Пробуждение крови

Глава XI

В зале не осталось ни одного свободного места, даже проходы, и те были заполнены. Ник заранее занял места для себя и Айры поближе к сцене действия. Тригон и Нерис на всякий случай расположились от них подальше. Зал жужжал, как рой навозных мух, слетевшихся на остатки тухлого мяса.

Народ ждал.

Айра тоже ждала. Она смотрела на сложенные на коленях руки и никак не могла унять дрожь в пальцах. Ник наоборот был в приподнятом настроении, хотя старался его не показывать.

Сопровождаемого четырьмя стражниками ввели обвиняемого.

Айра подняла голову и, наконец, увидела его. Он похудел и осунулся, волосы сильно отросли, и ему периодически приходилось убирать их со лба. Его яркие глаза, казалось, потускнели, и в них читался лишь ледяной холод и неприязнь.

— Мы собрали Вас для того, чтобы объявить о принятом решении по обвинению Саймира нел тон Саргаса в измене и предательстве Совета и братства, — объявил Кириад нел тон Земсор, он председательствовал на собрании вместо Мелотта. — Саймир нел тон Саргос покушался на жизнь члена Совета Девяти Редимира нел тон Перинаса. Кроме того Саймир нел тон Саргас обвиняется в краже секретных документов Совета. Обвиняемый свою вину не признает. Однако, проведя тщательное расследование и опросив свидетелей, была установлена вина Саймира нел тон Саргаса по обоим пунктам.

— Предатель! — послышалось из зала, и зал снова загудел.

— Ты достоин смерти!

— Тишина! — потребовал Кириад. — Таким образом, Саймир нел тон Саргас приговаривается к пожизненному изгнанию из Иризара с лишением всех званий и магических способностей. Приговор суда будет исполнен немедленно.

Саймир выслушал приговор спокойно, заранее зная, что его ожидает.

Айра хотела что-то сказать, но Ник крепко взял ее за руку.

— Не надо! — тихо предостерег он. — Уже слишком поздно!

Саймир окинул взглядом аудиторию, выискивая среди тысяч ненавидящих его лиц двоих, решивших его судьбу. Он криво улыбнулся и вышел в центр. Его обступили девять магов высшей категории. Они одновременно протянули к нему руки, выпуская холодный голубой свет. Свет проникал в каждую клеточку его тела, лишая магической силы. Затем вынесли меч Саймира, и снова направили свет. Меч загорелся огнем, взвился в воздух и треснул пополам.

Айра закрыла лицо руками, слезы текли из-под пальцев.

С ним можно было проститься, но никто не пришел. Никто, кроме нее.

— Я ждал тебя! — сказал Саймир.

Она уже отвыкла слышать его голос, и он лезвием прошелся по слуху.

Айра посмотрела в его глаза — и снова лишь холод и мрак.

— Неправда! Не ждал! Но я не могла не прийти!

— Ты же все знаешь!

— Знаю!

— И все равно пришла?!

— Я не могла не прийти. Мне жаль, что все так вышло…

Она обняла его. Он обнял ее неохотно.

— Я рад, что с тобой все в порядке! Прощай! Вряд ли уже свидимся!

Айра сунула ему в руку маленткий круглый предмет на цепочке.

— Это амулет. Если сжать его в руке, станет тепло.

Саймир закинул на плечо рюкзак. Охрана вывела его из замка.

Он шел по грязи в холод и туман. И лишь в кармане его плаща лежал маленький теплый амулет. Он нащупал его рукой, достал и внимательно изучил. Он продолжил свой путь, его рука опустилась вниз, а вслед за ней амулет соскользнул и упал в мутную талую воду.

Нет, она не допустит, чтобы с ним случилось подобное.

Она посnучала в большую резную дверь, по бокам обитую металлическими коваными пластинами. Никто не ответил, но дверь приоткрылась, и она вошла.

— А, это ты? Чего тебе нужно? Не видишь, я болен!

Мелотт сидел, откинувшись на спинку широкого кресла.

Он устало посмотрел на нее.

— Сделай одолжение, зайди в другой день!

— Простите меня, Мелотт, но в другой раз может быть поздно!

Он снял полотенце с головы и выпрямился.

— Хорошо! Только кратко!

Он выслушал ее с бесстрастным лицом.

— Направить людей, чтобы закрыть разлом! Понимаешь ли ты, девчонка, о чем просишь меня?

— Мелотт, это последний шанс остановить кровопролитие, длящееся не одну сотню лет. Вы ведь понимаете, что если будет новое сражение, Иризар не выстоит.

— Значит, ты хочешь отправить других, в то время как… — он погрузил полотенце в чашу с водой, вынул, отжал его, обернул вокруг головы и снова откинулся в кресле.

— Я пойду с ними! Герион проведет нас.

— Освободить предателя?! Скажи, кто ты такая? Почему ты возомнила себя правой давать мне советы, как поступать?

— Думаю, мне не стоит рассказывать! Вы прекрасно знаете, кто я!

— Да, знаю! Ты, соплячка с сомнительным даром, которая возомнила себя правой давать мне советы! Веками длится наше противостояние, и веками белые маги живут с верой о своем предназначении бороться со злом! Ты хочешь отнять у них веру? Лишить смысла в жизни? Нарушить сложившееся равновесие? Они живут не для себя, они живут ради высшей цели! — его глаза светились холодным болезненным блеском.

— Только во главе их веры стоите Вы и управляете ей! Вы решаете, кому жить, кому умереть. Кто достои, а кто нет. Они борются со злом, но основное зло сидит здесь, рядом с ними, и они не видят его! Вы безумны, Мелотт!

— Пошла вон!

Она не сдвинулась.

— Мелотт, я прошу, нет, я умоляю Вас, спасите своих людей! Разве Вам их не жалко?

— Они воины! И в их обязанности входит защищать свой дом до последней капли крови! Я больше не желаю тебя слушать! Довольно!

Она подошла совсем близко.

— Давайте заключим сделку, Мелотт! Освободите Гериона, и я больше никогда не потревожу Вас своим присутствием! Он все рассказал Вам, он больше Вам не нужен.

Мелотт мерзко расхохотался.

— Хочешь освободить своего любовника?!

— Он мне не любовник!

— Ты просишь освободить убийцу, темного мага! Да как язык у тебя повернулся просить о таком?!

— Он не больше убийца, чем Вы, уважаемый Мелотт! — спокойно ответила она. — Или Вы уже забыли?

— Замолчи! Да как ты смеешь говорить со мной таким тоном?!

— Смею!

Она схватила его за узкое старческое запястье.

В его глазах отразился ужас.

— Прекрати! — он попытался вырваться, но она держала крепко.

— В его душе я увидела слабый свет, в вашей же нет света, лишь сухой бездонный колодец, который никогда не наполнить. Скажите, Мелотт, как могло случиться, что из талантливого белого мага Вы превратились в самолюбивое тщеславное чудовище, пожертвовавшее собственным сыном ради достижения, как вы ее называете, «высшей цели»? Сколько еще жертв нужно Вашему монстру? И скольких людей Вы превратите в себе подобных?

— Не смей говорить о моем сыне! Он погиб как герой!

— Сколько таких героев Вам еще нужно, чтобы заполнить пустоту внутри Вас?

— Отпусти меня! — застонал Мелотт.

Она медленно убрала руку.

— Ладно! — задыхаясь, произнес Мелотт. — Духи с тобой! Забирай его! Без черной крови он теперь все равно бесполезен!

— Без черной крови? Что за эксперименты Вы собирались проводить над ним?

— Пошла вон! — заорал он. — Не хочу больше тебя видеть, мерзкая дрянь! И больше никогда, слышишь, никогда не смей приходить сюда!

Она взяла перо и бумагу.

— Пишите приказ за подписью и печатью Совета об освобождении Гериона. Или Вы думаете, я поверю Вам на слово?!

Она видела, как дрожало перо в его руке, как неуверенно он взял печать и поставил оттиск.

Айра схватилась за конец листа и потянула, но Мелотт держал его.

— Ты можешь не бояться за себя, но не можешь не бояться за своих друзей! Иди и сиди смирно, иначе за твои ошибки заплатят другие!

Она схватила бумагу и выбежала из кабинета, все еще не веря, что ей удалось.