Сбежавшая невеста

Глава 10. Тайное, которое становится явным

Я проснулся на рассвете – и понял, что вряд ли нам предстоит скоро продолжить путь. Дождь безжалостно бил в окна, заливался в многочисленные щели. Завывал ветер. Эрика это, похоже, не смущало – он продолжал спать. А вот хозяйка домика уже хлопотала по хозяйству, подставляя старенькие ведра под течи.

– Вам помочь? – подхватил я одно из ведер.

– Нет, что вы, – женщина замахала руками. – Я сама, отдыхайте.

Но я не послушал, понимая, что любые отговорки – не более чем вежливость. А буря тем временем крепчала, разбивая последние надежды добраться до ущелья в ближайшее время. Когда с работой было покончено, хозяйка пригласила меня к столу. Еда была скудной – тарелка варева, которая гордо именовалась супом, и засохший кусочек хлеба.

– Сколько у вас детей? – спросил я, разглядывая убогое пиршество.

– Трое, господин, – женщина сняла вуаль, и я увидел молодое, но изможденное заботами лицо. – Две дочери и сынишка.

– И давно вы… одни?

– Около года, – Рания отвечала сдержанно, но я понимал – не стоит бередить раны. Тем не менее, меня задевала нищета этого дома. Никто не должен так жить. Особенно одинокая женщина с детьми.

– А вы ведь не винченец, правда? – спросила она. – У вас легкий акцент…

– Я из Миридана, – повторил приевшуюся ложь. Хотя, не совсем уже и ложь. Слишком давно не был дома.

– Миридан? Надо же, как далеко вас занесло. Куда вы направляетесь?

– В Ландрию, – ответил я.

– Ландрию? Немногие сейчас решаются туда ехать. Говорят, там творятся мутные дела, пока правитель Ландрии болен.

– И какие же? – насторожился я, зная любовь Ливи к подобным историям.

– Ограбления, похищения, темные ритуалы. Слишком много там приверженцев старых богов, которые требовали кровавых жертв. Династия Казауров истребила и запретила старую веру и её обычаи, но вы сами понимаете – некоторые привычки слишком сложно изжить.

Я кивнул. Когда-то в Светене тоже поклонялись темным богам. Летописи гласят, что это были смутные и темные времена. Но я их уже не застал.

– В Ландрии много магов? – продолжал разговор.

– Достаточно, но они не из самых сильных. Только правящая династия отличается сколько-нибудь выдающимися способностями. Да еще Оракул.

– Оракул?

– Мой муж был ландрийцем. Он рассказывал, что при дворе есть дева – хранительница священной книги. Её и называют Оракулом. Она может видеть будущее и читать прошлое. Вот только сама книга – порождение старой веры. Почему Казауры не уничтожили её, не знает никто.

Я задумался. А в Ландрии не все так гладко. Что, если Ливи похитили служители старого культа? Она – сильная магичка, может открывать проходы в пространстве. Сердце кольнула мысль о том, что Ливи могли принести в жертву, но я отогнал её, как назойливую муху. Нет, в роль жертвы сгодится кто угодно. А Ливи определенно кому-то понадобилась. Знать бы еще, кому и зачем.

Рания тем временем подала мне чай. В отличие от супа, вкусный и душистый. Я смаковал каждый глоток, наблюдая, как хозяйка споро суетится вокруг. Затем помог ей вылить за порог воду, набежавшую в тазы. Буря только усилилась, предвещая гораздо большую задержку, чем я рассчитывал. Оказалось, что сидеть без дела утомительно, поэтому, выпросив у Рании молоток и гвозди, принялся приводить в порядок расшатанные стулья.

– Мама, у нас гости? – выглянула из соседней комнаты востроглазая девчонка, и тут же скрылась за ширмой. – Ой, извините.

– Ничего, – улыбнулся я. – Прости, что нарушили ваш покой.

– Да ладно, – осмелела девчушка, все-таки отодвигая занавеску. – Меня Лара зовут, а тебя?

– Крис, – пожал я протянутую ладошку.

– Ларина! – всплеснула руками Рания. – Немедленно в свою комнату!

– Она мне не мешает, – попытался вступиться за девочку, но мать была непреклонна и выставила её прочь. Но я чувствовал на себе взгляд Лары и временами слышал её тихий смех. Девчонка продолжала наблюдать за нами.

– Такая егоза, – вздохнула Рания. – Нет на неё управы. Того и гляди, влезет в неприятности. Здешние жители… они злые. Мой муж был небедным человеком, но затем выдался неурожайный год. Мы многое потеряли. А в зиму и его самого не стало. Вот и выживаем, как умеем.

Женщина устало вытерла вспотевший лоб. Мне было жаль её. Судя по словам соседа, к ней действительно относились плохо. Наверное, из-за ландрийской крови мужа. Я успел убедиться, что винченцы не любят чужаков.

– Почему бы вам не уехать отсюда? – спросил я.

– Куда, господин? – спросила Рания. – В Ландрию нас не пустят, да и мужева родня нас не жалует. И на все нужны деньги. Продам я эту избу, пожитки – и все лэнны заберут.

– Они обкрадывают людей? – насторожился я.

– Они называют это «налогами», – горько усмехнулась женщина. – А потом приезжает следующий отряд, и им тоже подавай налоги. Вот и приходится платить каждому члену королевской семьи по отдельности.

– Это ложь, – голос Эрика ворвался в наш разговор. Рания вздрогнула, подскочила со стула и поклонилась.

– Как скажете, господин, – пролепетала она.

– Извинись, – хмуро взглянул я на Эрика.

– Она лжет, – повторил принц.

– Извинись!

– Это не твоя страна, ты ничего о ней не знаешь.

– И знать не желаю! – я начинал злиться. – Если бы нам не нужно было попасть в Ландрию, нога бы моя не ступила на землю Винченсы.

Я заметил, что хозяйка домика скрылась в соседней комнате. Мудрое решение. Не стоит женщине вмешиваться в мужские споры.

– Эрик, ты переходишь черту, – прошипел я, чтобы никто не услышал. – Эта женщина не виновата, что ты в который раз встал не с той ноги. А о доблести твоего младшего брата я уже наслышан. Иначе зачем бы мы таскались с пропусками?

– Твоя семья не лучше, – похоже, принца снова с утра укусила какая-то муха. – И прежде, чем обсуждать законы Винченсы, взгляни на Светен!

– Не меняй тему.

– И не думал! – Эрик сжал кулаки. – Думаешь, людям в твоей стране живется легче?

– Легче, – я уверенно кивнул. Да, мой отец не был идеальным князем, но он всегда был близок к народу и знал о его бедах. Поэтому, когда начинались войны, тысячи людей стекались под наши знамена, не дожидаясь призыва.

– Врешь. Я был в Светене. И был знаком с твоими родителями. Не лучшее знакомство в моей жизни.

Я опомнился позднее, когда мой кулак встретился с лицом принца. Тот не пытался обороняться, только отодвинулся. С тех пор, как мы оказались в Винченсе, в нем что-то неуловимо изменилось. Мне было плевать, что именно, до тех пор, пока это не угрожало нашей цели. Но сейчас и моему терпению пришел конец. Если бы не находились в чужом доме, я бы выбил дурь из этого самовлюбленного идиота. Но там, за тонкой ширмой, в страхе сжалась женщина. И я не в праве ей вредить.

Чтобы не продолжать разговор, я поднялся и пошел к выходу. Хотелось подышать свежим воздухом, пусть дождь и намочит одежду. Остыть, чтобы обошлось без драки. Я говорил себе, что надо быть сдержаннее, что это – вражеская земля, и стоит быть осторожным.

– Я проклинаю тот день, когда ты попал в Миридан, – донеслось в спину. – Если бы время можно было повернуть назад, я бы приказал тебя убить.

Не сразу постиг смысл этих слов. Пальцы прикоснулись к дверной ручке. Что он хотел сказать? Что…

Развернулся так резко, что хрустнули суставы.

– Значит, это с твоей руки я очутился в кандалах? – расстояние до стола преодолел в два прыжка и вцепился в ворот рубашки Эрика.

– С моей? – хмуро ответил тот. – Не совсем. Но я знал. Знал, что задумали отец и Лэннис. Это был единственный выход. Мы проигрывали войну. И нужно было что-то, что отвлекло бы светенцев. А ты был слишком безрассуден. Не знаю, как Лэн уговаривал Камиллу. Но уговорил.

– Почему рабство? Почему? – я хорошенько встряхнул его.

– Из мести. Для унижения. Убийство – это слишком просто для заклятого врага, не находишь? Проклинаю тот день. Если бы ты умер, рано или поздно я добился бы любви Ливи. И никто не стоял бы у меня на пути.

– Так попытайся сейчас.

– Поздно. Она тебя не забудет. А я не забуду её. Домой возврата нет. В Миридане мне делать нечего.

Мой разум затопила злость. Я стряхнул Эрика со стула и потащил на улицу. Дождь заканчивался, но земля была скользкой и влажной. Заржали лошади – Рания перевела их под навес.

– Что будешь делать? Убьешь? – почти не видел лица своего врага, но чувствовал, что он улыбается. – Поторопись, сделай милость.

– Мразь, – выпустил его ворот. – А я считал тебя благородным человеком. Вам недостаточно было меня уничтожить. Нет, хотелось моего унижения, а не смерти. Что ж, спасибо. Теперь у меня есть шанс сплясать на ваших костях. Но запомни: никогда, никогда не прощу никому из вас смерть моего отца! Не прощу проклятия, которое чуть не забрало у меня брата. Не прощу рабства. Будьте прокляты!

Мне надо было отдышаться, иначе убил бы Эрика на месте, поэтому пошел прочь. Ужас, запрятанный в глубины кошмаров, снова поднял голову, и в памяти возникли первые часы после получения печати. Я был уверен, что умру. Я хотел умереть. Тело пронизывала такая боль, словно его разрезали на куски, а затем сшили снова. А они смеялись. Эти гнусные работорговцы. Стояли надо мной и хохотали. Их лица скрывали винченские забрала, но, уверен, я бы узнал их по глазам. А потом был корабль, сутки проходили за сутками – без еды, без воды. Только грязные помои, которые выливали на наши головы. Сколько нас там было? Не помню. Знаю только, что до цели не добралась и половина. На мириданском рабском ряду за нас давали гроши. Осматривали, словно скотину. Они не считали нас за людей. У них была магия, а у нас забрали даже свободу. И я думал об отце, о Сандере, маме. Мне сказали, их больше нет. Приказывал себе не верить, и не мог. Не знаю, что было хуже: боль, стыд, чувство вины? После того, как меня купили, пытался бежать, но был слишком слаб. Как попал в столицу – почти не помню. Помню только побои. Я не сдался – светенцы никогда не сдаются, до самой смерти. Поэтому решил умереть. Но новому хозяину надоело ломать мою волю, и он подарил меня Оливии. Её я ненавидел тоже. Так долго ненавидел… Мне казалось, что Ливи заносчивая и гордая, и видит во мне только вещь. Ошибся. Тогда, на балу, заключив её в объятия, впервые за долгое время почувствовал себя живым. И испугался, потому что раб не может любить принцессу Миридана. А я любил её. Безрассудную, веселую, неунывающую. Наивную и одинокую, что бы она не говорила. Я убеждал себя, что так действует печать. Даже почти убедил, но потерял её – и все убеждения исчезли. Если бы не она, я бы никогда не вернулся в Светен, не смог бы посмотреть брату в глаза. Если бы не Ливи, у меня больше не было бы брата. И меня бы самого – тоже не было.

Последние капли дождя охлаждали пылающее лицо. Волосы прилипли ко лбу. Не думать об Эрике, о Винченсе. С ними я поквитаюсь позднее. Уже поквитался, когда лишил принца возлюбленной. Вот он, закон судьбы в действии. Нет, сначала нужно найти Ливи. Все остальное – потом. И если ради этого надо потерпеть Эрика еще несколько дней, я сделаю это.

Не знаю, сколько я стоял, вглядываясь в нависшие над головой тучи. Деревня осталась далеко за спиной, здесь царили тишина и покой. Небо светлело. Это хорошо. Возможно, Кармазона мы достигнем все же быстрее, чем я рассчитывал.

Пора возвращаться. Грязь хлюпала под сапогами. Холодный ветер пронизывал слишком легкую рубашку. Оставил накидку в доме. Глупец. Вдруг что-то заставило меня остановиться. Какие-то приглушенные звуки. Я сделал еще несколько шагов, ветви расступились, и передо мной выросла деревня. Слышно было только крики, а затем – стук лошадиных копыт, чуть приглушенный водой.

Рания стояла у распахнутой двери дома. По её лицу я сразу понял – что-то случилось.

– Господин Крис! – кинулась она ко мне, вытирая рукавом набежавшие слезы. – Какое счастье, что вы не пострадали!

– Что случилось? – оглядывался по сторонам.

– Эти люди… Псы принца Лэнниса нагрянули за своей данью. А у меня не оказалось денег, и они хотели забрать с собой Лару. Но ваш друг вступился. Они схватили его и увезли.

Час от часу не легче!

– Господин Крис, это правда, что он… принц Эрик? – тихо спросила вдова.

– Правда, – кивнул я.

– О, боги! Быть того не может! – прислонила она ладони к щекам. – Но его волосы…

– Случайность.

– Господин Крис, вы ведь поможете ему, правда?

– С чего мне ему помогать? – замер я. – Лэннис – его брат, и не причинит вреда.

– Но его высочеству нужен трон, – прошептала Рания, оглядываясь по сторонам. Из окрестных домов начали выходить люди, и она увлекла меня в комнату, заперев за нами дверь. – Господин Крис, вы неместный, вы не знаете! Они уже много лет враждуют. Король стар. Он уже не раз грозился, что оставит трон Лэннису, если Эрик не угомонится. Но Эрик… он никому не причиняет зла. По крайне мере, мы об этом не слышали. А Лэннис… Он весь в деда! Тот наводил ужас на всю Винченсу, и этот туда же. Что будет, если король узнает? Что будет?

Речь вдовы стала сбивчивой. Она безнадежно разрыдалась. Спасать Эрика? Сейчас, когда до Кармазона остались всего лишь сутки пути? И когда я знаю, что Ливи может стать жертвой темного культа? Лэннис – его брат. Не убьет же его, право слово. Оттащит в столицу, сдаст на руки папаше. Так даже лучше. Но что-то мешало просто уехать из этой деревушки.

– Куда они поехали? – спросил я.

– Не знаю. Или в Маран, или в Дантор. Оба замка находятся здесь поблизости.

– А кто может знать?

Рания смотрела на меня, как затравленный зверек. Нет, от неё не будет толка. Но все же… Я взял со скамьи ножны с мечом и показал ей рукоятку.

– Знакомое оружие? – спросил тихо.

Рания побледнела и медленно кивнула.

– Где мне найти того, кто сможет помочь?

– Не здесь, – покачала она головой. – Езжайте в сторону Кармазона. Минуете три деревни. Четвертая называется Кеннин. Там есть постоялый двор. Вам нужен его владелец, Топан Алькор. Он из рэмисов. Передайте ему от меня привет.

– Благодарю, – я быстро набросил накидку и скрыл лицо забралом. – Вот, – протянул я вдове золотую монету. – За ночлег.

– Не стоит, – покачала она головой. – Помогите принцу, чтобы у Винченсы появилась надежда на будущее.

Но я все равно положил монету на стол и вышел. К счастью, лошадей они не забрали. Значит, ничто не мешает мне отправиться в Кеннин. А Эрик… Эрик потом за все ответит.