Глава 36

Бейли

— Ты уверена, что не хочешь попробовать? — спросил Скотт.

Скотт и моя мама улыбались в своём лыжном снаряжении, и я убедила себя, что её сияющее лицо было вызвано этим столь необходимым отпуском, а не желанием провести время со Скоттом.

— Нет, спасибо, — сказала я, указывая на кафе-шале рядом с подъёмником. Мы с Чарли поехали с ними вместо того, чтобы отправиться куда-то самим, отменив планы по посещению заброшенного городка, чтобы порадовать мою маму, и мы все вместе позавтракали в «Мос Блю», прежде чем она и Скотт переоделись в своё снаряжение. — Я планирую весь день наслаждаться чтением у камина с какао в руках, останавливаясь только для того, чтобы махать вам каждый раз, когда вы будете подниматься на подъёмнике.

— А ты Чарли? — Скотт поднял брови. — Мы будем рады, если ты присоединишься к нам.

Эх, он действительно был милым парнем. Спрашивал даже тогда, когда Чарли был той ещё занозой в его заднице.

— Спасибо, — сказал Чарли, сжимая мои пальцы между своими, когда он держал мою руку. — Но если кто-нибудь не присмотрит за этой, одному богу известно, что она сделает.

Они отправились на склоны, а мы зашли внутрь. В моём животе образовался огромный узел, я беспокоилась, что нам будет неловко после того, что произошло на диване. Я всё ещё не знала, что думать о моих возможных чувствах к нему, но я предпочла бы разобраться в этом сама, пока наша дружба оставалась неизменной.

Боже, пожалуйста, пусть всё остаётся как есть.

Когда мы подошли к началу очереди, у Чарли зазвонил телефон, и, взглянув на дисплей, он сказал: — Это моя мама. Ты не могла бы сделать заказ за меня, чтобы я мог ответить на звонок?

Я постаралась не выдать волнения и спокойно ответила: — Конечно.

— Что вам принести? — спросил бариста в лыжной шапочке.

Я сделала заказ и отошла к другому концу стойки, но продолжала украдкой поглядывать на Чарли, который отошёл к окнам в передней части кафе.

Была ли это его мама или бывшая, которая не оставляла его в покое?

И почему от мысли, что это его бывшая, нервный узел в моём животе стал ещё тяжелее? Она же меня не касается.

Эта мысль заставила меня достать свой телефон и проверить сообщения — от Зака по-прежнему ничего — прежде чем положить его обратно в сумку.

Спустя несколько минут Чарли положил телефон в карман и подошёл ко мне. — Извини за это. По всей видимости, она только осознала, что понятия не имеет, что у меня за подруга Бейли такая, и теперь переживает за мою безопасность.

— Теперь всё в порядке? — спросила я, вспомнив, каким тоном он говорил о своей семье.

— О, да, — сказал он, забирая наши напитки, когда бариста поставил их на стойку. — Я сказал ей, что ты педант и любишь всё делать по правилам, так что теперь она в восторге.

Я закатила глаза и повернулась, направляясь прямо к большому дивану у камина.

— Ты серьезно хочешь читать весь день? — спросил он, поставив кружку на журнальный столик, прежде чем снять куртку.

— Как по мне, это идеальное времяпровождение, но если ты предпочитаешь заняться чем-то другим… — я пожала плечами и замолчала, поставив свою кружку и плюхнувшись на диван.

Его глаза сузились. — Что с тобой сегодня? С каких это пор ты хочешь делать то, что хочу я?

Я снова пожала плечами. — Я просто пытаюсь найти компромисс, так как это наш последний день.

— Ты заморачиваешься из-за того поцелуя на диване, — сказал он, ухмыляясь, будто это его забавляло.

— Нет, я не заморачиваюсь, — ответила я, не зная, как реагировать. Хорошо, что он не выглядел взволнованным, но с другой стороны, разве он не должен был как-то отреагировать на это?

— Точно заморачиваешься. Не ври мне, Очкарик, ну же. — Он закинул свои ноги на журнальный столик и сказал: — Признай это.

— Хорошо. — Я поправила очки на носу и повернулась, чтобы смотреть на него. — Так и есть, я чувствую себя немного… растерянной из-за поцелуя.

— Ну, — сказал он, всё ещё будучи невозмутимым. — Всякое бывает.

Он выглядел таким непринуждённым, настолько не обеспокоенным этим, что я засомневалась, а не плод ли моего воображения все эти эмоции.

— Серьёзно? «Всякое бывает» — и это твой анализ?

Ухмылка сползла с его лица, он сглотнул, выглядя… как-то. Может быть, неловко? Нервно? Он взял свою кружку и сказал, не глядя на меня: — Господи, зачем нам вообще нужно это анализировать?

— Не нужно, — ответила я, отчаянно желая узнать правду о том, что он чувствует. — «Всякое бывает» говорит само за себя. Всё, что нужно сказать, уже было сказано с помощью гениального «всякое бывает».

Это заставило его посмотреть на меня, но выражение его лица было нечитаемым, лишь лёгкое подёргивание челюсти выдавало его внутреннее напряжение.

— Что? — спросила я, сожалея о своём резком тоне, потому что это определённо не поможет нам вернуться к нормальному общению. Я заставила себя изобразить одну из его саркастических улыбочек, отчаянно пытаясь разрядить напряжение, и сказала: — Перестань пялиться на меня, чудак.

— Извини, — его тёмные глаза скользнули по моему лицу, и на мгновение появилась ухмылка, прежде чем он поднёс кружку ко рту. — А теперь начинай читать мне эту книгу.

— Что?

Сделав глоток, он лукаво прищурился и, наклонившись, поставил чашку на кофейный столик. — Я не захватил с собой книгу, так что тебе придётся читать вслух.

— Зачем мне это делать?

— А почему бы и нет? — он опустил взгляд на мою книгу. — Ты стыдишься того, что читаешь?

— Нет. — Я перечитывала «Избегать герцога» примерно в двадцатый раз в своей жизни. — Но я сомневаюсь, что это твоё.

— Историческая фантастика?

— Исторический роман, — уточнила я.

— Эротика?

— Не совсем.

— Тогда читай вслух.

Я закатила глаза и сказала: — Только если ты будешь читать реплики герцога.

— Он клевый?

— О да.

— Горячий?

— Огненный.

— Хорошо, — сказал он, пожав плечами. — Я сделаю это.

— Да ладно! — я не могла поверить в это. — Ты серьезно?

— Я делаю это только потому, что ты была так уверена, что я не осмелюсь. Не могу же я допустить, чтобы ты оказалась права, не так ли?

Он придвинулся ближе ко мне на диване, чтобы мы оба могли видеть страницы. Я открыла книгу, рассказала ему, что происходит и на чем я остановилась, а затем начала читать.

— «Она улыбнулась», — прочитала я вслух. — «Щеки её пылали румянцем, когда их взгляды встретились, но наверняка это было только из-за жары в комнате».

Я подняла голову, и его тёмные глаза озорно блеснули. Он прочистил горло и произнёс с нелепым британским акцентом, который делал его похожим на трубочиста из «Мэри Поппинс»: — «Мисс Бреннер, не желаете ли посмотреть на сады?».

Всё началось со смешков, а после прочтения ещё одной страницы мы уже хохотали. Только Чарли способен превратить такое расслабляющее занятие, как чтение, в шумное и весёлое представление. Казалось, что это очередное мимолётное увлечение Чарли, но, к моему удивлению, он действительно погрузился в чтение.

Мы просидели на том диване пару часов — буквально — смеясь и громко читая. И когда Чарли встал, чтобы наполнить наши кружки кофе, я поняла, что он, возможно, только что устроил мне идеальное свидание.

То есть, конечно, мы не были на свидании, и было утро, но если бы я прочитала об этом походе в кофейню в книге, я бы создала целую доску на «Пинтерест» посвящённую этому, потому что это была одна из тех сцен в книге, когда ты визжишь, уткнувшись лицом в подушку.

Они читают вместе в кофейне!

Я наблюдала, как он наливает немного сливок в свой американо, и задавалась вопросом, ушёл ли Мистер Ничто навсегда. Потому что когда я смотрела на него сейчас, я видела только своего друга Чарли. Он всё ещё вводил меня в ступор, но он оказался совсем не таким козлом, каким я его когда-то считала.

Странно, как всё могло так сильно измениться за такое короткое время.

Возможно, мне следовало прекратить анализировать наши отношения, выдумывая правила и лепя ярлыки на него, на себя и на наши отношения. Потому что если бы я не согласилась с фразой Чарли «всякое бывает» о прошлой ночи, у нас не было бы этого прекрасного утра.

Всякое бывает.

Он посмотрел на меня, сведя брови вместе, словно спрашивал: «Что это за гримаса у тебя на лице?». Но стоило ему приблизиться с кружками кофе, как я даже не пыталась сдержать улыбку, которая появилась на моём лице.

Потому что у меня появилось новое кредо. Новый взгляд на жизнь.

Пока мы не окажемся за пределами Колорадо, я просто расслаблюсь и не буду думать ни о Чарли, ни о родителях, ни о Заке… вообще ни о чём. Каждое действие, которое произойдёт, каждое слово, которое будет сказано — всё это теперь можно было списать на то, что «всякое бывает».

И на этом всё.

Всякое бывает в Колорадо.

Конец истории.

В конце концов, мы вышли из кафе и побродили по городу, но когда стало шумно от толп туристов, мы решили отправиться на прогулку. Я была рада предложению Чарли сразу отправиться по тропинке за кондо, не заходя внутрь, потому что сама идея остаться дома наедине с ним казалось ужасной.

Не то чтобы я думала, что что-то случится — весь день мы вели себя спокойно — но я не была уверена, что смогу придерживаться своего нового кредо с таким внутренним смятением.

Тропа поражала своей красотой: высокие сосны, журчащие ручьи, игривые бурундуки, а подъем по крутым склонам доставлял не меньше радости, чем накануне. Однако на обратном пути у меня ныли ноги.

— Мы можем присесть? — спросила я, указывая на поляну с упавшим бревном, которое так и просило, чтобы на него присели. — Мне нужен перерыв.

— Хочешь, чтобы тебя съел медведь? — спросил он, его дразнящие глаза были скрыты за солнцезащитными очками.

— Я хочу посидеть, Чарли, — ныла я. — У меня устали ноги. Я рискну подвергнуться нападению медведя.

— Нет, — он остановился, подошёл ближе и наклонил голову. — Мы почти добрались до кондо, где ты сможешь плюхнуться на диван и никогда не вставать.

— Не говори «где»24, — сказала я, закатив глаза. — И как ты не устал?

От этого уголки его губ приподнялись. — Я в отличной форме, Очкарик.

— Давай без подробностей.

— Хочешь, я тебя на спине понесу? — спросил он, явно получая от этого удовольствие. — Я могу пронести тебя вниз по горе, как будто ты сонный карапуз, которому нужно вздремнуть, если твои маленькие ножки не справляются.

— Я должна принять это предложение, просто чтобы наказать тебя, — ответила я, указывая пальцем на бревно. — Но прямо сейчас это бревно нуждается во мне.

— Это не будет наказанием. Я просто буду считать это своей тренировкой на сегодня, — он повернулся и согнул ноги. — Запрыгивай.

Обычно я бы начала паниковать и думать о всяких глупостях, типа: «А что если я слишком тяжёлая? Что если он думает, что я не в форме? Вдруг я вспыхну, как спичка, от того, что прижимаюсь к Чарли?», но вместо этого я просто подумала: «всякое бывает».

Ты устала, твой друг в отличной форме, он понесет тебя вниз по горе — всякое бывает.

Я запрыгнула ему на спину и обхватила его руками.

— Умница, — он рассмеялся и сразу же начал идти. Его темп был намного быстрее, что означало, что я его замедляла, но я не собиралась задумываться об этом, потому что всякое бывает.

Кроме того, было ли странно, что мне понравилось, насколько сильной была его хватка на моих ногах?

Да, наверное, но всякое бывает.

— Спасибо тебе, — сказала я, заметив, как его шея пахла куском мыла, — за то, что пощадил мои ноги. Я была при смерти.

— Конечно, ты была при смерти, — саркастически согласился он, затем наклонил голову. — Тс-с.

Я замолчала, но понятия не имела, почему.

— Черт, ты слышишь это? — прошептал он.

— Что?

— Тс-с… прислушайся.

Он перестал идти, и тогда мы услышали мяуканье кошки.

Я посмотрела на деревья перед нами, ничего не говоря, а Чарли, подняв голову, произнес: — О нет, малыш.

Я проследила за его взглядом, и о боже, крошечный серый котёнок сидел высоко на ветке.

Очень высокой ветке.

— О нет, — сказала я, поскольку комочек шерсти продолжал мяукать. Я соскользнула со спины Чарли. — Как он спустится?

Не знаю, чего я ожидала от Чарли, но, не говоря ни слова, он начал карабкаться на дерево. К счастью, ствол был старый и покрыт сучками, что помогло ему зацепиться, но кот забрался очень высоко, а Чарли явно потерял рассудок.

— Чарли, — нервно произнесла я. — Ты не сможешь забраться так высоко.

— Конечно, смогу, — ворковал он, используя успокаивающий голос, чтобы не напугать котёнка. — Осталось совсем чуть-чуть.

Я прищурилась от солнца, пока он продолжал карабкаться всё выше.

— Я иду, малыш, так что ты подожди меня, ладно? — сказал он, забираясь ещё выше. — Я спущу тебя вниз, закутаю в тёплое одеяло и накормлю, хорошо?

Котёнок не переставал мяукать, а я продолжала слушать в недоверии, как Чарли разговаривает с этим котиком самым нежным голосом. Его низкое, хрипловатое воркование словно колыбельная успокаивало меня, даже когда он безрассудно забирался всё выше на это высокое дерево.

— Я знаю, приятель, — сказал он, и моё сердце растаяло словно воск, когда я наблюдала, как всё внимание Чарли сосредоточилось на благополучии этого маленького котёнка. — Страшновато тут, да? Но я тебя достану, не волнуйся.

Моё сердце ушло в пятки, когда я наблюдала, как он карабкался всё выше и выше.

— Будь осторожен, Чарли.

— Я осторожен, — сказал он тем же успокаивающим голосом, которым говорил с котёнком. — Я почти на месте.

Как я вообще могла считать его придурком? Чарли Сэмпсон обладал самой мягкой, самой доброй душой, несмотря на то, что она была окружена горьким цинизмом, и я испытала странное чувство гордости, наблюдая, как он приближался к котёнку.

Потому что сколько людей в такой ситуации просто начали бы взбираться?

Добравшись до ветки под котёнком, он продолжил разговор с ещё большей интенсивностью. — Сейчас я тебя схвачу, и тебе нужно постараться слишком сильно не пугаться, хорошо? Если слегка поцарапаешь — ничего страшного, но, пожалуйста, не прыгай вниз. Мы же не хотим, чтобы ты ушибся.

Я сделала пару шагов, чтобы встать прямо под ним, невероятно обеспокоенная тем, насколько высоко он забрался. Может быть, если он упадёт на меня, а не на землю, то не умрёт.

Он протянул руку и, слава богу, с первой попытки достал кота.

И вместо того чтобы попытаться вырваться, маленький пушистый комочек зарылся головой в воротник Чарли, когда тот гладил его.

— Молодец, дружище. Такой хороший мальчик, сидел спокойно и ждал меня.

Чарли, почти касаясь губами ушка котёнка, нежно произнёс: — Ты такой хороший котёнок.

Я наблюдала, как он, повиснув на ветке дерева, нежно прижимал к себе и заботился об этом крошечном комочке, и это было неоспоримо.

Я испытывала очень сильные чувства к Чарли Сэмпсону.

Вот же блин.

Загрузка...