Признаки Эволюции

Глава 3. Кто этот тип?

Да! Вот это я испугался, конечно! Сердце аж в пятки ушло, потом поднялось в горло и сейчас обратно в грудь встало, снова колотится, как сумасшедшее. Стою посреди избушки, уставившись в окно, и жду. Чего? Сам не знаю. Наверное, решил ощутить себя хорошей мишенью! Не. Красивой мишенью! Я же прекрасен!

Но тишина. Только ветер завывает и огонь в камине потрескивает. Консерва на углях уже вовсю булькает, запах вроде бы нормальный, не отравленный. Значит, надо успокаиваться. Я же цивилизованный человек, а не какой-то паникующий монстр.

«Так, Владлен, берем себя в руки, — провел я с собой воспитательную беседу. — Шёпот в голове — это, скорее всего, глюки от переутомления. Я же целый день по руинам бегал, по стенам лазил, от монстров убегал. Мозгу положено сходить с ума. Сейчас поем горяченького, и всё как рукой снимет. Да и к тому же я не знаю, какие у них тут правила в их версии вселенной. Быть может, когда болит голова — люди просто глюки слышат, а когда глаз чешется — то и видеть начинают».

Я аккуратно, трясущимися руками, снял консерву с огня, обжёгся, естественно, послал всех на свете и, подув на пальцы, принялся за ужин. Горячая пища — это действительно лекарство. Через пару минут я уже чувствовал себя почти человеком. Почти.

Решил, что ночевать тут всё-таки буду! Рискованно, конечно, но идти ночью в этот мёртвый лес — самоубийство. Я передвинул шкаф так, чтобы он хоть как-то держал дверь. Получилось криво, но хоть какое-то ощущение баррикады.

Затем я стал закрывать огонь в камине всяким барахлом, стульями, столом и прочим хламом. Ведь свет мог привлечь кого ни попадя, но тушить тоже такое себе, ведь можно замёрзнуть, а я не хочу!

Я пристроился в самом тёмном углу, на своём «пледе», спиной к стене, чтобы видеть и дверь, и окно. Сквозь разбитое стекло пробивался лишь тусклый лунный свет.

Сидеть, прислушиваться к каждому шороху и изо всех сил стараться не уснуть — дело сложное. Я аж армию вспомнил и вздрогнул.

И, конечно же, я уснул. Мозг просто отключился от перегрузки.

Проснулся я от кошмара. Мне снилось, что я вместо кассира стою на кассе в своём магазине, а ко мне в очередь выстраиваются эти серые мутанты, и каждый тычет в меня картой вместо наличных денег, а я не могу пробить их покупки, и они начинают рычать… Дурацкий сон.

Я тут же сообразил, где я. Сны всё-таки тут такие же. Даже скучно как-то. В избушке было холодно. И слишком тихо. Даже ветер стих. Та самая звенящая, мёртвая тишина, как пишут в книгах. Тогда, дабы скрасить времяпровождение, я начал тихо битбоксировать.

И тут я это снова почувствовал. Тот самый шёпот. Только теперь он был чётче. Ближе. Не просто фоновый шум, а отдельные… слова.

…тепло… след…

Я замер, не дыша, вжимаясь в стену.

…не наш… чужой…

Это были не слова в привычном понимании. А как будто это были сгустки смысла, вкладываемые прямо в мозг. Холодные, безжалостные.

И вдруг где-то совсем рядом, снаружи, хрустнула ветка. Не ветром — ногой.

Моё сердце опять поскакало. Адреналин ударил в голову, прогоняя все остатки сна. Они здесь. Что бы это ни было! И они вышли на мой след.

Я, медленнее улитки, потянулся к своему рюкзаку и принялся тихонько убирать пледик. Хоть какая-то психологическая опора.

За дверью послышался скрежет — будто что-то металлическое провели по брёвнам. Потом тихий, шипящий звук, словно кто-то пытается говорить на вдохе.

Они обнюхивают моё укрытие.

«Домовой, — лихорадочно подумал я. — Ну я же просил! Я ведь тебя не трогаю!»

Шкаф у двери вдруг дрогнул. Стук. Они что, смеются? Вы серьёзно постучались в дверь? Затем кто-то или что-то сильное толкнуло дверь. Так, а вот это уже не смех!

Сидеть в ловушке — гарантированная смерть.

Я отчаянно огляделся в полумраке и увидел в противоположной стене ещё одну дверь, до этого мной не замеченную — вероятно, в чулан или заднюю комнату. Решение пришло мгновенно.

Я надел рюкзак, взял в руки свою железяку и рванул с места. Главное сейчас — не стать консервой самому.

Дверь с грохотом отлетела, и в проёме, заливаясь тусклым светом с неба, возникла высокая, костлявая фигура. Но я уже нырял в темноту чулана, захлопывая за собой дверцу и нащупывая щеколду.

Спасения тут не было. Это была всего лишь отсрочка. Но в моей голове, помимо паники, вдруг пронеслась ещё одна ясная мысль — чужая мысль, пойманная в том самом шёпоте:

…Он… здесь…

Они не просто искали еду. Они искали именно меня!

Я рванул к заветному прямоугольнику. Окно было небольшим, рама прогнившей, но оно означало спасение. Я резко дёрнул ручку — не поддавалась. Заклинило. Сзади из главной комнаты донеслось рычание и звук ломающейся мебели.

«Опять я паникую!» — пронеслось в голове. Я отшатнулся и со всей дури выбил окно ногой. С треском и грохотом стёкла осыпались. Я не стал проверять, высоко ли, просто нырнул головой вперёд во тьму.

Приземлился я, к счастью, на какую-то кучу прошлогодних листьев и мягкой грязи, неудачно перекувырнулся (ибо кувыркаться с ношой на спине невозможно) и, не оглядываясь, рванул в чащу. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за рюкзак, но я бежал, не разбирая дороги, подчиняясь одному инстинкту — бежать сломя голову, оставляя позади протяжный, яростный рык. А в голове тем временем пронеслась волна:

…Бегство… Преследовать…

Я бежал, пока в лёгких не стало жечь, а ноги не превратились в свинцовые колоды. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет. Я огляделся и, не увидев никого, снял рюкзак и рухнул за большой разлапистый куст, вжавшись в землю, и судорожно глотал воздух, пытаясь не выдать себя кашлем.

Тишина. Только моё собственное тяжёлое дыхание и звон в ушах. Я лежал, прислушиваясь, несколько минут. Ни шагов, ни хруста веток. Кажется, я оторвался.

«Фух… жив… пока что…» — мысленно выдохнул я и рискнул высунуть голову из-за куста, чтобы посмотреть в сторону, откуда прибежал.

Ничего не двигалось. Никаких звуков. Может, они потеряли мой след? Или… им неинтересно бегать за добычей?

И тут холодный кружок металла упёрся мне в затылок.

Я застыл. Все внутренности сжались в один маленький, испуганный комок. Медленно, очень медленно я попытался повернуть голову.

— Не шевелись, — произнёс низкий, спокойный голос без тени эмоций. — Руки от рюкзака. Медленно!

Я осторожно отнял руки, поднял их в знак капитуляции.

— Встань и не оборачивайся.

Я подчинился, поднимаясь на дрожащих ногах. Пистолет не отрывался от виска.

— Кто ты? — спросил голос. В нём не было ни любопытства, ни злобы.

«Очередной, блин, любитель этого вопроса, — промелькнула в голове идиотская мысль. — Если я скажу — кто Я — он меня точно застрелит! Хотя нет. Сначала посмеётся, а потом застрелит! Нельзя ничего говорить ему!»

— Я-я-я, я-я-я… — выдавливал я, заикаясь. — Я… Я не м-м-монстр!

— Это смотря с какой стороны посмотреть! — голос прозвучал с лёгкой, едва уловимой усмешкой. — Идёшь туда, куда скажу. Шаг в сторону — и твои мозги будут последними, что ты увидишь в этой жизни. Понял?

— А как я их увижу, если они будут уже снаружи меня? — задал я дебильный вопрос, причём не заикаясь!

— Что?

— Что?

— Ты шутить вздумал?!

— Ни капли, просто интересно!

— Идём!

Я лишь кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Но тут я решил, что нужно пролить небольшой свет на факт того, что я сейчас больше не пленник, а еда.

— За мной монстры охотятся! Я был в избушке и…

— Сразу видно, что оружия нет!

— Почему ты так думаешь?

— Чаще всего, как ты говоришь, монстры не нападают на тех, у кого есть оружие, — они его чуют! А ты для них лёгкая мишень! Если они вообще есть! А то, может, ты один из них?

— Я разве похож на монстра?

— Никогда не знаешь — монстр перед тобой или человек!

Пистолет на мгновение отошёл от виска, и я почувствовал лёгкий толчок в спину, указывающий направление. Далее я взял рюкзак и повесил его на плечо.

— Пошёл!

«Ну вот, — подумал я, бредя в неизвестность под дулом пистолета. — Из огня да в полымя. Из объятий монстров — в лапы к какому-то… кому? Человеку? Короче, ладно — дебилу! Настоящее попаданческое везение!»

И самый главный вопрос был теперь даже не «куда меня ведут?», а «кто этот тип?». Похоже, моё путешествие по этому миру только начинается, и начинается оно с плена.

Я поплёлся, чувствуя, как взгляд незнакомца просверливает мне спину насквозь. Мы шли молча. Вернее, молчал он. Я же бубнил про себя, перебирая все возможные варианты развития событий.

«Так, варианты: первый — он добрый, ведёт меня в свой лагерь, там меня будут допрашивать с пристрастием, а потом сжалятся и заставят мыть полы за еду. Второй — он злой, и когда я… когда меня допросят, то пристрелят как монстра. Третий вариант — он один из тех безумных воинов-лаборантов, и меня будут препарировать, изучая, из какой вселенной я прибыл. Четвёртый — он одиночка, мародёр. Тогда всё просто: снимет с меня рюкзак, куртку, штаны… Э-э-э, нет, штаны я, пожалуй, не отдам! А потом пристрелит для верности и снимет штаны. Урод!»

Мы углублялись в лес. Мой провожатый, судя по лёгкости, с которой он двигался, знал эти тропы как свои пять пальцев. Я же спотыкался о каждый корень.

— Слушай, — не выдержал я и пяти минут после старта. — А долго ещё идти? А то у меня, понимаешь, ноги болят, спина ноет… Шум в ушах! От усталости!

Он не ответил. Только пистолет сзади слегка надавил в знак того, что мне следует помолчать.

— Ладно, ладно, — вздохнул я. — Молчу как рыба. Хотя нет, рыбы булькают. Они ведь булькают? Кстати, ты слышал про пердящих селёдок? Ладно! Я буду молчать как… как этот вот пень. Или как твоё чувство юмора!

Я успел подумать, что сейчас он всё-таки выстрелит, но нет. Только услышал за спиной короткий, едва слышный выдох. То ли раздражения, то ли разочарования.

Впереди показался склон, ведущий вниз, в небольшую лощину, скрытую от посторонних глаз. И там, среди деревьев, я разглядел блёклый свет. Не электрический, а скорее тусклый, дрожащий — свет керосиновой лампы или факела.

— Стой, — скомандовал мой конвоир.

Я остановился как вкопанный. Он постучал в ладоши — два коротких и один сильный сигнала. Из-за деревьев вышла фигура в таком же поношенном камуфляже, с автоматом на груди.

— Кого привёл? — спросил приятный женский голос.

— Нашёл тут недалеко, — ответил мой провожатый. — Говорит, от заброшенной избы бежал и за ним монстры гнались. Представь, это же сколько бежать надо и с какой скоростью? Пятнадцать-то километров! Выглядит он как штатский. Паникует и заикается. Но иногда прёт отборная дурь.

— Я не дурью прусь! — возмутился я, оборачиваясь. — Это у меня такая защитная реакция! Когда страшно, я либо заикаюсь, либо несу чушь!

— Он из этих? — поинтересовалась она.

— Да ты что, обезумела?! — обиделся я и обозлился. — Я, если что, не из ЭТИХ!

В свете факела, который держала девушка, я наконец разглядел провожатого: высокий, сутулый, блондинистый, хоть и голова скрыта тенью от капюшона, но виден был крупный подбородок и шрам на щеке. Лицо худющее. Глаза смотрели устало и оценивающе. Девушка же была темноволосой, с красивой фигурой, и с весьма объёмной буферной зной, личико было милым.

— Вооружён? — спросила она.

— Только языком, — хмыкнул провожатый. — И тот подвешен криво. Нужно разобраться с тем, кто он, прежде чем вести к нашим!

Меня мягко, но настойчиво подтолкнули вперёд, к источнику света. Мы подошли к хорошо замаскированной землянке — её вход был прикрыт брезентом и сеткой с опавшими листьями.

«Ну что ж, — подумал я, переступая порог. — Хоть посмотрю, как живут настоящие выживальщики в этом весёлом мире. Главное, чтобы на ужин я не был главным блюдом!»

Мы вошли внутрь. Воздух пах дымом, землёй и варёной тушёнкой. Девушка уселась на какой-то сколоченный кривой табурет и выдала:

— Меня зовут Диана, а тебя?

— Да ты чего? — возмутился провожатый. — Нельзя говорить…

— Да ладно что ли! — перебила она с улыбкой. — Вечно ты со своей излишней осторожностью! По нему же видно, что он нормальный. Смотри, лицо какое доброе!

«Не знал, что у меня доброе лицо, — задумался я. — Я знал лишь только то, что оно у меня красивое!»

— И всё же… — начал он опять, но…

— Алекс, — снова перебила Диана. — Успокойся!

«Алекс! — задумался я. — Да какой ты Алекс? Ты же вылетый Лёшенька! Алекс…»

— Молодец, ещё и моё имя выдала — тебя вообще нельзя с собой брать, — бурчал Лёшенька. — Первый и последний раз я тебя с собой взял!

— Так как тебя зовут? — спросила она, переместив на меня взгляд, игнорируя «угрозы» товарища.

«Я тот, кто спасёт ваш мир!» — нужно сказать, но…

— Я не знаю! — соврал я.

— Что-о? — протянул Лёшенька, сузив глаза. — Не ври давай, говори как…

— Да не помню я! — выпалил я снова, уже более громко, нахмурив при этом брови. — Проснулся — голова раскалывается, ничего не помню и…

— Да на тебе одежда корпорации! — перебил меня злостно Лёшенька. — Кому ты будешь врать?

— А-а, это?! — уставился я на себя. — Так это с какой-то разрушенной базы.

— У КРЭЧ — нету разрушенных баз! Все их места обитания — это неприступные крепости!

Но тем не менее я продолжил привносить в свою сегодняшнюю реальность новые выдуманные факты:

— Говорю: я очнулся, не помню ничего — ни откуда шёл, ни куда, не помню ничего, даже имя. Шёл и наткнулся на дымящуюся базу, людей на стенах не было, решил зайти внутрь, а там…

— Что там? — искренне заинтересовалась Диана.

— Горы трупов монстров, людей, развороченная техника, пробитые стены… Ужас — неописуемый! Я там и приоделся, и вещей взял. Рюкзак тоже оттуда, как и вещи, что надеты на мне, ибо в грязных…

— Что в грязных? — спросил Лёшенька.

— В грязных трусах — бегать не хотелось!

— Я же говорю, он нормальный! — утвердила Диана.

— Он будет плести что угодно, лишь бы выжить! Понимаешь ты это или нет?

Далее Лёшенька одной рукой из разгрузки достал что-то похожее на небольшой флакон, а другой — вынул нож. Я сразу же испугался и отшатнулся, но упёрся спиной в земляную стенку.

— Так, братец, стой! — ужаснулся я, ибо Лёшенька пошёл по второму варианту. Если честно, сейчас я готов даже на эксперименты!

Лёшенька, не произнося ни слова, подошёл, я зажмурил глаза, готовясь к худшему. Но он взял мою руку и просто порезал её. Мои глаза непроизвольно открылись.

Далее я начал наблюдать, как он той рукой, в которой был флакон, поднёс к моей ране и, нажав на кнопку, пшыкнул на выступавшую кровь, которая забурлила, зашипела и окрасилась в белый цвет.

— Я же говорила, что он нормальный, а не из Единых!

— Что за Единые? — всерьёз удивился я от нового услышанного факта, и Лёшенька уставился на меня как на свалившегося с луны придурка.

— Серьёзно? — спросил он. — Мы так называем тех, кого ты зовёшь «монстры»! И… — запнулся и задумался он. — Да все их так называют! Ты что, реально ничего не помнишь?

— Да говорю же, что ничего! — чуть ли не плачущим голосом выпалил я чуть громче, чем обычно.

— Утро вечера мудренее! — сделала вывод Диана. — Ложимся спать!

— Я ему всё равно не доверяю!

— Алекс, они бы человека не отправили!

— У меня еда есть, — сказал я, ибо уже был голоден. — Могу поделиться!

— Много там еды ещё? — всерьёз заинтересовавшись, спросил Лёшенька, сменив вдруг гнев на милость. Даже настроение кажется поменялось!

— На той базе-то? — быстро сообразил я. — Целая база!

— Ладно! — сделал вывод уже Лёшенька и перевёл взгляд на девушку. — Спим по очереди! Ясно?

— Да! — сказала Диана, улыбнувшись.

— Показывай, что у тебя там есть! — приказал он мне, снова сверля меня взглядом.

Я снял рюкзак и принялся копошиться в нём. И вот сейчас, в этой относительной безопасности, голос в голове снова дал о себе знать. Тот самый шёпот, но сейчас он снова был неразборчив.

Я замер, пытаясь понять, откуда исходит этот импульс. И поймал на себе взгляд Лёшеньки. Его глаза сузились, будто он что-то почувствовал. Похоже, моё путешествие только что перешло на новый, ещё более опасный уровень.