Критик Поветров дал в журнал большой критический обзор современной прозы. Для всех писателей он нашел теплые слова. Если же и прорывалась иногда суровая нотка, то она была столь тактичной, что и не прорывалась. Дойдя до Постаментова, критик не удержался от великих слов, ибо он ему действительно нравился. Поветров написал буквально следующее: «Поступившая в редакцию новая повесть воистину талантливого Постаментова повергла каждого из нас в священный трепет».
Знакомый Поветрова, тоже критик, просмотрел рукопись:
— Возвеличиваешь. Сейчас не модно. Замени «талантливого».
Поветров же остался при своем мнении и был при нем сутки, пока не подошло время сдавать рукопись. Тогда без ущерба для Постаментова он заменил «талантливого» на «способного».
— Голубчик, — сказал главный редактор. — Вы пишете, что Постаментов способный. А разве другие не способные? Наш писатель весь способный, нормальный, И Постаментов небось нормальный. Ведь нормальный?
— Нормальный,— зыркнул глазами Поветров.
— Так и напиши — нормального Постаментова. Стиль кое-где архаический: «священный трепет». Просто «трепет».
Поветров еще зыркнул, опасаясь уже за весь обзор.
— Остальное пойдет, — улыбнулся редактор.
Критик ушел довольный, ибо одолел врага с незначительными потерями...
— Дядя Ваня, тут описка — «нормального Постаментова», — сказал ученик наборщику.
— Ох, — простонал дядя Ваня, который принял две таблетки от головной боли. — Набери «ненормального», и будет нормально.
— Как же «ненормального»?
— Ох, это, наверное, дружеские шаржи...
Когда Поветров получил журнал, то он прочел: «Поступившая в редакцию новая повесть воистину ненормального Постаментова повергла каждого из нас в трепет». Он тоже затрепетал, а когда вбежал в редакцию, то трепет перешел в дрожь.
— Хочу вас огорчить, — сразу сказал редактор,— повесть Постаментова с вашей рецензией мы отклоняем. Редакция получила очень много писем — трудящиеся возмущаются им как личностью. А вообще-то ваш обзор вызвал гражданский накал. Не напишете ли поэтическое обозрение?
Поветров зыркнул глазами.