Последний долг

ГЛАВА 28

Джетро

— НЕТ, ГОВОРЮ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ, ты не пойдешь. — Я оттолкнул Нилу в сторону. — Тебя не будет рядом, когда я сделаю то, что необходимо.

Она открыла рот, чтобы возразить, ее неповрежденная рука придерживала сломанную.

— Но…

— Никаких «но». Ты не идешь. Неважно, что ты скажешь. Ты. Не. Идешь.

Вернулась частичка прежнего меня — засранца, забравшего ее. Эта оболочка уже давно разрушилась, но быстро восстановилась.

И я позволил этому случиться.

Позволил этому случиться, потому что то, что я собирался сделать, проверит каждый дюйм моего состояния. Я испытаю такую же сильную боль, как и Кат, потому что прочувствую то, через что пройдет мой отец. Я не смогу заглушить его эмоциональные крики и не смогу перестать игнорировать его мысли

Я буду с ним до последнего.

Нила попыталась схватить меня за руку.

— Джет…

Уклонившись от ее захвата, я указал пальцем ей в лицо.

— Нет, Нила. Ты должна остаться. Повинуйся хотя бы раз. Не заставляй меня просить снова.

— Это не просьба, а требование.

— Черт побери.

Я тяжело сглотнул, проведя рукой по волосам. Я не спал несколько дней, все тело болело, разум едва функционировал от того, что в бальном зале было столько смерти и боли. Видеть ее на коленях с накидкой и гильотиной над головой — чертовски подкосило меня.

Ради нее я причинил боль стольким людям. Я носил их души, словно знаки бесполезной чести. И все же она продолжала спорить.

Я не могу это сделать.

Ты должен.

Сейчас я не мог колебаться. Не тогда, когда конец был так близок.

Все, чего я хотел, — это оттащить Нилу в комнату, позаботиться о ее руке и уснуть. Я хотел, чтобы сегодняшний день поскорее закончился, чтобы завтрашний день мог изгнать прошлое.

Но я не мог.

У меня были дела, и я ни за что — сколько бы она, блядь, ни спорила — не позволю Ниле быть их частью.

Я посмотрел на свою сестру, когда она подъехала ближе. Мои глаза высветили два сообщения: «помоги» и «не спорь». Мой голос был хриплым, словно я курил десятилетиями:

— Отведи Нилу в ее комнату.

Жасмин слегка кивнула, лучше других понимая, что я собираюсь сделать и почему должен это сделать. Ее пальцы сомкнулись на запястье Нилы.

Нила дернулась, пытаясь высвободить руку.

— Что? Ни за что. — Сумев освободиться от хватки Жасмин, она положила одну руку себе на бедро, а другой обхватила себя за талию, в защитном жесте.

Ее взгляд метался между Катом и мной.

— Он того не стоит. Разве ты не видишь? Он не стоит того, что ты собираешься…

Я обхватил ее щеки, потирая большими пальцами лицо.

— Нила… успокойся. Мне необходимо, чтобы ты позволила мне сделать это.

Слезы навернулись ей на глаза. Бриллиантовый ошейник, который едва не освободил ее шею, сверкал в неверном свете люстр.

Я заставил себя скрыть нервозность в голосе, успокаивая ее доверительным шепотом:

— Не проси меня остановиться. Мне нужно это сделать, чтобы исправить мою семью и твою… нашу историю.

Слезы струились по моим пальцам, пока она боролась с принятым мною решением.

— Но…

— Никаких «но», Игла.

Глядя на Ката, я постарался ожесточиться по отношению к нему. В конце концов, он поступил правильно. Он отпустил ее. Ничто не мешало ему убить Нилу у меня на глазах. Только его порядочность и былая привязанность к Эмме.

Когда Нила простила его, я был уверен, что он нажмет на рычаг. Он никогда не умел принимать милостыню.

Но в кои-то веки он пошел против действий человека, который вырастил меня и стал героем. Он заслужил толику уважения за этот галантный поступок.

Но он также заслуживал очень болезненной расплаты за все остальные совершенные им грехи.

Такова его судьба.

А моей судьбой было привести в исполнение его приговор.

Нила прижалась щекой к моей ладони, ее кожа постепенно теплела от моего прикосновения.

— Кайт… я…

Я понимал ее путаные мысли и сумбурные выводы.

— Знаю. — Мой голос был прерывистым, я поцеловал ее. — Я понимаю твой страх, но ты должна мне доверять.

Сколько раз я просил ее довериться мне, а потом разрушал доверие, которое она оказала?

На этот раз я не подведу ее.

Я знал, что делаю.

Правда?

В ониксовых глазах Нилы светилось неповиновение, и я приготовился к очередному спору. Я чувствовал, что она хотела поддержать меня. Она хотела быть моей опорой, в то время как я совершаю нечто столь отвратительное. Но в данном деле мне не нужна ее поддержка. Я должен сделать это ради себя, своих братьев и сестры, своего прошлого и настоящего.

Я не мог допустить, чтобы она была там, потому что не знал, смогу ли вынести наказание, которого он заслуживал. Я не знал, сломаюсь ли и подчинюсь его силе, как делал всю жизнь.

Это будет моим самым большим испытанием. Но я буду стараться изо всех сил, чтобы Кат поплатился за содеянное.

Убрав руки со щек Нилы, я отступил назад.

— Доверься мне, хорошо?

Из людей, проверяющих раненых, отделился Килл и направился к нашей уединенной компании.

Фло принес медицинское оборудование и начал оказывать врачебную помощь всем нуждающимся. Я поручил ему организовать помощь и доставить в больницу тех, кто нуждался в более профессиональной помощи, чем он мог предоставить.

Киллиан помог мне. Он ждал у входа в бальный зал, куда ввалились Текс, Ви и наша команда наемников. Он навел пистолет на Ката и спустил бы курок, если бы мы не подоспели вовремя.

В конечном итоге он бы спас Нилу без кровавой бойни, но тем самым лишил бы меня права заставить отца заплатить. Это было рискованно — ворваться и позволить Кату убить Нилу у меня на глазах, но Кат не знал того, что было известно мне.

Он дал слабину.

В Африке я почувствовал, что он немного смягчился. И сегодня, когда мы ворвались в дом, предвещая беду, он выглядел так, словно испытал… облегчение. Словно ожидал, что я появлюсь, и был благодарен, что все закончилось.

Я не мог этого понять. Однако он не мог больше это скрывать. Он наконец-то показал, как устал. Как мы все устали.

Всю мою жизнь он был властным ублюдком с недостижимыми идеалами и строгими правилами. Я придерживался убеждения, что мы ему никогда не нравились, и, очевидно, он не испытывал к нам любви. Но в нем было что-то большее. Что-то, на чем я никогда не позволял себе сосредоточиться, поскольку это только сбивало меня с толку.

Но теперь я прочувствовал это. Более глубокая грань проявилась в Кате, когда Килл вырвал его из рук Текстиля, схватив за плечи. В моем отце было много ненависти и беспощадности, но он также испытывал сострадание и чувство вины.

И это чувство вины становилось все более и более доминирующим, чем дольше Нила жила с нами.

Это была еще одна причина, по которой я хотел остаться с ним наедине. Я хотел посмотреть ему в глаза, отбросить защитные рефлексы и раскрыть секреты, которые хранит мой отец, чтобы впервые в жизни понять его.

И именно поэтому я не знал, смогу ли добиться того, чего он заслуживал. Что, если я узнаю, что его секреты искупили его вину? Что, если я почувствую что-то, что изменит двадцать девять лет веры в ложь?

— Джетро…

Голос Нилы вырвал меня из раздумий. Мое зрение затуманилось, галлюцинации от недостатка сна и испытанного потрясения играли с моим сознанием. Галлюцинации не были чем-то серьезным, просто странным трепыханием, похожим на черного дрозда, или рябью солнечного света, напоминающего шмеля или бабочку.

Безобидные вещи, но, тем не менее, несуществующие.

Я хочу спать.

Скоро я смогу поспать.

Сжав переносицу, я глубоко вдохнул. Держи себя в руках. Еще пару часов, и я обрету свободу. Мы все будем, мать твою, свободны, и я смогу спокойно отдохнуть впервые с тех пор, как себя помню.

Как только все закончится, я навещу брата. Скажу ему, что обо всем позаботился и можно возвращаться домой в безопасность.

Я чертовски по нему скучал.

Пора возвращаться, братишка.

Пришло время показать ему, что я прикрываю его спину, как он прикрывал мою всю жизнь.

— Кайт… я доверяю тебе. Но тебе нужно отдохнуть. — Нила обхватила ладонью мою руку. — Пожалуйста, что бы ты ни задумал, это съедает тебя заживо, — сказала она, указывая на Ката, удерживаемого Киллом. — Ты победил. Наследование долгов завершено. Пусть с ним разбираются власти.

Я мрачно усмехнулся.

— Власти? Нила, власти принадлежат нашей семье. Никто не посмеет дать показания против него или посадить его в тюрьму. Если хочешь справедливости, это единственный способ. — Взяв ее за подбородок, я убрал нитку с ее кожи, оставленную материалом, ранее прикрывающим ее голову. — Поверь, когда я говорю, что это то, что должно произойти. Не пытайся остановить меня снова.

Нила опустила взгляд. Ее сердце бешено колотилось, эмоции бурлили, словно горячие источники под поместьем, но она послушала меня. Она отступила, позволяя мне уйти.

Я выдохнул с облегчением, безмолвно поблагодарив ее.

Кат не произнес ни слова — да он и не мог. Как только он сдался, я засунул ему кляп и заклеил рот скотчем. Его ноздри раздувались, седые волосы в беспорядке падали на лоб.

Дэниель был мертв. Бонни тоже скоро умрет. Кат будет следующим, кто покинет этот мир.

Нила отступила, когда Жасмин подъехала ко мне и схватила за руку.

— Я не буду пытаться остановить тебя, но не чувствуй, что ты должен…

— Не начинай, Жас.

— Я беспокоюсь о том, что…

Я холодно рассмеялся.

— Что это сделает со мной? Жас, ты знаешь, что будет, если я не сделаю этого. Я никогда не прощу себя. Он доставил много мучений тем, кого мы любим. Тебе не кажется, что ему пора попробовать свое собственное лекарство?

Килл не сказал ни слова, крепче сжимая моего отца в своих руках.

Нила прикусила губу и смотрела на Жасмин, ожидая ее ответа.

Жас неподвижно сидела в своем кресле. Я позволил своему состоянию разгореться сильнее, выделив ее в толпе. Она чувствовала тот же страх, что и Нила. Страх, что я никогда не буду прежним, если сделаю это. Страх, что это будет преследовать меня вечно.

Возможно, так и есть, но я был в долгу. Перед шахтерами, освободившими меня. Перед Киллом, прикрывшим меня. Перед Текстилем за смерть его жены. Перед всеми, кто участвовал в наследовании долга.

Я делал это не для себя. Я делал это для них. Это была жертва, на которую я был готов пойти.

Жас нежно улыбнулась, когда наши глаза встретились. Ее эмоции затихли, слившись в одно единственное желание: закрыться.

Я кивнул, давая ей понять, что понял ее доводы.

— Спасибо.

Она разгладила плед на своих обездвиженных ногах. Ногах, которые были платой за меня. Инвалидность, причиненная нашим отцом, который теперь должен ответить за свои преступления.

Сегодня ночью все закончится.

Жизнь Ката станет завершением его ужасного правления.

Жас кивнула. Давая мне разрешение и силу. Прищурившись, она перевела взгляд на Ката.

— Я пыталась быть дочерью, которую ты хотел, но никогда не была достаточно хороша. Надеюсь, эта мысль будет преследовать тебя вечно.

Грудь Ката вздымалась от притока воздуха, в его взгляде светилось раскаяние.

В отличие от Нилы, она не простила его. Он причинил ей слишком много страданий, чтобы быть такой самоотверженной.

Ее переполняли страх за меня и потребность в возмездии. Она хотела, чтобы я сделал это. Она призывала меня сделать это.

Для меня этого достаточно.

Кат сглотнул, его лицо светилось от эмоций, адресованных его дочери. От нахлынувших на него душевных переживаний мне стало трудно дышать, и я раздумывал, не вынуть ли кляп, чтобы он мог попрощаться с Жасмин.

Однако моя сестра решила за меня. Обхватив колеса своего кресла, она откатилась, предоставляя Киллиану пространство для движения вперед.

— Увидите его, — зашипела она. — Я больше не хочу его видеть. — Схватив Нилу за руку, она удерживала ее, пока Килл пробирался вперед, увлекая Ката к выходу.

Взгляд Нилы встретился с моим. Я послал безмолвное сообщение. Ты понимаешь, почему?

Ее губы скривились, но она кивнула. Да.

— Я найду тебя, когда все закончится.

Повернувшись спиной к семье Нилы и комнате, переполненной телами, я прошел мимо Килла и, указав пальцами направление, пригласил его следовать за мной.

Я не остановился, чтобы дать указания. Я надеялся, что президент байкерского клуба «Чистая Порочность» последует за мной. Какая бы иерархия ни существовала, мы были на равных. Килл знал условия, когда пришел мне на помощь. Я готов отплатить ему. Я выполню соглашение, которое мы заключили.

Кроме того, его задача была почти выполнена.

А моя только начинается.

Выйдя из переполненной комнаты, я вдохнул полной грудью. Кислород помог очистить организм от мыслей и боли. Я изо всех сил старался отгородиться от Ката, но не мог полностью игнорировать его.

Мы были связаны друг с другом до самого конца. Кровь к крови. Боль к боли. Невозможно отделить мой разум от его, пока он не умрет.

— Джетро… — Нила последовала за нами к выходу, оставив гильотину позади.

Я повернулся как раз вовремя, чтобы она бросилась в мои объятия. Ее черные волосы сверкали, словно вороново крыло. Послеполуденный солнечный свет дразнил нас после того мрака, который царил в бальном зале.

Килл продолжал идти вперед, увлекая за собой Ката и даря столь необходимую тишину. Я обхватил ее руками, хотя хотел оттолкнуть.

Ее грудь вздымалась и опадала, она обхватила себя одной рукой, другая безвольно болталась вдоль тела.

— Пожалуйста, Кайт… остановись и…

— Нила, ты же обещала.

— Знаю, но… — Ее глаза встретились с моими, блестя от сердитых слез. — Я не собираюсь тебя останавливать. Я понимаю. Правда. Я просто. Мне нужно было… мне нужно…

Мое сердце переполнилось, и я притянул ее к себе. Лбом коснулся ее лба, склоняясь над ней.

— Я знаю, что тебе нужно.

Мой рот завладел ее ртом, и она вздохнула, растаяла, полностью подчинившись поцелую. Ее язык мгновенно встретился с моим в клубке жгучего желания, вызывая удовольствие, боль и неоспоримую страсть.

Этот поцелуй перечеркнул последний, который мы разделили в шахте, когда ее увели. Тот поцелуй был прощальным. Этот поцелуй был приветствием. Признание того, что скоро нам не придется бояться завтрашнего дня. Будущее больше не было врагом, а стало другом. Мы могли бы быть вместе. Наша мечта о браке осуществима. Теперь, когда мы одержали победу, мы можем вздохнуть полной грудью.

Отстранившись, я поцеловал кончик ее носа, веки, волосы.

— Скоро вернусь.

Она выгнулась в моих объятиях, нежно поглаживая мои щеки.

— Я буду тебя ждать.

— Знаю.

Выскользнув из моих объятий, она перевела взгляд с меня на Ката.

— Ты не против?

Я напрягся, но не остановил ее.

— Пожалуйста.

Если это заставит ее уйти, кто я такой, чтобы мешать ей попрощаться? Кат не представлял угрозы. Даже если бы его не связали, не заткнули рот и не удерживал Килл, он бы не убежал. Я знал, что он смирился со своей участью и будет величественно и вызывающе вести себя до самого конца.

Его королевская осанка на мгновение заставила меня возгордиться. Я гордился тем, что происхожу из такого сильного рода, даже если в его жилах течет безумие. Если мое состояние помешало мне унаследовать его стремление к совершенству, независимо от того, какие грехи он совершал, то я был рад.

Я не был похож на своих родных.

Я был уникален.

Я был собой.

И я никогда не был так чертовски благодарен за это.

Нила подошла к Кату, ее босые ноги скрылись в длинной траве. Килл ничего не сказал, когда она остановилась перед моим отцом. Ветер развевал ее волосы вокруг подбородка, растрепанные и слипшиеся, словно измазанные маслом.

— Я сказала, что прощаю тебя.

Кат пошевелился, поводя плечами в хватке Килла.

— Я здесь не для того, чтобы забрать свои слова обратно. Не знаю, зачем я здесь, если честно. — Она потерла лицо, пытаясь сосредоточиться. — Наверное, я хотела сказать… будь благодарен. Преступления настигли тебя… и я здесь, чтобы увидеть это. — Ее голос понизился, она снова посмотрела на него. — Я здесь, чтобы увидеть тебя в последний раз. Ты всего лишь человек. Ты делал то, что считал правильным, но теперь тебе придется заплатить. Все должны платить, Кат. В мире нет ничего безвозмездного, и ты забрал у моей семьи достаточно, чтобы отныне мы платили по счетам и были счастливы. Я не буду радоваться твоей смерти. Не буду думать о тебе с ненавистью или жестокостью. Но я буду свободна от тебя, и буду счастлива, что тебя больше нет, и некому терроризировать мой род.

Отступив, она нежно улыбнулась.

— Пусть бог смилостивится над твоей душой, Брайан Хоук, и надеюсь, ты найдешь искупление в том, что тебя ждет.

Взглянув на меня в последний раз, она направилась обратно в поместье.

Ви и Текс обняли ее, поцеловали, а затем отпустили.

На пороге появился Фло, подбежал к Ниле, обнял ее, присоединяясь к ее семье. Его нежность не вызвала ревности, наоборот, дала покой, я знал, что о ней позаботятся и защитят, пока меня не будет.

— Спасибо, Фло, — сказал я брату из «Блэк Даймонд».

Не знаю, сколько длилось сопротивление до нашего прибытия, но ему удалось привлечь на нашу сторону большую часть братьев. Мне придется допросить и изучить каждого члена клуба и заставить их присягнуть мне на верность, но пока Фло главный.

Он небрежно кивнул.

— Без проблем.

Ви, словно телохранитель, нависал над Нилой, а Текс с любовью смотрел на своих детей.

Прервав объятия, Фло взял Нилу за руку.

— Я отведу ее в комнату и прослежу, чтобы она поела и отдохнула. Не беспокойся о ней.

Я улыбнулся в знак благодарности.

Нила не сказала ни слова, пока Фло вел ее вокруг Хоуксбриджа, направляясь к другому входу избегая мерзкого бального зала. Текс и Ви шли следом, вытирая окровавленные руки о свои черные брюки.

Я никогда не узнаю, была ли верность Фло связана с тем, что он доверял мне, или с его дружбой с Кесом. В любом случае, он был хорошим человеком. Сегодня, благодаря ему, нам удалось предотвратить еще больше смертей, и он оказал раненым медицинскую помощью.

Повернувшись спиной к поместью, я двинулся рядом с Киллом, подталкивающим Ката вперед, уходя подальше от любопытных глаз и зданий.

Мы не разговаривали, пока пересекали лужайку, огибали сарай, где Кат дал мне солонку и сказал, что пришло время Второго Долга, и вошли в лес.

По мере того, как мы углублялись в лесную тьму, под нашими ботинками хрустели ветки.

— Уверен, что хочешь сделать это, Хоук? — Голос Килла привлек мое внимание.

Он обхватил Ката за шею и толкнул вперед. Двое из людей Килла, вынырнувших из-за деревьев, откуда они наблюдали за поместьем, обошли нас с флангов.

Я ценил поддержку, но мне не нужны были зрители. Как только мы прибудем в пункт назначения, я отошлю их прочь.

Мне нужно побыть в одиночестве.

Посмотрев на президента, родившегося во Флориде, я кивнул.

— Знаю, что мне придется заплатить, чтобы добиться возмездия. Но да, я уверен.

Килл усмехнулся.

— Когда наступит день, когда я смогу отомстить собственному отцу, я сделаю это. Плевать на то, что убивать плоть и кровь будет тяжело, и после этого будет очень хреново. Мне нужно покончить с этим. Я прекрасно тебя понимаю.

Я не ответил. У меня не было причин для этого. Он оказался в таком же положении, и его одобрение помогло укрепить мою решимость.

В единстве мы пробирались по звериным тропам и просекам, все глубже уходя в чащу деревьев.

Флигель (прим. пер.: Флигель (от немецкого Flügel, основное значение — крыло, боковая пристройка) — вспомогательная пристройка к жилому или нежилому дому, а также отдельно стоящая второстепенная постройка), который я выбрал, находился дальше всего от поместья. Он был скрыт — в одиночестве, со своими ужасными тайнами. Место, куда я не мог войти после того, что случилось с Жасмин, независимо от того, что Кат сделал со мной в детстве. Независимо от угроз и исправлений. Невзирая на проклятия и боль. Я больше никогда не ступал ногой в камеру пыток, бойкотируя ненавистные воспоминания.

Наша одежда была испещрена неровными листьями, когда мы пробирались глубже и глубже, солнечный свет сменялся тенью. Флигель, приютившийся в лесу, был целиком поглощен деревьями, делающими все возможное, чтобы скрыть ужасные злодеяния.

Мы не останавливались.

Кат не сопротивлялся, его дыхание было громким и неровным из-за кляпа.

Галлюцинации мелькали перед моими глазами. Листья затанцевали, на мгновение превращаясь в волков. Папоротник захрустел, превращаясь в барсуков.

Черт, мне нужно отдохнуть.

Рукой я потянулся к боку. Лихорадка, от которой я страдал с тех пор, как отправился в Африку, не прошла и не усилилась. Единственное изменение, это обостренное восприятие всего происходящего, приглушающее внешние влияния, позволяющее мне полностью сосредоточиться на том, чего я хочу. На том, что мне нужно. Но за это пришлось заплатить. Цена увядания энергии и здоровья.

Скоро.

Скоро я смогу отдохнуть.

Прорвавшись через заросли, мы вышли на небольшую поляну.

Здание казалось высоким и древним. Двухэтажный дом, окруженный дубами и соснами в своей мрачной клетке. Двойные двери флигеля были заперты на большой висячий замок.

Ключ был спрятан.

— Подождите здесь.

Оставив мужчин, я направился в лес и стал искать нужное дерево. Кат забрал меня в ту ночь, когда рассказал о подарке на день рождения и наследстве Нилы. Он вел меня сквозь тьму, забивая голову рассказами о том, что произойдет, и о том, как он гордился тем, что скоро я покажу ему, насколько достоин, и займу, наконец, то место, для которого был рожден.

Мои глаза обшаривали зеленый мрак.

Где он?

Это заняло больше времени, чем я хотел, но, наконец, мои переутомленные глаза разглядели символ бриллианта и очертания ястребиных крыльев, указывающие на то, что я нашел то, что искал.

Забравшись на несколько футов вверх по грубой коре с помощью шишковатых корней и веток, я нашел сучок, оставшийся после падения ветки, и потянулся внутрь за пакетом. Спрыгнув вниз, расстегнул застежку и вытряхнул ключ на ладонь.

Несколько других со звоном освободились, приземляясь с легким звоном ржавого металла. Некоторые из них управляли частями оборудования внутри. Оборудования, которым я не собирался пользоваться или когда-либо снова включать.

Сжав их в кулак, я развернулся и протопал мимо Ката, Килла и его людей к хрупким дверям флигеля.

Я тяжело дышал, вставляя ключ в потускневший висячий замок.

Механизм сработал так же плавно, как в день покупки замка́, двери скрипнули, когда я толчком открыл одну секцию. В нос ударила вонь мертвых грызунов и гниющей листвы вперемешку с застарелой пылью.

Преградив вход, я повернулся лицом к Киллу.

Байкер направился вперед, ведя моего отца.

Я протянул руку.

— Отдай его мне.

— Уверен?

— Уверен. Дальше я хочу остаться один.

Килл прошел мимо моего отца, не сказав больше ни слова. Он не пытался отговорить меня. Он не обязан напоминать мне, что это убийство, а не месть. Я стану таким же плохим, как те, кого ненавидел, если пойду до конца.

Килл не был ни моим братом, ни моей совестью. Он сделал все, о чем его просили. Его обязательства были выполнены.

Кат не сопротивлялся, пока я сжимал пальцы на его связанных запястьях. Однако в его золотистых глазах светилась ярость. Его эмоции хлынули наружу, захлестывая ненавистью и убийственным гневом.

— Мы закончили? — спросил Килл, скрещивая руки поверх кожаной куртки. — Справишься со своими людьми или тебе нужно подкрепление?

Затолкав Ката во флигель, я провел рукой по волосам.

— Нет. На этом все. Твоя миссия выполнена. Можешь возвращаться домой, я твой должник, когда понадоблюсь, только скажи. — Протянул руку, Килл пожал ее.

— Мы подождем, пока ты не закончишь. Я рассредоточу своих людей по периметру леса, на всякий случай. Как только ты закончишь, они уйдут. — Он склонил голову набок, разглядывая здание. — Сколько времени тебе понадобится?

Его вопрос был полон скрытого любопытства, на которое он не получит ответ. Что ты будешь делать? Что находится внутри? Насколько мучительна будет его смерть?

Я сглотнул, с ужасом представляя, что повлечет за собой эта ночь.

— До темноты. Мне нужно время до темноты.

Килл усмехнулся.

— Это шесть часов. — Уходя, он своими огромными ботинками создавал углубления в мягкой лесной почве. — Приятно было познакомиться, Хоук. Сомневаюсь, что мы еще встретимся, но будем поддерживать связь.

Мы объединились для взаимной выгоды, а теперь каждый пойдет своей дорогой. Это к лучшему.

Я подождал, пока Килл и его люди исчезнут с поляны, после чего повернулся и вошел в здание.

В тот момент, когда сменил деревья на гробницу, я потерял всякое сходство с тем, кем был.

Отбросил человечность.

Вырвал Нилу из сердца.

Превратился в долбаную ледышку, как учил отец.

Это меня убьёт.

Но я должен это сделать.

Я шагнул в темноту и приготовился совершить убийство.