Последний долг

ГЛАВА 38

Нила

― КТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, такая Жаклин?

Я стояла, дрожа, перед отцом, борясь с волной головокружения.

Текс почти комично застыл, озираясь по сторонам, и провел дрожащей рукой по лицу.

― Где… где ты услышала это имя?

Наклонившись, я вытащила письмо из коробки, лежащей у его ног, и бросила его ему в грудь. Ви придвинулся ближе, привлеченный моей враждебностью и любопытством.

― Мама только что сообщила мне.

Текс сглотнул.

― Что? Как?

По лужайке трусцой пробежал Джетро с суровым выражением лица.

― Нила… думаю, сейчас не лучшее время.

Я резко повернулась к нему.

― Если не сейчас, то когда? ― Указывая на будущее кострище, повышаю голос: ― По-моему, сейчас самое подходящее время. Завершение, Джетро. Вот что это, и мой отец обязан рассказать все начистоту.

Я снова повернулась к Тексу.

― Итак, рассказывай. Кто, черт возьми, такая Жаклин?

― Ниточка… что происходит? ― Вон пихнул своим плечом мое. ― Что тебя так огорчило?

Отец не поднимал глаз, читая то же самое письмо, которое я прочла пару минут назад, его бледное лицо стало болезненно желтым.

Мой голос дрожал, когда я ответила, смотря то на своего близнеца, то на отца:

― Мама оставила письмо. ― Я указала на лист бумаги, трепыхающийся на ветру в пальцах Текса. ― Вот это. Она рассказала, что с нашей бабушки не востребовали Долг по наследству, и что я была принесена в жертву из-за девушки по имени Жаклин. В связи с этим у меня возник вопрос… кто она?

― Твою мать. Что за хрень? ― Потирая челюсть, Ви взглянул на Текса. ― И? Думаю, мы имеем право знать.

Тяжело вздохнув, Текс закончил читать. Быстро взглянул на Джетро, а затем снова посмотрел на меня и Ви.

― Она твоя сестра.

Я догадывалась об этом, но услышав подтверждение, испытала боль.

― Старшая сестра?

Старшая, именно она должна была заплатить Долг. Сестра, которая должна была защитить нас, став избранной, а не спасенной.

Джетро подошел ближе, заслоняя меня от ветра.

― Думаю, тебе лучше все рассказать, Текс.

Текс кивнул, борясь с призраками и тем, чего я не знала. Как он мог хранить подобную тайну? Как мой отец мог стать совершенным незнакомцем?

Взяв коробку, прижала её к себе, ожидая ответов.

Он застыл словно статуя, пытаясь собраться с мыслями и рассказать мне правду.

― Рассказывать особо нечего. Мы с твоей мамой были знакомы с юности. Мы не планировали беременность ― она не хотела иметь детей. Но таблетки не помогли. Когда мы узнали о том, что у нас будет ребенок, то несколько дней мучились, решая, как поступить. Мы не могли сделать аборт, так как мои родители были очень религиозны и недавно умерли, поэтому я не хотел уничтожать новую жизнь. Но и ребёнка оставить мы также не могли. Мы были слишком молоды, чтобы сделать выбор, и решили, что жизнь сделает его за нас. Мы поженились, потому что любили друг друга, а не потому, что Эмма была беременна, и налаживали жизнь, пока вы росли в своей маме. Однако вместо счастья наша жизнь была наполнена тайнами и напряжением. Меня все это не волновало ― странность того, что я взял ее фамилию. Странность ее семейной истории и негласные обязательства. К тому моменту я был счастлив, что у нас образовывается молодая семья. Эмма… не была счастлива. Она была из рода Уивер. Я стал управлять бизнесом, мы были финансово обеспечены. Мы могли начать строить собственную семью ― независимо от того, что не планировали, что все произойдёт так быстро. На ранних сроках беременности мы узнали, что она носит тройню. Шок быстро сменился счастьем, я был счастлив, что женщины в её роду многоплодные. Я переделал свой домашний офис в огромную детскую, предназначенную для трех детей. Но что бы я ни говорил, как бы ни был взволнован, Эмма отстранялась от меня. Чем ближе роды, тем больше она плакала, требовала пространства и отталкивала меня. Местный врач посоветовал мне оставить ее в покое ― некоторым женщинам требуется время, чтобы смириться с изменениями в своем теле и неопределенностью будущего. Что ж, я дал ей время. Был рядом, оставлял записки, в которых рассказывал, какой удивительной будет наша жизнь, какими идеальными будут наши дети, и что я буду счастлив состариться вместе с ней…

Текс замолчал, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Он посмотрел на кучу для костра и продолжил:

― Она исчезла. Я очень отчетливо помню тот день. Мы вернулись с последнего обследования, я оставил ее в комнате, чтобы она отдохнула, а сам отправился сделать ей чашку чая. Когда я вернулся… ее не было. Входная дверь была открыта, ее туфли стояли на коврике. Она просто ушла. Она была на седьмом месяце беременности и бродила босиком по Лондону. Приближалась зима, и воздух был студеным. В ужасе я сел в машину и патрулировал улицы в ее поисках. Прошло несколько часов, прежде чем я нашел ее, сидящей в соборе, где мы венчались. Именно там она рассказала мне о самом ужасном ― о проклятии ее семьи, о Долге, который она должна выплатить. Она пыталась развестись со мной, утверждая, что совершила ужасную ошибку. Она пыталась убедить меня отдать детей на усыновление после их рождения и позволить ей скрыться. Конечно, я ей не поверил. Я думал, что она устала и переживает из-за беременности. Я попытался успокоить ее и отвел домой, чтобы она отдохнула. Больше она об этом не заговаривала, и я по глупости решил, что все закончилось. Как только отошли воды, я повёз её в больницу. Первой родилась Жаклин, потом Вон, а затем ты, крошка Нила.

Его глаза блестели отцовской любовью.

― Я держал вас всех на руках. Три маленьких комочка с крошечными красными пальчиками и расплющенными личиками. Я безумно полюбил вас за несколько секунд. Я поцеловал Эмму и передал наших новорожденных тройняшек медсестрам для взвешивания и измерения. Я верил, что моя жизнь идеальна.

Замолчав, он прочистил горло, в его глазах появились слезы.

― Однако через сорок минут, когда медсестры не вернулись, я начал беспокоиться. Я разыскал их и обнаружил, что вместо троих детей у меня осталось лишь двое.

Сердце заколотилось, когда я представила такое трагическое развитие.

― Я подхватил тебя и Ви, и отправился к Эмме, требуя объяснений. Она лишь покачала головой и сказала, что рассказала мне, что случалось с первенцами ее семьи, и она не допустит, чтобы это случилось с Жаклин. Втайне от меня она организовала конфиденциальное усыновление, подкупила медсестру и врача, чтобы они стерли все записи о рождении тройни и записали, что у нее родилась двойня. Она все это сделала. Она украла у меня дочь, чтобы защитить ее, и какое-то время верила, что ты будешь в безопасности, Нила. Она сказала, что на тебя не будут претендовать, поскольку формально первенцем был Вон, а не ты. Однако когда Кат пришёл за ней, мы поняли, что план был неудачным. Она была моей женой, но у нее было очень много секретов от меня. Она уверила меня, что ты будешь в безопасности, но она знала, что это не так. Она пожертвовала тобой. Она позволила им забрать тебя. И я ничего не сделал, чтобы остановить это.

Слезы текли по его лицу.

― Мне очень жаль, Нила.

Я не могла пошевелиться.

Воспоминания о матери всегда были идеальными. Одно время я ненавидела ее за то, что она бросила отца без объяснения, но потом, в моих глазах, она стала святой, потому что я узнала, что Хоуки убили ее. Ее было трудно любить. Но Текс был рядом с ней. Он безумно любил ее, даже когда она ушла. Он лгал ради нее. Делал все, что она просила. Он исполнил ее желание и позволил им забрать меня.

У меня было очень много вопросов, но я не могла их четко сформулировать. Я не могла ясно мыслить, постепенно осознавая масштабы. Все, о чем я могла думать…

― У нас есть старшая сестра… ― пробормотал Вон, перехватив мою мысль.

Я прислонилась головой к его плечу, возвращаясь в реальность после того, как прожила прошлое вместе с Тексом. Возвращение своего близнеца и общие мысли были подобны надеванию любимых тапочек. Я воспринимала нашу близость как должное, и то, что он был рядом со мной, когда мы узнавали что-то столь грандиозное, было благословением.

Я переплела свои пальцы с пальцами Джетро. Он не шелохнулся. Он стоял слева от меня, а мой близнец ― справа.

Я была единственной женщиной в этой мужской компании… не считая Жас.

Большую часть своей жизни я была единственной женщиной.

Узнать, что у меня есть сестра? Сестра? Потенциальная лучшая подруга, которую у меня украли… это причиняло боль. И в то же время радость.

У меня есть сестра.

Я могу найти ее.

Сглотнув, я спросила:

― Где она сейчас?

Текс засопел и потянулся к коробке в моих руках, желая, чтобы я отдала ее ему. Я так и сделала, передав украшения, которые были на Эмме, и все другие безделушки, которыми она дорожила.

Они принадлежали Тексу, а не мне. Эмма бы хотела, чтобы ее муж унаследовал принадлежащие ей аксессуары.

― Не знаю. И никогда не знал.

― Ты не пытался ее разыскать? ― спросил Джетро.

Текс покачал головой.

― Я хотел. Но Эмма заставила меня поклясться, что я этого не сделаю.

― Но ты сказал, что нанял людей до того, как я пришел за Нилой. Что ты имел в виду?

Джетро был обманчиво спокоен, словно давно собирался задать этот вопрос.

Текс сглотнул.

― Ты только это запомнил, да? ― Вздохнув, он добавил: ― Ты прав. Я заручился помощью частного детектива и телохранителей, чтобы найти ее. Я скрывал это ото всех ― даже от тех, кто работал на меня. Они не знали, зачем ищут определённую девушку. Они разыскивали её без лишних вопросов. Эмма сказала, что, если я разыщу Жаклин, и Хоуки узнают об этом, они заберут обеих моих дочерей. Поэтому я держал это в тайне ― с одной стороны, желая, чтобы они нашли ее, и я мог любить ее издалека, а с другой надеялся, что она так и останется потерянной, чтобы она оставалась в безопасности. ― Он прищурился. ― Это правда, что ты бы забрал обеих моих дочерей? Если бы я нашел Жаклин?

Джетро сжал переносицу.

― Если бы Бонни все еще была главной, то возможно. Но сейчас тебе нечего бояться. Если хочешь ее найти, думаю, так и стоит сделать.

Текс посмотрел на меня.

― Нила… что думаешь? Ты этого хочешь?

Вопрос был слишком серьезный, чтобы ответить на него так быстро. Я прикусила губу.

― Да… нет… я… не знаю.

― Если вам интересно моё мнение, то я «за», ― сказал Вон.

Как девочка, которую отдали на удочерение, лишили наследия и семьи, могла попасть в наш мир?

― Представьте себе это с ее точки зрения, ― сказала Жасмин, переключив наше внимание на себя. ― Вы выросли вместе. Всю жизнь были лучшими друзьями. Она была лишена этого. Возможно, она чувствовала, что ей чего-то не хватает, но не знала чего.

Она грустно улыбнулась Джетро.

― Мне нравилось осознание того, что у меня есть братья. Вполне естественно, когда ты хочешь иметь похожих людей, с которыми можно разделить свою жизнь.

Да, но у нас было разное воспитание.

Вон засмеялся, снова прочитав мои мысли.

― Думаешь, кто-то может войти в нашу жизнь и не захотеть убежать? Особенно после истории о том, что произошло и почему от нее отказались?

Текс провел рукой по волосам.

― Ты прав.

― Может, ей следует предоставить выбор? ― Жасмин положила руки на колени. ― Думаю, ты должна найти её.

Мы все погрузились в молчание, обдумывая эту идею. Нам многое нужно будет обсудить, но не сегодня. Мы через многое прошли. Жаклин не была членом нашей семьи многие годы. Еще несколько дней ничего не изменят.

Текс расправил плечи, выглядя расслабленно даже после такого тяжёлого рассказа.

― Я и не подозревал, насколько эта тайна тяготит меня. ― Его глаза заблестели. ― Каждый раз, когда я смотрю на вас, я вспоминаю Жаклин. Интересно, похожа ли она на вас, есть ли у нее те же привычки и страхи? Ненавижу себя за то, что радовался смерти своих родителей, за то, что не пришлось разбивать их сердца, лишив внучки.

Он вздохнул.

― Я не из тех, кто жалуется, я любил твою мать. Но она оставила меня одного. С тайнами и без жены, которую у меня навсегда украли.

Расцепив пальцы Джетро, я подошла к отцу. Я очень долго обижалась на него, обвиняя в том, что он не защитил меня. Но я не знала всей правды. Никто из нас не знал правильного решения. Мы все делали выбор на основе полутактов и неопределенности. Если мы не можем простить друг друга, тогда какой смысл во всем этом?

Обхватив Текса руками, я крепко обняла его. Его руки, словно тиски, крепко сжимали меня.

― Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я не спас тебя?

Вон присоединился к нашим объятиям.

― Она уже простила тебя, Текс.

Я кивнула.

― Он прав.

Текс обнял нас еще крепче.

― Я счастлив, что вы у меня есть. Я вас очень люблю.

Пока мы исцеляли друг друга прикосновениями, Джетро переместился к созданной нами пирамиде и облил бензином ветки, пыточное оборудование и коробки с записями.

Резкий запах химикатов овеял ночное небо, и наши объятия закончились столь необходимым завершением. Было больно слышать правду, но она залатала ту дыру внутри меня, о которой я и не подозревала.

У меня защемило сердце, когда я поняла, с какой старательностью Джетро все организовал, продумал до мелочей, позаботившись о том, чтобы сегодняшний вечер был идеальным. Мне не нравился тот факт, что у меня появилась сестра, которую я не знала, а он потерял брата, которого любил. Жизнь была несправедливой.

Жасмин подъехала ближе и коснулась моей руки.

― Знаю, о чем ты думаешь, и с ним все будет в порядке.

― Я знаю. Просто очень тяжело прощаться с хорошими людьми.

― Он был самым лучшим.

Мы улыбались друг другу, когда Джетро протянул коробок спичек. От его полуулыбки у меня затрепетало сердце и возникло желание поцеловать его.

Я взяла предложенный коробок спичек, Джетро обхватил мою щеку и нежно поцеловал.

― Это все для тебя.

Сегодня вечером, когда мы останемся одни, я покажу ему, как благодарна за все, что он сделал.

Я отошла и встала рядом с хворостом. С тем количеством топлива, которое собрал Джетро, костер мог гореть несколько дней.

Поглаживая спичечный коробок, я закрыла глаза и молитвенно попрощалась.

Это нужно для того, чтобы обрести свободу. Долгового наследства больше нет. Все кончено.

Когда Джетро подошел ко мне, его взгляд светился любовью и поддержкой. Протягивая папку, он пробормотал:

― Это не оригинал ― на следующей неделе я получу его от юристов и тоже сожгу, ― но это должно быть уничтожено вместе с остальным.

Взяв папку, я открыла ее. На глаза навернулись слезы. Внутри лежали листки «Наследования долга», которые мне выдавали после каждого раунда, а также поправка, которую я недавно подписала под давлением Жасмин.

― Спасибо. Для меня это очень много значит.

Держа в руках папку, я с трудом открыла спичечный коробок, чтобы поджечь ее. Это первая часть, которая сгорит. Катализатор, который уничтожит все остальное.

Щелчок кремня и отблеск пламени появился в периферии зрения. Джетро протянул зажигалку с монограммой. Я видела ее в ту ночь, когда он затащил меня в свой кабинет и заставил подписать Священный обет.

― Дерево пропитано керосином, поэтому легко загорится. ― Поднеся зажигалку к углу папки с долговым наследством, он подождал, пока бумага загорится. Отступив, он улыбнулся. ― Когда будешь готова.

Я посмотрела на брата и отца. Они стояли, словно два дозорных на фоне темноты. За ними высился Хоуксбридж, уже не такой враждебный, как раньше. В паре окон сверкали огни, рассыпая по траве прямоугольные клинья света.

Жасмин чопорно сидела в своем кресле, в ее глазах отражалось коптящее пламя в моей руке. Папка быстро превратилась в листья почерневшего уголька.

Зло испарялось. Осталась только радость.

Отбросив все сомнения, я бросила горящую бумагу в костер и с душевным удовлетворением наблюдала, как все вокруг вспыхнуло оранжевым жаром.

Холод был забыт из-за вспыхнувшего пламени, мой разум освободился от мыслей о Жаклин, моей матери и секретах. Вокруг стояла моя семья, укрепляя меня в совершенно новом мире, где нас ничто не могло разлучить.

Слова излишни.

Огонь говорил за нас.

Дым очищал прошлое.