Признаки Эволюции

Глава 22. Дорога домой. Часть 2

Давление в висках нарастало, превращаясь из лёгкого дискомфорта в тупую, навязчивую боль. Это было похоже на начало мигрени, умноженной на сто. Я сжал голову руками, пытаясь выдавить из неё этот гнетущий пресс.

— Давление усиливается, — сквозь зубы подтвердил Николас, его лицо исказилось гримасой напряжения. — Даже через броню поезда пробивает.

— Но мы же можем посмотреть! — не сдавалась Диана. Её глаза горели азартом исследователя, пересиливающим страх. — С обручами! TW-1 сказал, что Амнезик может открыть дверь. Это же уникальный шанс! Подкинем монетку!

Все взгляды снова упёрлись в меня. Я, всё ещё сжимающий голову, почувствовал себя главным арбитром в самом идиотском споре на свете: идти ли смотреть, как сражаются титаны, рискуя быть раздавленным, или остаться в безопасности и всю жизнь жалеть. Хотя о чём? И же вообще не в курсе, на что они хотят посмотреть!

— Парни, — выдавил я. — Вы понимаете, что предлагаете пойти на ночной сеанс в кинотеатр под открытым небом, где в главной роли — пятиэтажная тварь, а в роли случайных зрителей, которых могут затоптать, — мы?

— Мы будем осторожны! — тут же парировал Алёша. — В тоннеле, в укрытии! Просто глянем одним глазком!

— «Просто глянем», — передразнил его Николас.

— Ладно, — вздохнул я, отпуская голову. Давление никуда не делось, но я пытался его игнорировать. — Давайте рассудим здраво. Плюсы: уникальные кадры для вашего личного альбома «Мои путешествия по апокалипсису», море адреналина и история, которую действительно можно будет рассказывать внукам. Если, конечно, они не спросят: «Дедуля, а где твои ноги?»

— Минусы, — продолжил Николас, смотря на меня с одобрением. — Нас может раздавить, испарить, съесть, испепелить или свести с ума ментальным давлением, даже с обручами. Нас могут обнаружить ЛСП. Нас может завалить обломками. Нас…

— Хорошо, хорошо, мы поняли! — перебила Диана. — Жить вообще опасно, но мы же не в атаку пойдём, а на скрытую наблюдательную позицию!

— И как понять, что она скрытая? — спросил я. — Потому что я, например, несмотря на всю свою гипотетическую «силу», не очень хочу, чтобы мне на голову упала оторванная рука сверхгиганта. Это испортит всю романтику момента.

Я посмотрел на устройство в своей руке. Оно было холодным и безразличным. Защитит ли оно от того чудовищного давления, что я чувствовал? Сомневаюсь. Но шанс есть.

— Решай, Амнезик, — Николас посмотрел на меня прямо. — Идём на это безумие или остаёмся спать?

Я закрыл глаза, пытаясь отсечь и доводы разума, и детский восторг Дианы и Алёши, и здравый цинизм Николаса. Что я чувствую? Страх — да. Огромный, всепоглощающий страх. Но в то же время мне было интересно, ведь я вспомнил те огромные следы когтей с той первой базы, и теперь я даже знаю, кто их оставил! Реально, что ли, сходить посмотреть?!

Я открыл глаза и тихо произнёс:

— Ладно!

Диана и Алёша радостно закивали, переглянувшись. Николас тяжело вздохнул, но кивнул.

— Договорились и…

— Кидаем монетку! — добавил я.

Я надел обруч. Мгновенно давящее чувство ослабло, превратившись в отдалённый гул, как от поезда в метро. Было всё ещё неприятно, но уже хотя бы терпимо.

Алёша достал монетку и подкинул. Та упала ему на ладонь, и он положил её на другую руку, сказав при этом:

— Орёл — идём!

Все кивнули и стали смотреть на свою судьбу:

— Орёл! — констатировала Диана и направилась в сторону выхода. Мы с Николасом огорчённо переглянулись, но тоже направились к выходу.

— Тогда поехали! — сказал я и подошёл к двери. Та меня, просканировав, идентифицировала, назвала, как обычно, по имени, данному КРЭЧ: «CTW-1.6», и дверь беззвучно отъехала, впустив в вагон прохладный воздух.

Мы вышли в полумрак, оставив за спиной иллюзию безопасности. Гул в голове стал чуть громче. Где-то там, в семи километрах впереди, ЛСП готовили своё оружие. А высоко над нами, на поверхности, просыпалось нечто колоссальное. Или уже не спало?! Увидим, в общем!

Дверь за нами беззвучно закрылась, отсекая багровый свет аварийки и последние остатки разумных сомнений. Мы остались в полной, почти осязаемой темноте. Холодный воздух тоннеля неприятно коснулся лица, отчего сразу захотелось обратно в поезд и желательно лечь спать. Гул в голове, теперь приглушённый обручем, всё равно отдавался неприятным давлением где-то в районе переносицы. Почему именно сюда? Хотя… лучше, чем в виски!

— Включаю фонарь только я! — тихим, но чётким голосом скомандовал Николас. — Алекс, ты сзади, следи, чтобы никто не отстал, и следи за дорогой! Диана, запускай вперёд «Стрижа».

Луч, узкий и концентрированный, разрезал пространство, выхватывая из небытия мокрые стены, ржавые рельсы и груды непонятного хлама. Мы двинулись вперёд, стараясь ступать как можно тише. Скрип гравия под ботинками казался оглушительным.

— И как ты представляешь это «глянем одним глазком»? — проворчал я, пробираясь за спиной Дианы. — У них там, наверху, предположительно, поле боя размером с квартал. Мы что, из канализационного люка будем высовываться?

— Есть смотровые галереи, вентиляционные шахты, — так же тихо ответила Диана, не отрывая глаз от планшета с показаниями дрона. — Старые проекты… Тут должна быть аварийная вылазка на поверхность. Для технического персонала. TW-1 скинул схему.

— О, как удобно, — съязвил Николас. — Он обо всём позаботился. Как настоящий заботливый отец, отправляющий детей в зоопарк в зоне боевых действий.

Мы шли, точнее, крались уже минут пятнадцать. Давление в голове то ослабевало, то вновь накатывало волной, заставляя на мгновение зажмуриваться. Это было похоже на гигантские, ленивые удары сердца — сердце того самого сверхгиганта. Внезапно «Стриж» Дианы завис, а на её планшете замигал красный индикатор.

— Стоп, — она подняла руку. Мы замерли. — Впереди… движение. Небольшое. Метров сто пятьдесят.

Алёша бесшумно снял с предохранителя автомат. Николас пригнулся.

— ЛСП? — прошептал я.

— Не думаю, — Диана увеличила изображение с дрона. На экране, в зелёных тонах тепловизора, копошилось что-то небольшое, размером с крупную собаку, но с причудливым, размазанным тепловым контуром. — Мутант. Местная фауна.

— Обходим, — приказал Николас. — Тише воды, ниже травы.

Мы, прижимаясь к стене, стали медленно обползать опасный участок. Существо увлечённо рылось в груде обломков, издавая чавкающие звуки. Мы прошли в двадцати метрах от него, затаив дыхание, и Алёша за этот промежуток не спускал с мутанта дуло автомата. Кажется, оно нас не заметило. Или не хотело замечать? Хотя… какие тут могут быть остатки чего-то съестного? Или этот тоннель был в распоряжении не только Матильды? Или, может, крысу доедает какую? В общем, ладно, лучше забыть! А-а… вспомнил! Мне же говорили про СОХ, или как там: «Степень Опасности Хищника», так кажется?! Тогда понятно, почему оно нас не атаковало — меня чует!

Ещё через десять минут ходьбы Диана снова остановила нас.

— Вот она, — она показала на планшет. На схеме тоннеля мигал значок, а впереди угадывался тёмный провал в стене. — Аварийный выход. Ведет в техническую шахту, а та — на поверхность. По расчётам, мы должны выйти в полукилометре от эпицентра.

Мы подошли к массивному, покрытому ржавчиной люку. Механизм выглядел древним, но ухоженным.

— Пока все спали, кто-то тут люки смазывал, — пошутил я, правда, никто не засмеялся.

Николас осмотрел люк.

— Придётся открывать вручную. Будет шумно. Готовьтесь.

Алёша и Николас ухватились за маховик. Раздался скрежет, от которого по спине побежали мурашки. Они изо всех сил потянули на себя. С громким, пронзительным скрипом люк поддался. За ним зияла узкая, уходящая вверх металлическая лестница, тонущая в темноте.

И в этот самый момент гул в моей голове… изменился. Он не просто усилился. Он превратился в низкочастотный рёв, который исходил уже не изнутри, а снаружи, сжимая воздух, заставляя вибрировать стальные стены тоннеля. С потолка посыпалась пыль и мелкие камешки.

— Кажется, представление начинается, — хрипло произнёс Алёша, глядя наверх по лестнице, в чёрную пасть шахты.

Рёв нарастал, заполняя собой всё пространство. Это был звук, рождаемый чем-то невообразимо огромным. И где-то там, наверху, ему уже отвечали другие звуки — стрельба. ЛСП вступили в бой. Правда, зачем они в него стреляют? Если он большой, то ему такой калибр — ни о чём!

— Заманивают под удар лазера! — ответил на не заданный вопрос Николас и посмотрел на нас. Его лицо в свете фонаря было серьёзным. — Ну что, мальчики и девочка — поехали на самое безумное шоу в нашей жизни?! Только помните: чуть что — сразу убегаем!

Мы начали подниматься по узкой железной лестнице. Она дрожала и гудела в унисон с тем рёвом, что сотрясал всё вокруг. Я шёл последним, и каждый раз, когда моя нога ставилась на ступеньку, мне казалось, что вот-вот сорвусь вниз. Воздух в шахте был спёртым и пах пылью, чем-то сладковато-гнилостным и чем-то ещё.

— Тихо! — резко прошипел сверху Николас, останавливаясь.

Мы замерли. Рёв сверхгиганта на секунду стих, сменившись нарастающим, шипящим звуком, словно раскалённый металл опустили в воду. Потом раздался оглушительный, сокрушительный удар! Вся конструкция задрожала так, что я, казалось, вцепился в поручни намертво!

— Это был лазер… — сдавленно произнесла Диана. — Боже… они попали.

— Или просто промахнулись, и он угодил в здание рядом, — мрачно добавил Алёша, продолжая карабкаться вверх.

С каждым шагом грохот становился отчётливее. Теперь можно было различить отдельные звуки: рёв чудовища — глубокий, полный ярости и, как мне показалось, боли; частые, отрывистые очереди из стрелкового оружия — видимо, те самые ЛСП, отвлекающие цель; и этот звук заряжающегося лазера — нарастающий гул. Сколько они его, интересно, будут заряжать?!

Наконец лестница закончилась. Мы вышли на небольшую площадку, упирающуюся в очередной люк, на этот раз горизонтальный. Над ним был приварен какой-то механизм с рычагом.

— Смотровая галерея, — расшифровала Диана, изучая схему на планшете. — Она должна выходить в боковой части какого-то старого вокзала или ангара. Оттуда должен быть обзор.

Николас приложил палец к губам, призывая к тишине, и медленно, миллиметр за миллиметром, начал отодвигать рычаг. Люк отъехал в сторону с тихим скрежетом, который, к счастью, тонул в какофонии боя снаружи.

На нас пахнуло холодным ночным воздухом, запахом гари и… чем-то кислым, едким, от которого щипало в носу. Из темноты перед нами открылся вид.

Мы находились в огромном, полуразрушенном пространстве, похожем на депо. Крыша местами отсутствовала, и сквозь дыры был виден блёклый, неестественный свет ночного неба, подсвеченный отблесками далёких пожаров. Но это было не главное.

Главное было снаружи, за огромными арочными проёмами, где когда-то стояли поезда.

Примерно в пятистах метрах от нас, на заваленном обломками пустыре, возвышался ОН.

Сверхгигант.

Слова Дианы не передавали и десятой доли того, что я увидел. Это не было просто «очень высоким монстром». Это была гора плоти, брони и ярости. Его кожа отливала грязно-багровым вперемешку с фиолетовыми цветами, местами покрытая наростами, похожими на базальтовую скалу. Голова, казалось, вросла прямо в массивные плечи, и оттуда исходил тот самый рёв, от которого сжималось всё внутри. Ростом он был, наверное, с те самые двадцать пять метров. Одна его нога, обрушенная на остатки какой-то постройки, легко превратила её в груду щебня.

И вокруг этой горы, словно муравьи, суетились люди. ЛСП. Их можно было опознать по нашивкам — стилизованным черепам с вилкой и ложкой. Они отступали строем, ведя непрерывный огонь из автоматов. Пули, конечно, не причиняли гиганту никакого вреда, просто отскакивали от его шкуры, но они делали своё дело — отвлекали.

— Смотрите, — ткнул пальцем Алёша, прильнув к проёму.

Я последовал его взгляду. На крыше полуразрушенного здания напротив виднелась группа людей. Они возились с какой-то установкой — длинной трубой на треноге, от которой тянулись толстые кабели к мощному генератору. От генератора, в свою очередь, шли те самые провода, которые, судя по всему, и тянулись к нашим рельсам.

— Лазер, — прошептал Николас. — Заряжается.

Шипение нарастало, превращаясь в пронзительный визг. Сверхгигант, казалось, почувствовал исходящую оттуда угрозу. Он развернулся, и его рука, размером с грузовик, с ревом пронеслась над головами отвлекающего отряда ЛСП, сметая фасад соседнего здания. Люди в панике бросились врассыпную.

В этот момент с крыши ударил лазер.

Это был не луч света, как в кино. Это был сгусток ослепительной, бело-голубой энергии, толщиной в фонарный советский ж/б столб. Он ударил гиганту в грудь с таким звуком, что… что я даже не знаю, как описать этот звук! Воздух затрещал и заколыхался, как над костром.

Дальше я увидел, что сверхгигант отшатнулся. На его груди дымилась огромная чёрная воронка, по краям которой стекала расплавленная плоть. Он ревел уже не от ярости, а от настоящей, животной боли.

— Попали… — выдохнула Диана, вжавшись в стену.

— Но не убили, — холодно констатировал Николас. — Смотрите.

Гигант оправился быстрее, чем можно было предположить. Его глаза, маленькие, как прожекторы, пылали красным огнём, уставились на крышу, откуда был произведён выстрел. Он сделал шаг. Земля содрогнулась, и нам показалось, что наше укрытие вот-вот рухнет. А его рана тем временем начала заживать. Вот это регенерация!

— Всё, пацаны, — резко сказал Николас, отползая от проёма. — Шоу окончено. Мы видели достаточно. Пока он отвлекается на них, мы уходим. Пока он не решил разнести всё вокруг, включая нашу уютную норку.

Никто не спорил. Даже Алёша, заворожённый зрелищем, кивнул с бледным лицом. Мы бросились обратно к люку, в чёрную пасть шахты, в то время как снаружи гремел новый раунд этой титанической битвы. Один вопрос не давал мне покоя, пока я спускался вниз по трясущейся лестнице: что будет, когда этот гигант всё-таки доберётся до тех, кто его ранил? Или они смогут его добить? Как вообще можно добить такого монстра с такой регенерацией?

Спуск обратно в тоннель казался вдесятеро страшнее подъёма. Лестница ходила ходуном от каждого шага гиганта снаружи, а в ушах стоял оглушительный рёв — теперь уже не просто ярости, а чистой мести. Сверху доносились звуки рушащихся зданий и новые, более частые и отчаянные очереди из автоматов. ЛСП явно поняли, что их план пошёл наперекосяк.

— Быстрее! — крикнул Николас, уже стоя на твёрдой земле тоннеля и помогая Диане спуститься с трясущейся лестницы. — Пока он не проломил потолок!

Я спрыгнул последним, едва удерживая равновесие. Люк за нами с грохотом захлопнулся, но это почти не заглушило адского шума с поверхности.

— Они его ранили, а он… Он заживает на глазах! — выдохнул я, пытаясь перевести дух. Даже с обручем в голове стоял оглушительный гул. — Как вообще с таким воевать? Им нужна не пушка, а целая орбитальная станция!

— Вот потому с ними и не воюют, — отозвался Алёша, срываясь на бег. — Их обходят за тридцать километров! Идиоты, полезли сами… Но если такого убить, то, говорят, можно очень сильно озолотиться!

Мы помчались по тёмному тоннелю назад, к поезду. Луч фонаря Николаса прыгал по стенам, и теперь каждая тень казалась угрозой. А я тем временем подумал:

«Что это за награда такая, что ЛСП готовы на такое?!»

Внезапно сзади, там, где мы только что были, раздался оглушительный удар. Не лазера, а чего-то тяжёлого и массивного. Звук был таким, будто сам мир треснул пополам. Потолок тоннеля содрогнулся, с него посыпались куски штукатурки и бетона.

— Бежим! — закричал Николас, уже не скрывая паники.

Мы припустили что было сил. Через несколько секунд за спиной раздался новый удар, ближе. И ещё один. Это не было случайными обрушениями. Это было целенаправленное разрушение.

— Он… он долбит по земле! — задыхаясь, выкрикнула Диана. — Прямо над нами!

Я рискнул оглянуться. В багровой тьме в сотне метров за нами было видно, как с потолка обваливается огромная плита, поднимая облако пыли. Гигант не просто метался в ярости. Он методично уничтожал всё, что было связано с теми, кто его ранил. И наше убежище оказалось прямо на его пути.

Мы бежали что было сил, и наконец впереди показался знакомый силуэт поезда.

— Открывай! — крикнул Николас мне, указывая на дверь.

Я подскочил, и дверь, сканируя меня, тут же отъехала. Мы ввалились внутрь, едва не падая друг на друга. Дверь мгновенно закрылась, и… наступила тишина. Глухая, искусственная тишина бронированного салона, заглушающая даже отзвуки того апокалипсиса снаружи.

Мы стояли, тяжело дыша, покрытые пылью и потом. Не в силах больше что-либо делать, Николас снял с себя обруч и лёг на пол прямо так, смотря при этом в потолок. Секунду, другую. Потом грохот, от которого содрогнулся весь состав, сверхгигант ударил по земле прямо над нашим тоннелем. Лампочки аварийного освещения мигнули.

И тут из динамика раздался спокойный, невозмутимый голос TW-1:

— Ну что, впечатлились? Довольны зрелищем, не правда ли? Надеюсь, оно того стоило! Пока вы гуляли — проблема устранилась сама собой, видимо, их провода или сама установка отключились от нашего питания, так что поезд трогается. Пока наш гигантский друг не натворил чего-нибудь непоправимого!

Словно по волшебству, моторы поезда тихо вздохнули, и состав плавно тронулся с места, набирая скорость. Мы молча повалились в кресла. Я закрыл глаза, пытаясь выбросить из головы образ багрово-фиолетового титана с дымящейся, но уже заживающей раной.

— Ник, — тихо сказал я, не открывая глаз. — А если бы он всё-таки проломил потолок…

— Тогда, Амнезик, — так же тихо ответил Николас, — наше шоу стало бы последним. Для всех. И для зрителей, и для участников.

Больше никто не сказал ни слова. Поезд уносил нас прочь, а я сидел и думал о том, что в этом мире есть вещи, перед лицом которых даже моя «сила» и их автоматы — всего лишь жалкая щепка в урагане. И самое страшное, что эти «вещи» просыпаются и ходят совсем рядом.