Пробуждение крови

Глава IX

Событий прошедшего дня хватило бы на неделю, но день был один, и он не укладывался у Ника в голове. Ей хватило мужества прийти к нему ночью, не побоявшись застать у него Гриэну. А та приходила часто, практически каждый вечер, и покидала комнату лишь утром. От нее пахло весенними цветами и свежестью. Она нежно обхватывала его шею и в этот момент гасила свечи одним движением. Тогда Ник уже не мог сопротивляться ее поцелуям, потому что в темноте забывал, кто она. На этот раз ему повезло, он был один.

Что Айра чувствовала, когда стучалась в его дверь? Было ли ей неловко или все равно? Последнего Ник боялся.

А потом они стояли в библиотеке, будто целую вечность, и Ник хотел ее поцеловать, но Айра вздрогнула и обернулась.

— Мне показалось, здесь кто-то есть, — тихо, как будто с сожалением, сказала она.

— Айра, здесь никого нет, мы одни, — ответил Ник, и они пошли дальше.

Айра раскрыла книгу на последней странице.

— Ты ведь сказала, что нашла потерянные знания.

Айра кивнула.

— Да, нашла. Они всегда были здесь.

Ник не понимал и устало глядел на нее карими глазами.

— Смотри сюда и повторяй за мной!

И вот перед Ником явились потерянные страницы.

Он так и сел.

Айра рассказала о предсмертной исповеди профессора Эзинбара, о братстве хранителей тайных знаний.

— Но почему он рассказал именно тебе? — Ник задал сам собой напрашивающийся вопрос.

— Потому что, Ник, это еще не все, — она протянула ему сложенный пополам листок. Он увидел на нем ее имя и вопросительно посмотрел на Айру.

— Я хочу, чтобы ты прочел его, — сказала она. Он аккуратно взял его, предчувствую нечто еще более грандиозное, и развернул.

Он читал внимательно, некоторые строки по нескольку раз, и видно было, как меняется выражение его лица. Закончив, он вернул ей письмо.

— Я даже не знаю, что сказать, это невероятно! Ты из рода… — наконец произнес он; то, что творилось у него внутри, не поддавалось описанию. Мысли вихрем носились у Ника в голове, и ни за одну он толком не мог уцепиться.

Айра развела руками.

— Ну, вот как-то так!

— Обалдеть можно!

— Ага.

— Чего ага? Если ты научишься правильно пользоваться своим даром…

— Главное, чтобы другие не начали им пользоваться. Да и сюда ходить нужно осторожно. Нельзя, чтобы кто-то узнал о том, что мы нашли.

Вернувшись к себе, Айра попыталась уснуть. Хоть пару часов… Близился рассвет. Черное небо медленно светлело на востоке. Свет спешил рассеять ночь. Сейчас он был еще слаб и почти незаметен. Айра лежала с открытыми глазами, всматриваясь в еле-различимые очертания предметов.

«Что это было? Неужели он хотел… или мне показалось? Разыгравшееся воображение, готовое принять желаемое за действительное?»

Он находился так близко, настолько, что она чувствовала его ровное дыхание. Еще немного и сердце выпрыгнет из груди. Еще ближе… «Остановись!» — она услышала знакомый бархатный голос, прозвучавший на этот раз резко и властно. Она обернулась.

Ее бросило в жар. Что, если Ник и вправду хотел… Она встала и открыла окно.

— Зачем ты преследуешь меня? Что тебе от меня нужно? — закричала Айра. — Оставь меня в покое!

— Чё ты орешь, дура? — услышала она из соседнего окна. — Если сама не спишь, это не значит, что другим не надо!

— Прости! Я не хотела тебя разбудить!

Ник тоже не спал. Он встретил рассвет с уже принятым решением пойти к Гриэне и покончить с этим раз и навсегда. Дальше так продолжаться не могло. Он не хотел и не мог больше ждать.

Он вспомнил, как делал это раньше, как расставался с девушками, быстро, не задумываясь. Лишь несколько слов без лишних объяснений. Теперь что-то изменилось, Ник чувствовал. Он не любил Гриэну, как не любил всех предшествующих ей, но он не мог поступить с ней как с остальными, ему не было все равно. Еще многому предстояло научиться и многое понять, только сравнивая сейчас себя настоящего с собой прежним, хотелось верить, что к прошлому он не вернется. Когда-то он жил лишь в собственной параллели и, наконец, она пересеклась с другими.

Ник искал ее, точнее просто шел, уставившись под ноги. Он поднял голову и чуть не наткнулся на впереди стоящих людей, их было много, целая толпа. Все они молчали. Из-за такого количества народу тишина казалась неестественной, забиралась внутрь, опустошала, и оттого становилось не по себе. Ник вдруг подумал, что страшно, когда умирают все звуки.

— Да что здесь происходит? — не выдержал Ник, и его голоса расколол пространство.

Лиерес появился из центра, пробрался сквозь толпу и отвел его в сторону.

— Плохие новости, Ник. Мы на пороге новой войны. Завтра сюда прибудут посланники черной Королевы.

— Началось, — выговорил Ник и стал продираться вглубь коридора. Чуть дальше середины он сдался, было не протолкнуться ни вперед, ни назад, словно связали. — Почему все здесь стоят? — спросил Ник, не обращаясь ни к кому определенному. Никто не ответил, толпа начала двигаться.

Поток вынес в холл, разделяющий жилую и нежилую части замка, и рассредоточился. С высоты сводчатого потолка каменные изваяния наблюдали, насколько люди в своем множестве бессильны перед лицом страха. Появились маги высшей категории, сообщив, что Совет Девяти собирает всех в Мраморном зале.

Снова встал вопрос о разделе земель. Черные маги стали сильнее и теперь требовали вернуть их владения. Они долго и терпеливо ждали, когда белые маги, почувствовав вкус мирной жизни, вновь погрязнут в борьбе за власть. Это был удобный и правильно выбранный момент.

Они требовали передвинуть границы. И хотя нужный им край был небольшим, его передача таила в себе угрозу на малом потерять все. Он служил естественным горным рубежом, за которым начинались селения. Отдать его — значило открыть беспрепятственный доступ к дальнейшему продвижению на юг. Узкие и опасные проходы сквозь скалы сокращали возможность пройти незамеченными. Стражи же, выставленные вдоль новой границы, не смогли бы остановить черных магов. Там они организуют перевал и шаг за шагом, деревня за деревней подчинят себе новые территории. Пойти навстречу, значит развязать им руки, а на достигнутом черные маги не остановятся. Так было, когда не удалось сдержать их напор, и так будет, если им не противостоять.

Посланники черной королевы придут за ответом и знают, какой ответ получат. Они не нуждаются в официальном развязывании войны, у них другие цели. Этим визитом им впервые откроется доступ в Иризар.

— Завтра всем ученикам без исключения запрещается покидать свои комнаты, — объявил Мелотт нел тон Докепр. — Мы пошли на крайние меры, разрешив посланникам войти в наш замок. Но этот риск оправдан. Нам мало известно о черных магах…

Он еще долго говорил о том, насколько важна эта встреча, что тогда они смогут понять их истинные намерения и предугадать дальнейшее развитие событий. Ник внимательно вслушивался в каждое слово и с каждым словом верил все меньше. Этим поступком Совет лишь обнажил свою слабость, неспособность быстро принимать верные решения, он оказался не готов встретиться лицом к лицу с действительностью. Ник четко понимал, что завтрашняя встреча — всего лишь игра черных магов, не способная повлиять на их решение, но способная дать им преимущества. Но самое странное открытие для Ника было в том, что все это его совершенно не трогало. Сейчас его больше занимал замявшийся в ботинке носок, который он все это время тщетно пытался расправить.

Собрание закончилось, все начали расходиться. В стороне Ник заметил Гриэну, о чем-то разговаривавшую с Тригоном.

«А вы, ребята, неплохо смотритесь вместе», — непроизвольно подумал он и повернул за угол. Из своего укрытия Ник наблюдал за ними.

Трудно было не заметить, как Тригон смотрит на нее. Гриэна же стояла спиной, и ее реакцию на слова собеседника определить было невозможно. Затем появился Саймир. Он подошел к ним и о чем-то спросил — улыбка сошла с губ Тригона, и выражение его лица снова стало непроницаемым. Он кивнул и неохотно отошел в сторону.

«Интересно, это реакция на то, что Саймир прервал приятный ему разговор или на самого Саймира?» — удивился Ник, интуитивно чувствуя, что второй вариант более похож на правду.

Разговор с Саймиром явно вызывал раздражение у Гриэны.

«Ого, что за совместные дела у вас могут быть? Чем же ты так недовольна? — подумал Ник. Переговоры с совестью, однако, длились недолго, уже через пару секунд Ник стал невидимым свидетелем их разговора.

— Когда ты исполнишь обещанное? — голос Саймира дребезжал с завидной настойчивостью.

— У меня еще есть время, — спокойно произнесла она. Саймиру даже показалось, что теперь Гриэна ведет себя иначе, равнодушно что ли, и его самоуверенность немного пошатнулась.

— Не так много, как хотелось бы! — он начинал злиться, его верхняя губа подрагивала.

— Это не так просто сделать, люди везде. А если кто-то заметит? Я должна остаться с ним наедине, только тогда я смогу. Между прочим, этого я сейчас и добиваюсь. И если бы ты не вмешался…

— Поторопись, — предупредил Саймир, — иначе Ник узнает правду.

«Что за тайна у тебя, дорогая моя Гриэна, и что именно я не знаю?» — Нику больше не было ее жаль. Он начал перебирать в памяти события их совместной жизни за последние месяцы, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку, но они ничем не отличались друг от друга. Ник и Гриэна говорили мало, она привыкла к его молчанию и отстраненности. Он не хотел ее слышать и не испытывал потребности быть услышанным ей. Гриэна надеялась, пройдет время, и они больше сблизятся, Ник, наконец, доверится ей. Этого не произошло ни через месяц, ни через год. Все, что накопилось у него в душе, не имело выхода наружу; Гриэна не знала, о чем он думает и что чувствует. Что его постоянно что-то беспокоит, она догадывалась лишь по появлявшейся на переносице морщинке, голос же его был всегда одинаково ровным и спокойным.

Как-то вечером она зашла к нему. Лучи умирающего солнца золотили комнату. Ник сидел в кресле, рассматривая ползущую по окну букашку. Она медленно двигалась вверх, затем останавливалась, пыталась взлететь, делая движения прозрачными крылышками, и снова ползла. Гриэна обняла его. Он повернулся, усталый и мрачный.

— Что-то случилось? — спросила Гриэна.

Ник прижался щекой к ее руке.

— У меня ничего не выходит, — ответил он. — Семнадцать раз одно и то же, месяц впустую, и никаких результатов. И я не могу понять, почему так.

Гриэна засмеялась, и ее смех зазвенел колокольчиком.

— Ты же гений, у тебя не может не получиться! Не думай об этом!

Ник отстранился, и на переносице появилась знакомая морщинка. Он хотел сказать, что устал от того, что все привыкли думать, ему не стоило усилий все, чего он смог добиться, и не видят, сколько сил потрачено на представление результатов своей работы Совету, на получение разрешения использовать на практике и учить других. Они с Айрой неделями просиживали над отчетами, рассматриваемыми еще дольше, чтобы получить отрицательный ответ и начать все сначала. Что он похож на ту букашку, которая может только медленно ползти, но взлететь не может. Ник хотел сказать ей это, но передумал.

Его память не дала ответа. Проследовав за Гриэной, он дошел до ее комнаты. Гриэна открыла дверь, прошла и закрыла. Ник успел проскользнуть внутрь, но шершавый металлический засов прошелся по руке, оцарапав кожу.

Подойдя к книжному шкафу, она надавила на полку; что-то щелкнуло, и из его стенки выпала дощечка.

«Как примитивно!» — подумал Ник.

Гриэна просунула руку внутрь и извлекла оттуда небольшой хрустальный флакон с прозрачной жидкостью.

— Ты много о себе возомнил, Саймир! — сказала она и, спрятав кристалл в одежду, направилась к выходу.