XVI

Луна светила.

Чуть постояв, я вернулся в сарай. Лёг на сено у входа и снова закрыл глаза. И открыл их через некоторое время. Вгляделся в едва-едва проглядывающие доски.

Вздохнув, хрустя соломой, я перевернулся на спину. Поёрзал и прислушался. Тихо было во дворе.

«П-ф-ф-ф-ф!!.. Пп… Фф-ф-ф-фффф!»

Можно было подумать, что это дышит какое-то крупное животное… Но на самом деле это великан заглатывал воздух и выдыхал его с жеваньем.

Гратц чуть посапывал и посвистывал в свой выдающийся нос. Проныра, он уже где-то раздобыл подушку и теперь дремал, уткнувшись в неё лицом. Я снова перевернулся. А после опять оказался на спине. Должно быть, слишком жарко было. Какая-то жужжащая мелочь беспрестанно лезла к щекам, вот мне и не спалось.

Я снова открыл глаза. Шурша соломой, перевернулся набок. «… Хорошие ворота. Толстые». Солидные стены и балки… И потолок. Сквозь доски свободно просматривалось поле богов. Белые точки и луна.

Вчера, под вечер, через эти щели я слышал, как Див полушёпотом ругался с каким-то «ослом».

А после он полюбил свою жену.

Стол поскрипывал и бряцал.

Что-то тяжёлое упало, и мужчина расплевался.

В ту ночь наёмница снова заняла своё место у входа. И вновь по глаза закуталась в накидку. Опять я мог увидеть только уши и подошвы сапогов.

Наверное, я всё же задремал… так как на какое-то мгновенье… я снова оказался в коридоре «заведенья». Я сидел в камышах.

Эль рыла вместе с великаном. В плотном плаще заниматься этим было невозможно, а потому девушка осталась в одних простёганных штанах и грубой, со вставками, рубашке. «…Как контрабас».

Этот инструмент… я его не помнил. Не мог представить, или сказать, где видел… Но зато я знал: Эль выглядела точно так.

«Квадрат» повыше бёдер… чуть широковатая спина… а между — ямочки на пояснице.

Я проснулся с криком петуха.


Было ещё совсем темно. Мысли искали.

В «вечер вздохов» Гратц похрапывал чуть ли не громче меня. Наёмница лежала молча, а великан — он спал. Точно так же как и сейчас, из сена торчали его большие ступни, с посеревшей подошвой. Слышался храп. И гулкий монотонный присвист.

Неожиданно Век хрипло кашлянул. Он зарычал, повёл плечом и принялся скрипеть своими большими, истёршимися зубами. Щурясь, Гратц приподнял взъерошенную голову. Сонно поозирался.

— Что б вас всех… к ястребу — выплюнул он, ещё толком не проснувшись, и тощим костистым кулаком ударил подушку. Утонул щекою в очень цветастой, расшитой красной нитью материи.

Кажется, он пожелал всем золотящимся щелям, всем нам «доброго утра». Эль по-прежнему не было.

Я чувствовал, как пот струится по лицу.

Закрыл глаза и пролежал так несколько минут.

Я поднялся. Тихо прошёл к дверям. Умылся. И снова начал привычное сраженье с желанием побриться. Мундир… Со вчерашнего дня он пребывал в относительно приличном виде, так что не нужно было особенно стараться.

Проходя, я зачем-то вновь остановился у большого, позеленевшего с годами камня. Плечо чуть дёрнулось. Ещё от цветников слышны были удары лопаты. После стал различим звук отбрасываемой земли, а уже потом — ругань Эль. Наёмница копала. Совершенно одна. Почему-то ещё никто не явился и девушка длинной палкой пыталась свернуть большой, отдающий рыжиною камень. Со стороны это смотрело, будто она избивает породу.

Удары и движенья: резкие и почти что ломанные. Наёмница лупила.

Я не спеша подошёл. Осмотрел результат: с десяток кольев уже торчало из дна в свободном порядке. Остальные лежали, дожидались момента, когда у Эль наконец что-то выйдет.

Я подметил рукоять меча. Прикинул расстояние.

— Доброе утро.

Подцепив длинный и плоский, словно рубленный, край, наёмница налегла всем весом. У неё опять ничего не получилось.

— Чего надо?

Интересный вопрос.

Медленно выдохнув, я постарался собраться. Говоря откровенно, я и сам не был до конца уверен, что мне нужно.

— Идея с ямой — это глупость…Возможно, мы сможем с её помощью расправиться с одним кабаном, но Див утверждает, что они умны. Они обходят знакомые ловушки, а значит, повторить этот трюк уже не удастся. Итог: мы не можем использовать ловушки и не можем заставить Века сражаться одного, это было бы по-настоящему не гуманно… Проведя опрос, я узнал, что в болоте обитают драконы. С кабанами они не конфликтуют, но если приложить определённые усилия, я полагаю эти хищники столкнуться… Результат очевиден.

Эль молчала довольно долго.

— Ты всё сказал?

— Да.

— Тогда подай вон ту жердину.

Я подал.

— Нет… я по-прежнему считаю, что это наилучшее решенье! Подумай, у нас с этой «ловушкой» может приключиться, что угодно. Это просто может не сработать, и тогда…

— Ты издеваешься⁈

Спружинив, обрубленная берёза толкнула Эль в плечо, чуть отбросила. По щекам и скулам её загуляли красные пятна.

Камень встал на место.

Наёмница взглянула на него. И на меня.

— Нет, но…

— И как они встретятся?.. Кабаны будут ждать драконов или драконы кабанов?.. Обоих заманишь на приманку?

— Занятная… точка зрения.

— Я тут… копаю неделю, а!.. А у тебя и не пошевелиться нигде!.. Даже мыслей никаких не возникло! — Резкое движенье. — Утешить, объяснить! Всех накормить, и всё за пару монет? Это нормально по-твоему⁈

— Да.

Глупость я сказал.

Краснота расползалась, окрасив шею и уши.

— Я, как святая, всё на свете на себя взвалила… А у тебя… А ну, отдай жердину!.. Будто все должны тебе вокруг. Будто всё нормально! Я — копаю, а ты лежишь там и страдаешь: почему это меня не признают⁈ Почести мне за спасибо к ногам не возлагают!

Голос Эль сорвался.

Цвет лица её определённо не был нормальным. Лоб становился всё более и более синюшным, проступали вены. С некоторым сомненьем я покосился на камень: тот выглядел абсолютно нормальным.

«Мик подвёл?»

Пауза тянулась.

Не знаю, как я мог не заметить раньше, но… в чёрных прядях Эль заметны были серебристые линии.

— Понятно, — выдохнула наёмница. — Мне просто интересно: ты в курсе, как погиб последний Тран? Тот, чьё имя здесь высечено на камне.

— Он погиб… сражаясь с драконом?..

— Каждый Тран прославился, но не все они были рыцарями! Ты понимаешь? Один был торговцем, а другой… Один из транов Королём пробыл целый год, чего об этом говорить!

Подбородок мой дёрнулся.

— … Спасибо.

Хруст дерева… По ту сторону баррикады что-то двигалось.

У меня и мысли ещё не возникло, а Эль уже шестом поддела голенище. Я упал. Сначала почувствовал, как копчик весьма чувствительно встречает сухую землю. А после увидел, как, ухватив мою штанину, наёмница тянет меня на колья.

Затылок мой чудом прошёл мимо камня.

А улыбка никуда не делась!

— Э…

— Тихо! — оборвала меня Эль.

Рот мой зажали выпачканные в глине пальцы. На плечо легла тяжесть. Я напрягся… но, сообразив, втянул голову в плечи.

Слушая хруст, я медленно моргнул. Хватка ослабла. Чуть высунувшись, наёмница вгляделась в кучу веток. Между щелей двигались тени.

— Нет, послушай, — почти шипя. — Я должен признаться! Видишь ли… Ты не поверишь, но я лишь два года обучался при дворе. Я почти ничего не узнал, а сразу после принял присягу. Да-да. На самом деле я не «такой» тран, как ты думала. Я только притворялся!

Пауза.

Эль всё так же всматривалась в развалины сараев. Наконец, она присела.

Бросив один-единственный взгляд, девушка спиною прижалась к краю:

— Ты притворялся? Когда?

— Да всё время!

Каким-то чудесно-голубым было сегодня небо. Птицы пели очень занятно, и… да. Как странно. Раньше всякий раз мой взгляд оказывался в аккурат у «плеча» наёмницы. Но теперь она будто «выросла» на целый пальм. Пара белых волосков всё также занимали моё вниманье.

Дерево с хрустом треснуло, и Эль ухватилась за мой воротник.

Она дёрнула. Потянула так, что я едва не сравнялся лицом с краем ямы.

Медленное дыхание над ухом.

Кабаны были там. Сразу двое. Поджарые и такие же до странности лохматые, как и тот, которого мы видели на озере. Одного заинтересовали обломки сарая. А другой очень звучно втягивал длинным рылом воздух у самого рва. Белёсый пар вышел сдвоенной струёю. Он поднялся.

Несколько комьев земли упали в воду.

— ***, — негромко, но понятно, с чувством выругалась Эль. — Я была уверена, что они только к вечеру появятся.

— А что там с парнем? — прошелестел я еле слышно.

— Которым?..

Эль не спросила, а отмахнулась. Я промолчал. Бросив быстрый взгляд, она нахмурилась.

— Жить будет.

Вой.

Я не ожидал такого и замер, чувствуя, как бьётся сердце. Ощущая землю между лопаток. Чистый и протяжный, но при этом какой-то булькающий звук легко прорвался через баррикаду. Разрушил утреннюю тишь.

Загрузка...