Ставлю на тебя

Глава 13

Бейли

— Ну, если ты не собираешься его убивать, то можешь сделать жизнь этого парня настолько невыносимой, чтобы он даже думать забыл о возвращении в твою квартиру.

— Каким образом? — я посмотрела на Чарли, затем на Некесу и Тео. У нас был первый перерыв, мы сидели за столиком кафетерия «Супермассивная весёлая дыра» в «Планете Веселья», и поскольку у Некесы не было фильтра, парни теперь в курсе всего: моего позорного поступка на первой вечеринке с алкоголем, того, насколько меня ненавидят популярные девочки в школе, и того угнетающего факта, что мой заклятый враг может потенциально переехать ко мне в ближайшем будущем.

— Вариантов море, — сказал Чарли тихим и немного грубоватым голосом, словно ему было скучно или он просто ворчал. Он сделал большой глоток своего «Рокстара» (прим. пер.: энергетик) и продолжил: — Можно всегда садиться между ним и твоей мамой на диване, когда он приходит. Или выяснить, что он ненавидит, и делать это постоянно. А ещё лучше, выясни, что он любит, и испортить это для него.

— Пример, пожалуйста, — сказала я, заинтригованная идеей скрытых атак.

Некеса ухмыльнулась: — О боже, он прав! Если ты узнаешь, что он любит футбол и придёт в понедельник вечером, ты включаешь документальный фильм, например, об урагане «Катрина», прямо перед его приходом. Бонусные очки, если ты увлечёшь этим фильмом свою маму, так что, когда он появится, ему ничего не останется, кроме как смотреть этот удручающий фильм.

— О-о-о, — сказала я, подумав, что это не так уж сложно.

Чарли добавил: — Или, если выяснится, что у него аллергия на собак, одолжи моего на часок, и мы пустим его к тебе домой побегать. Гробовщик линяет, как сукин сын, так что мы хорошенько вываляем его по дивану, и в следующий раз, когда хахаль ляжет смотреть телевизор, у него случится жуткий приступ астмы.

— Даже не знаю, что здесь более невероятно. Мрачность ваших детских идей в стиле «Ловушка для родителей», — сказала я сквозь улыбку, — или то, что его собаку зовут Гробовщик12.

Уголки губ Чарли приподнялись. — Чего? Моя младшая сестра любит рестлинг.

Мне стало интересно, какой Чарли со своей сестрой. Он добрый и заботливый или скорее засранец? Честно говоря, я могла представить его и таким, и таким.

— Моему дяде удалось взять автограф Гробовщика прошлым летом, — гордо добавил Тео.

Это заставило Некесу хихикнуть и кинуть в него обёрткой с под трубочки.

— Оу, масенький Тео любит реслинг?

— Все, хватит, — Тео дёрнул её за волосы и сказал: — Сегодня слишком много сюсюканья.

Они сверкали улыбками и заливались смехом, отчего я невольно покосилась на Чарли. Который одарил меня понимающей ухмылкой и медленным кивком.

Я прищурилась и покачала головой, как бы говоря: «Никаких шансов», хотя Некеса и Тео действительно вовсю друг с другом заигрывали. Но мой скептический взгляд потерял всякий смысл, когда Тео начал щекотать Некесу. Он её щекотал, она визжала, а Чарли отбросил всякую тонкость, встал и беззвучно произнёс: «Я ЖЕ ГОВОРИЛ» с самоуверенной, всезнающей ухмылкой.

Уффф! Меня бесило, как он вечно считал себя правым.

Мы вчетвером провели целый день, обучаясь работе на ресепшене. По большей части наши обязанности заключались в том, чтобы регистрировать гостей при заселении и выезде, а также отвечать на звонки по коммутатору. Казалось, ничего сложного, но и особого восторга это не вызывало.

Ближе к концу дня нам предстояло отыграть ролевые сценки. У меня всё получалось, я мастерски изображала портье и впечатляла инструктора своими навыками. Знаю, что в общем-то всё равно, но мне нравилось хорошо выполнять свою работу.

Только вот каждый раз, когда Чарли изображал гостя, а я была портье, он корчил смешные рожи, говорил дурацкими голосами, пытаясь меня рассмешить. Мне удавалось держать себя в руках и вести себя профессионально, но когда он попытался изобразить француженку с очень писклявым голосом, у меня вырвался тихий смешок.

— Мисс Митчелл, — сказал инструктор, которого, похоже, нисколько не забавляли выходки Чарли, — реальность такова, что в нашем заведении будут необычные гости. Вы собираетесь хохотать каждый раз, когда они попросят у вас номер?

Я бросила взгляд на Чарли: это я та, у кого неприятности? Невероятно! Второй день, а он уже умудрился испортить мне репутацию. Я сжала губы и глубоко вздохнула, прежде чем собраться с мыслями и ответить: — Конечно, нет. Я, эм, возьму себя в руки.

Инструктор кивнул мне, но всё ещё выглядел раздражённым.

Я повернулась к Чарли, чтобы бросить на него убийственный взгляд, но он подмигнул мне так, что сделать это было невозможно. Потому что, ой-ой… от этого тайного подмигивания в моём животе что-то произошло. Я прочистила горло и отвела взгляд.

Что это было, черт возьми?

Я снова прочистила горло и решила, что это всего лишь голод, от которого у меня заурчало в животе.

Когда мы наконец-то закончили работу и вчетвером шли к своим машинам, мама прислала сообщение.

Мама: Скотт и я хотим сделать заказ из «Godfather's Pizza». Ты не против пиццы на ужин?

— Проклятье, — заныла я, засовывая телефон в карман, когда меня мгновенно охватил ужас от мысли о новом вынужденном общении. — Он уже у меня дома.

— Вероятно, он вообще не уходил, — сказал Чарли. Некеса и Тео были слишком заняты разговором, чтобы даже заметить, что мы обсуждаем.

— Заткнись, — сказала я ему, ненавидя эту мысль. — Не помогаешь.

— Серьёзно, просто сделай его жизнь невыносимой, — Чарли махнул рукой в воздухе, произнося: — Это так просто.

Мне бы хотелось, чтобы так и было. Хотелось бы, чтобы это было легко и действенно.

— Может, мне и правда стоит придумать план.

— Да, черт возьми! — с энтузиазмом сказал Чарли. — Такому помешанному на контроле человеку, как ты, определённо стоит кое-что записать.

Мне хотелось отрицать, что я помешанная на контроле, но спорить с Чарли было бессмысленно. Это вылилось бы в десятиминутную перепалку, которая закончилось бы тем, что он считает себя правым, даже если это не так.

Нет, главный вопрос заключается в том, хочу ли я проявить инициативу в ситуации со Скоттом. Хочу ли я сделать что-то, чтобы вычеркнуть его из нашей жизни.

Агх, одна мысль об этом меня напрягает.

Сама идея что-то замышлять выглядела незрелой. Кем я себя возомнила, Линдси Лохан (и Линдси Лохан), прибегающей к детским выходкам, чтобы снова свести вместе своих давно потерянных родителей? Мне хотелось думать, что я выше этого.

Но что, если каким-то образом это сработает, и Скотт уйдёт? Я этого хотела, но что насчёт мамы? Мне была невыносима мысль о том, что её что-то может огорчить. Неужели я действительно задумывалась о том, чтобы стать инициатором её горя?

Но стоило мне подумать об этом, как я вспомнила о вчерашней вечеринке с брауни, которая так и не состоялась. Вместо того, чтобы весело проводить время с мамой, как мы всегда делали, после её развода с папой, на нашем диване развалился этот придурок Скотт, и уложил маму спать ещё до моего возвращения домой.

И дело было не в брауни — я не настолько эгоистична.

Дело было в том, что пережило развод. Наша семья распалась, но наши с мамой вечеринки с брауни по-прежнему ощущались как отголосок того времени, крошечным осколком, уцелевшим после катастрофы. Связывающим меня с той семьёй, которой мы когда-то были.

Я не возражала против того, чтобы она встречалась с кем-то (я не хотела, чтобы она осталась одна навсегда), но Скотт был прямой угрозой всем вечеринкам с брауни, за которые я отчаянно держалась.

— Ты мне поможешь? По-настоящему, не строя из себя умника?

Чарли на секунду удивился, а потом пожал плечами, словно ему было всё равно.

— Конечно. Я собирался заскочить в «Зио» по дороге домой, так что если хочешь присоединиться, мы сможем разработать стратегию «доставай его, пока он не уйдёт».

— Мама со Скоттом заказывают пиццу, так что мне, наверное, стоит…

— Отменить посиделки с ними и пойти со мной, — он посмотрел на меня, приподняв брови. — Очевидно.

— Чем это поможет? — спросила я, невольно обратив внимание на то, что у него действительно красивое лицо, несмотря на его нрав Мистера Ничто. Блин, как бы мне хотелось накрасить такие длинные ресницы тушью. Несправедливо, что ему они досталось просто так.

— Посеет хаос. Создаст напряжение, — ответил он, протянув руку и пригладив непослушный локон с правой стороны моего пробора. — Поставит крест на их планах счастливого времяпровождения втроём.

— Ладно, — я шлёпнула его по руке, прежде чем достать телефон, чтобы написать маме. Пока открывала контакты, я сказала ему: — Только давай я сначала подвезу Некесу.

— Тео, — сказал Чарли, не сводя с меня глаз, — ты сможешь подвезти Некесу домой, чтобы мы с Бей могли разработать стратегию по уничтожению этого парня?

— Конечно, — сказал Тео с таким видом, будто ничуть не возражал.

Чарли тихо пробормотал «Конечно» так, чтобы услышала только я.

— Спасибо, — сказала Некеса, тоже не выглядевшая огорчённой тем, что её перенаправили к «Горячему Тео».

Черт, может, Чарли был прав насчёт них.

***

Я последовала за Чарли в центр города и припарковалась на стоянке. К тому времени, как я вошла в ресторан, у него уже были меню и столик.

— Итак, — я села, сняла сумку через плечо и спросила: — Как думаешь, это сработает?

— Любые действия лучше бездействия, верно? — спросил он, смяв обёртку от трубочки в идеальный маленький шарик, прежде чем бросить его в меня.

— Наверное, — сказала я, всё ещё не уверенная, правда ли это. Не понимая, что я вообще здесь делаю с ним.

Подошёл официант, принял наш заказ, и мы сразу же приступили к делу. Чарли был полон идей, как сделать нашу квартиру «враждебной средой» для маминого парня. Мы уплетали пиццу, пока я отвергала каждую его нелепую идею.

— Не могу я так, — расхохоталась я во весь голос, когда он предложил начать прятать вещи Скотта. Чарли обладал удивительной способностью быть одновременно циничным, мрачным и до абсурда смешным. Видимо, именно это и являлось ахиллесовой пятой моего чувства юмора. В большинстве случаев я не понимала, шутит он или говорит серьёзно, но сарказм в его глубоком голосе делал всё это забавным, независимо от его истинных намерений. Я покачала головой и оторвала от своего куска пиццы кусочек пепперони. — Просто не могу.

— Почему нет? — спросил он, поднимая красный стаканчик из-под кока-колы, наполовину наполненный «Маунтин Дью»13. — Если он будет терять очки каждый раз, когда приходит, то, возможно, перестанет приходить, верно?

— Звучит слишком просто, — сказала я, желая, чтобы так оно и было.

— Что происходит у тебя на тарелке прямо сейчас? — спросил Чарли, отставляя содовую и жестикулируя обеими руками. Глаза его были прищурены, будто он не мог поверить своим глазам, но уголки губ были чуть приподняты, когда он сказал: — Это надругательство над пиццей. Тебе должно быть стыдно.

— Нет, это не так, — я посмотрела на гору начинки и сказала: — Я всё съедаю. Просто мне нравится сначала съедать сыр и начинку, а потом корочку.

— Почему? — он напомнил мне Чарли из аэропорта, когда с отвращением мотнул головой и добавил: — Серьёзно.

Я вздохнула. — Ты правда хочешь знать, или просто хочешь надо мной поиздеваться?

Он протянул большую руку и схватил одну из моих маслин. — И то, и другое.

— Ладно, — сказала я, шлёпнув его по руке. — Если ты съешь всё вместе, то из-за вкуса начинки ты не почувствуешь вкус теста. Таким образом, ты сможешь насладиться ароматом говядины, пепперони, оливок и лука, а затем текстурой и дрожжевым вкусом корочки.

Его губы растянулись в слабой, почти признательной ухмылке. В его темных глазах сверкнули озорные огоньки, когда он сказал: — Выглядит отвратительно, но в твоих словах есть смысл.

Я подняла подбородок, чувствуя себя немного оправданной.

— Знаю, правда? Попробуй со своей пиццей.

— Попробовать…

— Но сначала выпей воды, — я подвинула к нему его стакан с водой и сказала: — Чтобы очистить вкусовые рецепторы.

Его глаза были немного прищурены — я чувствовала там сдерживаемый смех, — но он ничего не сказал. Вместо этого он сделал именно то, что я сказала. Он сделал большой глоток воды, со стуком поставил стакан на стол, а затем, с нелепым вызовом во взгляде, будто мы играли в гляделки, сначала откусил начинку, а потом принялся за корочку.

— Я права, да? — спросила я, подперев подбородок кулаком. — Так намного вкуснее.

Он откинулся на спинку стула и молча наблюдал за мной, склонив голову набок, словно пытаясь что-то понять. Он больше не улыбался, не было и намёка на прежнее поддразнивание, но и несчастным он не казался.

Он выглядел… анализирующим.

Я прочистила горло и почувствовала, как щеки заливаются румянцем.

— Неважно. Я знаю, что права, даже если ты слишком…

— Потрясающий, — сказал он, его лицо по-прежнему не выдавало эмоций.

— Это не то слово, которое я искала, но…

— Нет, — сказал он, растянув губы в улыбке. — Твой подход к поеданию пиццы. Он потрясающий.

Я моргнула. Он издевается? — Ты хочешь сказать, что согласен со мной?

— Я хочу сказать, что такое ощущение, будто я никогда раньше не пробовал пиццу. Спасибо, Бейли Митчелл Очкарик, за то, что показала мне свой метод.

— Не за что, — сказала я, и невозможно было не поддаться победной улыбке. Мне не хотелось, чтобы он знал, как сильно мне понравился его комплимент, поэтому я сказала: — Теперь вернёмся к дьявольскому плану.

Его взгляд задержался на мне ещё на секунду, прежде чем он кивнул и схватился за газировку.

— Об этом. Позволь кое-что спросить.

— Боже.

— Ты правда думаешь, у тебя хватит смелости сделать хоть что-нибудь из того, что мы планируем? Ты же жалкая любительница угождать другим.

— Нет, я не такая, — огрызнулась я, понимая, что звучу слишком оборонительно, но, черт возьми, его слова меня задели. Потому что, что в этом такого? То, что я была милой и предпочитала избегать конфликтов, не означало, что я была жалкой. Некеса называла меня «жалкой любительницей угождать другим» постоянно, и даже Зак намекал на это, когда мы были вместе.

— Спокойно, — сказал Чарли, подняв руки, словно его грабят. — Я не имел этого в виду.

Я подняла бровь, моё раздражение мгновенно рассеялось из-за его чрезмерно драматичного выражения лица.

— Правда?

— Ладно, я, наверное, имел это в виду, — сказал он, и его нераскаявшаяся улыбка сделала его похожим на озорного мальчишку. — Но вернёмся к делу. Хватит ли тебе смелости взбудоражить обстановку?

— Не знаю, — сказала я, честно обдумывая вопрос. Мне было очень тяжело конфликтовать, так что он был прав, сомневаясь в моих способностях. — То есть, я хочу.

Он хмыкнул и покачал головой. — Недостаточно сильно, бро.

— Знаю, — ныла я, помешивая напиток трубочкой, и на самом деле имела это в виду, когда сказала: — Хотела бы я быть больше похожей на тебя.

— Я знал это, — сказал он, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, такой широкой, что я задумалась, не пловец ли он. Он продолжил с дразнящим самодовольством: — Я твой пример для подражания.

— Вряд ли.

— Если ты хочешь называть меня дядей Чарли или наставником Чарли, — сказал он, улыбаясь так забавно, что мне тоже захотелось улыбнуться, — ты можешь спокойно это делать.

— Я лучше съем стекло, — парировала я, выдавая остроумный ответ, хотя мне хотелось рассмеяться. — Может, вернёмся к делу?

— Конечно, — сказал он, его взгляд скользнул по моему лицу, прежде чем остановиться на моих глазах. — Так вот, на мой взгляд, первое, что тебе нужно сделать, это покопаться в себе и найти внутреннюю засранку.

— Ого.

— Убери грубость, — быстро поправил он. — Но ты понимаешь, о чём я. Просто будь стервой.

— В этом тебе нет равных, — я посмотрела на его от природы саркастическое лицо и сказала: — Боже мой, пойдём со мной.

— Что? — его тёмные брови нахмурились.

— Да! — это было гениально. — С тобой рядом я буду смелее…

— Храбрее, — перебил он. Лоб всё ещё был нахмурен, но в глазах плясал игривый огонёк.

— И прихвати с собой своё вечно угрюмое отношение, — мне совсем не хотелось, чтобы мы были грубы со Скоттом, но я отчаянно желала хоть что-то сделать, чтобы замедлить ход событий. Меня ужасала мысль, что моя жизнь снова изменится, а я ведь ещё не до конца привыкла к первым переменам. Мне просто нужно было больше времени, прежде чем мама заведет серьёзные отношения… с кем бы то ни было. — Мы будем динамичным дуэтом засранцев.

— Нелепые имена для супергероев, — пробормотал он, пристально наблюдая за мной, словно обдумывая миллион вещей.

— Я позволю тебе быть главным злодеем, — поддразнила я, заправляя волосы за уши, умирая от желания узнать, что творится у него в голове.

— О, ты мне позволишь, — он закатил глаза. — А какая мне с этого выгода?

Тут уже я закатила глаза. — Ну ты и правда мудак. А как насчёт того, чтобы просто побыть хорошим другом?

— Коллегой, — поправил он, и я услышала вибрацию его телефона, когда он достал его из кармана и взглянул на уведомление.

— Точно, коллегой, — сказала я, почувствовав себя немного странно из-за его исправления. На самом деле мне было всё равно, дружим мы с Чарли Сэмпсоном или нет. Но каждый раз, когда он чётко давал понять, что никогда не будет моим другом, это немного задевало. — Не дай Бог тебе признать, что ты ошибался насчёт дружбы.

— Правда? — он стиснул челюсти, глядя в телефон, затем заблокировал экран и бросил его на стол. Не со злостью, а так, будто с ним покончено. Его взгляд снова встретился с моим, и хотя он наградил меня своей обычной самоуверенной ухмылкой, до его глаз она не добралась. — Я скорее умру, чем признаю свою неправоту.

— Я бы умерла, чтобы доказать тебе, что ты неправ, — поддразнила я, — так что в этом плане мы похожи.

— Только нет это.

Я протянула руку через стол, схватила его за рукав и тряхнула за руку, отчаянно желая убедить его и странным образом стремясь стряхнуть с его лица это отрешённое выражение.

— Пожалуйста, сделай это. Пожалуйста. Пожалуйста. Сделай это. Сделай.

Услышав это, его губы растянулись в медленную, широкую улыбку. Он положил свою огромную руку на мою, прижав её к своему бицепсу.

— Ты умоляешь — мне это нравится.

— Значит, ты сделаешь это? — спросила я, немного ошеломлённая силой его улыбки. А может, это сила сочетания улыбки и мускулистой руки под моей ладонью.

— Я загляну к тебе ненадолго, чтобы немного подлить масла в огонь, — он театрально выдохнул, стряхнул мою руку и сказал: — Я позволю тебе понаблюдать за мастером, и, надеюсь, ты кое-чему научишься.

— Ты закончил? — спросила я, многозначительно глядя на его пустую тарелку. — Я хочу приступить к операции «Избавиться от Скотта».

— Какая нетерпеливая, — сказал он, протянул руку и взлохматил мне волосы. — Моя пылкая ученица.

— Мой тупоголовый инструктор, — сказала я, шлёпнув его по руке, прежде чем поправить волосы. — Пошли.