Режим черной магии

Глава восьмая

Пока тело, растаявшее в мысль, тащили через континент, боли не было. Я хотела уйти, и я уже приняла на душу копоть за дисбаланс, который вызвала. Фактически тем, что добровольно приняла эту копоть, я приглушила ощущение отрезания. Или если уже столько раз нарушаешь правила, то покрываешься нечувствительными рубцами. Или это потому, что я ушла от изломанных линий Западного побережья к сплошным и теплым лей-линиям своей родины. Может, просто обвивающий шею хвост Биса создавал ощущение комфорта. Но как бы там ни было, обычное ощущение разрыва на части души и разума было в этот раз чуть ли не приятным. Как растяжка.

И это меня даже обеспокоило.

В памяти мелькнули размытые очертания моей кухни — за миг до того, как они стали реальными, донесся лесной запах трав и очистителя для меди, щекоча ноздри. Облегчение было немалым: при моем везении вполне могло быть, что меня вызвал кто-то посторонний, и я сейчас в чьем-то кругу, одетая в жуткую оранжевую робу и в не менее жуткие парусиновые туфли.

Воля будто вытянулась вперед и дернула меня обратно в реальность. Все случилось сразу, как удар, и моя аура — удерживавшая меня в целости, пока я существовала лишь как мысль в лей-линии — восстала из моей памяти, чтобы построить тело. Одежда, синяки, наручники — все, вплоть до остатков яичницы на волосах, прошло без изменений. Невозможно обмануть демонский архив и прийти чистенькой, отдохнувшей и в паре модельных сапожек. Я пыталась. Но зато заговоренного серебра не будет. Нет худа без добра.

Я вдохнула — и вдруг ощутила, что у меня есть легкие. Осталась сидеть прямо, возвращаясь к бытию между кухонным столом и раковиной. Кухня была тускло освещена рассветным солнцем, но контраст был резкий, потому что там, откуда я появилась, было темно. Айви и Дженкс ждали меня, беспокоясь. Дженкс вполне себе летал, а у Айви из возможных повреждений видна была только шишка на лбу.

В тот же миг вокруг меня исчезли переливы безвременья, покрытого копотью. Значит, это Кери меня вызвала.

— Слава богу, — сказала я, опираясь спиной на кухонный стол и роняя голову на грудь. — Спасибо, Кери, — сказала я заплетающимся языком. — Я у тебя по уши в долгу.

Биса не было. Поплыл, наверное, к Пирсу, чтобы вместе с ним прыгнуть домой.

Айви с бледным лицом подошла поближе, окидывая меня взглядом, усталую и грязную.

— Что там с тобой делали? — спросила она, копаясь в связке в поисках ключа от наручников. Стальные кольца упали, лязгнув о крышку стола, и я почувствовала, что меня любят.

— Тинкины красные панталоны, Рэйч! — выругался Дженкс, зажимая нос и летая над ними. — Разит от тебя, как от фейрийского сортира! Айви, дай ей амулет от боли. И что-нибудь такое, чтобы она не воняла, не найдешь? Ну как ты успела так провонять? Всего за день!

Я улыбалась, радуясь, что дома. Но повернулась снова сказать Кери спасибо — и замерла. Не Кери вызвала меня домой. Это был Ник.

— Ах ты гнилая куча тролльского дерьма! — взревела я, прыгая к нему и вытягивая руки. Но колени подкосились, я поскользнулась, успела ухватиться за край стола и не упасть, шипя от неожиданной боли. Дженкс взлетел в воздух, Айви озабоченно бросилась ко мне.

Ник вскочил на ноги. Лицо его исказилось гримасой злости, но это была ерунда по сравнению с моей яростью. Айви меня подхватила, но я недовольно замычала и оттолкнула ее.

— Рэйч, стой! — воскликнул Дженкс, рассыпая серебристые искры. — Он здесь, чтобы Джакс помирился с Маталиной. Это он тебя вызвал обратно. Мы Кизли не можем найти, и Трент ничего не пропускает к Кери!

— Фигня! — Я показала на Ника, угрюмо стоящего в проходе в коридор. Все тот же Ник, со слишком длинными волосами и в линялых джинсах. — Он меня туда вызвал и оставил там отбиваться одну!

Глаза Айви блеснули полной чернотой, опасной чернотой, и гут же крылья Дженкса загудели на три тона выше:

— Он — что?

Ник, подняв руки, отступал в коридор. Влетел вихрь пыльцы пикси — и превратился в Джакса. Следом за изменником прилетел весь клан, и я замерла, оглушенная порхающим шелком и высокими голосами. А над всем этим горестным ангелом летала Маталина.

— У меня не было выбора, — сообщил Ник, перекрывая этот шум. — Рэйчел, я был у них в долгу — из-за того, что ты сбежала с Фокусом. Я тебе сказал, как тебе выбраться. И я прилетел сюда, чтобы доставить тебя домой! Ты слушаешь? Я пытаюсь помочь!

— Пытаешься помочь?

Широким шагом Айви пошла к нему, и пикси брызнули от нее разноцветным вихрем. Ник попытался скрыться в святилище, но Айви оказалась быстрее. Как кот — летучую мышь схватила она его, сжала горло под подбородком — и швырнула Ника через всю кухню. Он влетел в старый холодильник моей мамы, стал сползать вниз, но Айви снова подхватила его и держала, пока он пытался заставить легкие работать. Стоявшая на холодильнике банка печений с бримстоном покачнулась и упала бы, если бы пикси дружно ее не удержали.

— Ты вызвал Рэйчел в Сан-Франциско? — спросила Айви, показывая острые клыки. — Она была за рулем. Ты мог всех нас убить!

Дженкс парил в воздухе, а его сын повис между острием его шпаги и глазом Ника.

— Ты пытался помочь? Себе разве что!

Господи, какие у меня хорошие друзья!

Преодолевая боль, я обошла кухонный стол, к большому дощатому столу возле внутренней стены, и рухнула в кресло с жесткой спинкой, чуть не сбив на пол бандероль. Она была от мамы — ее каракули ни с чем не спутаешь. Я слишком устала, чтобы гадать, что она послала мне на этот раз, и осторожно стала ощупывать собственные колени.

У Ника лицо покраснело от пережатия сосудов, а уши, порванные в крысиных боях, торчали флагами.

— Отпусти его, Айви, пока он в суд не подал, — бросила я небрежно.

Что она его медленно душила, меня как-то слабо беспокоило. Я видала, как в ней просыпается вампир, и сейчас это была ерунда, даже если она сегодня еще червячка не заморила. Вот если бы вид у нее вдруг стал сексуальный и она стала бы бросаться намеками, это бы меня встревожило. А сейчас была просто злость. Вряд ли она ему горло вырвет.

— А чего? В ОВ он не пойдет. — Айви наклонилась к нему, склонив голову; медленно втягивая воздух, провела губами вдоль шеи. Я ощутила покалывание, а Ник закрыл глаза, задрожав всем телом. — Он же нигде не числится, — прошептала она. — Как оброненная у дороги конфетка, бери кто хочет. Если пожалуется, его самого посадят за преступления. А он этого не хочет, — ворковала она. — Правда ведь, не хочешь, мой маленький? Лучше игрушкой с кровью быть, чем в тюрьме сидеть.

М-да. Может, я ошиблась.

Я попыталась встать:

— Айви…

— Да пусть она его убьет, — сказал Дженкс, перекрикивая шум собственных детей. — У нас на заднем дворе кладбище, а люди как печенье: всегда найдется место для еще одного.

— Я не обязан был сюда прилетать! — прохрипел Ник, и Айви сжала руку так, что он закашлялся. — Мне ковен не оставил выбора! Выдернули меня через границы всех штатов и грозили сдать в ФВБ. Мне пришлось им что-то дать, иначе бы они меня выдали!

— Сдохни ты нынче, а я завтра? — Я тяжело и устало оперлась на стол. — Да, Ник?

— Я знал, что ты убежишь. — У Ника появилась пена в уголках рта. — Ты получила неубиваемую карточку «выход из тюрьмы». Рэйчел, ты взяла себе имя демона? Зачем?

У меня перехватило дыхание от этого хриплого обвинения, злость схлынула, сменившись стыдом. Да, у меня есть имя демона. И он меня дважды по нему вызвал.

— Отпусти его.

Дженкс развернулся в воздухе ко мне лицом:

— Рэйч…

— Отпусти! — гаркнула я, и Айви убрала пальцы с его горла.

Ник привалился к холодильнику, держась за шею и кашляя. Опустив голову, он буркнул что-то Джаксу, летавшему над ним. Слов было не разобрать. На горле виднелись красные следы пальцев Айви. Сама она отвернулась, вся дрожа, пытаясь овладеть собой. Отлично, мне только этого не хватало. Заведенная голодная вампирша и предатель, бывший бойфренд, в одной комнате.

Недовольный Дженкс засвистел так, что уши заложило, и выгнал свою родню из кухни — всех, кроме Джакса и горестной Маталины, усевшейся на холодильник. Лицо ее исчертили следы слез. Возвращение Джакса обернулось драмой.

Двигаясь с вампирской ловкостью, от которой у меня мурашки бегут по коже, Айви рванула дверцу моего шкафа с колдовскими принадлежностями и вытащила из коробки активированный амулет. Глаза ее светились опасной чернотой. Быстро подойдя, она протянула амулет мне. Гладкий диск красного дерева лег мне на пальцы — и судорога, сводившая мне плечи, отпустила. Амулет из сделанных мною. И снятие боли было просто благословением.

Задолго до того, как начать возиться с лей-линиями, я была колдуньей земли, и хотя амулет не полностью убрал боль, помог он сильно. Я сунула темный диск под оранжевую робу, чтобы прикасался к телу. Пахнуло спертым воздухом, я скривилась: прав был Дженкс. Мне нужно в душ.

— Спасибо, — сказала я, и Айви кивнула, все еще стараясь совладать со своими инстинктами. Наверное, вонь, от меня исходящая, ей помогала.

— Я должен был им что-то дать, — громко сказал Ник, вставая с пола. Длинные пальцы пианиста — да нет, вора — держались за горло, и голос звучал шершаво. — Прости, что вызвал тебя в Сан-Франциско и тут же убрался, чтобы они меня не заставили это повторить. Я рисковал, проходя в аэропорту охрану. Если для тебя это что-то значит.

— Да? Но их денежки ты себе оставил? — спросила я язвительно, прищурив глаза.

— Что-то есть мне надо. — Голос его стал резче — может быть, от стыда. Хотя вряд ли. — Кроме того, я же не знал в первый раз, что появишься ты. Я думал, это будет Ал, который их и меня разорвет на части. Положит этому конец.

Его слова меня сильно задели, и я отвернулась, опустившись снова в кресло.

— Ты взяла имя Ала. Зачем, Рэйчел? — спросил он с неожиданной болью в голосе. — Я думал, ты умнее. Я думал, ты из хороших.

Я не могла ничего сказать, не могла поднять глаз. Я же была хорошей. Была?

— Уберите его отсюда, — сказал Дженкс вслух. — Их обоих.

Затрещали крылья Джакса, Маталина стала возражать, но хлопок вытесненного воздуха из коридора оглушил меня как пощечина. Ал? — подумала я, и кровь с адреналином бросилась мне в лицо. Я подняла глаза — нет, не Ал. Пирс и Бис. Ага, солнце же встало!

Колдун пошатнулся, удержался на ногах, поймав слетевшую шляпу.

— Мы вернулись! — завопил Бис, вихреобразно меняя цвет.

Он материализовался на холодильнике рядом с Маталиной, вытаращив глаза, и она шарахнулась от внезапного ветра. Бис слишком велик, чтобы летать по дому, и как только его ноги коснулись поверхности, крылья он сложил и глаза закрыл. Горгулье-подростку от внезапного света захотелось спать. Взрослый вообще-то мог бы бодрствовать и в светлое время, но сейчас его сморил сон. Может, и хорошо — ближайшие минуты будут неприятными.

— Ты еще кто такой? — прохрипел забытый Ник.

Где-то между прерванным уроком и теперешним утром Пирс нашел себе модные штаны и сиреневую рубашку. Новый жилет с цветным узором напоминал обивку антикварного кресла, но почему-то не казался неуместным. Все на Пирсе сидело отлично, вплоть до золотой цепочки, ведущей к лежащим в кармане часам, и я подумала: это внимательный к внешности демон его так нарядил, или Пирс сам соображает, как одеваться?

Он смотрел на меня из-под изогнутых черных бровей, пытаясь угадать мое настроение, а его туфли поскрипывали на случайных крупинках соли. Глаза смотрели на меня неотрывно, и я ощутила какой-то импульс, но тут же его загасила. Нету меня времени на эти глупости, уж тем более с эгоцентричным, использующим черную магию, сообразительным… «убийцей демонов», какого он из себя строит. И еще думает, что мне нужна нянька.

— Здравствуй, Рэйчел, — сказал Пирс, поскрипывая туфлями по соли. Кивнув Айви и Дженксу и метнув злой взгляд на Ника, он вышел вперед. Гладко выбритое лицо нахмурилось в тревоге, но когда он взял меня за руки, я их высвободила.

Ала правда заставили послать его надзирать за мной?

— Она невредима? Она в здравом уме и твердой памяти? — спросил он у Айви, не очень понимая мою реакцию.

Айви кивнула. Глаза ее возвращались к норме. Руки она скрестила перед собой, будто сдерживая инстинкты.

— В той степени, в которой это про нее вообще можно сказать, — ответила она мрачно.

— Я мню, что сейчас это не так. — Пирс снова попытался взять меня за руки, удержал на этот раз. — У меня есть твердое намерение их за это примерно наказать. Они… боже мой, Рэйчел, что у тебя с руками? — спросил он, перевернув их ладонями вверх. — Они тебя заковали?

Голос его дрожал от ярости.

Я набрала воздуху — и остановилась. Суровые слова замерли в горле. Он же континент пересек, меня разыскивая.

Но я решительно подавила подобные чувства.

— Тебя послал Ал? — спросила я. Он присел, чтобы наши лица были на одном уровне. — Скажи мне, Пирс, что это была шутка. Что на закате появится Ал и утащит тебя обратно.

Пирс улыбнулся. Взгляд его скользнул по Айви и Дженксу.

— Тритон сказала всему коллективу, что Ал едва не допустил твоей гибели, а я поддерживал в тебе жизнь, пока она не пришла и не спасла тебя.

— Тритон? — заверещал Дженкс, подлетая ближе. — Ты ничего про нее не говорил!

— Ты? — эхом отозвалась я, и Ник поморщился. — Это же из-за тебя я попала в беду!

Но Пирс продолжал скалиться.

— Она помнит это так, что я тебя спас. Она устроила дикий припадок гнева и убедила всех, что ты слишком подвержена несчастным случаям, и без надзора не выживешь.

— Это я им тоже мог сказать, — подковырнул меня Дженкс, и Айви махнула ему рукой, чтобы помолчал.

— Так как Ал не может здесь существовать после восхода солнца, — продолжал Пирс, — возможностей было две: либо послать меня, либо отдать тебя Тритону.

— Кажется, ты говорил, что ты единственный из фамилиаров настолько дешев, что доступен Алу по цене, — вставил Дженкс звенящим голоском, и губы Пирса стали складываться в хмурую гримасу. Айви тоже не была довольна.

— Отлично, — сказала я, отнимая руки. — Ты выбрался из безвременья, но меня при этом выставил идиоткой. Огромное тебе спасибо.

Но вместо ожидаемой реакции Пирс наклонился ко мне озабоченно:

— Ты дрожишь, — объявил он, глянув на Ника так, будто тот был в этом виноват. — Можно было бы надеяться, что кто-то уже напустил тебе теплую ванну.

Вдруг я ощутила себя в сто раз грязнее, но тут у меня глаза полезли на лоб от страстного желания чихнуть. Блин, ну хватит уже, подумала я, когда вся содрогнулась, прочищая легкие, и колени ударило болью. Но это было по-другому: не сопровождалось тягой. Просто Ал хотел выйти на контакт, и я посмотрела на Пирса сердито. Значит, Ал его послал надзирать за мной? Ладно. Сейчас разберемся.

— Тинка-диснеевская-шлюха! — выругался Дженкс, резко пикируя на кухонный стол и открывая книжную полку под ним. — Айви, быстрее! Достань ее зеркало вызова, это Ал.

— Не надо, Рэйчел! — воскликнул Ник, поняв, что происходит.

Дженкс подлетел вверх, обнажив шпагу, чтобы Джакс отлетел прочь.

— Заткнись к чертям! — закричал он в ярости. — Еще только раскрой пасть, и я тебе в ухо гнездо пауков засуну, чтобы они сожрали все дерьмо, которое ты называешь мозгами! Ты ни хрена не знаешь. Ты не знаешь ни хрена!

— Рэйчел, Ал тебя убьет! — не сдавался Ник, но Айви молча пошла за зеркалом.

— Немного поздно бояться, Ник, — заметила я вполголоса, когда Айви положила мне на колени гладкое, величиной с тарелку вещее зеркало и отодвинулась, нервозным жестом вытирая руки об штаны. Ей не нравилась моя магия. Айви ее не понимала, хотя и относилась с уважением.

От тяжести зеркала у меня заболели колени, даже под противоболевым амулетом.

— Чего они не сказали, так это что я его ученица, — сказала я с горечью, кладя руку на зеркало в полость пентаграммы. — Не могу сказать, будто знаю, что делаю, но знаю, кому могу доверять. И ты в этот список не входишь, так что — заткнись! Я хочу говорить с Алом. Узнать, что происходит.

И получить обратно свое имя вызова. Чтобы больше такого не было.

Я посмотрела на Пирса — и не увидела в нем страха, только уверенную удовлетворенность. Я понимала, что должна радоваться его освобождению от Ала, но поводом к тому стало мое неумение о себе позаботиться. Вздохнув, я посмотрела на распухшие колени. На оранжевую робу. Может, они и правы.

— Я бы счел достохвальным не говорить Алу, что ты была в тюрьме, — сказал Пирс, прислоняясь к стене и складывая руки на груди. Он был очень собой доволен, и мне это не нравилось.

— А почему? — спросила я, тут же обуреваемая желанием сделать наоборот. — Боишься, что это выставит тебя в невыгодном свете?

Пирс переступил с ноги на ногу, свободную ногу поставил на пол носком.

— Если ты будешь слишком уж часто попадать в беду, Тритон лишит тебя привилегии нахождения в реальности, что со мной, что без меня.

— А ты и рад, да? — воскликнул Дженкс, стрекоча крыльями.

Я снова чихнула. Прохладная тяжесть зеркала проникала в меня. Что я предпочту: рассказать Алу про Алькатрас, чтобы получить обратно свое имя, и рискнуть, что меня навеки втянут в безвременье, или же промолчать и рискнуть, что ковен снова меня вызовет в любой момент и устроит мне лоботомию? Глупый вопрос. Пусть Пирс знает свою магию, но я знаю Ала. Он Тритону ни слова не скажет.

Бывший призрак высоко поднял брови, когда я самодовольно улыбнулась. Он явно не понимал, куда клонятся мои мысли. Чувствуя себя несколько лучше, я посмотрела на тонко сделанный прибор, отражающий мир с густым винным оттенком. Символы, которые я на нем вытравила, блестели кровавыми бриллиантами. Как ни противно мне это было признавать, красивая вещь. Она мне дает возможность говорить с демонами, а я признаю ее красивой? Как же я испорчена!

Покоряясь судьбе, я потянулась мыслью и коснулась ею небольшой лей-линии, идущей через церковный двор. Сузила внимание, пропустив в себя лишь малую порцию энергии, не желая, чтобы Ал мог полностью прочесть мои эмоции. Соединение установилось, я сосредоточилась на Але, поежилась, когда его властная, чуждая сущность влилась в меня, наполняя оба наши сознания странным чувством просвещенного высокомерия. Я не могла читать его мысли, он не видел моих, но отчетливо оформленными мыслями можно было обмениваться. Ну, и еще эмоциями.

— Почему Пирс здесь? — спросила я вслух, чтобы Айви слышала хотя бы половину разговора.

Не моя инициатива, — начал Ал, — и я почти увидела его руки в белых перчатках, сжатые в кулаки. — Я потому и звоню. Этот мелкий поганец-колдун опасен. Тритона он обвел вокруг пальца, как истинный демон-сутяга. Получился выбор: либо послать его, либо отдать тебя ей. Что ты предпочла бы?

Вопрос был издевательский, и я, получив такой отлуп, оглядела круг собравшихся возле меня лиц. Что Ал тоже не слишком доволен, внушало мне оптимизм.

— Так отзови его, я никому не скажу, — предложила я, и Ал фыркнул насмешливо, а Пирс — возмущенно.

Может быть, если бы ты могла неделю провести, не попадая под бойкот или угрозу смерти, можно было бы рассмотреть вариант, что ты будешь сама по себе, — буркнул демон. — Но не-ет, тебе же нужно обязательно делать все самой. Я ведь велел тебе подождать.

— Эй, не я пыталась посадить в меня душу какого-то Кракатау!

Не Кракатау, а Кратиона, — поправил он. — И я не виноват, что ты преждевременно пробудила проклятие, когда я тебе велел меня ждать! — Я молчала, внутренне дымясь. — Я пытаюсь уладить дело, — думал Ал, и эмоции его стали медленнее. — А пока запомни: если он тебя научит одной вещи, всего одной вещи, Рэйчел, у тебя его кишки будут в волосах вместо лент. Усекла?

Я посмотрела на Пирса — он моргнул в ответ на мой внезапный интерес. Пирс может меня чему-то научить?

— Ну, пусть, — сказала я, начиная видеть возможности. Если он меня научит прыгать по линиям, никому за мной надзирать не придется.

Рэйчел? — прорычал Ал, не чувствуя в моих мыслях искренности.

— Усекла, — подтвердила я, потом набрала в грудь воздуху. — Слушай, кстати о линиях. Мне нужно вернуть мое имя вызова. И прямо сейчас.

Краем глаза я заметила, как заморгал Ник, почти зеркально отразив потрясение, которое я ощутила у Ала.

Сейчас? — подумал он, и почувствовала, как он отрезает связь. — Хочешь разыграть эту сцену у всех на глазах? Черт побери, тебе таки нужна нянька, Рэйчел. Ответ — нет.

— Ал, стой! — крикнула я, сильнее прижимая руку к стеклу, будто проминая в нем вмятину. — Я только что провела день в Алькатрасе — меня туда вызвали на закрытый суд, созванный ковеном морально-этических норм. — Я не подняла глаз, но услышала, как вздохнул Пирс, что я не прислушалась к его совету. — Они не тебя хотели поймать, а меня, — добавила я.

Ал засмеялся, и я из-под спутанный волос посмотрела на Ника. Он тоже смотрел на меня — на длинном лице застыло изумление. Пирс на той стороне кухни стоял тихо, темные глаза поглядывали из-под метелки распущенных волос, шляпа сдвинута на затылок. Дженкс смотрел на меня со стола, рассыпая красную пыльцу, собиравшуюся на полу лужицей, а Айви — почти из коридора. Зрачки расширились на всю радужку.

Хорошо придумано. Но никто в этом бабском ковене не знает моего имени, — думал Ал. — А если бы и знали, меня не стали бы призывать, святоши трусливые. Сиди спокойно, Рэйчел, и все это рассосется. Двадцать лет самое большее.

Двадцать лет! Я сказала, обдумывая каждое слово:

— Это я и говорю. Они не тебя вызывали, а меня! Они воспользовались твоим именем, зная, что появлюсь я! Заплатили некоему персонажу, чтобы вызвал меня в шестиконечную звезду. Я едва выбралась, и то только потому что они думали, будто я связана законом демонов. Второй раз это не сработает. Они знают, что я умею вызывать магию демонов, и хотят сделать мне лоботомию и удалить яичники, как только найдут еще кого-нибудь, кто знает твое имя!

Кто тебя вызвал? — вдруг спросил Ал с ледяным спокойствием, и я посмотрела на Ника, закрыв рот. — Скажи, кто тебя вызвал моим именем. Скажи, ведьмочка, и я не только прослежу, чтобы ты научилась прыгать по линиям, но и чтобы ты пережила этого своего мерзавца.

Я закрыла разум от Ала и убрала руку с зеркала. Внезапный разрыв связи меня встряхнул, я дернулась. Загнанная, я посмотрела сперва на Айви, потом на Пирса, потом на Дженкса, побледневшего и рассыпавшего болезненно-зеленую пыльцу. И наконец на Ника, стоящего за креслом, злого и испуганного. Джакс на его плече покорно сложил крылья. Если бы Ал знал, что Ник меня вызвал, он бы постарался его устранить — закрыть информационную дыру, — а не меняться именами обратно, как договорились.

Айви опустила скрещенные руки, глянула на Ника, потом на меня.

— Чего он хочет?

Внимание Ника было обращено на меня, а меня трясло, потому что весь адреналин кончился и усталость двадцати часов навалилась на меня гирей.

— Всего лишь Ника.