Подкинутая монета зависла в воздухе, а потом упала на землю. С её поверхности, расправив крылья, взмыл голографический ворон. Он мгновенно увеличился в размерах, поднялся вверх и, хрипло каркнув, исчез. Чёрт, кажется, первый ход за Лафатом. Подтверждая моё умозаключение, на свитке медленно проявилась надпись, которую я нехотя озвучила:
– Ворон наносит первый удар и получает право выбрать декорации к битве!
Свиток потребовал, чтобы я пояснила бородачу, что имеется в виду. Пришлось подчиниться.
– Выбери мысленно любое оформление арены, настоящее или выдуманное. С помощью оформления ты можешь достигнуть следующих целей – укрепить свой дух или деморализовать противника. Важное пояснение – декорации не способны нанести физического вреда, они воздействуют только на психику и эмоции. Как только декорации будет выбраны – наноси удар. Если удар не будет нанесён в течение десяти минут, твой противник получает право атаковать и выбирать декорации два раза подряд. И последнее: один тайм включает в себя по одной атаке со стороны соперников. Защитные чары можно применять без ограничений. После каждого тайма право первого хода передаётся в порядке очереди.
Уф, дочитала. Надеюсь, он ничего не запомнил или всё перепутает. Но нет, на справедливом свитке тут же возник обязательный вопрос к игрокам. Тьфу, то есть к противникам.
– Всё ли вам понятно?
Они кивнули.
– Итак, ворон выбирает декорации! – провозгласила я.
Лафат задумался, потом подло усмехнулся и… я застонала в голос. Арена преобразилась в знакомый белый коридор с единственной дверью. Он был, разве что, просторнее оригинала, а в остальном почти не отличался. Это не всё. В коридоре проигрывалась до боли знакомая сцена из прошлого. Началось с того, что из стены вышагнули две голограммные фигуры – впереди ковылял чёрный скелет, за ним осторожно шла босая девушка в одном только полотенце. Я. Ой, что сейчас будет…
Девушка увидела дверь и ускорилась. Внезапно сверху упал Лафат и угрожающе замер перед ней. Вот с хлопком лопается скелет, потом я поправляю полотенце, нервно уставившись на противника, и вдруг выражение моих глаз меняется. Смотреть на это со стороны было странно. Не знала, что я могу выглядеть так… хищно. А потом ожидаемо начался сам процесс соблазнения. Тот, голограммный бородач замер, загипнотизированный необычным зрелищем. Я как-то по-новому сейчас увидела реакцию его тогдашнего на мой поступок. И там была отнюдь не только похоть! В момент же осознания обмана тот Лафат основательно вышел из себя.
Наблюдающий за откровенной сценой Влад не рычал, не злился и не метал гневные взгляды. Напротив, его лицо стало почти безмятежным. Я вдруг поняла, что именно так выглядит последняя стадия гнева и сейчас он абсолютно непредсказуем. По окончании представления Влад… улыбнулся. Жутко и медленно. Я ахнула, ощущая, как кольнуло сердце. Слегка. Просто задело краем. Лафат подобрался. Сумасшедшая, шальная улыбка пугала до чёртиков. Никогда не видела такого Влада и отнюдь не была рада знакомству.
– Ворон атакует, – хрипло зачитала я новую команду свитка. Голос дрогнул.
В то же мгновение бородач разинул рот, и оттуда с мерзким жужжанием вылетел рой насекомых. Не мухи, не пчёлы – некий гибрид, состоящий из тьмы и огня. Я против воли видела каждую мелочь. То ли это специфические особенности силы, рассчитанной на то, чтобы вызвать максимальный испуг наблюдателя, то ли данный сомнительный бонус даровала мне арена, дабы судья не упустила ни одной детали, не знаю. Фасеточные глаза тварей тлели, как угли. Раскалённые докрасна жала оставляли за собой алые росчерки, которые тут же поглощал дымовой след, что тянулся за роем. Благодаря ему, бородач вскоре пропал из виду, потерявшись в разрастающемся чёрном облаке.
Влад же продолжал стоять неподвижно, глядя, как к нему, жужжа, приближается смертоносная туча. Он не проявлял никакого переживания на этот счёт. Не спешил вскидывать руки, создавать щиты или пытаться увернуться. Я вдруг поняла, что раньше единственным слабым местом был страх за меня. Теперь же, когда я в безопасности, у Влада больше не осталось никаких границ, барьеров, тормозов. За собственную жизнь он не беспокоился. Неужели решил закончить бой максимально быстро – дать Лафату себя убить, чтобы тот вернулся в книжный мир? Ох, надеюсь, нет.
Наконец, насекомые достигли цели. Они окружили Влада плотной стеной, выставив вперёд жала. Но окончательно смыкаться над головой жертвы не спешили. Справа из облака вышагнул сам Лафат, незаметно подобравшийся вплотную к противнику. В настоящий момент он находился вне поля видимости Влада. Я хотела крикнуть и предупредить, но не смогла – пропал голос. Справедливая арена заботилась о том, чтобы никто не вмешивался в поединок двоих.
Злорадно зыркнув на меня, бородач поднёс собственное запястье ко рту и рванул его зубами. Вместо крови с его руки потекло нечто вязкое, смолисто-чёрное. Оно тонкой струйкой сбегало на пол, собираясь там в неподвижное густое озерцо. Затем эта жуткая субстанция целенаправленно поползла к Владу.
У меня мелькнула мысль – зачем все эти уловки? Лафат словно играет на публику… Хотя, постойте-ка! Так и есть! Он действительно играет. Для меня. Раз не может добраться физически, пытается доставить неприятные эмоции, выбить из колеи. Осознав это, я выпрямилась и ответила гаду широкой улыбкой. Его лицо исказилось злостью. Ага, не ожидал! А вот лови-ка ещё воздушный поцелуй, моя прелесть! И нечего кулаки сжимать, всё равно не достанешь.
В тот момент, когда лужица подползла под круговую стену из насекомых, они, наконец, бросились в атаку и… столкнулись сами с собой! Часть, искрясь, осыпалась вниз. Внутри словно никого не было! Но нет, стоило поредевшим тварям озадаченно отлететь, как мы увидели Влада! Он по-прежнему стоял на том же месте. Не поменялась ни поза, ни выражение лица. Под ногами водоворотом крутился вязкий омут из чёрной жижи, периодически всплёскивая и пытаясь затянуть парня в себя. Однако Влад в него даже не проваливался, он невозмутимо стоял на поверхности, словно это была твёрдая земля. Лафат грязно выругался. Кажется, в отличие от меня он понял, что произошло.
Когда за его спиной возник настоящий Влад, я тоже поняла. Способность управлять иллюзиями. Одна из составляющих их силы, наравне с температурой, снами, тьмой. Однако я даже и не подумала, что её можно применить таким вот образом. Судя по лицу Лафата – он тоже, в чём сейчас горько раскаивался.
Влад оскалился и легонько толкнул противника ладонью в спину. Тот, внезапно обессилев, упал на четвереньки. Кажется, он задыхался. Ладонь Влада по-прежнему лежала между его лопаток, как приклеенная. Сам парень вслед за ней присел на корточки возле съёжившегося врага, а потом… он начал втягивать разлитую вокруг силу, но не напрямую, а через противника! Лафат запрокинул голову, раскрыл рот, и рой насекомых сорвался с места, с разгона врываясь туда, откуда изначально появился. Судя по всему, бородачу было, мягко говоря, неприятно. Его глаза выпучились, тело дёргалось в конвульсиях. Вслед за роем, в него втянулся весь чёрный дым. Последней подползла смолистая лужица и всосалась обратно в запястье.
Влад медленно встал, оторвав ладонь от Лафата. Оторвав, но как будто не до конца. Вслед за ладонью из спины тянулись тёмные нити. Голубоглазый дьявол, усмехнувшись, слегка пошевелил пальцами. Его огромная марионетка вздрогнула и тоже дёргано встала. Повинуясь кукловоду, она из стороны в сторону покрутила головой, подняла и опустила руки, переступила ногами. Создавалось впечатление, будто сам Лафат без сознания или оглушён, раз безропотно позволяет управлять собственным телом. Влад кинул взгляд в сторону балкончика и подмигнул. Кукла приветливо помахала мне, а потом согнулась в низком поклоне. К сожалению, в момент поклона бородач пришёл в себя. Он вдруг яростно взревел, выпрямился и резко обернулся. Нити, удерживающие его, лопнули. Видимо, это было неприятно, так как рёв сменился шипением и потоком ругательств.
Оба вознамерились продолжить бой, но…
– Конец раунда! – провозгласила я, повинуясь золотистому свитку. Неведомая сила подняла их в воздух и разнесла по разным концам арены, на прежние места.
– Право выбора декораций и первого удара переходит к коту!
– Кот выбирает декорации!
Влад кивнул и, судя по всему, мысленно озвучил пожелание. Арена вновь преобразилась. Лафат резко перестал цедить ругательства и даже, кажется, дышать. Он замер, широко раскрытыми глазами созерцая простенькую, в общем-то, обстановку женской спальни. Хозяйка, очевидно, не отличалась аккуратностью, так как порядком здесь и не пахло. Облупленный комод покрывал толстый слой пыли, кровать была расправлена и смята, на стуле валялся халат и небрежно брошенный чепец. Но это не всё. У окна спиной ко всем нам стояла полупрозрачная женская фигура.
На Лафата было жалко смотреть. Нет, честное слово. Я впервые искренне сочувствовала врагу. Исчез оскал, ушла злоба. Но и милым назвать его отнюдь было нельзя. Мне пришло в голову неожиданное сравнение – он походил на завязавшего наркомана, который вновь увидел вблизи себя дозу. Причём единственную дозу во Вселенной, способную заполнить сосущую пустоту внутри. Об этом свидетельствовали расширенные зрачки и чуть подрагивающие руки. И при всём при этом, он не дерзал нарушить воцарившуюся тишину даже громким вздохом.
Женщина обернулась. Длинные светлые волосы взметнулись и опали. Она была красива. Даже несмотря на возраст. Стройная фигура, симметричные черты лица. Глубокие пронзительные глаза.
– Лафат? – она внимательно вгляделась в сына. – Ты вырос.
Нет, это не голограмма. Она явно осознаёт то, что видит. Я озадаченно обернулась к Владу, он пожал плечами. Кажется, мы вызвали из книги призрак матери Лафата. Впрочем, правилами арены это не было запрещено.
– Подойди.
Лафат послушался незамедлительно. Женщина внимательно осмотрела его лицо, одежду, провела призрачной ладонью по бороде. И хоть прикосновения не было, он вздрогнул.
– Ты совсем не изменился, – неожиданно подытожила она. – Под этой оболочкой всё такой же мальчишка. Мой злой сын.
Вопреки значению последнего предложения, голос звучал вовсе не сердито. Просто констатация факта.
Лафат кротко кивнул, не делая никаких попыток вступить в диалог с матерью или дотронуться до неё.
– Боюсь, в таком состоянии я не смогу хорошенько выпороть тебя, – спокойно заметила она. – Но это уже и не имеет смысла. Я хотела изменить тебя. Сделать так, чтобы внутри зародилось что-то помимо зла. Что-то значимое. И у меня получилось. – Я, затаив дыхание, вслушивалась в каждое слово. Почему-то это казалось мне чрезвычайно важным. Словно вот-вот откроется какой-то страшный секрет, касающийся Лафата. – У тебя появилась святыня, мой мальчик. Я увидела это сейчас, когда спустя столько лет ты по-прежнему не можешь сопротивляться мне.
Я с величайшим изумлением смотрела на призрака. Боже мой! Она ведь говорила о себе! В отличие от меня Лафат не проявлял никаких отрицательных эмоций. Отнюдь! Он взял и… кивнул. Просто кивнул, полностью согласившись со сказанным!
По правде говоря, от призрака матери я ожидала обвинений, перечисления обид, претензии по поводу убитого любовника. Но уж точно не этого. Однако и это, как оказалось, ещё не всё. Матушка Лафата кинула взгляд на Влада, потом на меня. И спросила:
– Твои враги? – он снова кивнул. – Тогда уничтожь их. Я больше не сдерживаю тебя.
И она исчезла! Я, онемев, смотрела на то, как губы Лафата искривляются в дьявольской ухмылке. Чёрт! Вот это осечка… теперь он не успокоится, пытаясь выполнить волю матери! И вряд ли после её слов продолжит цепляться за жизнь.
Усугубляя наше поражение, бородач с издевательским лицом отвесил церемонный поклон и произнёс:
– Благодарю за встречу с матушкой!
Вот ведь паразит! Обернул единственное преимущество в свою пользу! Не нарочно, но тем не менее. Отвратительная семейка, аж зла не хватает. Свиток вновь напомнил о себе. Я зачитала:
– Кот атакует!
В отличие от Лафата, Влад не торопился наносить удар. Он что-то прикинул, затем выставил вперёд ладони, и из них начала исходить тьма. Она не распылялась в стороны, а концентрированно устремлялась к точно обозначенному месту, прямо перед Владом. И там принимала форму. Вот обрисовались ноги, затем торс, руки, голова… вскоре там стояла фигура в чёрном, более всего похожая на ниндзю. В обеих руках было по мечу, а на лице повязка с прорезью для глаз.
Лафат кинул на меня очень злорадный взгляд и из-за его спины выступила… дама в розовом. Это выглядело очень сюрреалистично. Во-первых, полная женщина физически не могла поместиться за поджарым бородачом. Во-вторых, в пухлых ручонках она сжимала здоровенные чёрные хлысты. В-третьих, она совершенно не походила на воина и оттого смотрелась ещё более жутко со своей словно бы приклеенной улыбкой. Я поморщилась и вдруг ощутила ярый протест, который поднимался изнутри. Гадкий Лафат не перестаёт эмоционально меня давить. Владу ведь, по большому счёту, всё равно, как выглядит противник. А вот мне нет. И враг специально выбрал сейчас образ, с которым связаны жуткие воспоминания о едва не состоявшейся кошмарной свадьбе.
Я отвела глаза от розовой дамы и успела увидеть, как возле кистей Влада что-то замерцало. Может, показалось? Однако стоило вглядеться, как арена вновь помогла судье. Я увидела тонкие ледяные иглы, которые отделялись от кончиков пальцев, разлетались в противоположные стороны, а затем скользили к противнику, максимально прижимаясь к краю арены. Их задача была остаться незамеченными, пока внимание Лафата сфокусировано на том, что происходило в центре. К сожалению, гениальная задумка провалилась. Дама в розовом с неожиданной прытью скакнула вперёд и взмахнула хлыстом. Удар прошёл сквозь ниндзю. Снова иллюзия! Качественная иллюзия для отвлечения внимания от основной атаки. Увы, Лафат тут же сориентировался. С диким рыком, в самый последний момент бородач воздвиг перед собой стену огня от края до края арены. Иглы встретились с ней и моментально испарились. Розовая дама тоже рассыпалась в воздухе и исчезла. А стена огня нет. Она поползла вперёд, растянутая так, чтобы не оставить Владу ни малейшей возможности укрыться. В подобной ситуации создавать иллюзии было бесполезно, Лафат специально выбрал именно такой способ атаки, от которого никак нельзя увернуться, и он вливал в него все силы. Стена неотвратимо надвигалась. Я начала переживать за Влада. Вместо того чтобы поставить перед собой защиту, он принялся швырять в стену огромные куски льда, один за другим. Магия Лафата не успевала испарять их, но всё же заставляла терять структуру и, проходя через огненное полотно, растекаться водой.
Сам Лафат аж побагровел. Поддерживать такую стену было непросто. Я каким-то образом поняла – скорее всего, опять благодаря арене – он в настоящий момент беззащитен, как котёнок, потому что все свои ресурсы снова вбухал в одну-единственную атаку. Ледяные глыбы Влада замедляли движение стены, но не были в состоянии остановить его. Зачем же Влад надрывается? Однако, как выяснилось позже, у него имелся план. Весьма, надо сказать, рискованный.
Как только позади стены на полу скопилось достаточное количество воды от растаявших снарядов, Влад перестал метать куски льда. Огненная завеса стала приближаться быстрее. По-прежнему не делая попыток воздвигнуть хоть какой-нибудь щит, он присел на корточки и положил ладонь на поверхность арены. Несколько мгновений казалось, что ничего не меняется, но потом я неожиданно увидела, как вода начинает своё движение. Она разделялась на ручейки, которые с разных сторон подбирались к Лафату. Тот, поглощённый поддержанием своей атаки, тоже не сразу заметил опасность. А когда заметил, некоторое время медлил, надеясь, что огненная стена успеет доползти до Влада. Ей оставалось совсем немного. Не успела. Вот первый водяной жгут метнулся к нему, замораживаясь на ходу. Лафат дёрнулся и острая, как пика, сосулька вонзилась в плечо вместо горла. Он охнул от боли и… утратил концентрацию. Стена распалась в метре от Влада.
– Конец раунда! – провозгласила я. Тут же с арены исчезли все следы битвы – выжженная поверхность и остатки воды.
Лафат держался за плечо, пронзённое сосулькой. Потом его лицо вдруг стало задумчивым. Он убрал руку и осмотрел ладонь. На ней не было и следа крови. Тогда бородач расстегнул рубашку и обнажил плечо. Рана отсутствовала!