Расстрел на площади

57. Новый день

Машина остановилась метра за три от дома. Гулко процокали каблуки кирзовых сапог и замерли неподалеку. Даша сидела у раскрытого окна и ждала. Она помылась, причесалась, переоделась в самое нарядное платье и задумчиво смотрела на синюю ветку сирени, склонившуюся на подоконник. Отец все время хотел вырубить этот куст и посадить вишню, а Даша сопротивлялась. Она всегда была непослушной, строптивой дочкой и часто перечила отцу.

За спиной тихо тикали ходики. Скоро откроется дверца и черная кукушка откукукает положенное время. Дверь несмело отворилась, и на пороге показалась мужская фигура. Даша встала. Через секунду дом наполнился незнакомыми людьми в милицейской форме и в штатском.

— Вы арестованы. — Молодой лейтенант показал девушке ордер.

Откуда-то из глубины двора возникли понятые, заспанные соседи. Они пугливо озирались и жались друг к дружке. Лейтенант оглядел комнату и приказал приступить к обыску. На пол посыпались школьные Дашины тетради, мамины фотографии, а вот и она с Петуховым.

— Ага. Это уже интересно. — Лейтенант внимательно рассматривал изображение Петухова на маленькой карточке. — Вы знакомы?

— Нет, это случайно, на празднике каком-то сфотографировались. На субботнике.

— Посмотрим. — Лейтенант положил фотографию в черную кожаную папку как особо ценную улику.

Долго рылись в сундуке, переворачивая старые платья, с интересом рассматривая причудливые узоры. На дне нашли фронтовые ордена и медали, записали как подлежащие конфискации.

— Не густо тут у вас, — пожалел лейтенант. — Собирайся. Вещи теплые возьми и туфельки сними. Тут нужно что-нибудь попроще.

Даша покопалась в коридоре, выбирая разношенные боты.

— Ну вот, так лучше. Идем.

Позади заголосила соседка:

— Да за что ж вы ее, сиротиночку? Да на кого ж ты, Дашенька, нас покидаешь?

— Будет тебе, тетка Марья. Я еще не померла, — оглянулась Даша у калитки на дом. Уходящая вглубь дорожка открыла всю перспективу ее прошлой жизни: детство, школу, больницу, несчастную первую любовь, Игоря, мать, отца. — Прощайте, — прошептала она и решительно отвернулась.

Вслед ей бежала соседская пятнадцатилетняя девочка:

— Даша, Даша! Вот возьмите. Первая земляника. — Красные ягоды упали в горячую Дашину ладонь.

— Спасибо.

Рассветало.

Начинался новый день.