Потолок одного героя

XXXI

Пос. Трува.

Двадцатый день седьмого месяца двадцать третьего года.

На Эвенгарта было страшно смотреть. И не оттого, что он был грязен, а со шнуровки ещё недавно текла вода. Не из-за неудачного пореза на запястье, который был наскоро замотан и смотрелся не очень-то хорошо.

Не из-за бледности.

Глаза капитана метали молнии.

— Я же сказал! Козла — ЗАКОПАТЬ! — указал он на голяшку, что была брошена возле костра.

Вода в большом котле уже кипела. И крышка с солидной вмятиной по центру звонко постукивала.

— Слушаюсь! — был скорый ответ… — Но граф велел свар…

— Он НЕ МОЖЕТ велеть!

— … А после тролл этот ещё пришёл, — вставил сержант. — Понюхал и сказал, что пахнет вкусно.

— Да… Так и было… Пахло вкусно…

— Пахло… — повторил за парнем Эвенгарт. ­— Я Вас Самих Здесь Закопаю! И прямо сейчас!.. Закопать!.. Козлы!

Поддев носком сапога обрубленную ногу, капитан заставил её перевернуться.

— Ястреб вас всех Забери!

Вернувшись в посёлок, Фирс сменил короткую куртку и рубашку. Он по старой привычке причесался и умылся, но в единственных сапогах его по-прежнему «жвакало». Шнуровка была сыра, а короткие шаровары на коленях по цвету походили на траву.

Капитан прямо так прошёлся по заросшей улочке. Он с полминуты смотрел на баррикаду. Глянул, из чего солдаты складывают костры, и сам подбросил ножку от табурета. Велел разломать телегу.

«Январь не идёт на беседу», — шла тем временем мысль.

Дальний родственник не понимал серьёзности положенья, и даже больше того: он как будто был доволен. Был рад, что тран ушёл.

Сопровождаемый ушёл! И из-под самого носа капитана!

Эвенгарт велел валить заборы и двинулся обратно. Он знал, что команда эта ещё не скоро будет выполнена. На глаза попался жёрнов, что лежал посреди бурьяна. Видимо, его пытались укатить.

Фирс приметил леса. Заметил (для себя) как удобны они были для подъёма… и как прочны были большие ворота.

Он издали посмотрел на витраж.

Тролл спиною подпирал стену старой конюшни. Дух гор сидел. С меланхоличным видом он жевал, выуживая серые клоки из стога. Сено налипло на мясистых губах и подбородке. Был слышен хруст.

Поняв, что на него кто-то смотрит, Бурдюк взмахнул щетинистым хвостом. Он чуть обернулся, и пламя костра отразилась в его больших чёрных глазах.

Повернув грузное тело, дух показал глубокие порезы на плечах и грудине.

— Открыть! — коротко скомандовал Фирс.

На большом, мясистом носе заложилась складка. Тяжёлые руки опустились, и костяшки их упёрлись в сухую траву. Оттолкнувшись, тролл заставил рядового посторониться. Одной рукой, без видимых усилий он приподнял засов.

Девушка ела… Разжёвывала подгоревшую, холодную кашу и глотала её кусками. Фонарь стоял от неё по левую руку, а котелок по правую. Довольно тяжёлый на вид и с удобной для хвата ручкой.

Капитан взглядом нашёл мужчину, назвавшегося «Гратцем». И великана, который по-прежнему лежал на том же месте. Поглядел на потолок… и на заваленную сеном стену. Прошёл. Но сделал только пару шагов.

— Тран так и не вернулся, — сказал он громко и внятно. — Он вас бросил.

Реакции не последовало. Два фонаря стояли потушены, а в свете последнего почти невозможно было разобрать выражение лиц.

— И что вы думаете делать? — спросила высокая девушка.

— Всё так, как я сказал. Мы не можем тянуть, а потому послезавтра один из вас отправиться к шесту. Вы в курсе, что стоит на кону.

Мысль привычно текла очень гладко. Три человека… Девушку Фирс хотел оставить напоследок. Стражник, что заметно напрягся, не имел для рыцаря особой ценности, а значит, вариант оставался лишь один.

Появись другой кандидат, капитан предпочёл бы оставить великана здесь, под присмотром тролла, но теперь… слабость он не мог себе позволить.

Селян пока лучше было не трогать, дабы избежать преждевременного бунта.

Расстоянье не позволяло привести кого бы то ни было из Залива к рассвету третьего дня.

«Возможно, это лишь возможность».

— Мы развели костры и прямо сейчас закапываем бревно на возвышении. Я бы очень хотел, чтобы сэр Мизен заранее увидел серьёзность наших намерений. — Взгляд капитана остановился на остром черепке. — Мы забираем великана. А вы ешьте пока. В ближайшие три дня ничего не будет.

— Все по струнке ходят, — попробовал улыбнуться бывший стражник. — Это ж надо… А у тебя вот так не получалось.

По широкому лицу наёмницы бродила краска.

Эвенгарт пошёл вперёд.

У рва люди в форме очень быстро наводили порядок. В огонь уже бросались целые секции ограды и двери домов. Многие строенья стояли настежь, а недовольных оттесняли.

«Мы же вас не трогаем», — донёсся раздражённый голос. «Кабаны выходят ночью… Нужно, чтобы светло было».

Дерево трещало.

Собаки рванулись.

«Да быстрее, — донеслось на трэтминском. — Цеко ты болтаес там с ними?»

Узнав знакомый говор, капитан бросил взгляд. Молодой господин даже не стоял, а сидел на вынесенной лично для него большой дубовой лавке. Он занял место в стороне и оттуда раздавал приказы.

«Надо было по-настоящему „учить“ перед Заливом».

Заметив Эвенгарта, граф несколько притих.

Капитан про себя нахмурился. Это не понравилось ему даже больше чем лавка и прочие деянья Красса.

— Как продвиг…

— Сэр, — оборвал его выкрик.

— ДА!

— Сэр… Ка… кабаны на поле!.. Их видели.

Мгновение понадобилось, чтобы окинуть варианты.

— Как далеко?

— Два акта.

— А тран? — не мог не спросить Эвенгарт. — Его никто не видел?

Караульный моргнул:

— Нет, никого больше не видно.

— Сможет ли он сейчас пройти?

— Да… наверно.

— Этот-то? — влез Красс. — Этот куда угодно влезет!..

Речь на родном, но полузабытом языке звучала для Эвенгарта неприятно. Слишком простой и предсказуемой. Либо ровной, либо прерывистой без заметного перехода.

Сопровождаемый троллом, великан наконец появился в кругу жёлтого света. Он едва шагал.

Тяжёлое дыханье, что вырывалось из пересохшей гортани, было слышно с пары актов. Оно за несколько минут предупредило о приближенье полудуха.

Тот стал. Торчащие жилы, ключицы и ребра, раздувшиеся колени.

Пламя костров играло в остекленевших и слезящихся глазницах.

Граф перестал улыбаться:

— К столбу!

Тролл посмотрел на Фирса. Капитан кивнул.

— Раз уж ты пришёл. Это будет самым простым решеньем для нас всех. Правильно?

Всклокоченный и со слипшимися волосами, дух посмотрел на место, где было вкопано бревно. На развалины мельницы, которые даже ещё не разобрали.

— Ну что же ты, — не мог сдержаться граф. — Иди!.. Или сказать что-то хочешь?

Дух чуть повёл плечом. Он сплюнул и неспешно побрёл к возвышенью. Тролл, что следовал за ним, поглядел на людей сверху вниз. На графа, что невольно отшатнулся.

Две огромные фигуры в изодранной одежде.

— Вот ведь… твари!

— Где твои люди?

— … А?

Большие и круглые, глаза Эвенгарта были широко распахнуты. Лицо его было страшно.

— Я говорю — зови людей!..

Январь хотел переспросить. Но поступил иначе. Наконец-то встав, он опёрся на тут же подставленное плечо. Переступил сильно морщась.

Фирс смотрел на всё это молча.

Зрелище не сулило ничего хорошего.

— Кретин.

Телохранители не внушали доверия. Хотя даже они были достаточно надёжны в сравнении с… Запах… Запах готовящегося мяса. Достаточно сильный, хотя и неприятный.

— … Я их закопаю!

Мясо уже было заброшено, и белый бульон бурлил с «глубоким» звуком. Сначала сержант расслышал мерное «чварк», а уже потом заметил Фирса Эвенгарта.

Капитан надвигался.

Собака сорвалась в непрерывный, кашляющий лай.

— Я же сказал!… Закопать!

Рядовой, что собирал обильную пену, выронил ложку. Старший тут же согнулся, шаря в траве у огня.

— А Его Сиятельство подошло сразу после…

— Он сказал — ВАРИТЬ… — возмутился парень. — Он был недоволен, что мы до сих пор не начали.

— … Мы же спорить с Господином не можем.

Капитан дышал очень спокойно. И глубоко.

«Это Красс виноват, — определился Фирс для себя. — И он ответит. Лично мне ответит, и уже будущим утром».

— Ну, так что теперь? Выливать? — переспросил сержант не слишком неуверенно.

У Фирса было тринадцать вооружённых телохранителей. Пять собак и тролл. Плюс шестнадцать военных. Плюс селяне и, если иного выхода не будет, великан.

Предплечье Эвенгарта ещё довольно сильно ныло. И дёргало.

По лицу это сказать было невозможно.

— Теперь пусть варится.

Забрав у несколько ошарашенного юнца большую деревянную ложку, Эвенгарт потёр её о подол. Подув, чтоб отогнать бурлящую пену, он зачерпнул, снова подул и попробовал.

— Что? Не солили ещё?

— Н-нет.

— Значит, нужно посолить, — отхлебнув ещё раз, Фирс кивнул удовлетворённо. — Это на общий стол.

Меня «подбросило»! Ударило! Брызги. Голенище сапога залило.

Словно с десяток трёхфунтовых духов пристали к ноге.

Я обернулся: чёрные стволы над водою.

Мостик из ряда наваленных камней…

Подошва заскользила по мху. Развернувшись, я выставил бедро… Не рассчитал и боком, больно, втемяшился в зазеленевшие грани стены.

Шляпа не смялась.

Ночная птица сорвалась. Цепляясь, я пополз наверх. По корням. Побежал прямо по выбоинам. Отмахнулся кое-как от торчащей иглами хвои. Полосы лунного света. Они лишь очертили тени. Я отталкивался прямо от чёрной ленты.

Пятно.

Эльва, босая женщина в простом белом платье, белым силуэтом обозначала то, что осталось от древней полуарки. От прохода.

Её лицо было чистым. И ничего не выражало. Руки лежали на округлом животе.

Я спрыгнул в реку. Земля посыпалась, и большой, с обтёсанными краями камень пошёл вслед за мною. Он поднял тучу брызг.

Плеск позади стал ближе.

«Ш-ш-ш-ш-щщ—Шша!»

Зиг слишком спешил слезть с баррикады. Он запутался в наваленных брёвнах и упал. Вывернул ногу, так что дальше бежать он уже не мог.

— Докл… Ух… Яс… Кабаны появились на дороге!

— Сколько?

— Четыре головы… Больше я не видел.

— Поджигайте дерево! — Голос Эвенгарта поднялся над общим гамом… — Арбалетчики на стену! Остальные, будьте готовы бросать горящие поленья в поле. Рядовой, что они делают?

Зиг не сразу понял, что обращаются к нему.

Он испугался этой заминки.

— Они… Они вроде ищут что-то.

— Пусть роют… Если станут подходить к воде, сразу доложи Мне… Приведите телёнка!

Не поспевая, Зиг невольно отстал. Огромных усилий ему стоило на одной доскакать до горы из поломанных лавок и столов.

— Но с-сэр… они ничего не роют, — нога вчерашнего мальчишки подломилась. — Они… они только толпятся и смотрят в нашу сторону. Словно чего-то ждут.

Фирс Эвенгарт это выслушал очень внимательно. Он бросил обитый кожей табурет и сам решительным шагом направился ко рву. Проскакав по брёвнам, капитан легко вскарабкался по наваленным сучьям.

Он сощурился.

Проходя сквозь баррикаду, неровный рыжеватый свет углами освящал заросшее поле. Овёс казался чёрным и серым.

Что-то хрустело.

Некоторое время понадобилось глазу, чтобы привыкнуть.

Кабанов не было четверо. Их было больше. Хотя Эвенгарт и не мог сказать сколько конкретно. «Возможно, девять».

Кто-то на самом деле уже обнюхивал дорогу, но остальные пока ещё топтали злаки.

Их было много, и все они были большими, до странности хищными зверьми.

— Соберите селян!.. Пусть каждый взрослый возьмёт оружие, которым владеет!