Глава 33
Бейли
После целого дня прогулок я была готова принять душ, когда мы вернулись в кондо. Мы собирались поужинать в шикарном стейк-хаусе, поэтому я собиралась в ванной наверху, поскольку окно в моей комнате всё ещё не починили. Я не торопилась, создавая мягкие волны на голове и выразительный макияж глаз. Не знаю почему, но мне казалось важным хорошо выглядеть.
Я как раз выводила стрелки подводкой (конечно же, достаточно острые, чтобы убить человека22), наклонившись к зеркалу и полностью сосредоточившись, когда моя мама появилась в дверном проёме и прошептала: — Когда вы с Чарли начали встречаться?
Я посмотрела на неё через зеркало, и она выглядела по праву удивлённой тем что мы свалили на неё за завтраком. Будучи ужасной лгуньей, я не смогла сразу вспомнить придумали ли мы предысторию, поэтому просто сказала: — По дороге сюда, вроде как.
— О, — кивнула она и посмотрела на меня, словно обдумывая услышанное. — То есть, совсем недавно?
— Да, совсем недавно, — подтвердила я.
— А. — Не знаю почему, но это, казалось, был правильный ответ. Она выглядела облегчённой, что мы не состояли в каких-то тайных отношениях, о которых она не знала. — Ну, мне очень нравится Чарли, но не торопитесь, хорошо?
Я кивнула и убедительно сказала: — Хорошо.
Но после того, как она ушла, фраза «не торопитесь» продолжала звучать у меня в голове. Потому что, хотя в целом наши отношения развивались очень медленно (потому что они не были настоящими), химия между нами развивалась с невероятной скоростью.
Возможно, потому что мы перешли от почти дружеских отношений к совместному сну в одной комнате и поцелуям за завтраком. Всё произошло молниеносно, и, вероятно, именно поэтому я чувствовала себя так неуверенно рядом с ним.
Именно поэтому.
Только поэтому.
Прогулка была приятной — пока никого не было рядом — поэтому, убирая косметику и распыляя лак для волос, я напомнила себе перестать волноваться.
Всё было понарошку. Чарли, казалось, мастерски умел включать и выключать свои чувства. Ну что ж, я решила последовать его примеру и не заморачиваться по поводу каждой искры, что проскакивала между нами. Ведь это всего лишь естественный результат нашей хорошей игры.
Или что-то в этом роде.
Надев черное платье, я побежала вниз по лестнице искать свои туфли в чемодане.
— Вау, — Чарли стоял у подножия лестницы, и я чуть было в него не врезалась. Он схватил меня за руки, чтобы остановить, и улыбнулся, окидывая меня взглядом с головы до ног. — Ты выглядишь потрясающе, даже несмотря на то, не привлекаешь меня таким образом, — сказал он низким голосом, его пальцы мягко надавливали на мою кожу. — Серьёзно, Очкарик.
Я не знала, серьёзно он или это было частью игры, но от тона его голоса у меня поджались пальцы на ногах. Потому что независимо от того, что он имел в виду, я хотела, чтобы его слова были искренними.
Комплимент от Чарли был эквивалентен трём комплиментам от другого человека.
— Заткнись, неудачник, — сказала я, протянув руку, чтобы дёрнуть его за галстук. Он выглядел сексуально в своих черных брюках, клетчатой рубашке и черном галстуке. — Ты выглядишь как тот, кого я бы назвала милым, если бы не знала, что ты пьёшь воду с какашками.
— Оу-у, — он отпустил мои руки и дёрнул меня за локон. Затем он посмотрел на мои губы, поднял брови и спросил: — Можно, девушка?
Воу. И снова он играет свою роль блестяще, потому что что-то в том, как он назвал меня своей девушкой, согрело меня, как объятие. Я подняла глаза на его губы и Ох, он хочет поцеловать меня снова.
Просто игра — наслаждайся ею и перестань анализировать.
Я кивнула, отчего в уголках его глаз появились морщинки, когда я сказала: — Конечно, парень.
Его руки переместились на мои щеки, а рот опустился и остановился в опасной близости над моим. — Какой поцелуй ты предпочитаешь? Нежный и сладкий или горячий и страстный?
— Могу заказывать, как будто я на машине у окошка? — спросила я, шутя, потому что моё сердце внезапно бешено заколотилось в груди.
— Ага, — сказал он, подарив мне ещё одну очаровательную улыбку. — Могу я принять ваш заказ?
Я обдумала свои варианты, а потом сказала: — Ладно. Итак, притворись, что ты одержим мной, и я только что сказала тебе, что завтра утром переезжаю в Молдову. Это будет наш единственный поцелуй, так что сделай его незабываемым.
— Почему Молдова? — спросил он, сведя брови в недоумении.
— А почему бы не Молдова? Разве она не расположена на побережье?
— Не думаю. — В его голосе была улыбка, когда он сказал: — И разве она не граничит с Украиной?
— Разве? — выдохнула я, и в животе у меня запорхала бабочка размером с летучую мышь, потому что его глаза были так близко, что казалось, наши ресницы вот-вот соприкоснутся. Мой голос был едва слышен, когда я сказала: — Не могу вспомнить.
— Честно говоря, я понятия не имею, — согласился он, придвигаясь ещё ближе, его ответ был низким и глубоким.
— Насчёт поцелуя, — прошептала я, чувствуя, что его взгляд заставляет меня быть смелее, чем я была на самом деле.
Его руки крепче сжали мои щеки, и его рот немного грубо опустился на мой. В хорошем смысле. Он поцеловал меня с широко открытым ртом, идеально наклонив голову, чтобы сделать поцелуй глубже и горячее.
Матерь божья.
Когда Чарли целовал, он не колебался. Казалось, он каким-то образом точно знал, чего я хочу, и волшебным образом дарил мне это с чем-то большим, чем я даже могла себе представить. Мурашки пробежали по мне, когда этот талантливый парень каким-то образом использовал посасывание, чтобы сделать его ещё горячее, а мои руки поднялись и легли ему на грудь.
Он издал какой-то звук — рык? — и сказал мне в губы: — Мне нравится чувствовать твои прикосновения на себе, пока я тебя целую.
— Да? — прошептала я, легонько проведя кончиками пальцев по его рубашке.
— О да, — сказал он, и от его взгляда у меня немного перехватило дыхание.
Он снова поцеловал меня, слегка прикусив нижнюю губу, и…
— Боже, — сказал Скотт, входя в комнату с кухни. — Не могли бы вы, голубки, немного сбавить обороты?
Я отскочила от Чарли, но его рука как бы невзначай коснулась моей, а его пальцы переплелись с моими.
— Прошу прощения, — сказала я, теребя губы, чувствуя, как горят щеки.
— И я тоже, — добавил Чарли.
Я украдкой посмотрела на него, и внутри меня всё затрепетало от радости. Мне так хотелось смеяться и хихикать, как маленькая дурочка, особенно когда он крепко сжал мою руку.
В этот момент с лестницы спустилась моя мама, разрядив обстановку, и Скотт сразу же сказал ей, как великолепно она выглядит. Это было отвратительно, и мне захотелось влепить пощёчину по его ухмыляющемуся лицу, но я не могла не заметить, как мама светится от счастья.
Блин, блин, блин.
Все те окрыляющие чувства, которые у меня были после поцелуя, подобные ярким мыльным пузырькам, лопнули, когда я смотрела на них двоих. Она заслуживала выглядеть такой счастливой. Я хотела, чтобы она была такой счастливой.
Но дело было не просто в счастье, ведь что, если это счастье изменит всё?
Потому что сначала, когда мой папа начал встречаться с Алиссой, он казался счастливым, но всего спустя несколько месяцев он перестал появляться на наших еженедельных видеозвонках и забывал отвечать на мои сообщения.
Он не забывал писать смешные комментарии, когда Алисса отмечала его в Инстаграме, но совсем забывал позвонить своей единственной дочке. Я ненавидела это всем сердцем, но было бы в тысячу раз хуже, если бы это произошло с моей мамой.
Потому что мама для меня была не просто мамой, она была моим всем.
Куда делось наше «мы», если они со Скоттом стали этим «мы»?
Мы сели в его машину, и он повёз нас в ресторан. Я молча сидела на заднем сиденье, пока они говорили о шеф-поваре, который будет готовить сегодня вечером, и тут Чарли наклонился ко мне и сказал: — Могу я поделиться с тобой мнением о поцелуях?
— Нет, — я почувствовала, как мои брови сошлись в месте от раздражения, как из-за того, что мои переживания портили мне настроение, так и из-за самой мысли о том, что Чарли будет критиковать то, как я целуюсь.
Но проклятье, любопытство меня просто съедало. — Хорошо, что?
— Осторожнее с этим тихим, возбуждающим звуком, который ты издаёшь во время поцелуя, — тихо сказал он, и от его голоса по моему позвоночнику пробежала мелкая дрожь. — Он слишком сексуальный и может вызвать у кого-то неправильное впечатление.
— Извини, но (а) я не издаю никаких звуков, и (б) если бы и издавала, ты что, серьёзно обвиняешь меня в распущенности за него?
Его улыбка была настолько широкой, что казалось, он вот-вот рассмеётся. — Эм, (в) да, издаёшь, и (г) вовсе нет. Это потрясающий звук, который почти заставил меня забыть, с кем я целуюсь. Но с великими сексуальными звуками приходит большая ответственность.
«Который почти заставил меня забыть, с кем я целуюсь». Мне не понравилась эта фраза, несмотря на то, что это вполне логично. Всё это было притворством, но, ради бога, никто не хочет слышать, что человек, которого они целуют, любит забывать, с кем он целуется.
Я просто сказала: — Поняла.
— Кстати, — продолжил он, повысив голос до нормальной громкости, — я прочитал про заброшенный городок золотоискателей, всего в часе езды отсюда. Давай исследуем его завтра?
— О, да, давай, — сказала я, разрываемая между разочарованием от того, как легко он смог переключиться, и небольшим волнением от перспективы ещё одного дня самостоятельного исследования.
— Я надеялся, что вы передумаете насчёт лыж, — сказал Скотт, с надеждой глядя на меня в зеркало заднего вида. — И пойдёте с нами завтра.
— Оу. — Я посмотрела на его лицо в зеркало и почувствовала себя ужасно. Он был неплохим парнем, а я пыталась всё саботировать: и его, и его отношения с моей мамой и его отпуск. Совесть просто разрывала меня на части, когда я видела, как он старается.
Чарли посмотрел на меня, приподняв бровь, чтобы напомнить мне, что я должна была избегать попытки Скотта создать связь отца и дочери. Я вдохнула через нос и сказала: — Ну, эм, может, мы с Чарли поедем с вами, потусим немного, а потом сможем рвануть в заброшенный городок?
Боковым зрением я увидела, как Чарли медленно качает головой, разочарованный, когда Скотт засиял и сказал: — Мы согласны на это.
— Ты такая мягкотелая, — прошептал Чарли, но я просто проигнорировала его и посмотрела в окно.
Как я могла быть постоянно грубой с ним, когда он так хорошо ко мне относился?
***
Ужин был невероятным.
Еда в старом стейк-хаусе была просто божественной.
Хлеб, салат, спагетти, стейк и картошка — это было как три полноценных приёма пищи в одном, и я всё это съела. Мой папа был мясоедом в нашей семье, поэтому, кроме случайных гамбургеров тут и там, мы больше не ели много говядины.
Отсюда и моя попытка проглотить всё до последнего кусочка.
Моя мама и Скотт выпили достаточно вина, чтобы сделать их счастливыми и почти не обращать внимание на наше с Чарли присутствие.
Что и делало это таким забавным.
Сначала мы с Чарли заключили пари на то, что закажут люди за соседним столиком. Я набрала больше всего очков, что означало, что по возвращению в кондо Чарли придётся вымыть всю посуду, которую я оставила в раковине. Казалось жестоким делать такое в отпуске, но пари было пари только если все выполняли условия.
Слова Чарли, не мои.
Потом мы увлеклись тем, что портили еду друг другу. Мы не планировали, что это превратится в какое-то развлечение, это просто произошло само собой. Сначала я предложила Чарли попробовать мой запечённый картофель, но, когда я поднесла вилку к его лицу, картошка упала прямо в его рёбрышки. В качестве наказания мне пришлось попробовать немного комковатого соуса, от которого меня чуть не вырвало, и мы оба рассмеялись.
Затем я налила хрен в его ризотто и заставила его попробовать, что вызвало ещё больше смеха, когда он содрогнулся от отвращения. К тому времени, как Скотт расплатился, у меня уже болел живот от того, что я сдерживала смех.
После ужина мы вчетвером прогулялись по Брекенриджу, и я была рада, что Чарли так активно играл роль моего парня, закинув руку мне на плече, в основном потому, что его тело было тёплым, а моё — нет.
— Вам обязательно вечно висеть друг на друге? — Скотт спросил, глядя на Чарли, но на этот раз с дразнящей улыбкой. — Я это к тому, что ещё только на прошлой неделе вы были просто друзьями.
Я рассмеялась, потому что он был прав, и Чарли тоже, когда сказал: — Согласен, но когда ты кого-то по-настоящему видишь, это невозможно забыть.
— Ты действительно только что это сказал? — поддразнила я его. — Это была, эм… такая…?
— Чушь, — сказал Скотт.
И моя мама со смехом добавила: — Полная чушь.
— Возможно, — сказал Чарли, глядя на них, — но суть в том, что теперь, когда я понял, насколько Бей мне дорога, мысль о ней просто как о подруге кажется нереальной.
Я ощущала глубину его слов, как отзвук чего-то большого, пока мы шли рядом. Моё сердце перевернулось, когда я вдохнула его одеколон и почувствовала тепло его руки, прижимающей меня к себе.
Я позволила себе на полсекунды притвориться, что он имел в виду то, что сказал.
Мамин протяжный звук умиления, заставил меня моргнуть и очнуться.
— Вау, — прошептала я с сарказмом Чарли, надеясь, что он не заметил, как я растаяла в его объятиях. — Так мило.
Но. Разве было странно, что в тот момент мне хотелось, чтобы его слова были правдой? Всё это было просто игрой, а настоящий Чарли Сэмпсон был той ещё занозой в заднице, но в тот момент в горах, под прекрасным лунным светом, я хотела, чтобы фальшивый Чарли был настоящим и искренне имел в виду то, что сказал.
О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог.
Мне нужно было взять себя в руки.
Ничего из этого не было правдой, и мне нужно было перестать забывать об этом.
— Так ведь? — сказал он мне, но его губы были сжаты, а глаза серьёзны, прежде чем он отвёл их и повернул голову.
Когда мы добрались до катка на городской площади, мама и Скотт решили, что хотят кататься на коньках, хотя они были совершенно не одеты для этого. Мы с Чарли стояли в стороне и несколько минут наблюдали за тем, как они катались в вечерних нарядах и выглядели довольно очаровательно, несмотря на их возраст.
— Не думаю, что наше фальшивые отношения оказывают какое-либо влияние, — сказала я, наблюдая, как Скотт дико жестикулирует, а мама смеётся.
— Нам просто нужно активнее действовать, — ответил Чарли. — Создать больше напряжения.
— Ты правда считаешь, что это имеет смысл? — спросила я, чувствуя себя обескураженной, глядя на взрослых людей, которые веселились больше меня.
— Ты бы предпочла ничего не делать? — спросил он.
Я взглянула на него краем глаза.
— Серьёзно. Оценка риска и потенциальной выгоды, — сказал он, звуча очень уверенно. — Риск невелик, если только не считать поцелуи опасным занятием, так почему бы не продолжать попытки?
Я наклонила голову и повернулась к нему. — Так ты хочешь сказать…
— Мы можем стоять здесь и смотреть, как они катаются на коньках, или можем придерживаться плана и поставить их в неловкое положение.
Он хотел поцеловать меня снова?
— Давай сделаем это, — сказала я слишком быстро, но правда в том, что я умирала от желания поцеловать его снова.
На самом деле, успокаивала я себя, позволяя своему взгляду блуждать по ямочке на его подбородке, целоваться с Чарли было отличной идеей. Потому что при первых поцелуях с новым человеком всегда возникала искра — это было естественно.
Поэтому логично было предположить, что чем больше я буду целоваться с Чарли и стирать новизну, тем меньше искр будет и тем более обыденным всё станет.
«Это, — подумала я, пока он посмотрел на меня, — это был план».
— Умница, — Чарли взял меня за руку и подвёл к огромной сосне. Мы всё ещё были на людях, но дерево давало нам немного уединения. Я почувствовала ствол у себя за спиной, когда он приблизил свои губы к моим, так близко, что наше дыхание смешалось, а потом остановился.
Замер, его тёмные глаза горячо смотрели на меня.
Посылая электрический разряд по каждому нервному окончанию в моём теле, пока он ждал, что я сделаю ход.
Я положила руки ему на грудь, чувствуя себя смелой, когда захватила зубами его нижнюю губу и провела ими по краю. Его дыхание немного сбилось, когда я лизнула уголок его рта, а потом слегка наклонила голову и закрыла глаза, чувствуя дикую уверенность, которая была новой и совершенно опьяняющей.
Чарли оставался неподвижным всё то время, пока я играла с ним, но также внезапно он приблизился, прижав меня спиной к дереву, когда его губы взяли верх. Это было похоже на то, как летний моросящий дождь внезапно превращается в ливень после раската грома, резко переходя от лёгкого намёка на дождь к проливной буре, вызванной молнией.
Его руки сжали моё лицо сильным, но не болезненным захватом, а его тело приблизилось ещё ближе, когда его губы, зубы и язык стали неистово исследовать мои. Игра была забыта, техника оставлена позади, когда он целовал меня так, словно я переезжала в Молдову, и это был наш последний раз вместе.
Он целовал меня так, будто сдерживался годами и наконец сдался.
Ни один поцелуй в истории человечества не был настолько хорош, и я схватилась за его рубашку обеими руками, изо всех сил стараясь отвечать на его поцелуй так же идеально, полностью в него вкладываясь.
Сквозь бурю донёсся шум, и я услышала людей, идущих в нашем направлении.
Чарли отстранился и наблюдал за мной, его глаза блуждали по моему лицу. Он не ухмыльнулся и не пошутил, и его голос был хриплым, когда он сказал: — Они наблюдают за нами.
— Что? — спросила я, дотронувшись до своих губ указательным пальцем. — Наблюдают?
Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул и кивнул.
— Они перестали кататься и разговаривают. Причём очень эмоционально.
— Серьёзно?
— О да, — сказал он, глядя в сторону катка. — Похоже, проблемы в раю.
— Эм, это правда здорово, — пробормотала я, всё ещё пребывая в эйфории от поцелуя. Заправив волосы за ухо, я протараторила: — Да. Здорово.
Это вернуло его взгляд к моему лицу, и его губы растянулись в медленной полуулыбке.
— Ты чертовски прекрасна, когда пьяна от поцелуев, Митчелл, ты знала об этом?
Я улыбнулась ему в ответ, чувствуя жар, несмотря на холодный осенний вечер. Я и ощущала себя пьяной, блаженной, легкомысленной, опьянённая Чарли, его поцелуем и неожиданным комплиментом. Его самодовольное «чертовски прекрасна» звучал для меня так, будто он назвал меня самым красивым созданием, которое он когда-либо видел.
— Нет, не знала, — сказала я, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смешок. — Спасибо.
Он протянул руку и провёл пальцем по моей щеке, пробормотав «Моя любимая вещь», прежде чем отвернуться от меня и крикнуть: — Холодно, Эмили, мы можем пойти домой и выпить какао, или вы будете кататься на коньках всю ночь?