Путь лидера

Глава 51

Первым делом неожиданные союзники помогли друг-другу залечить раны. Отряд дварфов имел с собой минимальный запас медикаментов, которые пришлись весьма кстати. Сломанную руку Кадуна зафиксировали и подвязали, повесив на шею.

Никаниэль хотел подобрать себе что-нибудь из одежды, но бородач его остановил, сказав что эльфы в Дварфгоне существуют исключительно на правах невольников. А людей нет вообще. Поэтому любой встречный патруль тут же заподозрит что-то неладное, увидев раба в чем-то кроме набедренной повязки.

Нику пришлось это проглотить.

Но он все равно срезал с одного из трупов штаны и соорудил себе наряд, в котором можно было прятать нож. Выглядело не на много лучше, чем прежнее безобразие, и в глаза бросаться не должно.

Когда с бинтованиями было покончено, Кадун спросил как Никаниэлю удалось открыть ворота на нижние уровни, но тот демонстративно проигнорировал этот вопрос. Как и просьбу закрыть их обратно. Даже если оттуда вновь полезут монстры, то это будет Нику лишь на руку. Чем больше дварфов отвлечется на зачистку туннелей, тем проще будет действовать принцу.

А вот с похоронами мертвых возникла заминка. Подгорный воин упорно настаивал если не на почетной церемонии, то хотя бы на утилизации тел. В крайнем случае традиции позволяли скормить их кавиалитам, чтобы павшие смогли принести последнюю позу своему народу даже после смерти.

Однако Никаниэль не желал тратить ни секунды на какие бы то ни было обряды или обычаи, и в итоге трупы оставили гнить в ожидании того, кто первым на них наткнется и воздаст должные почести. Или сожрет.

Не то чтобы Ник был в восторге от собственного решения, но в сложившихся обстоятельствах решительно не мог расходовать драгоценное время на что-либо кроме основной цели. И угрюмые взгляды Кадуна, вновь нацепившего свою маску, имели для него последнее значение.

— Никанор, ты не видел откуда взялась та последняя тварь? — спросил дварф, по особым настенным меткам выбирая на развилке нужный путь. — Никогда о таких не слышал. Я бы даже подумал, что это демон, но у нас их не бывает. У людей только. — похоже, несмотря на недовольство отказом в последних почестях павшим товарищам, прагматичность все-таки взяла верх, и бородач решил выведать какую-нибудь полезную информацию.

Они уже несколько часов шли в тишине, нарушая ее лишь звуком шагов по холодному камню. Кромешный мрак тоннелей укутывал их, словно упавшая с беззвездного неба ночная шаль. И если бы не направленный луч кавиального фонаря, безжалостно кромсавший густую тьму, то принц определенно был бы уже на верному пути в страну безумия.

Дитя природы, находясь вдали от ласкового света солнца, теплого ветра, растений, животных птиц, он как будто собственными плечами ощущал неподъемную тяжесть нависших над ним скал. И если снаружи горы выглядели благородными исполинами, безмолвно взиравшими на смертных с высоты своей мудрости, то изнутри они походили скорее на чрево сказочного чудовища, злорадно наблюдавшего за мучениями проглоченных им бедолаг.

И как только дварфы могли веками жить в подобном месте?

Постепенно Никаниэль начал понимать подвиг Селентора, умудрившегося сохранить остатки рассудка, проведя под горой больше половины тысячелетия. Сам Ник отнюдь не был уверен, что смог бы повторить подобное.

— Не хочешь говорить? — прервал его размышления Кадун. — Твое право, конечно. Но до Хелетзига иди еще два дня. Так и будешь молчать? Не думал, что стереотип о надменности эльфов настолько правдив.

— А я вот думал, что дварфы сплошь молчуны. Ты же что-то не затыкаешься. — раздраженно парировал принц, тщетно силясь хоть как-то сориентироваться.

Бородач буркнул что-то неразборчивое, и дальше они вновь шли молча.

Никаниэль пытался строить планы по спасению из Дварфгона, но каждый раз натыкался на катастрофическую нехватку знаний о подгорном королевстве. Ну что мешало, например, порасспрашивать на досуге Гвойнана о его родине? Так ведь нет, сосредоточившись на магических тренировках и дневнике некроманта, Ник задвинул все остальные аспекты жизни в дальний угол.

Даже о том что ворчливый дварф не может вернуться домой, принц узнал лишь незадолго до смерти последнего.

Кроме всего прочего, Никаниэля вновь заинтересовала мысль о видах призываемых демонов. Сперва это была зубастая безголовая тварь, потом монстр на лапах-косах, затем летающий глаз с щупальцами, теперь же и вовсе воплощение ночного кошмара какого-нибудь варвара. И если раньше Ник всего лишь подозревал, что каждое последующее отродье хаоса сильнее предыдущего, то теперь окончательно в этом уверился.

Но почему так происходило? Из-за выросшего объема магических каналов? Но ведь для призыва не использовалась мана. Только при последующем контроле. Может сила демона зависела от того, сколько раз конкретный индивид использовал заклинание?

А что, это было бы вполне в духе тварей хаоса. Заманить в свои сети глупца возжелавшего могущества, даровать ему все больше и больше сил, а под конец отправить на Альйон настолько мощное чудище, что призыватель не сможет его подчинить, и демон вдоволь порезвится в мире смертных. А если повезет, то и друзьям портал откроет.

Если эта теория верна, то сколько еще раз осталось в запасе у принца? Семь? Пять? Три? А может уже при следующей активации, демон вырвется из-под контроля и первым делом прикончит посмевшего выдернуть его наглеца.

Никаниэль хотел уже пообещать себе не прибегать больше к заемной силе хаоса, но, разочарованно поджав губы, сообразил, что толку от таких обещаний чуть. Обидно, когда не можешь довериться другу, но еще хуже когда теряешь веру в собственное слово.

Чтобы окончательно не пасть в пучину отчаяния, Ник решил все-таки поддержать беседу с Кадуном. Тем более, что ему не помешало бы узнать побольше о Дварфгоне и о способах его покинуть.

— Та тварь пришла со всеми. — с ходу соврал принц. Не говорить, же что это его рук дело, в конце концов. — Я видел, как она прятался среди камней. Наверное ждала, что вы расслабитесь.

— Разумный монстр? — удивился дварф. — Плохо дело. Нужно срочно сообщить начальнику туннельной службы. Если чудища начнут действовать сообща, они весь Дварфгон кровью зальют. А ты еще ворота закрыть не дал, кфхан тебя задери. Да и ящерицы опять замышляют что-то…

— Сперва мой меч. — решительно заявил Никаниэль. — Потом можешь сообщать что и кому угодно.

Кадун бросил через плечо недовольный взгляд, но спорить не стал.

— И с чего вы вообще решили красть артефакты? — спросил Ник, поддерживая беседу. — Своих не хватает?

— Так они все и есть наши! — возмутился дварф. — Только мы умеем делать предметы с волшебными свойствами. И, кроме того…

Кадун оказался славным малым. Ну, или умело им притворялся. От него принц узнал, что именно подгорные кузнецы изготовили все существующие на Альйоне артефакты. Это их расовая магия. Что-то вроде способности гномов, но при работе с металлом.

А еще он сказал, что дварфы никогда не продают своих изделий. Они сдают их в аренду. На пятьсот, тысячу, иногда десять тысяч лет. Вот только редко кто потом добровольно возвращает вещи назад. Поэтому приходится забирать их силой. В некоторых случаях обманом. Но это все равно не кража, так как на самом деле предмет и так принадлежит им.

Верилось с трудом. Эльфы живут вдвое дольше подгорных воинов, и если уж даже они не сохранили информации об аренде и считали Люминистилл своей собственностью, то скорей всего так и было. Хотя кто-то из предков может и мог «забыть» про договор, объявив меч семейной реликвией.

Впрочем, Никаниэль не для того лез на гору, чтобы восстанавливать справедливость или развернуться и уйти со словами «простите я не знал». Он вернет артефакт отцу, а уж Талирион пусть потом сам разбирается с Дварфгоном. Если надо — дипломатически, если нет — эльфы не побоятся обагрить сталь кровью зазнавшихся бородачей.

Еще, осторожно задавая вопросы, Ник выяснил, что большая часть королевства дварфов необитаема. Многовековая война с драконидами забрала немало жизней, так что даже пришлось забросить самые глубокие шахты и перекрыть врата на нижние уровни. Вот только расплодившиеся там твари все-равно нет-нет да находили лазейку наверх, из-за чего туннели постоянно патрулировались.

Выходов на поверхность всего семь, что, учитывая протяженность гор, катастрофически мало. И каждый из них надежно охранялся. Правда Кадун упомянул, что иногда из-за обвалов породы образовывались стихийные проломы, но их быстро устраняли.

Информация не самая радужная, однако, перед тем как думать о побеге, принцу предстояло сперва добыть Люминистилл.