Проклятая сказкой

Глава 45

«Адель сидела у камина и смотрела на огонь. Она думала о том, что в её окружении вновь появились личности, которые пытаются навязать ей образ действий. Это недопустимо. Больше всего на свете Адель ценила душевный покой и обладала несомненным даром выстраивать свою жизнь таким образом, чтобы убирать из неё дискомфортных людей, давящие обязательства и серьезные поводы для волнений. «Я давно не посвящала время исключительно себе. Пора, пожалуй, исправить это упущение, – решила она. – Повседневные дела и заботы подождут. Вернусь к ним, когда пожелаю».

Вот так. Вернусь, когда пожелаю. В этот раз никаких ограничений и условий, кроме собственного желания. Стоило отложить ручку, как квартира Влада осталась где-то в безвременье, а я обнаружила себя в любимом кресле у камина в особняке пышноволосой Адели. На коленях дрыхла причудливая связка из трёх котов. И, судя по тому, что они напрочь отдавили ноги, я сижу тут уже длительное время. Пришла мысль о том, что я, кажется, в совершенстве освоила хотя бы одну сторону своего дара. Сейчас мне даже не требуется с усилием выдавливать из себя максимально закрученные формулировки, чтобы попасть в особняк. Текст пишется на расслабоне, легко и с удовольствием. Возможно, в этом всё дело? Может, мой дар гораздо больше завязан на эмоциях, чем я думала?

– Чаю с пирожными? – горничная или даже, скорее, экономка Нита бесшумно возникла рядом.

– Нет, пожалуй, – решила я, прислушавшись к своему организму. Блинчики всё-таки очень сытные были. И вкусные… – Подай-ка мне лучше блокнот и ручку.

Она кивнула, принесла требуемое и ушла. Да, я планировала отдохнуть от Влада, но это не значит, что я не собираюсь разрабатывать план устранения Лафата. Здесь, в покое, в комфорте, без отвлекающих факторов в виде мускулистых горячих парней, самое место для генерации идей. Особенно приятно, что никуда не надо торопиться. Реальная жизнь поставлена на паузу, как кино.

Переложив котиков на кресло, я сменила место дислокации. В одной из комнат на втором этаже имелся удобный широкий подоконник с подушками, словно созданный для размышлений.

Так. Друзей обезопасили. Осталось всего ничего: «а» – найти Лафата, «б» – заставить его биться и, наконец, «в» – одержать победу над коварным бородачом. Проще простого. Только вот с каждым пунктом возникает масса дополнительных вопросов и сложностей. Как его найти? Если найдём – как удержать и заставить биться до конца? И, наконец, как обеспечить победу? Последняя битва закончилась в пользу Влада, но смертельный удар почему-то не нанёс вреда Лафату. Сплошные пробелы, которые никак не получается заполнить.

К примеру, мы ничего о нём не знаем. Я не описывала подробно характер. Проклятье придумало его за меня. Стоп! А это выход! У Лафата есть память, личность и, вполне возможно, семья! Есть те, кто обладает информацией о нём, пусть даже я этого не прописывала. История ведь сама заполняет пробелы! При нашей с ним первой встрече на вопрос об имени он сказал что-то вроде: «Меня зовут мистер Лафат Рувим. Но называйте меня просто Лафат, как раньше…» Как раньше! У него есть воспоминания, как и у всех в этом городке. А значит, вполне возможно, существуют люди, которые хорошо с ним знакомы и могут рассказать что-то полезное. К примеру, о страхах. Чего боится кошмарный бородач?

– Нита! – крикнула я. Послышалось торопливое шарканье мягких тапочек, и экономка заглянула в комнату.

– Входи, присаживайся, – я кивнула ей на стул, где как раз расположился один из вездесущих котов.

– Я постою, – хмыкнула она, не желая беспокоить животное.

– Как хочешь, – отмахнулась я. Не время разводить церемонии. – Скажи, что ты знаешь о Лафате?

– О ком? А, вы мистера Рувима имеете в виду! Ну… то же, что и все. Богатый, экстравагантный, себе на уме. К вам частенько заходит, наверное, в женихи метит, уж простите. А что?

– Нита, послушай. Попробуй сейчас забыть о том, что «все знают». Расскажи мне о Лафате так, словно я впервые в вашем городе и от этого человека зависит моя жизнь. Всё, включая слухи, сплетни, незначительные мелочи.

Она подумала, серьёзно кивнула и присела-таки на стул, положив прежнего «хозяина» территории себе на колени.

– Как хотите, мисс Аделина. Да только я знаю не так много. Мистер Рувим родился здесь, в нашем городе. Но сначала его семья была весьма небогатой. Отец умер, когда мальчику только исполнилось пять лет. По правде говоря, все здесь очень жалели ребёнка. Он всегда вёл себя тихо, слушался старших, не хулиганил, с другими мальчишками не играл. А всё матушка его. Уж на что строгая была, словами не передать. Держала сына в ежовых рукавицах. Как ему пятнадцать исполнилось, и она скончалась. Ушла в лес за грибами, да там и сгинула. Здоровье-то слабое было, а ещё парня-подростка тянуть. После её смерти мистер Рувим работать пошёл и быстро в люди выбился. Правда, странный стал немного – волосы побрил, бороду отрастил, рисунок этот на голове сделал как-то. Но всё равно его завидным женихом считают. Богатство, манеры – всё при нём.

– То есть близких родственников у него не осталось? – с сожалением уточнила я.

– Нет.

– А у кого можно разузнать о нём поподробнее? – может, не всё потеряно?

– Понятия не имею, мисс Аделина. Наши семьи не дружили. Так что я подробностей не ведаю. А слухи какие слышала – пересказала. Может, у соседей его поспрашивать? Или у торговцев – те всё знают.

– Ладно, иди, – кивнула я, раздумывая. Придётся, видимо, прогуляться по солнечному городку. А я и не против, давно хотела. Совмещу приятное с полезным.

Как оказалось, у Аделины была просторная гардеробная с зеркалом в полный рост. Наконец-то я смогла внимательно рассмотреть внешность своей героини. Невысокая. Не худая, но формы женственные. На мой взгляд, очень хорошенькая. Вздёрнутый нос с конопушками. Богатая копна рыжих кудрявых волос. Светло-карие глаза. На солнце, должно быть, они кажутся золотыми.

Платье подобрала под стать – жизнерадостно-жёлтое, свободное, с рукавами-фонариками. На ноги надела балетки. Всё-таки гулять собираюсь, и надо, чтобы обувь была удобной. Подхватила сумочку. Ну что ж, я готова.

Нита закрыла за мной дверь. Я спустилась по лестнице, алчно поглядывая на нагретые солнцем каменные ступени. До ужаса хотелось пройтись по ним босиком. А кто, собственно, мешает? Никто. Я сняла балетки, взяла их в руку и с наслаждением ощутила маленькими ступнями Адели тёплый шершавый камень.

Всё-таки, городок я создала восхитительный. Люди улыбаются, здороваются. Погодка – блеск. Лёгкий ветерок интимно ласкает голые ноги, но при этом не задирает подол. Солнце греет, а не печёт. Насладившись видом, я надела обувь и медленно пошла по улице мимо аккуратных зелёных кустиков, ухоженных газонов и разноцветных домиков с выпуклыми витражами, флюгерами, фигурными балкончиками и яркими клумбами.

Адель знали все. Знали и, очевидно, любили. Меня приветствовали даже дети! Один прохожий подарил цветок, другой поцеловал руку. Комплиментов наслушалась. Некоторые величали мою персону не иначе, как «Солнечная Адель». И, в целом, это очень упростило задачу, потому как в первой же лавке румяный торговец охотно поддержал беседу, целью которой было выведать информацию о Лафате. Или о тех, кто что-то знает о Лафате.

– Солнечная Адель, приветствую! – грузный мужчина облокотился на жалобно крякнувший прилавок и, похоже, приготовился всласть поболтать. – За хлебом зашла?

– Просто гуляю, – улыбнулась я, прикидывая, как бы так ненавязчиво завести разговор на нужную тему. – Хотя, может, приобрету пару булочек. Есть что-нибудь особенное сегодня?

– А то как же! Имеются твои любимые, с вишней. А ещё свежайшая плетёнка с маком, ватрушки с корицей, рогалики с кремом, творожное печенье, корзиночки с абрикосами…

Я едва не забыла цель визита. Пахло из лавки одурительно и выглядело всё так, что слюнки текли. В этот момент подошла покупательница, поздоровалась с нами и набрала выпечки. Я услышала главное – имя добродушного булочника.

– Мистер Зинек, скажите, – осторожно начала я, как только женщина отчалила, – давно ли вы видели мистера Рувима?

Тот призадумался.

– Да уж, почитай, пару недель не видел. Что-то случилось?

– Нет, что вы. Просто в гости давно не заходил. Для него это несвойственно, – вспомнила я слова Ниты о нашем предполагаемом «романе».

– Не беспокойся, придёт. Мистер Рувим – человек занятой, обычно даже поболтать не остановится. Кивнёт головой и всё. Ну да это и плюс. Не к лицу солидному господину время на сплетни тратить. А ты у нас умница-красавица, тебе точно бояться нечего. Где он ещё такую найдёт?

– Мистер Зинек, – я чуть приглушила голос. – Могу я попросить вас об одолжении? Как вы правильно выразились, Лафат неразговорчив. По правде говоря, я о нём совсем ничего не знаю. О его жизни, родителях, близких…

Булочник для виду поколебался, хотя его явно распирало от желания вывалить на мою голову все имеющиеся в наличии сведения. Думаю, если бы я извинилась и сделала попытку уйти, он бы непременно остановил меня. Но я не уходила, и Зинек фальшиво изобразил некое уважение к чужой частной жизни.

– Ну, даже не знаю, имею ли я право… с другой стороны, солнечная Адель, ты, несомненно, права. Негоже связывать судьбу с человеком, который для тебя как закрытая книга. Так уж и быть, помогу, – соблюдя все церемонии, булочник вздохнул с облегчением и обрушил на меня гору информации. – Мистер Рувим – достойнейший мужчина. Рано остался без отца, а уж матушка его лупила почём зря! Мы ей все говорили, мол, чего ты сына своего так тиранишь? Послушный ведь мальчик, слова дурного не скажет! Здоровается со всеми, «спасибо», «пожалуйста», «будьте любезны» чуть что говорит. Где ты таких детей ещё видала? А она только отмахивалась. Говорила – бес внутри ребёнка живёт. Двинулась, видать, умом после смерти мужа…

Он разглагольствовал ещё долго и, в основном, пел дифирамбы в адрес бородача. Из любопытного прозвучало только то, что разбогател Лафат очень резко и внезапно. При этом, вопреки логике, снискал редкостную народную любовь. Когда я уже, было, совсем разочаровалась в полученных сведениях, булочник обронил ещё кое-что любопытное.

– Так что завидный жених к тебе зачастил, Адель. На него ж все девушки заглядываются. Только он не особо всю эту суету любит. Даже слуг к себе в особняк не пускает, разве что домработницу приходящую. Да и та немая. Хотя как-то повезло одному парню на мистера Рувима поработать, тот его в помощники взял. Только напортачил что-то Жером, быстро уволили его. Он, правда, как-то обронил, что сам ушёл, ну да кто в своём уме от хорошей жизни бежит?

– А где мне этого Жерома найти? – насторожилась я.

– Спустись вот по дорожке к причалу, он там сети чинит обычно. Да только путного-то он тебе ничего не скажет. Он людей сторонится. И раньше-то неразговорчивый был, а сейчас вообще слова не вытянешь.

Мы ещё некоторое время поболтали, а потом я распрощалась и пошла вниз по пологой дорожке туда, где поблёскивало море. Жером нашёлся быстро. По правде говоря, кроме него у причала никого не было. Светловолосый парень сидел на перевёрнутой лодке и штопал сеть.

– Добрый день, – поздоровалась я. Он вскинул голову и кивнул. – Ты – Жером?

– Угу, – не разжимая губ, подтвердил он.

– А я Адель.

– Знаю, – сказал первое слово парень.

– Извини, что отрываю от работы, и я пойму, если ты откажешься со мной говорить, но…

– Хочешь узнать про Лафата Рувима? – перебил парень, я закашлялась от неожиданности. Вот тебе и нелюдимый-неразговорчивый.

– Откуда?.. – прохрипела, как только смогла говорить.

– Он к тебе ходит. Ты неглупая. Заподозрила неладное. Решила собрать информацию, – да, он именно так и говорил – короткими рублеными фразами. И сильно мне льстил при этом. Ведь неладное я заподозрила только тогда, когда оно уже произошло.

– Да, – я решила не разочаровывать парня, уверенного в моих выдающихся умственных способностях. – Поможешь?

– Конечно, – заверил он и немного подвинулся, освобождая мне место на лодке. Я села, предвкушая такой же мелко порубленный рассказ. Но нет, Жером помолчал, словно набираясь сил, а потом вполне нормально заговорил. И, в отличие от булочника, по делу.

– Когда Лафат нанял меня – я обрадовался. Он даже не посмотрел на то, что я никогда не имел опыта работы с бумагами. Сказал, что ему нужен человек, который умеет держать язык за зубами. Я умею, – он горько улыбнулся. – За то и взяли, предложив заоблачную оплату. Мне предстояло проводить целый день в его особняке, а вечером уходить домой. В первый же день я понял, что работа будет очень тяжёлой. С бумагами разобраться – дело нехитрое. Но сам дом давил. Несмотря на обилие каминов и тёплую погоду, там всегда царил могильный холод. К вечеру первого дня я вышел наружу едва живой. Простая работа вымотала сильнее, чем управление лодкой в непогоду. Но видимых причин подобного состояния я не нашёл, поэтому на следующий день явился снова в проклятый особняк. Потом снова. Через неделю притерпелся, стало полегче.

– Что-то заметил ещё странное? – не утерпев, вмешалась я.

– Не то слово, – без раздражения отозвался Жером. – А началось всё с ключа. Я нашёл ключ в ящике стола Лафата, когда полез туда по его приказу за чернилами. Фигурный ржавый ключ. Я его взял – уж больно форма необычная, интересная. И тут в комнату вбежал мистер Рувим и начал орать на меня. Никогда не видел его таким злым и, одновременно, испуганным. Вообще, он обычно, как ты знаешь, сдержан.

Я едва не хихикнула. Сдержан! Мне посчастливилось видеть почти все оттенки эмоций Лафата – от ярости до похоти. Кажется, я плохо влияю на него, раз так легко высекаю из этого «камня» огонь.

– Тогда я не знал, что и думать. Наконец, он остыл и велел никогда больше не прикасаться к личным вещам без особого дозволения. Следующий странный случай произошёл примерно через пару дней, когда я не успел доделать срочную работу и просидел допоздна, так как ранее получил строгий приказ непременно закончить её, чего бы мне это не стоило. Когда уже уходил, был поздний вечер. Спускаясь к выходу, я увидел хозяина дома. Он шёл в потёмках, держа в руках свечу. Не заметив меня, прошёл мимо и нырнул под лестницу. Меня разобрало любопытство, и я тихонько двинулся следом. Там оказался узкий ход вниз. Мы спустились на несколько пролётов, пересекли коридор и попали в тесное каменистое помещение без мебели. И всё это время я крадучись шёл следом. Заглянув в помещение, я онемел. Там лежали сокровища! Прямо на полу! Потемневшие от времени монеты, золотые статуэтки, сияющие камни, жемчуг… я в жизни не видел ничего подобного! У стен стояли старые полуразвалившиеся сундуки, наполненные всякой всячиной. Я очень хорошо всё это видел, ведь в комнате странным синеватым светом горели факелы. И вот что странно – они не чадили, не потрескивали и не прогорали! Но среди всего этого изобилия имелась одна деталь, которая магнитом притягивала взгляд. Дверь.

Он замолчал и молчал довольно долго. Меня распирало от любопытства, но я не нарушала тишину, чувствуя, что сейчас он погрузился в воспоминания и лучше его оттуда не выдёргивать. Пусть воскресит в памяти все детали.

– Дверь была стрельчатой и покрытой узорами в виде каких-то растений, – наконец, вновь заговорил парень. – Рисунок очень похож на татуировку у него на голове. По всему подвалу лежали сокровища, но возле двери было чисто. Лафат достал тот самый ключ – его ни с чем нельзя перепутать! – отпер замок и скользнул внутрь, оставив небольшой зазор. Я хотел уйти, но что-то словно клещами тянуло меня туда. Страх нарастал, сердце билось, как сумасшедшее, но я уже не мог остановиться. Просто не мог, хотя и очень хотел. Против воли делая шаг за шагом, подошёл к двери, наклонился и… в следующее мгновение память словно перекрыло. Я обнаружил себя задыхающимся, сжавшимся в комок, под каким-то столом в холле. Как я туда попал? Не помню. Кажется, прибежал, сломя голову и забился в первое убежище, которое попалось на глаза.

– А что, что же было за дверью? – изнывая, спросила я.

– Не знаю, – он повернулся и серьёзно уставился мне в лицо. – Нечто, источающее чистый ужас, который отравил весь дом до основания. Я словно посмотрел в глаза собственной смерти. К счастью, Лафат так и не узнал об этом. Как только я смог двигаться, вылез из-под стола и, шатаясь как пьяный, ушёл прочь. Утром не явился на работу, а присланному за мной человеку сказал, что сильно заболел. Глядя на меня, белого, вспотевшего, трясущегося, он, естественно, поверил. Позже, когда оклемался, я пришёл к Лафату и сообщил, что не справляюсь с работой. Наплёл что-то про свою любовь к морю, которую внезапно осознал, и… уволился.

– М-да, история, – я задумалась. Кажется, если у Лафата есть секрет, то он находится там, в особняке. За стрельчатой дверью с узорами. Покосившись на парня рядом, я искренне ему посочувствовала. Бедняга. И ведь наверняка никому не рассказывал правды. Что ж, я тоже буду откровенной.

– Лафата нет в городе. Я знаю, где он, и могу гарантировать, что в ближайшее время он не появится.

Парень ничего не ответил, хотя наверняка понял, к чему я клоню.

– Жером, ты… можешь показать мне, где находится его особняк? – я закончила фразу совсем не так, как собиралась. Вообще, планировалось пригласить блондина составить мне компанию.

– Хочешь пойти туда и заглянуть за тайную дверь? – в голосе парня не прозвучало удивления. – Я с тобой.

– Да? – огорошил, ничего не скажешь.

– Да, – он не спешил объяснять мотивы поступка, а я решила не спрашивать. Мало ли, вдруг передумает.