Пробуждение крови

Глава XVI

Сквозь волнами накатывающую боль чувствуется холод и сырость, куда-то тащат. Она с трудом приоткрыла глаза: на белом фоне движутся черные плащи, слышны нечеткие голоса. И снова забытье. Затем каменные стены, изредка мелькают зарешеченные окна, длинные бесконечные коридоры и снова пронзающая боль.

Очнулась Айра в небольшом замкнутом помещении. Уже наступила ночь, в узкое зарешеченное окно под потолком камеры заглядывали яркие звезды. Тусклый светильник в стене скудно освещал пространство. Она лежала на деревянной лавке, раны были обработаны и почти не болели, на них наложили свежие повязки, но встать Айра еще не могла. А вокруг растекалась густая темная энергия, и стало ясно, что здесь ее магия бессильна.

Наступило утро, оно сменилось днем, затем вечером. Скрипнул засов, дверь отворилась, вошел человек в черном плаще, лица которого под капюшоном было не рассмотреть, поставил на пол кружку с водой и хлеб и молча вышел. Перед походом Айра приняла снадобье, позволяющее не нуждаться в пище и воде несколько дней, но действие его подходило к концу. Еще два — три дня без воды можно будет продержаться, а дальше… Первое, что в таких случаях делали — подмешивали что-либо в воду. Она решила держаться, сколько сможет. Было ясно, смерти они ее не хотят, иначе убили бы сразу, а, значит, у них на нее иные планы.

На следующий вечер снова вошел человек, посмотрел на нетронутый поднос и вышел. Прошло еще несколько дней, и каждый вечер все повторялось.

В камере стояла мертвая тишина. Ни единый звук извне не мог пробиться сквозь толстые стены. В этой тишине Айра отчетливо слышала свои мысли. Порой они начинали казаться произнесенными вслух, порой кричали в ее голове. «Странно,» — подумала она. — «Неужели так сходят с ума?». И все мысли, как в калейдоскопе, сменявшие одна другую, стали сопровождаться непрекращающейся головной болью. Невыносимо хотелось пить. Было страшно и холодно.

Начал пробиваться очередной тусклый рассвет. И вдруг сквозь поверхностный сон Айра услышала, будто в камере кто-то ходит. Она с трудом открыла глаза и увидела на полу длинную худую крысу, шарившую в поисках еды. Крыса осторожно подошла к хлебу, обнюхала его, затем сунула свою узкую мордочку в кружку с водой, чихнула и резко отпрянула.

— Спасибо тебе, — прошептала Айра.

Она осторожно свесила со скамьи руку, так что та почти касалась пола. Крыса все бегала, исследуя пространство, но, наконец, осмелев, подошла ближе, и вот Айра почувствовала на пальцах ее теплый язык и маленькие острые зубки.

«Спасибо тебе и прости!» — подумала Айра и в тот же момент быстрым движением схватила крысу за горло, второй рукой свернув ей шею. В последний раз дернулись короткие лапки, и крыса кулечком повисла в руке.

Затем, не выпуская крысу, Айра встала и ногой пнула кружку с водой.

— Она ни к чему не притронулась, моя королева! Дольше ждать нельзя, она может не выдержать.

— Она нужна мне живой! А твоя задача заключается в том, чтобы заставить ее перейти на нашу сторону! Нам нужна ее сила! Я могу рассчитывать на тебя?

— Я все сделаю, моя королева! — ответил Герион.

— Мне ведь не нужно тебя ничему учить?! Надеюсь, ты понимаешь меня!

— Разумеется!

— Тогда иди!

Герион спускался вниз по лестнице, обдумывая дальнейший план действий. Он уже знал, что предпримет, оставалось лишь проработать некоторые детали. А навстречу ему поднималась Лийла, светловолосая, стройная, высокая, ее длинное оливковое платье еле-слышно шуршало по ступеням. В своих размышлениях Герион не заметил, как она оказалась напротив, и он едва не наступил ей на подол.

— Прости, — равнодушно бросил Герион, — я не заметил… — он хотел обойти ее, но Лийла преградила дорогу.

— Как всегда спешишь! — с мягкой улыбкой проговорила она.

— Как всегда дела!

— Совсем забыл обо мне!

«О, как же, забудешь о тебе!» — подумал Герион. — «Когда я был никем, тебе нравилось развлекаться со мной. Твой отец грозился убить меня, если я хотя бы еще раз приближусь к тебе. Ему не нравился мальчик без происхождения, а тебе просто было скучно и хотелось разнообразия.»

— Я не забыл. Обстоятельства изменились.

Она обвила руками его шею, и он почувствовал, как желание огненной волной прошлось по всему телу.

— Никто не узнает. Неужели я больше не нравлюсь тебе?

«Конечно нравишься! Разве ты можешь не нравиться? Только на следующий день об этом узнают все, а еще через день ты подсунешь королеве своего брата, который благополучно займет мое место. А на моей могиле даже камня не поставят. Как же древний род может смириться с тем, что их обошел простолюдин и что теперь они выполняют его приказы, как приказы самой Королевы?»

Пауза затянулась. Лийла крепче обняла его и уже почти поцеловала, но Герион вовремя увернулся и аккуратно снял ее руки со своей шеи.

— Прости! У меня действительно много дел! — сказал он и быстро пошел вниз.

В камеру вошел мужчина в плаще. Был ли это тот человек, который заходил к ней раньше, или другой? Под одинаковыми черными плащами их было не различить.

Он посмотрел на разлитую воду и на останки крысы, лежавшие рядом, и сказал:

— Вставай и следуй за мной!

Шли по винтовым лестницам все время вниз, запах сырости и гнили лишь усиливался, кое-где из стен сочилась вода, от чего они покрылись грибком и плесенью. Ее привели в помещение, достаточно просторное по сравнению с ее камерой, ярко освещенное факелами. В самом центре располагалась деревянная скамья с кольцами, вбитыми в края, рядом — два столба с перекладиной. Айра огляделась: вся комната была заполнена разнообразными орудиями пыток. И отовсюду пахло смертью.

— Вижу, Вы здесь уже освоились, Айра! — раздался голос из противоположного конца комнаты. Только сейчас Айра заметила худощавого человека, вальяжно сидевшего в одном из кресел, приставленных к стене. На вид ему было лет тридцать, редкие волосы коротко острижены, острый горбатый нос придавал его узкому длинному лицу неприятное хищное выражение. Его маленькие невыразительные глаза смотрели на нее с явной ненавистью и желанием поскорее пустить в ход окружавшие их приспособления.

— Да, Вы крайне гостеприимны, — ответила Айра.

— А Вы крайне упорны! Но, поверьте мне, это ненадолго!

— Тогда я вынуждена спросить, в чем собственно мое упорство? И чего хотите от меня Вы, потому что это до сих пор остается для меня загадкой.

— Мы всего лишь хотим Вашего сотрудничества! Кстати, не желаете вина? — он протянул ей серебряную чашу с напитком. — Очень достойное! Выпейте! И подумайте! Мы можем дать Вам еще немного времени подумать.

Айра взяла чашу: вино искрилось изнутри и манило своей влагой, и снова захотелось пить. Но еще больше хотелось запустить этой чашей ему в голову. Рука ее наклонилась, и жидкость полилась через край.

— Я не допущу, чтобы из-за меня пролилась кровь моих друзей.

Лицо мага искривилось злобной гримасой.

— На скамью ее! — заорал он.

Мгновенно подбежали два других мага и потащили ее к скамье, уложили животом вниз, руки и ноги зафиксировали в кольцах, развернув головой в сторону главного мага, чтобы он мог видеть ее лицо. Кольца держали прочно, не давая пошевелиться. Один из магов взял кнут, другой содрал с ее спины одежду, и тот нанес удар вдоль позвоночника. Боль лавой разлилась по телу. Сразу же последовал новый удар, затем еще. Лицо ее так крепко прижималась к дереву, что Айра не могла кричать, от чего боль становилась только острее.

— Возможно Вы уже пересмотрели свое решение о сотрудничестве? — снова спросил маг.

Слезы текли по щекам. Айра закрыла глаза, и, ни на что больше не надеясь, стала беззвучно, как заклинание, повторять: «Плоть стань деревом, дерево стань плотью. Возьми на себя мою боль!» Она снова услышала свист рассекающего воздух хлыста, вот он прошелся по ее обнаженной спине, но боль отдалась далеким глухим эхо. И снова. Эхо стало дальше и вдруг затихло. Неужели подействовало? Но как такое возможно?

Маг снова занес руку, но в этот момент дверь распахнулась, и все трое, включая сидевшего в кресле, подскочили со своих мест, выстроились в шеренгу и отвесили глубокий поклон вошедшему.

— Приветствую Вас, Герион нир ши Равиос! — выговорил главный, продолжая сохранять прежнюю позу.

«Да разогнись ты уже, идиот!» — подумал Герион и сделал знак, чтобы все вернулись к своим обязанностям. Сам он занял свободное кресло на представление под названием «пытка». Он ничего не говорил и не вмешивался, лишь безразлично смотрел на происходящее.

Последовали новые удары, его лицо по-прежнему ничего не выражало. Горбоносый же начинал выходить из себя. Он был готов иссечь ее до костей, лишь бы добиться своего, но девка упорно продолжала молчать.

— Смочи кнут в соли! — приказал горбоносый.

— Хватит! — прервал Герион.

— Но, Герион нир ши Равиос, как же… — замялся маг.

— Я сказал хватит! Или мне нужно повторять дважды?

— Н-нет, — промямлил маг, его маленькие глазки остекленели, в них отразился застывший страх. И было видно, как нервно подергиваются руки, неуклюже торчащие из длинных рукавов.

— Отведите ее обратно в камеру! — Герион встал и вышел.

Айру отвязали и резко подняли на ноги. Но, несмотря на страх перед своим господином, горбоносый не отказал себе в удовольствии вцепиться в кровоточащие раны. Он крепко сжал ее длинными холодными пальцами, смоченными в соляном растворе, и притянул к себе.

— Не думай, что все закончилось! Мы еще встретимся! — он провел мокрым пальцем по ее губам и бросил стоящим рядом магам. — Отвести в камеру!