати, о Дэниеле. Если не возражаешь, мы позже вернемся к главному. Воскрешению Джетро. Мне понадобится больше информации. Но сейчас Дэниель более актуален. — Он нахмурил брови. — Ты была последней, кто его видел. Что ты сделала?

— Я? — Ухмылка искривила мои губы. — Как я могла одолеть Дэниеля? У меня нет ни единого шанса

— Он изнасиловал тебя?

Кровь стекает по моей игле.

Мертвец.

Львы, разгрызающие плоть.

— Да.

Он пытался.

— Ты лжешь.

— Нет.

Он ходит вокруг меня, останавливается у меня за спиной, чтобы я не могла рассмотреть его лицо.

— Очень трудно в это поверить.

Я выпрямилась в кресле.

— Почему?

Голос Ката раздался рядом с моим затылком, его дыхание шевелило мои покрытые пылью волосы.

— У тебя синяки и кровь, но мне не известно, что является причиной — автокатастрофа или мой сын. Тебе больно, но ты не сломлена. Не очень-то обнадеживает, если ты надрала Дэниелю задницу. — Он усмехнулся: — Думаю, ты лжешь, потому что все еще жива. — Кончиками пальцев он скользнул по моему горлу к груди. — Ты ходишь. Говоришь. Отвечаешь. Я знаю своего сына, мисс Уивер, и, если бы он взял тебя так, как планировал, ты бы не сидела здесь с бунтарством в глазах. — Он схватил меня за волосы, больно дергая. — Ты бы разлетелась на куски.

Дерьмо.

Слезы навернулись на глаза, он снова встал передо мной. Положив руки на бедра, возвышался надо мной, словно судья, присяжный и палач.

— Ты лжешь.

— Нет. — Я пыталась преодолеть дрожь. — Не лгу.

Кат наклонился, приближая свое лицо к моему.

— Скажи правду. Немедленно.

— Я говорю правду.

Его глаза почернели.

— Последний шанс. Скажи правду или получишь болезненный урок за ложь.

Мое сердце бьется о ребра.

— Я говорю правду. Дэниель взял то, что хотел.

— Неправдоподобно. — Он сжал руку в кулак. — Доказательств нет, а мой сын внезапно пропал.

Ври правдоподобней.

Будь умней.

Глубоко вздохнув, я огрызнулась:

— Я не говорила, что он сделал то, что изначально хотел.

Кат замер.

— Что ты имеешь в виду?

Пожалуйста, пусть он поверит в мою ложь.

— После твоего ухода он… он передумал.

Кат поднял кулак.

— Я тебе не верю…

— Подожди! — Я приподняла подбородок, напрягаясь, ожидая удара. — Наркотический ликер, который ты мне дал. Он тоже его выпил. Он сказал, что изначально хотел, чтобы я боролась, но потом решил, что предпочел бы, чтобы я принимала участие.

Кат остановился, не опуская кулак.

— Продолжай.

В спешке я затараторила, придумывая на ходу:

— Я поцеловала его и сказала, что охотно подчинюсь. Что хочу его из-за напитка. Что нахожу его безумно сексуальным и желаю очень, очень сильно.

Мерзость.

Дребедень.

Мразь.

— Ему не нужно было причинять мне боль. Я хотела этого. И с радостью доставила ему удовольствие, потому что взамен получила удовольствие.

Мыло.

Мне необходимо мыло, чтобы прополоскать рот.

Наступила тишина. Я надеялась, что он поверит в мою ложь. За последние несколько месяцев в Хоксбридже я не очень хорошо узнала Дэниеля. Он был ужасен, но я понимала, каково это — с самого рождения быть отверженным, когда тебе постоянно говорят, что ты нежеланный, лишенный человеческого общения. Любви. Его никогда не любили.

Разве можно представить, что, когда он беззаботен и счастлив, то захочет не насилия, а единения? Джетро и Кес добрые и любящие… под слоем дерьма, в котором их вымазал Кат. Но у них было хоть какое-то подобие семьи. Их мать заботилась о них. Они были воспитаны в браке, а не в режиме.

Дэниелю не повезло. Поэтому он превратился в испорченного мальчишку? Неужели он стал таким, потому что никогда не получал нежности и материнской заботы? Не зашла ли я слишком далеко, намекнув, что в моих объятиях он изменился?

— Я дала ему больше, чем он рассчитывал. Я подарила ему ласку. — От злости сузила глаза. — Я дала ему то, что ты никогда не мог дать.

Кат замер. Его тело напряглось, словно я открыла ему ужасную правду.

О, боже мой.

Проблема Ката была еще и в этом?

Недостаток любви собственной матери?

Бонни… насколько сильно она извратила своего сына?

Он приоткрыл рот, обнажив сверкающие зубы.

— Где он? Если ты подарила ему ночь гребаных чудес, почему он не в твоей постели? Почему ты пыталась убежать с Джетом? Почему мне кажется, что ты несешь херню?

Я напряглась, готовая защищаться.

— Я всегда говорила, что сбегу, как только у меня появится шанс. Насчет Дэниеля, то он ушел после того, как закончил. Я предположила, что он пошел за тобой.

У меня появилась новая идея.

— Возможно, он нашел другую женщину, с которой провел остаток ночи. Возможно, он был слишком пьян и сейчас отсыпается в тенечке, — я старалась говорить ровным голосом, даже несмотря на то, что мне хотелось умолять Ката не причинять мне боль. — Я не знаю, где твой сын. И сколько бы раз ты меня ни спрашивал, мой ответ не изменится.

Кат провел рукой по лицу. Крошечная часть меня хотела прокричать правду так громко, что бы мои слова эхом звучали в каждой пещере шахты.

Это была я.

Я.

Я уничтожила твоего потомка.

Я забрала его жизнь прежде, чем он забрал мою.

И я заберу твою до того, как мы закончим.

Но я не произнесла этого вслух, позволяя гневу накапливаться.

Кат зарычал.

— Ты лжешь. Прекрати, блядь, врать и скажи правду.

— Я не лгу.

Он схватил меня за волосы, наматывая их на кулак.

— Ты как-то связана с его исчезновением. Уверен в этом. Тебе не удастся выкрутиться, Нила. Я расскажу тебе, что, по моему мнению, случилось. — Дернув подбородком в сторону Джетро, он прорычал: — Появился Кайт, и вы вместе убили его. Ты все спланировала и…

— Нет!

Он дернул мою голову назад. Бриллианты на моей шее впились в гортань.

— Тогда расскажи правду. Где. Мой. Сын?

Я задыхалась.

— Я ни при чем.

— Лгунья!

— Нет! — Я посмотрела на Джетро. — Кроме того, это уже не важно. Твой первенец воскрес. Он — твой наследник. — Мои раны пульсировали в такт бешеному сердцебиению. Сопротивляясь его хватке, пыталась сделать все возможное, чтобы умаслить его. — В глубине души ты знаешь, что Дэниель не годился для управления твоей империей. Однако Джетро годится. Ты обучал его. Он…

— Заткнись! — Кат ударил меня по щеке.

Из глаз посыпались искры.

Я застонала от боли; моя голова тяжело повисла, когда он отпустил меня.

Кат тяжело дышал, отходя в сторону.

Пытаясь приподнять подбородок и преодолеть боль, я желала, чтобы Джетро очнулся. Я больше не хотела быть одна. Не хотела встречаться с неизбежным в одиночку.

Я эгоистка.

Очнись. Пожалуйста…

Джетро не двигался, склонившись в своем кресле, едва дыша.

Кат продолжал расхаживать туда-сюда, его ботинки поднимали алмазную пыль и землю.

— Мне плевать, что Джетро воскрес. Ты забываешь, что я хотел причинить ему боль. Он предал меня… с тобой, представь себе. Я выстрелил в него намерено.

— Нет. — Я покачала головой. — Это неправда.

Кат остановился. Приподнял брови.

Я затараторила:

— Ты стрелял в Жасмин, а Джетро закрыл ее от пули. — Мое сердце бешено колотилось, я делала все возможное, взывая к его человечности, пока не стало слишком поздно. — Не думаю, что ты хотел застрелить Джетро. Ты никогда не понимал его состояния, но гордился его силой… преданностью семье. Он столько пережил, чтобы стать тем, кем ты хотел…

— Заткнись нахуй. — Кат попятился назад, вытирая руки о штаны. — Ты все неправильно понимаешь.

— Тогда просвети меня. Расскажи свои секреты. Ты сказал, что расскажешь. Сказал, что я имею право все узнать. — От страха у меня перехватило дыхание. — Я хочу знать. У меня есть вопросы. Очень много вопросов. Расскажи мне правду о том, что случилось, когда ты забрал мою мать. Ты любил ее? Ты когда-нибудь испытывал к ней чувства, из-за которых не стал бы убивать?

Холодная улыбка растянула его губы.

— Из всего, это то, что ты хочешь знать? Непрактичные, глупо-романтические вещи?

Я кивнула.

— Да. Потому что эти глупо-романтические вещи покажут мне, была ли у тебя когда-нибудь душа.

Он усмехнулся.

— О, у меня есть душа, Нила Уивер.

— Докажи.

— Что ты хочешь знать?

— Все.

Заставь его говорить. Продолжай тянуть время.

— Расскажи свою историю, Кат. Прежде чем все закончится, помоги мне понять.

Кат не ответил. Вместо этого он подошел к пустому столу у стены и провел пальцем по толстому слою пыли.

— Я вижу тебя насквозь. И знаю, что ты делаешь, но так случилось, что твоя просьба совпадает с моими намерениями.

Кожа покрылась мурашками.

Улыбнувшись, Кат изменил свой путь и направился к грубо сколоченной деревянной двери. Единственному входу и выходу.

— Поскольку вытягивать из тебя правду становится утомительно, предлагаю перейти к более интересным вещам, согласна?

Я не могла говорить, так как ужас сковал меня.

Я пыталась потянуть время, но Кат изменил мои планы. У меня возникло ощущение, что я предпочла бы получать кулаком в челюсть каждый раз, когда лгала, чем то, что он планировал.

Взявшись за дверную ручку, Кат распахнул дверь. Тут же вошли двое мужчин. Мужчины, которых я раньше не видела. Белки их глаз выделялись в темноте; кожа испачкана глиной, их одежда — джинсы и грязные футболки — обозначала их как рабочих внутри шахты.

— Положите это на стол. — Кат отступил в сторону, уходя с дороги, когда мужчины толкали тележку к столу.

Я не могла отвести взгляд, когда они расставляли случайным образом ужасающие предметы. Резиновый молоток. Ведро, наполненное водой. Квадратный неглубокий контейнер. Сумка на молнии с черными мешочками, в которых, как я предполагала, были бриллианты. Пакет, судя по медицинской терминологии на лицевой стороне, наполнен медикаментами: ножницы, марля и какая-то маленькая палочка.

Что все это значит?

Все это не имело смысла, но мой желудок скрутило от нарастающего ужаса.

Как только рабочие опустошили тележку, Кат приказал им уходить:

— На сегодня все.

Он последовал за ними к двери и запер ее.

Меня раздражало, что его походка похожа на походку Джетро. Мощная, спокойная, мужественная. Как бы я ни любила сына, отец бы мне никогда не понравился.

Оторвав взгляд от Ката, я посмотрела на потолок пещеры. Если я здесь умру, найдет ли моя душа дорогу из шахты к небесам? Или меня поглотит бездна за убийство Дэниеля?

На глаза навернулись слезы. Послышался крошечный звон, капли ударялись о пластиковую посуду и контейнеры, добавляя новый аспект в пещеру-склеп.

Кат улыбнулся, подходя ко мне.

— Прежде чем мы начнем, думаю, что мой сын достаточно долго спал. Тебе так не кажется?

Мое сердце ушло в пятки, когда он подошел к большой бочке в углу, полной илистой воды, и схватил маленькое ведерко. Наполнив его до краев, он направился к Джетро. Со звериным оскалом он опрокинул его на него.

Джетро очнулся.

Его измученное тело дернулось, он задыхался, дрожа в своих оковах. Его лицо было залито водой, с него капало, волосы прилипли к голове.

Слезы навернулись мне на глаза, когда его голова откинулась назад, глотая воздух, словно он тонул. Его губы широко раскрылись, глаза закрылись, когда он пришел в себя.

Наблюдать за тем, как он возвращается к жизни, — чудесно. Он был настолько близок к смерти, такой вялый и сломленным, и то, что он очнулся — поразительно.

В пещере эхом отдавались звуки его судорожных вздохов. Его голова склонилась набок, борясь с тяжестью, он пытался осмотреть окружающую обстановку. Его глаза горели диким и обеспокоенным огнем, впитывая все.

Мне не нужно было видеть его страдания, чтобы понять его мысли. Он увидел пещеру, своего отца, а затем и меня.

Я привязана к стулу, печально улыбаюсь.

Он внутренне разрушался, и я наблюдала за крушением.

Его плечи еще больше поникли, душа умирала. Веревка не позволяла двигаться, но даже если бы он был свободен, его бессилие перед болью не позволило бы ему действовать.

— Все хорошо… — пробормотала я, борясь со слезами. — Все в порядке.

Это неправда.

Все пошло не по плану.

Мы так и не обрели свободу.

Его глаза остекленели от тоски и ярости. Извинения и безоговорочная любовь взывают ко мне, а затем перешли в ненавистную ярость к его отцу. Чем дольше он был в сознании, тем сильнее становился. Он выпрямился, энергия поддерживала в нем силу.

Он снова закашлялся, содрогаясь от тяжелых приступов удушья.

Я жаждала подойти к нему, облегчить страдания. По крайней мере, откинуть влажные волосы и вытереть лицо.

Кат ничего не делал, позволив своему сыну испытывать боль.

Джетро уперся подбородком в грудину, изо всех сил пытаясь привести в норму дыхание. Наконец, он сглотнул и посмотрел на Ката. Его глаза увлажнились, и его терпение было на исходе.

— От… от-отпусти е-ё.

Кат сцепил руки перед собой, позволяя ведру упасть к его ногам.

— Неожиданно, ты в состоянии отдавать мне приказы?

Джетро застонал и сплюнул на пол, очищая рот от грязи и воды.

— Я сделаю все, что… что ты… хочешь. — Его голос очень хриплый. — Только не… не впутывай… ее в… это.

Ирония. Я сказала то же самое.

Разве это не настоящая любовь? Самопожертвование перед лицом мучения любимого человека? Это величайший самоотверженный поступок, на который способен человек.

— У меня есть идея получше. — Кат зажал мое лицо в своих противных пальцах. Посмотрев на Джетро, он сжимал пальцы до тех пор, пока я не содрогнулась от боли. — Вместо того чтобы отпустить ее, я собираюсь немного развлечься.

Джетро застонал, все еще задыхаясь.

— Пожалуйста… делай со мной все, что х-хочешь, но забудь о д-долгах. Забудь о том, что она с-сделала. Отпусти ее… отец.

Его голос постепенно выравнивался, слова звучали более четко.

Кат остановился, когда услышал обращение.

— Ты слышала, Нила? Он хочет, чтобы я стал хорошим человеком и причинил боль ему, а не тебе.

Я сглотнула, вздрагивая от его прикосновений.

— Думаю, тебе следует отпустить его. Он достаточно настрадался. Позволь ему уйти, и я займу его место.

Джетро дернулся в своих оковах.

— Нет!

Кат отпустил меня.

— Вы оба такие глупцы. Поскольку вы отказываетесь спасать свои шкуры и предпочитаете быть гребаными мучениками, единственным, что я могу сделать — заставить вас.

Обойдя мой стул, он перерезал веревку, приковавшую меня к деревянному сиденью, и поднял на ноги. Я покачнулась от слабости, но тут же выпрямилась. Неизлечимая болезнь слишком долго была моим тюремщиком и надзирателем. Я не хотела быть слабой, в то время как Кат уничтожал меня по частям.

— Отпусти ее. — Взгляд Джетро метался между Катом и мной. Он подавил кашель, его лицо пылало. — Нила, беги.

Мои запястья были связаны, но освобождение от стула внушало ложное чувство свободы.

Кат прищелкнул языком.

— Она никуда не убежит. Ведь так, Нила? — Схватив за локоть, он потащил меня в центр пещеры. — Стой здесь.

— Черт возьми… — Слова Джетро оборвались кашлем. — От-отпусти ее! — Он пытался освободиться от веревок. Ножки стула шатались, поскрипывая от давления. — Прекрати. Нила… не будь идиоткой.

Было невыносимо смотреть, как он, пытаясь защитить меня, причиняет себе столько боли.

— Уходи, Нила. Ему плевать на тебя и на долги. Особенно сейчас, когда я здесь, и он может выместить на мне свою злость. — Его глаза словно расплавленное золото. — Пожалуйста, п-позволь мне спасти тебя.

Слезы текли по моим щекам. Я хотела исполнить его просьбу. Хотела найти в себе силы повернуться к нему спиной и убежать, спасая свою жизнь.

Но ранее я пыталась убежать от ненавистного врага, и меня чуть не сломило осознание того, что я лишила его жизни.

Я не смогу жить, если приговорю Джетро к смерти, зная, что у меня был мизерный шанс предотвратить это.

— Прости меня, Кайт. — Я опустила глаза, не в силах смотреть на него. — Пока ты здесь, я не уйду. Я не оставлю тебя.

Кат положил руку на мои поникшие плечи.

— Здесь слишком уныло. Пришло время повеселиться.

Я вздрогнула.

— Отпусти. Ее!

Голос Джетро эхом разнесся по пещере.

Кат зарычал, отпустив меня, направился за спину Джетро.

— С первого дня своей жизни она стала частью всего этого, Джет. Чем скорее ты поймешь, что она заплатит Последний Долг, и ты ничего не сможешь с этим поделать, тем легче станет твоя жизнь.

Джетро напрягся, его ноздри раздувались от желания драться.

— Что ты имеешь в виду под моей жизнью? Думал, ты убьешь меня.

Кат склонился над сыном, обхватив его руками за плечи в зловещем объятии.

— Я имею в виду, что передумал убивать тебя. Разве тебе не показалось странным, что ты жив и тебя не грызут гиены?

Я прикусила губу.

Его предположение было до жути близко к тому, что произошло с его третьим сыном.

Три сына.

Три наследника.

У всех разные пути.

Только один из них был убит.

Это было идеальное убийство.

И оно сошло мне с рук.

Джетро содрогнулся от отвращения.

— Прекрати свои игры. Выкладывай.

— Хорошо. — Кат вытащил из кармана тряпку и изоленту. — Я не собираюсь тебя убивать.

Я судорожно вздохнула. Слава богу! Он все-таки решил восстановить Джетро в качестве своего наследника? Неужели мне удалось каким-то образом достучаться до него?

Трудно поверить.

Тоненький голосок разрушал надежду, омрачая все.

Кат удерживал щеки Джетро и бесцеремонно запихивал тряпку ему в рот. Джетро метался, кричал, сквозь материал. Его ноздри раздувались, борясь за кислород.

Кат не останавливался, пока полностью не затолкал кляп в рот Джетро. Как только ему это удалось, он заклеил изолентой его рот.

Джетро извивался и корчился, пытаясь найти способ освободиться. Но это не остановило неизбежное. Его заткнули, связали… он застрял.

— Я собираюсь даровать тебе долгую жизнь, сынок. После того, что произойдет сегодня, после того, как ты увидишь, что я сделаю с девушкой, в которую ты влюблен, твоя участь будет хуже смерти.

Похлопав Джетро по щеке, он двинулся ко мне.

— Намного, намного хуже.

— Не подходи ко мне.

Я попятилась, глядя на дверь, лелея надежду на побег. Даже если бы мне удалось сдвинуться с места, я не смогла бы открыть дверь со связанными запястьями. И я не в силах победить бесчисленных рабочих, снующих по шахте, словно мыши.

— Я сделаю больше, чем это, Нила. — Кат схватил меня, притягивая ближе. — Помнишь игру в кости в Хоксбридже?

Я сглотнула.

Трезубец еретика.

Вон.

Поцелуй Дэниеля.

Я помнила, но прикинулась идиоткой.

— Понятия не имею…

— Да ты все помнишь. — Он гладит мои руки грубыми пальцами. — Ты бросила кости, я предупреждал, что бросок должен быть оплачен, как только мы доберемся до Алмаси Кипанга. — Его голос понизился до глубокого баритона. — Так вот, мы в Алмаси Кипанга. Если ты откажешься, твой брат, Вон, пострадает. Неважно, что мы в разных странах. Все, что нужно, — один короткий телефонный звонок.

Ненавижу его.

Я металась из стороны в сторону, пытаясь освободиться из его объятий.

— Нет!

Кат не отпускал меня, давая достаточно свободы, чтобы я утомилась, но не убежала. Его голос понизился от смеха.

— За твой отказ заплатит не только твой брат, но и Джетро.

Он остановился, позволяя мне осознать смысл сказанного им.

С кляпом во рту, Джетро в ярости зарычал. Его истекающее кровью тело извивалось и дергалось удерживаемое веревками.

Я отвела глаза. Я не могла смотреть на него.

— Что… что тебе нужно?

— Я собираюсь преподать урок истории, а затем забрать то, что ты обещала мне, когда мы играли в кости. Третий Долг опять может быть не выполнен, но у меня есть идея получше. — Глаза Ката вспыхнули. — Как только я насыщусь, ты выплатишь оставшуюся часть Четвертого Долга… так сказать, Пятого Долга.

Переместив меня так, чтобы я стояла перед Джетро, Кат пробормотал:

— И мой сын будет наблюдать за всем этим. Я оставлю его в живых, но его душа умрет от осознания того, что он не смог помочь тебе. Затем, когда я возьму то, что собираюсь, и сделаю с тобой то, что должно быть сделано, он продолжит жить с этой агонией, разъедающей его день за днем. Я оставлю его здесь, живым, со знанием того, что он не сможет помешать мне выполнить Последний Долг. Что я исполню пророчество, потому что он был слишком труслив, чтобы сделать это. Твоя смерть будет преследовать его вечно.

Поцеловав меня в щеку, он вздохнул.

— Именно этого я и хочу от вас, мисс Уивер.

Это не был вздох счастья или удовлетворения от одержанной победы, — скорее вздох усталости человека, который привык только к насилию.

— Мой сын любит тебя, Нила, и не пройдет и дня, чтобы он не вспомнил эту пещеру или твою смерть. Это твое наследие для него.

Обняв меня, он прошептал:

— Не волнуйся, я дам вам время попрощаться.

Отстранившись, он улыбнулся Джетро.

— Теперь мы все знаем, чего ожидать, давайте начнем.