Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг.

№98 Доклад начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о милиционно-территориальных формированиях РККА*

16 августа 1925 г.

Сов. секретно

Начиная с 1921 года, непосредственно после ликвидации внешних фронтов вплоть до 1923 г. Красная Армия находилась в состоянии беспрерывного сокращения ее организационных форм, войсковых частей, учреждений, аппарата управления и демобилизации личного состава, причем демобилизация личного состава обычно опережала перестройку организационных форм. Были такие периоды, когда войсковые соединения значились лишь только на бумаге, так как кроме начальствующего состава в полках никого не было.

Анализируя штатный состав армии к весне 1923 г. выражающийся в 610 тысяч человек, мы приходим к заключению, что 13% приходится на долю тыловых обслуживающих учреждений, 32% – на специальные роды войск и около 50% – на общевойсковые дивизионные соединения, которых в составе армии имелось 57 дивизий, причем войсковые соединения, рассчитанные по штатам на 6 000-8 000, фактически имели не более 4 000-5 000 человек.

Такое резкое несоответствие организационной структуры как в соотношении тылов к строю, так и штатного выражения войсковых соединений к численности людей являлось результатом прежде всего того, что перестройка армии шла без ранее намеченного плана (причин не касаемся), и главное – без достаточно ясного представления у главного командования того, какою в конечном итоге для данного переходного периода, характеризующегося, с одной стороны, замедленным развитием революции в мировом масштабе, и с другой, стабилизацией капитализма, в особенности в странах Запада, должна быть военная система Советского Союза.

Центральному Комитету [ВКП(б)] из материалов обследования Красной Армии и Флота, произведенного осенью 1923 г. ЦКК и Наркоматом РКИ, известно, что в тогдашнем состоянии организации вооруженных сил главным недостатком являлись не столько внутренние болезни – текучесть личного состава, неопределенность правового и материального положения ее командного состава, бедность и т.д., сколько отсутствие в какой бы то ни было степени реально обеспеченного плана развертывания вооруженных сил в случае войны.

Германские события являются наглядным доказательством нашей военной неподготовленности к внешним событиям, когда только под влиянием этих событий мы вынуждены были наспех создавать второочередные формирования на милиционно-территориальных началах без достаточно продуманных методов применения этой новой формы военной организации.

* Публикуемый доклад являлся проектом записки Военного ведомства в Инстанции (см. док. № 99).

Таким образом, к концу 1923 г. военная организация наряду с целой системой учреждений эпохи гражданской войны, с кадровой [армией] в основном ее виде, приступила к так называемым терформированиям, но без программы, основанной на плане войны.

Основной вывод, который сделан ЦК на основании указанных фактов, заключался в необходимости реорганизации центрального военного аппарата и приведения организации вооруженных сил в определенную систему.

Военная система определяется:

1. Социально-политическим строем каждого государства;

2. Его международным положением;

3. Экономическим и культурным уровнем развития страны;

4. Общими задачами, которые ставит себе государство в целом.

Эти факторы в свою очередь определяют, какая армия и для каких целей должна содержаться, каков характер вооружений и как на основе учета этих целей, а также природы и характера самого государства и будущего столкновения она должна строиться.

Высшее командование в лице РВС [СССР], которому поставлена задача приведения организации вооруженных сил в определенную систему, прежде всего, должно было дать себе совершенно ясное представление о масштабе и характере будущих вооруженных столкновений Советского Союза, имеющего основным своим назначением «превращение», по выражению т. Ленина, «изолированной революции в революцию международную».

Исходя из определившейся на ближайший период времени международной обстановки, в которой Советский Союз является главным объектом империалистических группировок стран Запада, причем и восточные границы, несмотря на все усиливающееся национально-освободительное движение в странах Востока, и рост симпатий к Советскому Союзу не могут быть признаны как вполне надежный тыл, с одной стороны, что их полуколониальная зависимость от империалистического Запада может быть использована в военных целях против нас, с другой стороны, в момент мировых осложнений освободительное движение может принять такие формы, когда с нашей стороны потребуется реальная военная помощь. Отсюда несомненным является то, что в случае возникновения войны для Советского Союза потребуется такая армия, которая могла выступить на широких фронтах Союза.

На основании опыта мировой войны и беспредельно развивающейся техники, когда новые факторы войны – воздушный флот и химические средства совершенно меняют старые разграничения фронта и тыла, перенося борьбу в глубокие тылы, на самые источники существования армии, на их жизненные центры, подготовку к войне нужно мыслить не иначе, как подготовку страны к обороне в целом.

Общепризнанным является то, что в условиях существующей действительности войну ведут не кадровые армии, содержащиеся в мирное время, а мобилизованные народные массы.

Достаточно указать, что полуторамиллионная русская армия уже в момент выступления на войну имела в своем составе только одну четверть кадрового состава, а затем к концу первого года войны соотношение между кадрами и мобилизованными массами дошли до 1/12-1/25, а к концу войны мы знаем, что во всех армиях, не исключая и Германии, кадры совершенно растворились в ополчении.

Таким образом, исторические судьбы народов в мировую войну решались ополчением (ландштурм, местные войсковые милиции, последняя оборона, у нас – ополченцы), военная выучка которых заключалась самое большое в месячном обучении за время состояния в запасе и в 4-6 месячном обучении в запасных частях во время войны.

Поэтому при разрешении вопроса о подготовке страны к обороне первейшей задачей является военное обучение всего населения страны, годного стать под ружье. Именно так разрешается вопрос о подготовке к войне во всех странах.

Кроме постоянных армий, численность которых, как уже мною отмечалось на 3 съезде Советов, в капиталистическом стане возросла на миллион с лишним человек, во всех странах энергично развиваются всякого рода скрытые военные организации, имеющие своей целью военную подготовку населения.

Ни в одной стране, даже самой богатой, невозможно представить себе такой мощности кадровую армию, каковая могла бы через свои ряды пропустить все боеспособное население.

Перед мировой войной, несмотря на то, что кадровые армии поглощали почти половину бюджетов великих государств, из общего числа боеспособных мужчин в возрасте от 18 до 49 лет Германия и Франция подготовили всего лишь около половины, а Россия не более 1/5, т. е. для России около 5-ти миллионов человек, тогда как призвано под ружье было свыше 12-ти миллионов человек[137].

Если бы мы поставили себе задачу подготовить вооруженные силы на началах кадровой системы, путем призыва в казармы, то для подготовки очередных контингентов, составляющих 750-800 тысяч годных к военной службе граждан, пришлось бы иметь при 2-летнем сроке службы постоянную армию в 2 миллиона человек. Кроме того, необходимо было бы иметь дополнительный кадр и средства для периодического освежения знаний запаса.

Ясно, что расход, связанный с содержанием такой армии в казармах, не по силам нашему государству, и главное, что с точки зрения развития экономических и культурных сил страны и общих задач социалистического строительства такой расход был бы совершенно нецелесообразным.

На ближайший период времени по состоянию всех средств страны мы вынуждены ограничить постоянный состав армии 610-615 тысячами. Такая численность при самом тщательном построении военной организации может позволить пропустить через казарменное обучение даже при одногодичном сроке службы не более 450 тысяч человек. Следовательно, половина ежегодно подлежащего призыву военнообязанного населения остается без обучения. При существующем положении мы пропускаем всего 250 тысяч (2-летний срок службы).

Однако новые социальные отношения позволили нам найти иной путь организации вооруженных сил в соответствии с современными требованиями и характером будущих войн – это сочетание кадровой системы с полумилиционной, принявшей права гражданства под названием территориальной[138].

В наших партийный кругах до настоящего времени существует некоторое предубежденно-недоверчивое отношение к милиционно-территориальной системе.

Первоисточником такого отношения несомненно является укоренившееся представление о милиционной армии из старых социал-демократических учебников и, с другой, непростительное незнакомство с практическим применением милиционно-территориальных начал в строительстве Красной Армии.

Прежде всего, наше отношение к милиционным методам построения вооруженных сил должно исходить из совершенно новых социально-политических предпосылок.

В буржуазно-капиталистическом государстве переход от кадровой армии к милиционной означает неизбежную потерю столь необходимого в руках правительства оружия угнетения и захвата, хотя и современные кадровые армии в период их мобилизации уже не являются столь послушным средством в руках империалистических правительств, как это мыслилось до империалистической войны. Доказательством тому является конец империалистической войны и в особенности наш русский опыт, когда армия явилась одним из главнейших факторов успешного завершения революции.

В государстве, где власть находится в руках рабочих и крестьян, армия рабочих и крестьян, организованная на милиционно-территориальных началах, хорошо обученная и вооруженная, будет не только орудием обороны социалистического общежития при возможных нападениях со стороны империалистических государств, но она позволит сказать решающую поддержку пролетариату этих государств в борьбе с империализмом.

Еще раз подчеркиваю, что глубоко ошибается тот, кто считает, что только кадровая система может обеспечить государственные интересы использования вооруженных сил даже в тех случаях, когда эти интересы будут недостаточно понятны широким слоям населения и тем самым не создадут в них сознания необходимости встать под ружье, ибо в настоящей стадии империалистического развития трудно представить изолированную войну между двумя капиталистическими государствами, тем более трудно представить возможные военные столкновения Советского Союза иначе [как] с коалицией капиталистических государств.

Значит, во всех случаях военное выступление армии возможно только в мобилизованном виде, т.е. с привлечением гораздо большей части населения из запаса, чем находиться в данный момент в казарме, и боевое настроение ее будет определяться главным образом настроением мобилизованных масс.

Тот, кто задает вопрос – можно ли будет бросить милиционно-территориальные части, в случае недостаточно популярных целей войны, должен считаться и при кадровой системе, главным образом, с мобилизованными массами.

Принципиальное отношение нашей партии к милиционным началам в организации армии определенно с достаточной ясностью в постановлениях VIII и IX съездов партии. Эти постановления, которые говорят о таком типе советской рабоче-крестьянской милиции, в котором сохраняются все черты диктатуры пролетариата, а не «всенародная милиция» идеологов II Интернационала, должны определять наши сознательные отношения к новым формам организации вооруженных сил, которые Красная Армия уже широко применила на деле.

При существующей численности кадровой армии мирного времени и требований, предъявляемых к ней в случае войны, мы имеем возможность содержать войсковые соединения не больше как в 25-30% составе по отношению к военному времени.

Такое положение не только у нас, а во всех европейских армиях, такое же положение было и накануне империалистической войны. Следовательно, с первых же дней мобилизации в кадровые части нужно влить не менее 3/4 из запаса.

Наши территориальные дивизии строятся по штатам военного времени, причем постоянный кадр их составляет 16%, а в этом кадре командный состав составляет 51% количества комсостава, положенного на военное время, тогда в кадровых частях он составляет 41%. В этом заключается существеннейшее отличие нашей терсистемы от чистой милиции (швейцарская).

И второе. Обучение в терчастях производится путем сборов в лагерь: трехмесячных на первом году службы и одномесячном в последующих, организуемых в губернских центрах, т.е. и при территориальной системе части Красной Армии являются таким же «единственным сборным пунктом, где рабочие и крестьяне, оторванные друг от друга, сходятся и сходясь, обмениваются политическими мыслями» (из доклада т. Сталина XII съезду [ВКП(б)]. Дело надлежащей организации, дело нашей партии, чтобы в этом обмене «политических мыслей было обеспеченно полностью пролетарское влияние».

Надлежащее военное обучение при таких кратких сроках конечно может быть полностью обеспечено, во-первых, правильной постановкой физического воспитания и внедрения военных знаний в молодежь и затем военной подготовкой допризывных возрастов и вовлечение переменного состава тердивизий в совершенствование военных знаний путем работы в военных уголках, спортивных и стрелковых кружках, не отрывая его от повседневного труда. Поставить военную подготовку на таких началах задача чрезвычайно сложная, но мы уже на основании опыта можем констатировать полную его осуществимость.

Безусловно, это неосуществимо только силами одного военного ведомства. Эта система требует определенных затрат со стороны государства и, самое главное, – самодеятельного участия и содействия этому делу всего партийного и государственного аппарата. Эти условия нами выдвигались всегда на первый план и сейчас подчеркиваются со всей силой.

Формы этого участия уже прощупаны опытом работы на местах. Наши требования: ликвидация технической неграмотности в призывных возрастах, военное просвещение через школу, избу-читальню и клуб, ответственность соответствующих губисполкомов и окрисполкомов за боеспособное состояние тех терчастей, которые расположены на их территории, наравне с той ответственностью, которую несет местная власть за правильное функционирование фабрики, завода государственного значения.

Совокупность требований военной обороны страны, вытекающей из международной обстановки, приводит нас к необходимости иметь мобилизационный план на 3-х миллионную армию в составе не менее 90-95* стрелковых дивизионных соединений и 19-20 кавалерийских, с соответствующим количеством единиц специальных родов войск (тех. воздушн. мор. сил). Если бы мы содержали это количество соединений по типу кадровых частей в составе хотя бы 25-30% военного времени, то потребовалось бы общую численность кадров довести до миллиона человек (110 соединений по 4 500 человек = 495 тысяч. Количество людей в тактических соединениях составляет немного больше половины общего состава армии).

Емкость такой армии в отношении пропуска населения через военное обучение не превышала бы половины призывного контингента даже при одногодичном сроке службы. Но, во-первых, введение одногодичного срока службы удорожит содержание той же численности армии примерно на 25%, так как ее дееспособность возможна только при условии содержания сверхсрочнослужащими всего младшего комсостава и обслуживающего персонала, в то время как при 2-летнем сроке службы эти должности отменяются преимущественно срочнослужащими[139].

* В тексте документа эти цифры зачеркнуты и исправлены на 120.

Проект одногодичного срока службы с целью увеличения пропускной способности армии в прошлом году разбирался во Франции, но по этим же причинам был отклонен.

Можно ли отказаться от стремления обучить возможно большую часть призывного контингента и ограничиться только тем, что в состоянии обучить кадровая армия. Если наша кадровая армия будет пропускать 250 тысяч, то при мобилизации в первую очередь придется призвать обученных из состава 10-ти возрастов и не менее 5-ти возрастов, не обученных в запасные части. Таким образом, в первые дни мобилизации неизбежно внесется полное расстройство в хозяйственную жизнь страны, вызовет непосильную работу транспорта, создаст большое скопление людских масс в городах и кроме того, самая подготовка, как доказал опыт, будет носить самый примитивный характер. Тогда как территориальные части при вдвое меньших кадрах захватывают в свой состав пять возрастов, подготовляя их в мирное время с гораздо меньшем отрывом от труда, в составе тех войсковых частей, в которых они выступят на войну.

Существует такое мнение, что за последний год мы форсировали перевод кадровых стрелковых дивизий на положение территориальных без достаточного учета опыта и оценки имевшихся территориальных частей, и в качестве обеспечивающего предложения от дальнейшей поспешности в этом направлении предлагается дальнейший перевод кадровых дивизий на территориальные прекратить.

Такое предложение в существе своем основано на неправильной оценке существующей организации наших вооруженных сил. Если части технических войск, морской и воздушный флоты и стратегическая конница могут быть отнесены по своему построению и мобилизационному развертыванию к кадровым войскам, то вся остальная вооруженная сила, составляющая дивизионные соединения, только по традиции сохраняет разделение на кадровые и территориальные дивизии.

И по численности кадров мирного времени, и по способу комплектования, и в особенности по системе намечающегося развертывания этих дивизий в мирное время принципиальная разница между кадровыми и территориальными дивизиями в действительности давно уже исчезла. В составе организации стрелковых войск мы имели не кадровые и территориальные дивизии, а различной численности кадры войсковых соединений: 4 400, 2 400, 620 и 190 [чел.], являющиеся по системе развертывания в военное время однотипным – территориальным.

На этом основании в целом ряде военных документов мы фиксировали, что терсистема является основой наших вооруженных сил. И не только как система, но и фактическое соотношение так называемых кадровых и территориальных соединений свидетельствует о том, что основу нашей организации стрелковых войск составляют территориальные дивизии. Из 77 существующих стрелковых дивизий так называемых кадровых мы имеем всего 31, а территориальных – 46; 28 – с кадрами в 2 400 [чел.]; 15 – с кадрами в 660 [чел.] и 3 (нац.) – смешанные.

На данной ступени развития и оформления организации вооруженных сил, очередной задачей является не приостановление развертывания терсистемы, а в пределах той общей численности кадров РККА, которую мы можем иметь по состоянию бюджета, создать необходимое количество настоящих кадровых дивизий с 70-80% составом их к военному времени, которые могли бы составить армию прикрытия, и, второе, развить количество кадров дивизии до требуемого оперативным планом числа единиц (91), обеспечив им полную возможность военной подготовки всего состава дивизии и мобилизации. Трехлетний план развития вооруженных сил, начало которому кладется с наступлением нового бюджетного года, практическая работа сегодняшнего дня в этом направлении и ведется.

Первое и основное преимущество территориальной системы заключается в том, что территориальная дивизия или войсковая часть в мирное время содержит в себе состав военного времени и при мобилизации не требует дополнительного развертывания. Это преимущество особенно важно для нашего Союза в связи с тем, что ближайшие враги нашего государства по наличию путей сообщения, развитой промышленности, мобилизацию своей армии могут провести гораздо быстрее нашей кадровой армии.

Вторым, также основным преимуществом является то, что при терсистеме Красная Армия имеет возможность обучить военному делу в 3 раза большую часть населения, чем кадровая, не отрывая их от производства.

Третьим преимуществом являются значительные материальные выгоды. Обучение военному делу, учитывая расходы по всем видам снабжения в кадровых частях, одного красноармейца составляет 535 руб., в то время как обучение в территориальных частях обходится государству в 291 рубль. Последнее преимущество особенно важно для нашего Союза в связи с нашей бедностью в средствах.

Четвертое, опыт подготовки в территориальных частях в сочетании с допризывной подготовкой и учебной работой между сборами показал, что боевая подготовка переменного состава территориальных частей позволяет подготовить с таким же успехом, как и в кадровых частях бойца-специалиста.

Производящееся в настоящем году обучение новобранцев и общие сборы свидетельствуют о том, что добросовестное отношение населения к службе в терчастях определилось с первых лет. Явка на сборы, как и в прошлом году, выражается в 100%, если исключить тот небольшой процент неявок, который объясняется законными причинами (выбытие из районов).

Характерным выражением распространенного среди населения взгляда на терсистему является постановление общего собрания селян деревни Осовец относительно службы в терчастях: «и государству выгодно и крестьянству удобно» («Могилевский селянин»). Несомненно, каждый крестьянин, учитывая, прежде всего то, что месячный отрыв от хозяйства хотя бы и в течение 4-х лет, не может сравняться с 2-летней службой в казарме. По опыту Красной Армии мы знаем, что за время 2-летнего отрыва из хозяйства значительной части красноармейцев лишается хозяйственная база в деревне.

Ежегодно при увольнении из армии мы вынуждены считаться с фактом наплыва новых рабочих рук в промышленных центрах. Вот почему ежегодно перед увольнением [из армии] Ленинград, Москва, Урал и даже Туркестан настойчиво озабочиваются тем, чтобы оградить себя от наплыва увольняемых. Каждое новое увольнение неизбежно дает новые пролетаризировавшиеся группы крестьянского населения, которые поглотить наша индустрия еще не в состоянии. Крестьянин это великолепно учитывает.

Интерес к военному обучению и к службе в терчастях через переменников передается и на население, не зачисленное в терчасти. Особенно ярко этот интерес выявился на Северном Кавказе, где при проведении первых в нынешнем году сборов терконницы. Командование и местная печать («Советский Юг») отмечают участие широких слоев населения в проведении сборов – «желание посмотреть самим, как обучаются переменники, привлекает не только молодые возраста, но и стариков и женщин». «Треба учиться, учись и разумий що дило гарно и що кубаньский козак защитит, коли потребно, радянску Владу». Вот [таковым] было наставление старого казака переменнику (политсводка).

Наконец, немаловажным доказательством предпочтительности для крестьянства службы в терчастях, чем в кадровых, является то, что нет ни одного ходатайства в центральном аппарате об освобождении от службы в переменном составе, тогда как ходатайства о переводе из кадровых частей в территориальные поступают десятками не только от самих военнослужащих, но и от учреждении, заинтересованных в их труде.

Нельзя скрывать отрицательных тенденций в отношении населения к терсистеме, обнаруживающихся в отдельных районах на первых порах формирования терчастей. Эти тенденции один из пуокров (ПриВО) характеризует так: «терармейцы стремятся использовать военно-учебные сборы в своих узко практических хозяйственных интересах» и, второе, в стремлении использовать организационные военные формы в интересах защиты своих политических и экономических прав. Конкретно это выражалось в попытках организовать постоянные общества переменников. Но эти настроения характерны только для части переменников старших возрастов, которые уже прошли службу в кадровых частях. Со стороны молодых возрастов, проходящих военное обучение с самого начала в терчастях, этого совершенно не замечается и отношение их к военно-политическому обучению как к таковому безупречно. Кроме того, отмеченные тенденции являются общим отражением состояния деревни для прошлого года.

Из обследования сборов в 5-ти территориальных дивизиях, происходивших в июне месяце текущего года, командующий войсками МВО т. Ворошилов, который особенно всегда подчеркивает опасность использования крестьянством терсистемы, как формы организованного мелкобуржуазного сопротивления политике диктатуры пролетариата, в своем докладе констатирует: «В отличие от осенних сборов на этих сборах нет политического недовольства и антагонизма у переменников крестьян по отношению к рабочим, которые изжиты и проявляются за редким исключением в отдельных частях в чрезвычайно слабой степени (указанием на лучший быт у рабочих, чем у крестьян)».

Временные недовольства в эпоху хозяйственного возрождения со стороны крестьян проявляться будут и впредь, но чем тверже будет проводиться курс – «лицом к деревне», и укрепляться экономически, тем больше возможности представит территориальная система использовать ее в качестве «новой формы связи Советского государства и партии с крестьянством» (из постановлений XII съезда партии).

Районы комплектования территориальных дивизий следующие: почти все губернии Украины, 7 губерний Московского округа, 4 – Ленинградского, 2 – Западного, в том числе и Белорусская республика, 8 губерний Поволжья и Урала, в том числе Татарская и Башкирская республики, 4 области Северного Кавказа и 1 губерния Сибири.

Из крупных рабочих центров комплектования охвачены: Иваново-Вознесенск, Ленинград, Харьков, Екатеринослав, Артемовск, Киев, Урал, Донбасс.

Социальный состав территориальных дивизий таков: в крестьянских районах – 90% крестьян и 10% рабочих, в промышленных процент рабочих достигает 25-30%.

Укомплектование партийным составом представляется в следующем виде. В составе кадра терчастей на первое января с.г. имелось 538 ротных ячеек с количеством членов более 6 тысяч и кандидатов около 3 тысяч. Комсомольцев (не состоящих членами РКП) – более 4 тысяч. В период сборов 1924 г. количество ротных и партийных ячеек увеличилось до 1180 с количеством членов и кандидатов партии как кадрового, так и переменного состава до 14 тысяч.

Подбор командного состава – задача, имеющая при терформированиях первостепенное значение. В отношении насыщенности его коммунистами дает следующие цифры: из общего числа комсостава членов РКП числится 26,4%. По отдельным категориям процент партийности колеблется: старшего комсостава – 25,7%, среднего – 41,9%, младшего – 10,3%. Процент же командного партийного состава в кадровых частях ровняется 26,1%, а по отдельным категориям имеем следующие цифры: старшего – 26,5%, среднего – 38,4%, младшего – 13,8%. Иначе говоря, соотношение основных социальных и политических групп, определяющих степень обеспечения руководства пролетариата и партии, в территориальных частях то же, что и в кадровых.

Главным же моментом, определяющим постоянное систематическое воздействие и влияние партийного руководства на переменный состав, является соответственно поставленная работа среди него в период между сборами. Успешное развитие этой работы упирается в вопрос привлечения к ее проведению местных партийных и советских органов, который практически не разрешен до настоящего времени. Индифферентное отношение или в лучшем случае формальное отношение к работе в терчастях до сих пор является нередким исключением.

В материалах совещаний комполитсостава тердивизий имеются частенько указания на то, что успех работы тормозится «непониманием советским аппаратом сущности терстроительства» (постановление 29-й дивизии г. Вязьма) Показателем того, что низовые партийные организации недооценивают эту «новую форму связи советского государства и партии с крестьянством» и единственно возможную форму более или менее широкой подготовки страны к обороне, является тот совершенно недопустимый факт, что члены партии являются наиболее неисправными в отношении несения службы в переменном составе терчастей. Процент несвоевременной явки в отдельных дивизиях, по данным ПУР, в прошлом году доходил до 30-40%. Такое отношение партийных организаций должно быть резко изменено.

Результаты работы территориальных частей необходимо оценивать с двух сторон – со стороны создания вполне боеспособных, военнообученных и дисциплинированных частей, стоящих по своим боевым качествам не ниже частей кадровых, и со стороны содействия политическому и культурному росту деревни.

В составе территориальных частей мы имеем 10 дивизий, которые существуют с 1923 г., и в нынешнем году некоторые из них уже провели третий сбор, следовательно, мы имеем все основания сделать вывод относительно результатов их боевой подготовки. Вывод и командования дивизий: 51-й, 1-й, 18-й (комдивы Уваров, Калинин, Максимов), и окружного командования является вполне положительным.

В цитированному уже мною докладе комвойск МВО боевая подготовка признается удовлетворительной, а дисциплина среди переменного и кадрового состава, говорится в докладе, «по сравнению с прошлым годом значительно улучшилась и является вполне удовлетворительной».

Даже в таком роде войск как артиллерия, где подготовка бойца и части упирается в хорошо оборудованный полигон, организация такового для Военного ведомства подчас сопряжена с величайшими трудностями, прежде всего в «отвоевании» соответствующих участков земли, милиционно-территориальные начала признаются вполне приемлемыми.

Оценка терсистемы с этой стороны вполне правильно дана еще в прошлом году пленумом РВС, в постановлении коего говорится: «Терсистема целиком и полностью себя оправдала как с военной стороны, так и с политической».

Во втором случае – мы имеем обогащение сельских районов значительным количеством квалифицированных партийно-политических и культурных сил в лице кадрового политического и командного состава территориальных частей. Они принимают непосредственное и активное участие во всей общественной жизни деревни, в насаждении в деревне сети различных культурно-просветительных организаций (военный уголок, кружки военных знаний, спортивные организации и т. д.).

Вот как, например, характеризует влияние этой деятельности территориальных частей на всю общественную и культурную жизнь деревни воронежский губполитпросвет: «За весь период работы командно-политического состава (около 3-х мес.) по Воронежскому уезду следует отметить особый подъем и оживление политпросветработы вообще… Работа многих из читален поднялась настолько интенсивно, что возникает мысль, что раньше эти избы-читальни существовали просто на бумаге… Сделано докладов на собраниях граждан до 50, вечеров и концертов 25, спектаклей 40, выпущено 12 стенгазет».

Наконец, активное участие преобладающей массы переменников красноармейцев во всей местной общественно-советской жизни. Целый ряд характеристик как политорганов, так и местных партийных организаций указывает, что переменники представляют из себя наиболее активную, политически сознательную и культурную часть деревни. В их лице создаются чрезвычайно благоприятные для партии условия образования в деревне крестьянского актива.

Территориальные части обладают целым рядом других благоприятных для политической и культурной работы в деревне возможностей, вытекающих, в первую очередь, из самих общеучебных сборов: возможность учета настроения деревни, возможность ее правильного ознакомления с мероприятиями местных руководящих органов, возможность инструктирования и подготовки более развитых красноармейцев в той или другой области работы в деревне и т.д.

1. Система организации вооруженных сил, которая к настоящему времени находит свое выражение в сочетании одной части общевойсковых соединений и специальных родов войск – на кадровых началах, с другой, составляющий свыше 58%, – на милиционно-территориальных началах, вполне соответствует как намеченной политике партии по военному вопросу VIII и IX съездами, так и реальной обстановке настоящего переходного периода.

2. На данной ступени развития и оформления организации вооруженных сил очередной задачей является создание необходимого количества таких войсковых соединений, которые с началом мобилизации могут явиться готовой армией прикрытия, и развитие и углубление организации войсковых частей на милиционно-территориальных началах.

3. Опыт территориальных формирований вполне оправдал своевременность применения милиционно-территориальных начал в Красной Армии как с военной, так и политической стороны.

4. Однако необходимым условием создания надежной и крепкой в боевом отношении милиционно-территориальной армии является обеспечение партийного и пролетарского влияния на всех ступенях милиционно-территориальной работы. Отсюда вытекает необходимость привлечь внимание всей партии к вопросам милиционно-территориального строительства как к важнейшей проблеме обороны страны и провести практическое вовлечение партийных и советских организаций в дело по укреплению милиционно-территориальной системы.

5. Обязать губернские и областные комитеты партии тех губерний и областей, на территории коих расположены части, быть не только в курсе основной работы терчастей (сборы, обучение новобранцев), но и в повседневной работе с переменным составом в промежутки между сборами.

6. Возложить на губкомы и областкомы этих губерний ответственность за общее и политическое состояние своих частей наравне с той ответственностью, какая возлагается на местные органы за работу фабрик и заводов первостепенного государственного значения.

7. В качестве организационной формы, обеспечивающей согласованные действия местных органов по участию в работе терчастей и руководство партии, создать при губисполкомах комиссии содействия, права и обязанности коих определить особым положением.

8. В целях придачи надлежащего внимания вопросам терсистемы и оформления отношения партии к опыту применения новых форм военной организации на ближайшем съезде партии поставить доклад о милиционно-территориальных формированиях.

[Начальник Главного управления РККА] Левичев

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 653. Л. 2-25. Подлинник.