Сонька Золотая Ручка - королева воров

ЛЕГЕНДАРНАЯ АВАНТЮРИСТКА

В 70-е годы XIX века в России возникла моментально набравшая популярность легенда о некой авантюристке по имени Сонька Золотая Ручка. Истории ее головокружительных приключений заполняли столичные и провинциальные газеты, были темой многочисленных рассказов и повестей. О Соньке говорили в народе — чаще всего с восхищением и нескрываемым одобрением ее поступков. О Соньке говорили в купеческой среде — опять же с восхищением и с некоторой тревогой. О Соньке говорили и в аристократических кругах — с удивлением и раздражением. У одних ее личность вызывала восторг, у других — страх. Одни считали Соньку едва ли ни «проводником» справедливости, русским «Робин Гудом в юбке», другие сетовали на катастрофическое падение нравов, из-за которых невозможно было доверять даже хрупкой беззащитной женщине.

Рассказы о криминальных «подвигах» Соньки будоражили и развлекали общественность — как сейчас будоражат сообщения о раскрытии хитроумного преступления и развлекают детективные романы. Эта женщина стала не просто популярной у газетчиков и читающей публики фигурой. Она стала настоящим социальным явлением, свидетельством подступающей эмансипации. Все, кто восхищался поступками Соньки, выделяли ее личностные качества — волю, силу характера, жесткость. И вместе с тем — сентиментальность, доброту к несчастным и слабым, способность к состраданию.

Как все это уживалось в Соньке Золотой Ручке? Ответ будет неожиданным — никак. Этой женщины — в том виде, в каком ее представляли современники, — не существовало. Сонька — такой же литературный герой, каким в десятые годы XX века был Арсен Люпен, «интеллигентный грабитель», «благородный разбойник», придуманный французским писателем Морисом Лебланом. Отличие состоит лишь в том, что у Соньки был реальный прототип. Или даже несколько прототипов. Кто именно — мы и попытаемся разобраться.

Реальная Сонька — Софья Ивановна (Шейндля-Сура Лейбовна) Соломониак-Блювштейн-Штендель — была лишь одной из знаменитых воровок, носивших легендарную кличку Золотая Ручка. Но, несомненно, именно ее криминальная деятельность и легла в основу бытующих вокруг образа Золотой Ручки мифов. Другим прототипом стала Ольга фон Штейн, о которой известно гораздо меньше, чем о Софье Блювштейн. Проделки одной часто приписывали другой, и наоборот. В результате легенды переплелись в причудливый клубок из правды и вымысла. Были и другие носительницы воровской клички Золотая Ручка. Всеобщая известность Софьи Блювштейн вызвала горячий интерес не только среди российских обывателей, но и у представителей криминальной среды. Образ Соньки часто эксплуатировался в воровском сообществе. Многочисленные Золотые Ручки возникали и в советские времена. Этим «титулом» именовались «воровки в законе», держательницы притонов, бесстрашные авантюристки, налетчицы, организаторши банд. Со временем «Золотая Ручка» превратилось в имя нарицательное, означавшее особый статус в воровском мире — статус профессионалки высшего класса, обладавшей беспредельными способностями и беспредельной же властью.

Но начиналось все с газетных репортажей о грабежах и хитрых комбинациях отважной и неуловимой Соньки. Эти заметки в полосе криминальных новостей, на которые обычно мало кто обращал внимание, постепенно стали едва ли ни основным содержанием популярных газет. Читатели покупали свежую газету, быстро просматривали содержание и сосредотачивались на пятой или шестой полосе, на которой размещалась криминальная хроника.

Почему так происходило? В чем причина интереса российской публики к рассказам о громких преступлениях? Вопрос можно поставить и шире — в чем причина криминализации русской городской культуры? Почему в советские годы на «фене» — воровском редуцированном языке — стала говорить российская интеллигенция? Почему в нашем современном языке бытуют такие словечки, как «капуста», «зелень», «бандерша», явно позаимствованные из воровского сленга? А слов-то этих немало — гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Дело в самом устройстве российского государства. В том невероятном на взгляд европейца давлении, оказываемом государством на россиян. И речь даже не о крепостном праве, из-за которого простые жители сел и деревень не имели элементарных гражданских прав. Этих прав были лишены и представители сословий — разночинцы, городская интеллигенция, даже дворяне. Никто, к примеру, не мог покидать место постоянного проживания без разрешения властей (прописка придумана не советскими властями, она в России существовала всегда). Свободное перемещение по территории империи считалось преступлением бродяжничеством. А наказывалось бродяжничество очень жестоко — каторгой.

Стоит лишь задуматься над «Путешествием из Петербурга в Москву» Александра Николаевича Радищева. Поездка из одной столицы России в другую стала для Радищева целым событием, моментом переосмысления существовавших в то время (1790 год) порядков. А это означает, что подобные поездки были в то время чрезвычайной редкостью. И, надо полагать, не только из-за отсутствия дорог, но и по причине сложной системы разрешений и уведомлений начальства о намерениях того или иного подданного совершить дальнюю поездку. К своим деревням были прикреплены не только крестьяне, но и владельцы имений, обладавшие значительной, но все же ограниченной властью.

В причинах возникновения самого феномена Соньки Золотой Ручки мы попытаемся разобраться позже (но совершенно ясно, что главная причина возникновения еврейской преступности заключается в жестких ограничениях, предусмотренных чертой оседлости). А пока нас интересуют причины возникновения красочных легенд вокруг ее деяний.

К концу XIX века российская пресса вплотную приблизилась к читающей публике, ориентируясь на европейскую прессу. Для газетчиков основополагающей движущей силой стал коммерческий интерес. Благополучие печатного издания того времени зависело от двух моментов — лояльности властей, то есть соответствия газеты или журнала цензурным ограничениям, и тиража. Если первое обеспечивало беспроблемный регулярный выпуск периодического издания, то второе приносило реальные деньги. Чем больше у газеты подписчиков и покупателей, тем больше денег зарабатывает ее владелец и большие суммы тратит на содержание редакции.

Фигура Соньки вызывала огромный интерес, что отражалось на спросе на газеты. И газетчики тут же смекнули, что имеют дело с курицей, несущей золотые яйца. Выходки Соньки расходились и с нормами общепринятой христианской морали, и с действующим уголовным законодательством. Но газеты не пропагандировали воровскую вольницу, они лишь информировали читателей о криминальной стороне жизни российского общества. И формально были непричастны к раздуванию популярности неуловимой воровки. Однако уже к 1890-му году Сонька Золотая Ручка стала одним из популярнейших персонажей столичной и провинциальной прессы. Один факт публикации заметки или статьи о ее проделках обеспечивал газете или журналу устойчивый читательский спрос. И журналисты — желая того или нет — принялись «возделывать» криминальную «грядку», превозносить образ Соньки, наделяя его несуществующими достоинствами и, тем самым, еще больше подогревая интерес публики.

А что российские подписчики газет? Тот самый народ, который жил по христианским заповедям, избавлялся от векового позора крепостного права, строил обновленную Россию? А он оставался тем же, что был и во времена Радищева, и до отмены крепостного права. Откуда было взяться в России гражданскому обществу, если страна развивалась по старым правилам феодального государства? Если в массе своей рядовые россияне — рабочие, крестьяне, ремесленники, разночинцы, интеллигенция — не обладали обычными для Европы правами и свободами?

Явление Соньки стало проявлением скрытого до поры недовольства бесправностью и бытующими в империи порядками. Криминальные сводки о преступлениях Соньки создавали у читающей публики иллюзию вольницы. И оставляли обнадеживающее впечатление торжества справедливости. В легендах Сонька Золотая Ручка грабила только богатых. И помогала бедным — хотя бы самим фактом ограбления, экспроприируя избыточные богатства, к которым, скажем, владелец ювелирного магазина имел весьма отдаленное отношение. Сонька стала для россиян аналогом легендарного Робина Гуда. Хотя на самом деле была лишь обычной грабительницей, женщиной, лишенной моральных принципов.

Реакция на сообщения о проделках Золотой Ручки была обычно восхищенной. Вместо «как это может быть» и «что же это такое», российская публика говорила «ух ты» и «вот это здорово». Для нее Сонька была орудием возмездия и справедливости.

Не будем забывать, что Сонька была еще и женщиной — согласно бытующим мифам, хрупкой, миниатюрной и очень красивой женщиной. И это в стране, где женщины были лишены даже тех элементарных гражданских прав, которыми пользовались мужчины. В провинциальных городах увидеть в каком-либо учреждении работающую женщину было сложно. Женщин почти не было в школах (только в женских), в государственных конторах (вообще), в научных и медицинских учреждениях (женщины занимали только должности вспомогательные, вроде медсестер и ассистенток, женщин-врачей было крайне мало, в хирургии, например, не было вообще). Женщине доставался лишь домашний и крестьянский труд.

Независимая, самостоятельная, умная Сонька, умеющая постоять за себя — такая Золотая Ручка была обречена стать народной героиней, этакой «Жанной Д'Арк криминальной среды». Такой Соньке рукоплескали обыватели двух столиц, российская интеллигенция и даже представители предпринимательской среды, хотя именно они и были жертвами преступного таланта Золотой Ручки.

Рядом с увлекательными рассказами о Соньке тут же появились легенды о ее любовных связях, о ее необыкновенной сентиментальности и щедрости. Молва лепила образ Соньки по своим потребностям. Нужна была героиня — получилась именно героиня.

И еще один момент. В 80-90-е годы XIX столетия развлекательная беллетристика в русской литературе находилась на позициях беспризорной сироты. Все внимание литературной общественности было направлено на интеллектуальную прозу и поэзию. Основной же массе обывателей требовалась литература попроще — то самое чтиво, что спустя век трансформировалось в телевизионные сериалы и кинобоевики. Народ задыхался без развлечений. И рассказы о Соньке легли в хорошо удобренную почву, дав бурные всходы. В 1890 году популярность Соньки Золотой Ручки взлетела на необыкновенную, беспрецедентную высоту. Действуй в то время прямая выборная система, она бы выиграла любые выборы. Собственно, она их и выиграла — выборы любимого народного героя. Точнее — героини, что придавало ее победе дополнительный смысл. Сонька была женщиной, выжившей в мире мужчин. И не только выжившей, но и взявшей над мужчинами верх.