Ставлю на тебя

Глава 49

Бейли

Следующие несколько недели пролетели, словно в страшном сне.

Квартира превратилась в пустую оболочку от своего прежнего облика, с разбросанными повсюду коробками для переезда, поскольку моя мама часто ездила к Скотту с такими вещами, как лампы, свечи и фотографии. Уют исчез, и дом перестал быть домом, а превратился в место, где мы просто ночуем, пока не переехали.

Но хуже всего было то, что я внезапно осталась одна.

Некеса, подруга, которая всегда была рядом со мной, просто исчезла. Ни смс, ни звонков, ни совместных тусовок — я осталась совершенно одна. Ходила в школу в одиночестве, переходила из класса в класс, а потом возвращалась домой тоже одна.

Не знаю, чувствовала ли я себя настолько одинокой за всю свою жизнь.

Я была уверена, что мои онлайн-друзья поддержат меня, если я напишу им, но всё казалось слишком драматичным, чтобы делиться этим с друзьями, которым посчастливилось находиться за тысячи миль отсюда.

Да и мысли об этом выматывали меня, так что писать об этом было бы ещё хуже.

Я подумывала о том, чтобы уволиться с работы, потому что даже она уже не была прежней. На следующее утро после вечеринки в «Applebee's» я перевелась в отдел выдачи снаряжения, потому что была слишком труслива, чтобы встретиться с Некесой, да и не хотелось когда-либо больше пересекаться с Тео или Чарли. Так что теперь я целыми днями только и делаю, что раздаю роликовые коньки и сноуборды детям, которые, похоже, вообще не моют свои руки.

Единственной хорошей новостью было то, что мой папа начал чаще выходить на связь. Моя мама, должно быть, действительно отчитала его, потому что он снова начал постоянно писать мне.

Папа: Угадай, где я ел вчера вечером?

Я: В «McKennas»?

Папа: Удачная догадка. Я заказал особое блюдо Бейли, между прочим.

Его слова заставили меня подумать о «говяжьем языке на тосте», но я заставила себя сосредоточиться на воспоминаниях отца вместо бессмыслицы Чарли.

Я: Спагетти с болонской колбасой на гарнир?

Когда мне было пять, я всегда заказывала в «McKennas» только это блюдо, и по сей день мой папа заказывает его каждый раз, когда ходит в кафе.

Это было странно. Я начинала меньше тосковать по дому, когда он говорил о моём прежнем городе, что, как я полагала, было своего рода прогрессом. Это было словно смотреть на старую, слегка пожелтевшую фотографию — нежное напоминание о другом периоде моей жизни. Я могла улыбнуться, представляя его, но уже не чувствовала той отчаянной потребности бросить всё, улететь обратно и начать всё сначала.

Вероятно, это означало, что я наконец-то смирилась с тем, что этот этап моей жизни закончился.

Завершение и всё, что с этим связано.

Чарли писал мне каждый день, и каждый день я его игнорировала.

Он начал с извинений. Завалил меня кучей сообщений, в которых всё время извинялся и пытался всё объяснить. Не получив ответа, сменил тактику и стал присылать мемы, над которыми раньше мы бы вместе посмеялись.

Теперь он переключился на рандомные сообщения по типу: «Я скучаю», от которых мне всегда хотелось плакать. Он никогда не был романтичным парнем, поэтому такие сообщения, как «Смотри, что я нашёл в телефоне. Скучаю по тебе» и прикреплял к ним скриншот со мной, его котом и самим собой, когда мы общались по FaceTime, это казалось чем-то большим, чем просто фоткой.

Казалось, он тоже ощутил эту искру, эту магию между нами, и это причиняло мне такую боль, что я начала удалять его сообщения, даже не читая их.

К слову о коте: моя мама отвезла Пушка к Чарли, будто мы разводились и передавали опеку над нашим подопечным. Пушок стал ребёнком разведённых родителей, и такой печальный финал этой истории просто не поддаётся описанию.

В тот вечер четверга, когда я умирала от скуки и до конца моей смены оставался всего час, я услышала, как кто-то приближается к Межзвёздной станции снаряжения — то есть к моей маленькой хижине.

Пожалуйста, не просите ничего.

Всё, чего мне хотелось, это бездумно прокручивать ленту в телефоне и игнорировать мир.

— Привет.

Я вздохнула и, подняв голову, обнаружила Некесу, терпеливо ожидающую меня.

Сердце заколотилось сильнее, а внутри всё сжалось. Боже, как же я нервничала при виде неё.

Соскочив со стула, я подошла к окошку, не зная, что сказать и как на неё смотреть. Улыбнуться казалось неправильным, но и не улыбнуться тоже. Поэтому я просто сказала: — Привет.

Её глаза поднялись к моим волосам. — Пучок? Серьёзно?

Я кивнула, соглашая с тем, о чём она думала. У неё было твёрдое мнение по поводу пучка.

— Да, я сдалась.

— Слушай, мне нужно взять на прокат доску для сёрфинга для гостя, который поздно заселиться. Можешь записать это на счёт номера 769? — спросила она, проигнорировав мой ответ о пучке. — Пожалуйста.

— Конечно. — Я быстро переключалась между необходимыми полями на компьютере, пока не нашла нужную. Лицо пылало, а руки тряслись, и непонятно было, то ли это из-за чувства вины, то ли из-за страха, что мы больше никогда не будем друзьями.

По её лицу было видно, что она планирует забрать доску и уйти, и я поняла, что должна что-то сказать.

Сейчас или никогда.

Но что?

Что я могу такого сказать, чтобы она меня простила?

— Прости меня, — я подняла взгляд от экрана компьютера и сказала первое, что пришло в голову. — Я ужасный человек и полностью заслуживаю твоего презрения, но я умоляю тебя простить меня.

Она нахмурилась.

— Я знаю, я знаю, я знаю, — быстро затараторила я, стараясь придумать как можно больше способов достучаться до неё, пока она стояла передо мной. — Даже мои извинения раздражают тебя, да? Но я просто хочу, чтобы ты знала, что я никогда не надеялась или не думала, что ты изменишь Аарону…

— Бейли…

— И я поставила на тебя, не то чтобы это улучшило поступок…

— Ты можешь заткнуться? — спросила она, нахмурившись ещё больше. — Твоё унижение выглядят жалко.

Слова замерли у меня на губах, потому что я не могла поверить, что она велела мне заткнуться.

Но потом её губы растянулись в маленькой улыбке, и я чуть не расплакалась от счастья. По правде говоря, слезы действительно навернулись на глаза, потому что я так сильно по ней скучала.

— То, что ты сделала, было подло. Серьёзно, ужасно подло.

Я кивнула и шмыгнула носом. — Я знаю.

— Но Чарли рассказал мне — после их с Тео драки, кстати — что ты приняла пари только чтобы доказать ему, что он не прав. И он сказал, что ты всё время чувствовала себя дико виноватой из-за этого.

— Да, так и было, — согласилась я и добавила: — Хотя это и не оправдание для моего поступка.

Боже, чем я только думала? До сих по не могу поверить, что согласилась на это.

Всё из-за этого Чарли.

— Ты в порядке? — спросила я, понимая, что она справлялась со своим одиночеством. — Я имею в виду насчёт Аарона.

Она поджала губы и пожала плечом. — Думаю, да, но я скучаю по нему.

Я сглотнула и кивнула.

— Очень, — добавила она с таким грустным видом, что мне захотелось обнять её, хотя я знала, что она мне этого не позволит.

— Вы общались с ним после этого? — спросила я, желая исправить ситуацию.

Она покачала головой. — Нет, я боюсь звонить ему.

Да, я определённо понимаю о чём ты. — Но тебе стоит.

Она просто вздохнула, как будто она не знала, что делать, а затем сказала:

— Можно я поеду с тобой домой после работы? У меня сел аккумулятор, а ждать, пока папа заберёт меня, влом.

— Ты шутишь? — сказала я, пытаясь — и безуспешно — не улыбаться. — Конечно, можно!

— Успокойся, — засмеялась она.

— Извини, — облегчение накрыло меня с головой.

Остаток смены прошёл намного лучше, теперь, когда я знала, что у нас всё наладилось. И когда в конце вечера я везла её домой, и она сразу же начала болтать о всякой ерунде, словно ничего между нами не произошло, я была просто на седьмом небе от счастья. Только когда мы подъезжали к её дому, она повернулась ко мне и спросила: — А у тебя с Чарли как? Вы вообще разговаривали?

От одного только его имени у меня заныло в груди, я покачала головой и сказала: — Он пишет мне, но я не отвечаю. Просто буду игнорировать его, пока он не отстанет.

— Ты уверена, что хочешь именно этого? — спросила она, и я даже удивилась. После всего, что произошло, я бы подумала, что она хочет, чтобы он навсегда исчез из нашей жизни.

— Определённо, — сказала я, заворачивая в её район. Чем скорее Чарли отстанет, тем скорее я смогу перестать тратить часы на размышления о нём.

Конечно, пока у меня это не очень хорошо получалось.

— Так ты хочешь послушать о драке? — спросила она, поворачиваясь на своём сиденье и подтягивая ноги под себя.

— Они реально подрались? — я покосилась на неё, не в силах представить себе подобную картину. По ним и не скажешь, что они драчуны. — По-настоящему? В смысле, кулаками махались?

Я взглянула на неё, и она энергично закивала.

— В тот первый раз, когда мы работали вместе, после случая в «Applebee's», парни вспылили. Чарли был тихим всю смену — ни слова никому не сказал, и когда Тео ляпнул что-то глупое вроде «Улыбнись, солнышко», Чарли сорвался.

— Сорвался? — я посмотрела на неё и спросила: — Что он сказал?

Как бы я его ни ненавидела, мне не нравилось, что он злится.

Уф. Что со мной не так?

— Следи за дорогой, — сказала она, и я послушалась. Она продолжила: — Думаю, он сказал что-то вроде: «Ты можешь не разговаривать со мной, тупой придурок», отчего Тео надулся, как индюк, и сказал: «В чём, блять, твоя проблема чувак», — сказала она, имитируя их голоса, пока рассказывала.

— Не может быть, — сказала я, не веря своим ушам. Чарли был нахальным, спокойным типом. А не из тех, кто орёт тебе в лицо.

Или из тех? И знала ли я вообще, что на самом деле происходило внутри Чарли Сэмпсона?

Я вздохнула, потому что вопреки всему, я всё равно чувствовала, что знаю его.

— Да, — сказала она, и я краем глаза заметила, как она кивнула. — Потом Чарли сказал что-то типа: «На хрена тебе понадобилось открывать свой большой поганый рот перед Бейли, сволочь ты болтливая», что побудило Тео толкнуть его. После чего Чарли с ещё большей силой толкнул его и прижал к стене.

Это заставило меня вдавить педаль тормоза в пол, останавливаясь на красный, и уставиться на Некесу, когда шок, беспокойство и стресс охватили меня одновременно. Мысли вихрем кружились в моей голове, пока я пыталась осмыслить всё, что произошло.

— Быть такого не может, — сказала я, нажимая на газ и пытаясь вести машину осторожно, находясь в состоянии шока.

А ещё я переживала за Чарли и его постоянную тревогу, задаваясь вопросом, сколько таблеток от изжоги он употреблял ежедневно. И это раздражало меня, потому что он не заслуживал того, чтобы я за него переживала.

Но, черт побери, мне его не хватало.

Я скучала по своему другу Чарли, даже если он был полной ложью. Я скучала по подначкам и тому, как он всегда знал, о чём я думаю, и по тому, как комфортно мне было просто находиться рядом с ним.

Я никогда не прощу его за то, что он лишил меня этого комфорта.

— Я разняла их, — сказала она, — потому что я сторонница мира, но не раньше, чем Тео сказал что-то вроде: «Сам виноват, ставя на всех, как какой-то тупой игроман».

Я покачала головой. — В этом Тео был прав.

— Да, но потом Чарли чуть не выкрутил ему сосок.

Это… было не то, чего я ожидала, и я взглянула на неё краем глаза.

— Тео кричал, буквально орал во всю глотку от боли, пока Чарли просто скручивал его сосок изо всех сил, а потом Чарли такой: «Тебе повезло, что я не жестокий, иначе бы я тебе вмазал».

Остановившись перед её домом, я поставила машину на парковку и просто сидела.

Ничего в мире больше не имело смысла.

— Невероятно, правда?

Я кивнула и спросила: — Так они помирились? Тео и Чарли?

— Заходи и оставайся на ночь, — сказала Некеса, открывая дверь. — И нет, они не помирились. Чарли уволился.

Он уволился? Чарли уволился с работы?

— Напиши и предупреди маму, а потом я тебе всё расскажу.

После того, как мама разрешила мне остаться с ночёвкой, мы зашли в дом, и Некеса рассказала мне о том, как Чарли принёс заявление и с того момента от него ничего не слышно. Было глупо с моей стороны волноваться о нём после всего, что он сделал, но я всё равно волновалась.

Ему не нужен был лишний стресс.

Мы поднялись к ней в комнату и смотрели старые выпуски «Проект Подиум», и впервые за очень долгое время я почувствовала себя довольной. Некеса была для меня вторым домом, ну, то есть, не её дом, а она сама. Рядом с ней всё вставало на свои места.

Как раз начинался третий эпизод, когда завибрировал мой телефон.

Это был Чарли.

Чарли: Я всё ещё хочу пойти с тобой на осенний бал. Пожалуйста, соглашайся, дай мне шанс всё исправить. Я скучаю по тебе.

— Боже, он меня просто убивает, — простонала я, ненавидя, что всё ещё могла слышать каждое из его сообщений, идеально озвученные его голосом. Скучать по нему было мукой, а когда он писал мне именно то, что я хотела бы получить от него до того, как у нас всё пошло наперекосяк, сердце разрывалось на части.

Некеса прочитала сообщение и возмущённо фыркнула, как всегда готовая встать на защиту. Она тут же схватила телефон и написала Чарли ответ:

Я: Это Некеса. Пожалуйста, оставь Бей в покое. Ты ничего уже не исправишь. Ты был прав с самого начала: вы с Бейли НЕ можете быть друзьями. И вот ещё, она идёт на бал со МНОЙ. Пока.

Я знала, что должна смеяться или ликовать, потому что он заслужил это и должен был исчезнуть из моей жизни.

Но всё же какая-то часть меня не хотела, чтобы он уходил.

Что-то внутри меня хотело остановить её от отправки этого сообщения, потому что вдруг оно сработает?

— Я иду? — спросила я о её комментарии про осенний бал, стараясь не грустить из-за её слов о том, что мы с Чарли никогда не будем друзьями.

— У тебя ведь уже есть платье, да? — спросила она, откладывая телефон и хватая пакет с кренделями.

— Да, — я купила его на распродаже после выпускного бала в прошлом году.

— Так почему бы и нет? — Некеса закинула крендель в рот и сказала: — Кому вообще нужны мальчики?