Глава XX

Она сидела неподвижно, поджав под себя ноги. Сквозь рубашку, покрывавшую ее тело, во многих местах просачивалась желтая сукровица, кое-где уже подсохшая и слипшаяся с грубой тканью. Герион аккуратно тронул ее за плечо, и по его телу пробежала дрожь. Она отстранилась и пристально посмотрела на него.

— Айра, мне, правда, жаль! — все, что он смог произнести.

— Вам жаль?! — медленно, растягивая слова, спросила она. — Да, Вам жаль… что не сломали меня, жаль, что, несмотря на огромную власть, не все можете себе подчинить. Вам жаль?! — она глухо и болезненно засмеялась. — Вы машина, созданная для пыток и убийств. И я Вас ненавижу! Я рада, что завтра все, наконец, закончится, потому что я больше не хочу Вас видеть!

Герион встал и быстро вышел из камеры. Он слышал, как стражник запер засов, он поднимался по лестнице, затем снова по лестнице, машинально проделывая свой обычный путь. Он открыл дверь своей комнаты, прислонился к стене и совсем тихо, одними губами, будто прося прощение, произнес: «Как бы я хотел рассказать тебе, но не могу… Ты можешь ненавидеть меня, но ты прошла через камеру духов! А вот я нет…».


Ему было одиннадцать, когда в селение, где он жил, пришли люди в черных одеждах. Они называли себя черными магами. Они жгли дома, забирали детей и убивали взрослых, если те пытались помешать.

— Он! — сказал маг, указывая на Гериона.

— Нет, прошу Вас, оставьте моего сына! — умоляла мать, закрывая его собой.

Один из магов отшвырнул ее и схватил мальчишку. Из дома с вилами выбежал отец, но что он мог противопоставить магии?! И в памяти лишь осталось, как мать протягивает к нему руки, а отец бездвижно лежит на пороге.

Их привели в замок и выставили в ряд, словно на продажу, а перед ними ходил человек в черных одеждах, тщательно осматривая каждого.

— Этого на работы! — указал он на крупного светловолосого мальчика двенадцати лет. Его тут же вывели из строя и отвели в сторону. — Этого тоже! — показал маг на следующего. — Этого… в слуги! — так одного за другим он распределял детей, пока, наконец, не дошел до Гериона. Он внимательно его осмотрел, словно пытался просветить насквозь, — Откуда вы его взяли? — наконец, спросил маг.

— Он из того же селения.

— Интересный экземпляр, — сказал маг и щелкнул пальцами. — Отведете его ко мне! — и он продолжил свою работу.

Когда Гериона привели к магу, тот вальяжно сидел в кресле с кубком в руках, закинув ногу на ногу.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Герион.

— Угощайся, — сказал маг, указывая на вазу с фруктами, но тот ничего не взял. — Видишь ли, Герион, — продолжил маг, — твое положение несколько отличается от положения твоих товарищей… Ты не совсем такой, как они. И это поможет тебе многого достичь в том случае, если ты примешь нашу сторону.

— Я не понимаю Вас, — ответил Герион.

— Ты такой же, как мы, ты маг, хотя, возможно, никогда об этом не догадывался, но я чувствую твою силу.

— Тогда почему я не знал о ней?

— Все не так просто, она может проявиться не сразу, спать в тебе годами, но я знаю, как пробудить ее. Я научу тебя.

— Как я могу перейти к Вам, если Вы убили моего отца? — закричал Герион.

— У тебя просто нет другого выхода, — совершенно спокойно ответил маг. — В противном случае ты умрешь.

— Значит, я умру! — ответил Герион, но маг лишь посмеялся.

— Умереть тоже не так просто! — сказал он. — Твоя сила не должна пропасть даром!

А дальше была камера духов. Герион держался долго, очень долго… Но ему очень хотелось жить…

— Ты будешь мне служить! — сказал маг, когда полуживого Гериона вывели из камеры. — У тебя есть способности! Я буду тебя учить. Так что учись, другой шанс тебе может не выпасть!

И он учился, долго и упорно, днями и ночами, и служил. Каждый старался унизить, и каждый указывал ему на его место. Потомственные маги считали его безродным плебеем. Тогда он поклялся, что те, кто отдавал приказы, кому ему приходилось кланяться и перед кем унижаться, однажды сами будут гнуть перед ним свои спины.

С того времени прошло шесть лет. Многое изменилось. И вот он решился вернуться к себе домой. Герион никогда не забывал своих. Сначала он просто не мог уйти, а потом… Он не знал, что будет его ждать там, жива ли еще его мать, а, может, люди давно покинули те места и его встретят лишь камни, бывшие когда-то домами и выжженная земля. Но дома снова отстроили, и жизнь шла своим чередом. Он опять видел знакомые лица, но люди в испуге шарахались от него.

Герион без труда нашел свой дом. Он остановился перед дверью, страшно было входить. Он немного постоял и, наконец, постучался. Послышались приближающиеся шаги, отворилась дверь и в проеме Герион увидел отца. Тот сразу узнал его, но карие глаза сурово смотрели из-под густых бровей. Все эти годы Герион считал его погибшим, а теперь не знал, что сказать.

— Кто там, Олдинор? — спросила подошедшая женщина.

Мужчина молча отошел в сторону.

— Герион, мальчик мой! Ты жив! — воскликнула она.

— Мама, — тихо, словно боясь этого слова, произнес Герион.

Она хотела обнять его, но увидела его черные одежды и вышитый на груди знак. Она закрыла глаза рукой и сквозь слезы сказала:

— У меня больше нет сына.

Он хотел подойти к ней сам, но она выставила вперед руку и отвернулась.

— Уходи, Герион! — сказал отец. — Теперь ты один из них! Лучше бы мы считали тебя погибшим! Теперь все знают, кто наш сын! Нам никогда не смыть позора!

Он знал, что они правы, но ему стало больно. Он хотел оправдаться, сказать, что разве он виноват, что так случилось, что ничего не смог сделать, что не умер тогда, шесть лет назад. Но он ушел и больше не возвращался. Он больше не хотел о них думать. В тот день он полностью принял свою судьбу.


Герион распахнул настежь окно, и ему в лицо ударил холодный влажный воздух. Он высунулся из окна и почувствовал на лице ледяные капли дождя. Он весь дрожал. Он посмотрел вниз, во всепоглощающий мрак, и ему захотелось броситься в эту бесконечную непроглядную темноту и ничего уже не видеть, не осознавать, не чувствовать. В груди сжимало и ныло. Он не понимал, что с ним творится. Почему он об этом думал? Почему не мог подчинить? Оно нахлынуло лавиной, сбило с ног и понесло за собой.

Сквозь хаотично блуждающие мысли Герион не сразу услышал, что в дверь стучат. Он быстро привел себя в порядок и пошел открывать.

— Добрый вечер, Герион!

— Лийла?! Что ты здесь делаешь?

— Да вот проходила мимо и решила навестить тебя! — даже не пытаясь скрыть ложь, ответила она. — Давно мы с тобой не разговаривали!

— Как же, недавно совсем… — начал было Герион, но она обвила рукой его шею.

— Ты же понимаешь, о чем я! — она хотела войти, но Герион не сдвинулся с места.

— Тебе лучше уйти, правда! Я не хочу, чтобы об этом узнала Королева! Завтра свадьба, если ты помнишь! — с каждой минутой она раздражала его все сильнее, и он едва сдерживался.

— А если королева узнает, что ты водишь по замку пленных? — уже совсем другим тоном сказала Лийла. События принимали неожиданный оборот.

— Ты совсем с ума сошла! — бросил Герион.

— Не надо думать, что никто ничего не замечает! Я это знаю и легко докажу, так что будь со мной сегодня поласковее, если хочешь, чтобы завтра все состоялось! — ее голос снова стал нежным. — Ну что стоишь как истукан?! Пригласи меня, наконец, войти!

«Вот дрянь!» — подумал Герион и пропустил ее внутрь.

Она села на застеленную постель, Герион сел рядом.

— Ну, и зачем тебе все это? — Герион аккуратно провел пальцем по ее губам, потом погладил золотые волосы.

— Герион, Герион, несмотря на все твои титулы и заслуги, ты всего лишь бедный безродный мальчик. Ты можешь приказывать другим, но только не мне, потому что я знаю, какой ты на самом деле. Ты мне всегда нравился, но я никогда не относилась и не стану относиться к тебе как к равному! И сегодняшняя ночь будет лишь подтверждением!

Она обхватила его за шею и притянула к себе.

Загрузка...