Ставлю на тебя

Глава 48

Бейли

— Так что, по сути, весь цокольный этаж будет в твоём распоряжении, — Скотт сделал широкий жест рукой, словно говоря: «Всё это твоё», и я проследила за его взглядом по готовому нижнему этажу его дома. — Будет как твоя отдельная квартира.

Я улыбнулась ему и кивнула. — Круто.

Мама ободряюще улыбнулась мне, и я поняла, что она рада моим стараниям. Я наконец-то поняла, что выбора у меня нет, и решила, что попробую сделать всё, что смогу.

Скотт закончил экскурсию по своему дому — нашему дому буквально через месяц — а затем повёл нас с мамой на ланч в центр города. Они с воодушевлением обсуждали переезд (ещё месяц, и дело сделано), их свадьбу (через шесть месяцев) и медовый месяц (на Бора-Бора), а я запихивала картошку фри в рот так быстро, как только могла.

Потому что от старых привычек трудно избавиться.

Каждой клеточкой своего существа я хотела бороться со Скоттом, бороться со всеми этими переменами в моей жизни.

Вместо этого я глубоко вдохнула и постаралась поверить, что всё будет хорошо.

Телефон зазвонил, пока я доедала последнюю картошку фри, и я подняла трубку, потому что увидела, что звонила Некеса.

— Алло?

— Привет, эм, ты не могла бы приехать? — она плакала. — Прямо сейчас?

— Ты в порядке?

— Да, — сказала она и всхлипнула. — Нет. То есть, физически я в порядке, но… мы с Аароном расстались…

Она расплакалась, и я, взглянув на маму, сказала: — Скоро буду.

Когда я приехала, Некеса была дома одна. В уголках её глаз размазалась тушь, нос покраснел, и я крепко обняла её, чувствуя её боль, пока она плакала, уткнувшись мне в плечо.

Когда она наконец немного успокоилась, мы пошли на кухню, и я заварила ей чай, пока она сидела на стуле и рассказывала мне, что произошло.

— Итак, в тот вечер, когда Тео подвозил меня домой с работы, он поцеловал меня.

— Что? — сказала я, почти прокричав это слово. — Тео поцеловал тебя?

Она грустно кивнула. — Да, и я не остановила его.

Я просто смотрела на неё, давая ей закончить, пока внезапный приступ вины не заставил меня почувствовать себя тошно.

— У меня уже давно были какие-то чувства к нему, и я на девяносто девять процентов была уверена, что это дружба. Но когда он попытался поцеловать меня, и я, эм, вроде как позволила это ему. Чтобы понять, что я чувствую.

— Боже, — сказала я, поражённая.

— Знаю, — сказала она, качая головой. — Это длилось всего две секунды, а потом я отстранилась, точно зная, что была права, что это всего лишь дружба, но когда я рассказала об этом Аарону, он взбесился.

— Ты рассказала ему? — я знала, что глаза у меня были как блюдца, пока я ждала, что она скажет дальше, но не могла избавиться от ощущения, что я сыграла свою роль в этом. Если бы я выразила свои мысли более открыто или сказала, что считаю Тео засранцем, всё могло бы повернуться иначе?

— Я должна была, — сказала она, всхлипывая. — Я должна была быть честной, потому что я люблю его, правильно? Поэтому я сказала ему, вместе со словами «Это был момент глупости и я ничего не чувствую к нему», и он вышел из себя. Сказал, что убьёт Тео, и когда я сказала ему не делать этого, он начал плакать, Бей.

— О нет, — сказала я, чувствуя себя ужасно виноватой перед ними обоими. — Он плакал?

— Он сказал, что любит меня, — прохрипела она, напряженным голосом, — но мне явно нужно что-то, чего он не может мне дать.

Почему я не настаивала больше, когда видела, как они флиртуют? Почему я согласилась на это дурацкое пари с Чарли? Чувство вины просто терзало меня, потому что я знала, что частично это была моя вина.

— Милая, — сказала я, обнимая её, пока она плакала. — Мне так жаль. Уверена, ему просто нужно время, чтобы остыть, и тогда он вернётся. Он очень тебя любит.

Когда я отпустила её, она вытерла глаза и сделала глубокий вдох.

— Дело в том, Бей, я сама во всём виновата. У меня был парень, и хотя ничего серьёзного не было, я слишком сблизилась с Тео.

Я с трудом сглотнула и подумала, что хуже я себя чувствовать уже не смогу.

Она покачала головой. — Все границы размылись. Боже, как бы я хотела вернуться назад и создать небольшую дистанцию, понимаешь?

Ладно, я ошиблась. Я могу чувствовать себя ещё хуже.

Я даже не могла смотреть ей в глаза, потому что меня преследовали воспоминания о всех тех случаях, когда интуиция подсказывала мне, что нужно предупредить её. Хотя не мне было рассказывать ей о том, насколько близка она может быть со своими друзьями-парнями, но, возможно, мне стоило преодолеть неловкость и поговорить с ней об этом? Поэтому я просто сказала: — Да.

— Почему ты не влепила мне пощёчину? — Она закатила глаза и сказала: — В следующий раз, когда я буду вести себя как идиотка с парнем, влепи мне пощёчину, хорошо? Я расценю этот поступок как проявление истинной дружбы от своей лучшей подруги, обещаю.

Да, очевидно я была настоящим дьяволом и самой Худшей. Подругой. В мире.

— От Чарли по-прежнему нет вестей? — спросила она.

— Нет, — сказала я, наклеив на себя маску безразличия, хотя от одного упоминания его имени моё сердце разрывалось от боли. — Но тебе не нужно об этом сейчас беспокоиться.

— Пожалуйста? Пожалуйста, позволь мне подумать о чём-то другом, кроме моего собственного бардака.

Я пожала плечами, хотя апатия была полной противоположностью тому, что я чувствовала. Я разрывалась между желанием рыдать, потому что скучала по своему другу, и желанием разыскать его и дать по морде, потому что я была так зла. Сохраняя привычный тон, я сказала: — Ладно. Да, всё ещё никаких вестей. Похоже, теперь он просто мой знакомый.

— Че за бред? — спросила Некеса, выглядя раздражённой. — Я могу понять, что вы двое не сошлись во взглядах на романтику, но он был твоим лучшим другом! Как он мог просто взять и уйти?

Я сморщила нос. — Ты мой лучший друг.

— Я знаю, — сказала она, — но и он тоже. Между вами двумя есть эта инста-дружеская химия. (прим. пер.: в американском сленге есть термин «insta-love» (новомодный вариант «любви с первого взгляда»), где приставка «insta-» обозначает быструю или мгновенную привязанность к кому-то)

— Была, — поправила я, прочистив горло, чтобы избавиться от напряжения в нём.

— Была, — согласилась она со вздохом. — Боже, мы такие жалкие.

— Правда.

— Хочешь заказать пиццу?

Мы заказали большую пепперони и съели её прямо из коробки, пока смотрели «Теда Лассо». Это был такой комфортный сериал, что нам стало намного лучше. Настолько лучше, что когда Дана написала нам обеим предложение присоединится к празднованию её с Илаем дня рождения в ресторане «Applebee's» (оказывается, у этих двоих день рождения в один день — так мило, не правда ли?), мы сразу же согласились.

Конечно, после того как подтвердили, что Чарли не придёт.

Мы потратили время на подготовку, завивая друг другу волосы и уделяя слишком много внимания таким деталям, как подводка для глаз и идеальный лак для ногтей. Я одолжила у неё юбку в красно-черную клетку и пушистый свитер, а она надела ярко-оранжевое платье.

К тому времени, когда мы вошли в ресторан, мы чувствовали себя просто невероятно.

Пока не увидели их.

Дана и Илай смеялись, сидя друг напротив друга, вместе с несколькими незнакомыми мне людьми. Казалось, они все отлично проводили время, а в центре стола лежало несколько подарков.

Но также за столом, сидя в рабочей одежде, как будто они только пришли со смены в «Планете Веселья», были Чарли и Тео.

Я сразу почувствовала, будто не могу дышать, и возненавидела его за то, что он так на меня действовал. Мне хотелось оставаться равнодушной, но звон в ушах и жар на щеках говорили сами за себя.

— Сукин сын, — сказала Некеса мне уголком губ. — Вселенная, блять, издевается надо мной?

Я едва слышала её, потому что мои предательские глаза были прикованы к Чарли. Боже, я так сильно по нему скучала, а ведь прошла всего неделя. Как бы я ни утверждала, что всё нормально, правда была в том, что он оставил зияющую дыру в моей жизни.

Я не говорю о Чарли, с которым я целовалась — я не была близка знакома с этой его стороной.

А о моём коллеге/друге Чарли, которому я писала тридцать раз в день и с которым разговаривала по телефону почти каждый день, вот он и оставил после себя ноющую пустоту.

Неужели прошла всего неделя?

— Давай сделаем это, — сказала Некеса, бросая на меня свой «я та ещё сучка» взгляд. — Давай просто усадим свои задницы и попробуем повеселиться.

— Это задача не из лёгких, — пробормотала я.

— Просто попробуй, — сказала она, а затем обошла стол и заняла пустой стул между Даной и Тео. Единственное свободное место оставалось рядом с Чарли, и я не была уверена, что у меня хватит душевных сил, чтобы заставить свои ноги двигаться в этом направлении.

Проклятье.

Он словно услышал мою мысленную ругань, и его взгляд упал на меня. Но вместо того, чтобы поступить правильно и отвести взгляд, или, хотя бы, выглядеть неловко, он одарил меня самодовольной улыбкой.

Серьёзно?

Призвав свою внутреннюю Некесу, я подошла и заняла свободное место, хотя предпочла бы сидеть в раскалённом добела пламени ада. Я сразу же переключила своё внимание на Дану и Илая.

— С днём рождения, ребята, — сказала я, растягивая губы в игривой улыбке. — Я пропустила караоке?

До меня доносились слова Тео, который рассказывал Некесе, что его машина в ремонте и Чарли подвёз его, что объясняло, почему он был здесь, когда даже не был знаком с именинниками.

— Мечтай, — ответила Дана, выглядя такой невероятно счастливой, что я порадовалась, что Илай не интересовался мной. — Начинаем через пять минут.

— Прелестно, — пробормотала я.

Переведя взгляд через стол, я увидела, как Некеса оживлённо беседует с Тео. Я попыталась наклониться немного ближе, не будучи очевидно, пока не услышала:

— Ты упадёшь со стула, если наклонишься ещё сильнее, Очкарик.

Я взглянула на Чарли, и он одарил меня насмешливой ухмылкой, которой одаривал меня уже тысячу раз. Это разозлило меня. Как он смеет вести себя так, будто всё нормально? Я натянула на лицо фальшивую улыбку и отвернулась от него.

Я уже собиралась сказать что-то Дане, когда Чарли спросил: — Ты собираешься петь?

— Что? — спросила я, бросив на него взгляд через плечо.

Он кивнул в сторону бара. — Когда начнётся караоке. Ты будешь петь, Митчелл?

— Сомневаюсь, — ответила я, желая, чтобы он просто оставил меня в покое.

Я услышала, как Илай что-то сказал ему, а затем Некеса, Чарли и Илай ввязались в бурную дискуссию. Так я и сидела, зажатая между двумя разговорами, как одинокая неудачница. Я отчаянно хотела вернуться домой, но в то же время я была так рада видеть, что Некеса не плачет, что ради её счастья я готова была заткнуться и немного потерпеть.

Ну знаете, раз уж я приложила руку к её несчастью.

Караоке началось, и я наконец-то смогла расслабиться. В основном потому, что Чарли, наконец, замолчал, а все остальные начали петь. Дана и Илай исполнили «Señorita» Камилы Кабельо и Шона Мендеса, и, честно говоря, звучали они очень даже неплохо.

Будучи ещё очаровательнее, чем раньше.

Они были идеальной парой. И меня от этого тошнило.

Некеса вышла и исполнила «Party in the USA». Пела она не очень хорошо, но все подпевали, так что было весело. Я как раз обсуждала Майли Сайрус с Илаем, когда услышала первые ноты следующей песни.

Нет.

Я закрыла глаза и отказалась смотреть в сторону караоке-сцены.

— Бейли, — сказал Чарли в микрофон, — Бейли Митчелл. Спой со мной.

Заиграла «Do What You Gotta Do», и Чарли начал подпевать диснеевской песенке. И делал он это ужасно.

Услышав, как он поёт эту песню, я стиснула зубы и сжала кулаки. Она напомнила мне о нашем прошлом, о том, какими мы были, как здорово нам было вместе, и о том, как легко он от всего этого отказался.

И теперь, раз уж мы оказались рядом, он решил, что мы могли просто продолжить с того места, где остановились, будто ничего не произошло?

Мне нужен воздух, нужно побыть одной, и мне уж точно не нужен был Чарли. Я чувствовала, как он сверлит меня взглядом, пока шла, и как раз когда я толкнула двери, чтобы выйти из здания, услышала, как он прерывает песню и зовёт меня: — Бейли!

Нет.

Не останавливайся, не оборачивайся.

Я обошла здание сбоку, подальше от посторонних глаз, и обеими руками потёрла затылок.

— Бейли? — Чарли выскочил из-за угла, и я почувствовала, как что-то сжалось внутри меня, увидев его растерянный вид. Будто он был шокирован тем, что мне не хотелось играть с ним.

— Ради Бога, Чарли, ты можешь просто оставить меня в покое? — я опустила руки по бокам и вздохнула. — Ты в этом мастер, так что это должно быть легко.

Он издал какой-то звук и его лицо исказилось от боли и вины. Будто знал, каким мудаком он был.

— Я не оставлял тебя. Я просто…

— Ты буквально оставил меня одну в квартире своей матери, и с тех пор игнорируешь меня, — сказала я высоким голосом, который мне не нравился. — Не пойми меня неправильно, мне насрать, но ты не можешь вести себя так, будто не понимаешь, почему я больше не твой друг.

— Я знал, что так и будет, — пробормотал он тихо, почти себе под нос.

— Что будет? — рявкнула я.

— Это, — сказал он, выглядя раздражённым и расстроенным. — Я знал, что так будет. Я говорил тебе, что так будет.

— Ты говоришь о своей идиотской теории? — спросила я, повысив голос. — Это произошло не из-за нашей дружбы. Это произошло потому, что как только мы стали по-настоящему близки, ты испугался и отдалился.

— Я не испугался, — сказал он, тоже повысив голос, — но я знал, что ты раздуешь из того поцелуя что-то серьёзное, а я не хотел, чтобы это разрушило нашу дружбу.

Я почувствовала, будто он дал мне пощёчину своим «Я знал, что ты раздуешь из того что-то серьёзное» комментарием. Будто он был взрослым в этой ситуации, который знал, что маленькая наивная Бейли влюбится. Будто я была влюблённой идиоткой.

— Ух, для начала, это был не просто поцелуй, Чарли, и ты это знаешь, — сказала я, быстро моргая, пытаясь собраться с мыслями. — Но если что и разрушило нашу дружбу, так это то, что ты меня игнорировал. Друзья так не поступают.

— Друзья, друзья, друзья, — сказал он, его слова были почти стоном. — Это такая херня.

— Нет, твои идеи — вот что херня.

— Правда? — спросил он, подойдя чуть ближе. — Потому что я только что вспомнил, что мы так и не обсудили тот факт, что я выиграл наше пари. А вот это совсем не было херней. Я давно говорил тебе, что Тео и Некеса точно замутят, и я оказался прав. Ты поставила на дружбу и проиграла, потому что её просто не может быть.

— Бог мой, Тео рассказал тебе, что он поцеловал её?

Ещё один придурок.

— Какого хрена?

Некеса появилась из-за спины Чарли, где её, по-видимому, скрывало его более крупное и высокое тело.

Черт, черт, черт.

— Что это значит? — спросила Некеса, делая шаг ко мне. — Ты же не заключала пари в буквальном смысле, что мы замутим, правда?

— Нет! — чуть не закричала я, в панике глядя на неё. Я прочистила горло, когда сердце заколотилось в груди, и сказала: — Всё не так. — Верно? Как мне это объяснить. — В смысле, между мной и Чарли была… дискуссия. — Дискуссия? Господи, Бейли!

У неё отвисла челюсть, и она переводила взгляд с Чарли на меня.

— Какой ужасный человек заключает пари на своего лучшего друга?

— Всё было не так, — сказала я, отчаянно пытаясь убедить её. — Чарли просто подумал…

— Чарли у нас любитель заключать пари, — сказал Тео.

Я даже не заметила, что он стоит рядом с Некесой, но я едва успевала следить за разговором, не говоря уже о присутствующих. Он выглядел сердитым, когда смотрел на Чарли, что раздражало меня, потому что это не его дело. То есть, да, он был частью пари, но меня не волновало, что он чувствовал по этому поводу.

Тео скрестил руки и сказал: — Это было не единственное его пари.

Я закатила глаза — ничего не могла с собой поделать. — Без обид, Тео, но я…

— Заткнись, Тео, — сказал Чарли, выглядя готовым к драке.

— О, правда? — Тео выглядел самодовольно, как придурок, стоя и ухмыляясь посреди всей этой суматохи. — И это я-то должен заткнуться?

— Избавь нас от мачизма, — пробормотала я, теряя терпение.

— Мачизма? — рявкнул Тео, и его ухмылка стала ещё более неприятной. — Он поспорил на тебя, Бейли.

— Что? — Я не поняла.

— Тео, — сказал Чарли сквозь стиснутые зубы. — Заткнись.

Он выглядел сердитым, его лицо раскраснелось, а глаза горели, когда он впился взглядом в Тео, что разозлило меня ещё больше. — Нет, ты заткнись, Чарли.

И тогда я спросила: — О чём ты говоришь, Тео?

Тео по-прежнему выглядел довольным собой, как кукловод, получающий удовольствие от того, что дёргает за ниточки.

— Чарли поспорил на тебя, — Тео произнёс эти слова громко и ясно, глядя мне прямо в глаза. — Со мной.

— Что? — я откинула волосы с лица и перевела взгляд с Тео на Чарли. — Что это значит?

— Да, — сказала Некеса, вопросительно глядя на Тео, когда позади неё появились Илай и Дана. — О чём ты говоришь?

Чарли напряг челюсть, наблюдая за мной.

— Чарли и я заключили пари несколько месяцев назад, — сказал Тео, обращаясь теперь к Некесе. — Это было ещё до того, как мы все стали друзьями. Чарли поставил на то, что он сможет заполучить Бейли.

Я прищурилась и сказала: — Заполучить?

Моё лицо вспыхнуло от смущения, когда виноватый взгляд Чарли устремился куда-то за моё плечо. Его голос был тихим, когда он сказал: — Это была просто болтовня, Бей. Это ничего не значило…

— Боже мой, — сказала я, чувствуя головокружение — нет, оцепенение — когда осознала правду. Колорадо, раскладной диван, шалаш из одеял — всё это было его хитростью, чтобы добиться от меня выигрыша в пари. Неудивительно, что он сбежал до того, как я проснулась — он уже получил своё.

Если только не… Мне стало тошно только от одной мысли, что всё, что мы пережили, сказали друг другу, то, что мы разделили, было только для того, чтобы «заполучить» меня. И что, блять, это значит?

Я чувствовала себя такой дурой. Мы когда-нибудь были друзьями или все наши «отношения» сводились к тому, что он пытался «заполучить» меня, чтобы выиграть пари?

— Бей, — повторил он, выражение его лица было нечитаемым, кроме красных пятен на его щеках, выдававших его смущение. — Ты должна знать…

— Заткнись, — я не была склонна к насилию, но внутри меня бушевала ярость, и мне хотелось что-нибудь ударить.

Кого-нибудь.

Потому что он был просто Мистером Ничто. Сколько раз я смотрела на него и думала о том, что Чарли совсем не такой, каким я его изначально считала? Это была всего лишь моя доверчивость и жалкое принятие желаемого за действительное.

Он был Чарли из аэропорта, а я была дурой.

— Дана, — сказала Некеса, переключая моё внимание с Чарли на неё. Задрав подбородок, она сказала: — Можешь подвезти меня домой? Думаю, будет лучше, если Бейли и я не будем находиться в одной машине прямо сейчас.

Я ненавидела выражение её лица в тот момент, потому что она выглядела такой же разочарованной во мне, как я в Чарли.

— Подожди, — сказала я, в отчаянии протягивая руку и преграждая ей путь. — Пожалуйста, позволь мне объяснить…

— Ты что, шутишь? У тебя нет права говорить, — её ноздри раздулись, и она покачала головой с отвращением. — Извини, Бей, но я не могу… Я просто… Почему? — только и прошептала она, прежде чем уйти. Я наблюдала, как Дана идёт за ней следом, и чувствовала себя чудовищем.

— Бейли.

Я обернулся к Чарли, и он выглядел таким серьёзным, каким я его никогда не видела. Он выглядел почти напуганным, что было невозможно, поскольку, чтобы бояться, нужно что-то чувствовать.

— Что, Чарли? — выдохнула я, пытаясь не дать своим эмоциям выплеснуться, хотя всё, чего мне хотелось, это плакать. — Что?

— Пари ничего не значит, — сказал он, делая шаг ближе ко мне. — Я знаю, что это было неправильно, но я заключил его до того, как мы стали друзьями…

— Коллегами, — поправила я.

— Друзьями, — настаивал он.

— Правда? — В тот момент я ненавидела его за то, что у него было такое лицо. Он смотрел на меня своими темными, пронзительными глазами, и было несправедливо, что это лицо по-прежнему вызывало у меня чувство комфорта. Оно было так хорошо мне знакомо, что я знала, что его левая бровь чуть толще правой, а у левого уголка губ была крошечная родинка. Его лицо выглядело как лицо моего лучшего друга, человека, которому я могла доверить всё на свете. — Ну, если это так, то ты был просто ужасным другом.

— Не говори «был», — он сглотнул и стиснул челюсти, прежде чем сказать: — Мы ведь не в прошлом, Бей.

— Ты сам нас туда отправил, — сказала я дрожащим голосом, — не я.

— Бейли…

— Мне нужно идти.

Я отвернулась от него, сердце бешено колотилось, а лицо пылало, пока я шла к своей машине. Я практически бежала, не желая его больше слушать. Больше не могла вынести ни слова. Мне не хотелось его прощать — не могла простить, — потому что он не был хорошим другом.

По крайней мере, не для меня.

Он сказал мне это ещё во время перелёта из Фэрбанкса, но я просто не слушала.