Сонька Золотая Ручка - королева воров

ПОПАЛАСЬ…

Началом конца воровской карьеры Соньки стала афера Ко-чубчика с подменой алмаза в 1880 году. Ее взяли дома. Во время обыска был найден подлинный алмаз, украденный Владимиром Кочубчиком и подаренный Золотой Ручке. Она подозревала, что с этим камнем что-то не так. Но не могла отказать любовнику. Отмела все подозрения, а в результате оказалась в тюрьме.

Следствие шло несколько месяцев. Полиция арестовала почти всех ее подельников, которые в разное время сотрудничали с Сонькой. Это были ее мужья и сожители. В конце осени 1880 года Соньку и ее подельников этапировали в Москву. Преступление было причислено к особо тяжким — общая сумма украденного Сонькой приближалась к миллиону рублей. Правда, в тот раз доказать ее причастность к ряду эпизодов обвинители не смогли. Поэтому часть обвинений с Соньки была снята, и наказание оказалось мягче, чем можно было предположить.

Заседание Московского окружного суда, на котором рассматривалось дело Золотой Ручки, состоялось 10 декабря 1880 года. Суд длился девять дней. 19 декабря судья зачитал приговор. Главному виновнику кражи алмаза Кочубчику дали всего полгода тюрьмы. Во внимание была принята молодость подсудимого и его первая судимость. Все подельники Соньки получили небольшие сроки, поскольку все они были причислены к соучастникам Золотой Ручки. Сама Сонька получила максимальное наказание — три года ссылки. Приговор выглядел следующим образом: «Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Школьник, Бринер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири».

На суде Сонька вела себя независимо и насмешливо. Она взяла вину за все приписываемые ее группе преступления на себя, обеляя соучастников. Непонятно, на что она рассчитывала. На их благодарность? Или поверила в то, что все кончено, и ее ждет столь суровое наказание, что сопротивляться бесполезно?

Сонька наняла хорошего адвоката, который знал свое дело. Его усилиями большая часть обвинений была отвергнута. Суд принял сторону адвоката. И тяжкая арестантская судьба лишь слегка при коснулась к Золотой Ручке своим черным крылом.

Понимала ли Сонька всю серьезность своего положения? Ссылка еще не каторга, но в полушаге от этого чудовищного наказания. Если Золотая Ручка и была испугана, то виду не показывала. Это было ее первое публичное появление, вызвавшее небывалый ажиотаж среди представителей прессы и обывателей. О преступлениях Золотой Ручки были наслышаны все, но никто и никогда ее не видел. Сонька оправдала ожидания — ее описывали как прелестную, еще достаточно молодую женщину, смелую, решительную и ироничную (газеты писали — «она вела себя вызывающе»).

Ее первое переселение в Сибирь состоялось в самом конце 1880 года. В лютую зиму Сонька выехала на поезде в арестантском вагоне на восток. Дорога заняла почти месяц — местом ссылки ей определили деревню Лужки Иркутской губернии. Когда железная дорога закончилась, Золоту Ручку повезли на лошади, затем — по реке. В феврале 1881 года она прибыла на место.

Деревня была глухая — затерянное в сибирской тайге поселение, существовавшее натуральным хозяйством, охотой и рыбалкой. Столичной даме, которой ощущала себя в ту пору Сонька, заняться здесь было положительно нечем.

Заметим, ссылка в ту пору была не самым жестоким наказанием. Ссыльные имели право обзаводиться собственным хозяйством, выезжать в соседние поселения и уездные центры, рыбачить, охотиться, приглашать к себе жен и мужей, заниматься привычной работой. На содержание ссыльных из казны выделялись деньги. Правда, эти суммы зависели от происхождения осужденного. Политические ссыльные, представители интеллигенции, получали очень неплохое содержание (достаточно вспомнить истории ссылки Ульянова-Ленина и других большевистских деятелей).

Вряд ли Сонька получала хорошее содержание. По решению суда ее имущество было конфисковано как нажитое преступным путем. Но денег у нее хватало — большую часть награбленного власти обнаружить не могли. Но дело было вовсе не в содержании или в отношении к Золотой Ручке местных властей. Она с трудом переносила ссылку, отлучившую ее от привычной воровской среды. Ей положительно нечем было заняться в Лужках. Здесь никого не интересовало ни ее прошлые «заслуги», ни слава неуловимой воровки. Селяне попросту не получали газет — никаких. И находились в неведении относительно жизни в столицах.

Обитатели сибирских деревень жили своими ежедневными заботами. Возделывали землю, рыбачили и охотились, воспитывали детей, которые оставались в той же деревне. Крепостное право этих отдаленных мест не коснулось. Восточная Сибирь издавна использовалась российскими властями как место высылки преступников, и не более того. Через Иркутскую губернию не проходили торговые пути. По ее территории не доставлялись ценные грузы. Здесь не добывались полезные ископаемые. По большому счету, это был балласт империи, или ее стратегический территориальный запас, который когда-то должен был принести пользу. Но лишь в отдаленной перспективе, в будущем. Поэтому в развитие этих районов государственных денег не вкладывалось. И местные жители были предоставлены самим себе.

О пребывании Соньки в иркутской ссылке не известно практически ничего. Масштаб этой личности не настолько велик, чтобы историки по крупицам воссоздавали этапы ее биографии. Более-менее точно известно, что летом 1881 года Золотая Ручка не выдержала жизни в глухой деревне и сбежала.

Сделать это было несложно — деревня практически не охранялась. Учет ссыльных производился нерегулярно. Из-за отделенного расположения уездные чиновники наезжали в Лужки не чаще одного раза в месяц, а то и реже. Поэтому сообщение о том, что Сонька самовольно покинула деревню, достигло Иркутска с большим опозданием. Золотая Ручка в этот момент уже была вне досягаемости полиции. Задержать ее по горячим следам оказалось делом немыслимым. Из Сибири в европейскую часть России вело множество дорог. И вряд ли станционные приставы заподозрили бы в хорошо одетой даме беглую ссыльную. Проверить ее документы никому бы не пришло в голову. И сама проверка ничего бы не дала — при Соньке всегда было несколько поддельных паспортов на разные имена. А ее актерский дар позволял Золотой Ручке играть любую выбранную ею роль — многодетной мамаши, молодой учительницы, графини или богатой вдовы.

Вскоре после бегства Соньки по центральной части России прокатилась волна дерзких ограблений. Почерк был узнаваемым — Сонька вернулась к старому делу и явно объявила полицейским ищейкам войну. Ее преступления отличались особой дерзостью и безрассудностью. Она рисковала, уходила от преследования в самый последний момент, умело заметала следы.

Для своих комбинаций Золотая Ручка выбирала крупные губернские города. Больше всего ее в этот период привлекал Нижний Новгород с его ежегодной ярмаркой, на которую съезжалось богатое купечество и состоявшиеся промышленники всех рангов. Обжегшись на предательстве сожителя, Золотая Ручка предпочитала отныне работать в одиночку. Но собирала команду, если речь шла о сложной комбинации, сулившей внушительный куш.

Она больше никому не доверяла. Казалось, к ней вернулась былая удачливость. Но полиция преследовала ее по пятам. Золотая Ручка была вынуждена вести жизнь гастролирующей воровки, быстро перемещаясь из города в город. Она останавливалась в дорогих отелях — не могла отказать себе в этом удовольствии, — но надолго не задерживалась. Понимала, что привлекать к себе внимание опасно, что необычные поступки неизбежно выведут полицию на ее след. Но вести себя, как обычная обывательница, она не могла. Сонька привыкла быть в центре внимания. И привыкла быть победительницей в бесконечном противостоянии мужчинам. Она вела очень серьезную, опасную игру. И исход этой игры был предрешен. Невозможно держать круговую оборону в одиночку. Рано или поздно проиграешь.

Любопытно, что в период с 1881 по 1885 годы сведений о том, что Золотая Ручка выезжала в Европу, нет. Между тем, она жила в Европе и в эти годы. Это было самое безопасное для нее место — когда полицейские ищейки слишком приближались и арест становился неотвратимой реальностью. Она исчезала на несколько месяцев, чтобы отдохнуть в Мариенбаде, в Констанце или Каннах. Потом возвращалась, полагая, что страсти поутихли и о ней забыли. Проворачивала новое дело, переезжала из Москвы в Одессу, оттуда в Харьков, потом в Саратов, заметая следы. Но преследователи дышали ей в затылок. И Сонька снова уезжала в Берлин или Милан. И отсиживалась там в течение пары месяцев. Потом все возвращалось на крути своя.

В ее характере в эти годы произошли заметные перемены. Они были связаны с возрастом. Сонька старела, теряла привлекательность, тяжелела. Они были связаны и с пережитыми потрясениями. Золотая Ручка стала циничней. Она замкнулась, ограничила круг общения. В ее характере появились заносчивость и небрежение к коллегам по воровскому цеху.

Не всем это нравилось — Сонька вела себя в воровском сообществе как барыня со слугами. Несколько раз это приводило к опасным последствиям. Кто-то из своих доносил на Золотую Ручку. Ей едва удавалось скрыться. Доносчикам она не мстила — не могла отомстить, поскольку не знала, кто именно ее попытался сдать.

Волчья среда, живущая по волчьим законам. И Сонька была одной из волчиц, которая не могла вырваться за воровской круг. Среда ее попросту не отпускала. Спасением стало обособление от этой среды, воспринимавшееся «коллегами» как заносчивость.

Душой Сонька отдыхала заграницей. Вот где ее воспринимали так, как ей хотелось. Не беглая ссыльная — русская графиня. Аристократка. Женщина выдающегося ума. Голубая кровь.

Неважно, что все это не имело к реальной Софье Блювштейн никакого отношения. Золотая Ручка верила выдуманной ею легенде. Как это обычно и бывает, артистический образ постепенно захватывает актрису, превращает ее в свою заложницу. И вот уже малограмотная мещанка из еврейской семьи превращается в знатную особу. К ней тянутся мужчины, обладающие реальной властью и большими деньгами. Кому это не будет лестно? А ей льстило и то, что она этих холеных, довольных жизнью мужчин оставляла в дураках. И оставляла же!