Последний долг

ГЛАВА 37

Джетро

ЖАКЛИН?

Кто, черт возьми, такая Жаклин?

Нила уронила письмо.

― Что она имела в виду? Она принесла меня в жертву? ― Ее эмоции вылились в одну огромную волну вопросительных знаков. ― Что это значит?!

Жаклин.

Жаклин.

Кто, черт возьми, такая Жаклин?

Выйдя из транса, я оттащил Нилу от стола, коробки и обрекающего письма

― Нила, все в порядке. Не надо…

Ее темные глаза встретились с моими, распахнутыми и полными ужаса.

― Все в порядке? Как ты можешь так говорить? Все это время я ненавидела отца за то, что он позволил тебе забрать меня, но только что узнала, что моя мать это организовала? Он хотел спрятать меня, Джетро! А она ему помешала! Она должна была защитить меня. Скажи, это кажется тебе нормальным? Я не понимаю! Сначала я узнаю, что моя бабушка не была убита, а теперь узнаю, что у меня есть еще одна… что? Сестра?

Я схватил ее за локти, но она вырвалась из моей хватки.

― Нет! Не трогай меня. ― Ее гипс взвился в воздух, когда она стряхнула с себя перевязь и схватилась за волосы. ― Что это значит? Жаклин? Я должна знать, кто она? Что. Это. Значит?

Она резко повернулась ко мне.

― Кто такая Жаклин, Джетро? Скажи мне!

Я стоял, пораженный ее эмоциональной бурей, жалея, что у меня нет ответов на эти вопросы.

Я не знал, что сказать.

Я не имел ни малейшего представления о том, кто такая Жаклин.

Я развёл руки в знак поражения.

― Хотел бы я знать, Игла. Мне очень жаль. Моя семья следила за твоей десятилетиями, и ни разу никто не упоминал имени Жаклин.

Нила тяжело дышала, слезы высыхали, но на смену им пришёл гнев. Ее взгляд метнулся к окну, где вокруг деревянной пирамиды стояли едва различимые силуэты нашей общей семьи.

Ее руки сжались в кулаки, на лице проступила боль от предательства.

― Я знаю, у кого есть ответы.

У меня замерло сердце.

Я шагнул к ней, пытаясь схватить ее, пока она не совершила необдуманный поступок.

― Нила, послушай. Успокойся. Ты не можешь выйти на улицу в таком состоянии. Ты не можешь…

― Не могу, правда? ― Она протопала вперед, избежав моей хватки, и взяла со стола коробку, со скомканным внутри письмом, и захлопнула крышку. ― Моя мать только что очистила свою душу, выложив секреты, которые скрывались десятилетиями. Это несправедливо. Как она могла так поступить со мной? ― Она шмыгнула носом, ее черные глаза были непроницаемы. ― Я не позволю ей уйти от ответа. Мне нужны ответы, и немедленно.

― Нила… не надо. Подожди. Остановись…

Она оскалила зубы.

― Не указывай мне, что делать, Кайт. Она была моей матерью, и это моя поганая история. Я имею право знать, что она имела в виду.

Я споткнулся, пытаясь схватить ее.

― Ты не должна, не сегодня…

Сжимая коробку, она сердито посмотрела на меня.

― Наблюдай.

Повернувшись на каблуках, она выбежала из комнаты, оставив меня стоять в полном одиночестве и гадать, какие секреты нам не следовало раскрывать.

Проклятая Эмма.

Возможно, рассказы о мертвых должны оставаться рассказами о мертвых.

Правильно ли я поступил?

Неужели я только что выполнил обещание, данное призраку, и по глупости разрушил наш тщательно продуманный идеальный мир?

Я не позволю этому случиться.

― Нила!

Я бросился за ней, слетел с лестницы и рухнул на траву.

Дни, проведенные на беговой дорожке, дали ей приличную фору, и я не успел догнать ее.

Я не мог помешать ей встретиться с её отцом.

Я не мог помешать ей бросить коробку ему в лицо.

И я не мог остановить поток вопросов, хлынувший наружу.