Ставлю на тебя

Глава 51

Бейли

Осенний бал был запланирован на следующий день после того, как мы официально переехали в дом Скотта. Люси, его дочь (с которой я познакомилась неделей раньше и которая, казалось, была не такой уж плохой), была на выходных у своей мамы, так что я смогла ещё немного оттянуть знакомство со сводной сестрой.

Я доставала содовую из холодильника, когда задняя дверь распахнулась, пропуская внутрь Скотта и прохладный осенний воздух.

— Привет, — сказала я.

Он улыбнулся и закрыл за собой дверь, прежде чем снять пальто и повесить его на спинку кухонного стула. — И тебе привет.

Я закрыла дверцу холодильника. Казалось нереальным, что это стало моей новой нормой.

— Я умираю с голоду, — сказал он, открывая кладовую и доставая пакет кукурузных чипсов. — Если Бог есть в холодильнике точно найдётся фасолевый соус.

— Ну, тогда слава Иисусу, потому что он на верхней полке, — ответила я, снова открывая холодильник, чтобы достать его и бросить ему.

Он одарил меня улыбкой, поймав контейнер. — Всезнайка.

— Нет, я серьёзно, — рассеянно пробормотала я. — Я прямо ощущаю божественное присутствие в «Chili’s» сегодня вечером.

— Ладно, — он рассмеялся. — Цитирование «Офиса» только заставит меня полюбить тебя ещё больше, Бейли, так что прекращай.

Я моргнула от удивления, не понимая, что он имел в виду.

— Ой, да ладно, — сказал он, слегка наклонив голову. — Я знаю, что это не то, чего ты хотела.

— Что? — спросила я, прекрасно понимая, к чему он клонит.

Он одарил меня понимающей улыбкой и опустился на кухонный стул.

— Не то чтобы это то, чего хотела и моя дочь.

— Скотт, я не…

— Я просто люблю твою маму — вот и всё, — он пожал плечами, и его улыбка чуть-чуть сползла, когда он открыл пакет с чипсами. — Я люблю её и хочу провести с ней жизнь. Я не хочу причинять боль тебе, или кому-то ещё, и не хочу менять твою жизнь.

С его слов всё было так легко, так просто. Я растерялась, не зная что ответить, поэтому просто сделала глоток содовой и промычала что-то вроде «я знаю».

— Я не ожидаю, что ты сразу же проникнешься идеей объединённой семьи, но я надеюсь, что захочешь поговорить об этом, — сказал он, открыв крышку соуса и положив её на стол. — Если есть что-то, что тебе не нравится, я хочу знать об этом. И если есть что-то, что тебе нравится, я тоже хочу об этом знать.

— Хорошо, — сказала я, кивнув, будто мы были на одной волне, когда я просто хотела выйти из кухни. Он был милым, но я не была готова говорить о реальности ситуации, особенно с ним. Я сжала содовую и снова кивнула. — Мне подходит.

Разочарование отразилось на его лице, улыбка исчезла, и я направилась к выходу.

Я была уже в дверях, когда он сказал: — Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать.

Это заставило меня остановиться и оглянуться назад.

— Мама начала встречаться с другим мужчиной через год после развода, а через несколько месяцев мы переехали в его дом, — сказал он, глядя в пространство, словно наблюдая за воспроизведением воспоминания. Его лицо было расслабленным, словно эта история больше не причиняла ему боли. — Я до сих пор помню, как чувствовал себя в его доме: всё как-то не так, пахло по-другому, будто я был вынужден жить с незнакомцами в доме, который таковым не ощущался.

— Правда? — сказала я, поворачиваясь, поражённая его словами и тем фактом, что он делился этим воспоминанием со мной.

— О да, — сказал он, кивнув, окуная чипсы в соус. — Я так чертовски ненавидел это. Честно говоря, именно поэтому я так долго ждал, чтобы сделать предложение твоей маме. Я не хочу подобного для тебя.

— Так долго ждал? — спросила я, стараясь, чтобы это прозвучало дразняще, когда добавила: — Сколько прошло, месяца три всего?

— Э-э-э, — сказал он, наклонив голову, как будто не зная, что сказать. — Ну, вот в чём дело.

Я выдвинула второй стул и села за стол, охваченная любопытством. — Да…?

Он чуть слышно хмыкнул, всё ещё склонив голову, словно раздумывал, стоит ли ему это рассказывать. — Дело в том, что я начал встречаться с твоей мамой в прошлом году, — его взгляд был прикован ко мне, словно ожидая моей реакции. — Но мы договорились, что я не буду приходить к вам домой, пока наши отношения не станут серьёзными.

Погодите-ка. В прошлом году? Я уставилась на него с недоверием, стараясь поспевать за информацией. — То есть ты хочешь сказать, что когда мы впервые встретились, ты уже несколько месяцев встречался с моей мамой?

Он кивнул. — Мы не пытались сохранить это в тайне, но и не хотели, чтобы это стало для тебя проблемой, если у нас ничего не получится.

Я не знала, как реагировать на это.

— Это довольно, э-э, заботливо, — вот что я смогла выдавить, и я искренне так считала. Он несколько месяцев держался подальше от женщины, с которой встречался, просто чтобы помочь её дочери адаптироваться.

— Я не знаю, как всё будет складываться день за днём, но обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома, хорошо?

— Вау, — я кивнула и сказала хриплым голосом: — Эм, спасибо. Спасибо, что рассказал мне об этом.

Одну секунду он наблюдал за мной, и вдруг, в следующее мгновение, он уже обнимал меня. Это были крепкие, всеохватывающие объятия, от которых мне стало чуть-чуть спокойнее.

Появилась надежда, что всё наладится.

***

Пришла Некеса и мы пошли вниз собираться на бал. Было так здорово, что она снова рядом. Я буквально летала от счастья, пока мы смеялись и делали друг друга причёски. И да, иметь весь нижний этаж в своём распоряжении было не так уж и плохо. Мы неспешно потягивали безалкогольные напитки у бара, пока суетились по всей комнате.

А после того, как мама пощёлкала нас со всех сторон, мы встретились с Даной и Илаем за нашим роскошным ужином в ресторане «Brother Sebastian's».

Только вот, когда нас усаживала хостес, мы проходили мимо большого стола с ребятами из нашей школы, и среди них был Аарон.

Без пары, слава Богу, но всё же.

— Серьёзно, каковы шансы? — сказала Некеса, причём достаточно громко, чтобы весь ресторан услышал.

И это был один из тех темных, тихих ресторанов, где много свечей, белых скатертей и спокойная атмосфера.

Мы расположились за нашим столиком, и хотя она смеялась, болтала и, казалось, хорошо проводила время, по морщинке между бровями Некесы я понимала, что она остро ощущала его присутствие.

— Мы можем пойти куда-нибудь ещё, если хочешь, — тихо сказала я. — Я даже в вечернем наряде не откажусь от буррито.

Она слегка покачала головой. — Во-первых, я ценю тебя за эти слова. А во-вторых, всё нормально.

— Что ж, дай мне знать, если передумаешь.

Подошёл официант и принял наши заказы, и мы с Некесой погрузились в увлекательный рассказ Даны и Илая. Они с таким энтузиазмом описывали, как Дана упала с лестницы, заканчивая предложения друг друга, как тут подошёл Аарон.

Я сразу же занервничала, опасаясь, что он устроит сцену, всё ещё не оправившись от того, что она целовалась с Тео. Поэтому я прочистила горло и сказала: — Привет, Аарон.

— Привет, Бейли, — ответил он, выглядя неловко, что меня немного успокоило. Он явно нервничал, но не собирался устраивать скандал. Я откинулась на спинку стула и выдохнула.

Затем он посмотрел прямо на Некесу и сказал: — Привет.

— Аарон. Как дела? — Некеса улыбнулась, но улыбка не достигла её глаз.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он, не моргая, пока внимательно смотрел на неё своими голубыми глазами. — Серьёзно.

Уголки её губ чуть опустились, и она ответила хрипло: — Спасибо.

— Ты сама сшила это платье, да? — спросил он, в глазах его читалась гордость. — Я сразу понял.

— Аарон? — спросила она, явно желая понять, чего он от неё хочет.

— Я знаю, что наговорил лишнего и забираю свои слова обратно, — сказал он на одном дыхании, приближаясь к ней и понижая голос. Я подвинула свой стул, чтобы он мог поместиться между нами, а затем он опустился на корточки и сказал ей дрожащим голосом: — Без тебя всё хреново, и ничего не имеет значения, кроме возможности разговаривать с тобой каждый день.

Некеса лишь неопределённо кивнула, но по расслабленным губам я поняла, что она уступит ему.

Рано или поздно.

— Я был придурком и не заслуживаю второго шанса, но всё равно прошу о нём, — сказал он, положив руки на край стола и сказав: — Не хочу прерывать твой вечер, просто хотел, чтобы ты знала.

Я оглянулась, и казалось, что половина ресторана наблюдала за тем, как он встал, повернулся и начал возвращаться к своему столу. Я надеялась, что она простит его, но я не ожидала, что она так резко встанет и опрокинет стул.

— Аарон.

Она не только опрокинула стул, но и буквально побежала и запрыгнула ему на спину.

И Аарон, будто предвидя это, ловко подхватил её ноги, поддерживая её посадку на спине. Он остановился, опустил её на ноги и повернулся, и они оба рассмеялись, глядя друг другу в глаза.

Затем он заключил её в объятия, и они поцеловались.

Я была так рада за неё, за них, но моё сердце горело от тоски. Весь ресторан разразился аплодисментами, и я моргнула, сдерживая слезы счастья, когда он крепко обнял её и поднял над землёй.

Аарон достал дополнительный стул и присоединился к нам за ужином, что было весело, потому что я любила Аарона, но не идеально, потому что это заставляло меня чувствовать себя третьей лишней, особенно когда я сидела на заднем сиденье машины Некесы после того, как он бросил своих друзей, чтобы поехать с нами на танцы.

Когда мы прибыли на место проведения, всё стало ещё хуже.

Некеса и Аарон танцевали под каждую песню, и хотя она постоянно подходила ко мне, чтобы убедиться, что у меня всё в порядке, я сказала ей, что хочу, чтобы она танцевала. Я и правда этого хотела, но в то же время чувствовала себя полной неудачницей, сидя за столиком в одиночестве, потому что Дана и Илай тоже танцевали под каждую песню.

— Привет, красавица, — услышала я, а когда подняла глаза, оказалось, что это Зак. — Ты выглядишь потрясающе.

Ну конечно. Я сидела одна, как полная дурочка, так почему бы Заку не подойти и не поздороваться, да, Вселенная?

Я не отвечала ему после нашей короткой переписки в «Таргет», но это казалось вечностью назад, потому что события с Чарли затмили всё остальное в моей жизни.

Зак был одет во всё черное: черный костюм, черная рубашка, черный галстук, и мне показалось, что его рубашка немного тесновата. В голове пронеслось замечание Чарли про «Baby Gap», даже когда бабочки взбудоражились у меня в животе.

— Спасибо, — поблагодарила я, мои щеки покраснели. — Ты тоже.

Он ухмыльнулся и провёл рукой по передней части своей рубашки. — Мы с парнями хотели выглядеть как мафиози придя во всём черном — это была идея Форда.

Я кивнула и улыбнулась, не в силах вспомнить, кто из его друзей был Фордом.

— Ну, это была хорошая идея.

— Кто твой спутник? — спросил он, оглядываясь. — Мистер «Во все тяжкие»?

Я почувствовала удовлетворение от этого, но, конечно, это сразу напомнило мне о Чарли.

— Нет, это Некеса.

Я взглянула на неё и увидела, как она танцует с Аароном. — Ну, по крайне мере, была.

Он рассмеялся, и я поняла, что всё изменилось.

И осталось прежним.

Потому что я всё ещё считала его привлекательным. И очаровательным. И добрым.

Но я больше ничего не чувствую к нему.

— Ну, — сказал он, на секунду опустив взгляд на моё платье, прежде чем снова поднять его к моему лицу. — Мне лучше вернуться к парням, но я просто хотел поздороваться. Я скучаю по разговорам с тобой.

— Как и я, — пробормотала я, и когда он уходил, у меня не было ни малейшего желания остановить его.

— Вы с ним снова вместе или что?

Я посмотрела налево и увидела, что Дана и Илай возвращаются к столу. Говоря это, Дана улыбалась мне, и я быстро покачала головой. — Нет, он просто подошёл поздороваться.

— Я слышала, что они с Келси расстались, — сказала она, плюхнувшись на стул рядом со мной. — Вот я и подумала.

— Подожди, что? — я прищурилась и спросила её: — Расстались? Когда они расстались?

— Думаю, где-то на прошлой неделе, — она наклонилась чуть ближе и спросила: — Почему ты интересуешься?

Это была та новость, которую я так долго ждала, но моё «мы снова должны быть вместе» отчаяние покинуло здание.

Мне было буквально всё равно.

Прежде чем я успела ответить, Илай спросил: — Ты всё ещё злишься на Сэмпсона?

— Что? — я посмотрела на его галстук-бабочку и подумала, сколько он знал. — Что ты имеешь в виду?

— Когда он устраивал вечеринку, я спросил, придёшь ли ты, и он сказал, что нет, потому что ты на него злишься.

Боже, точно, он устраивал вечеринку на следующий день после ночи в шалаше. Похоже, я забыла. Я ответила ему неопределённым «Ага».

— Ничего страшного, ты такая не одна, — сказал он, улыбаясь. — Остин был так чертовски зол, когда Чарли отменил вечеринку накануне вечером, что они до сих пор не разговаривают.

Накануне вечером? — Должно было быть две вечеринки?

По какой-то причине меня раздражало, что Чарли тусил в те же выходные, когда разбил мне сердце.

Он покачал головой. — Она должна была быть в пятницу вечером. Мы притащили пиво, рассказали всем, и только собирались его открыть, как вдруг Чарли получил смску и такой: «Мне нужно идти, вечеринки не будет».

Я моргнула. — Подожди, что? Что случилось?

Он пожал плечами. — Понятия не имею. Он сказал: «Возникло что-то важное, и мне нужно идти», и выгнал нас.

— Но вместо этого мы пошли в «Dave and Buster’s»28, и там было так весело, — сказала Дана, — так что всё равно круто получилось.

У меня в ушах зазвенело. Чарли отменил вечеринку, чтобы поехать и забрать меня из «Уолгринс»? Я почувствовала лёгкое головокружение, вспомнив, как быстро он сказал, что уже едет, когда я попросила его подвезти.

Без вопросов, без «Мне нужно внести некоторые изменения в свои планы», просто твёрдое «Я еду».

Боже. Неужели всё было именно так?

Но едва эта мысль пришла мне в голову, как другая «для того, чтобы он мог “заполучить” тебя», свела на нет всего действия.

Черт.

Я продержалась ещё около часа, но когда заиграла «The Last Time», я больше не могла оставаться. Всё переиздание «Red» (прим. пер.: альбом Тейлор Свифт) напоминало мне о Чарли, и каждый звук возвращал меня к воспоминаниям о соснах и мальчишках, лазающих по деревьям.

Я сказала Некесе, что неважно себя чувствую и вызываю себе такси. Несмотря на её любезное предложение подвезти меня, было очевидно, что это была лучшая ночь в её жизни и она не хотела, чтобы она заканчивалась.

Рада за неё.

Тяжело вздохнув, я брела по огромному нижнему уровню конференц-центра в центре города. Чувствовала себя какой-то неудачницей, не сумевшей повеселиться. Теперь предстояла поездка на такси обратно к дому Скотта, прямо-таки поездка позора. Я уже почти выбралась на улицу, когда заметила двух охранников, преграждавших путь кому-то, кто явно пытался пробраться внутрь.

— Вы должны быть учеником Западной средней школы, сэр. Мы не можем вас впустить, — сказал тот, что был покрупнее.

— Я не хочу идти на танцы. Я просто хочу, блять, поговорить кое с кем.

О мой бог! Мой пульс участился при звуке этого голоса. Это был Чарли?

Я остановилась как вкопанная и попыталась разглядеть его за спинами охранников. Неужели он пытался прорваться на наш бал?

— Мы не можем впустить тебя, парень, — сказал парень пониже ростом. — Тебе нужно уйти…

— Мне нужно всего две минуты, — раздражённо сказал он.

— Боже, Чарли? — Я шагнула вправо, и, офигеть, это точно был он! Тело предало меня, выпуская на свободу сотню бабочек порхать в моём животе, пока я не могла отвести глаз от его праздничного костюма, темных глаз и густых волос, по которым я так чертовски скучала, что внезапно мне стало трудно дышать.

Блин, моя реакция раздражала меня, и я сказала: — Что ты делаешь? Прекрати, пока тебя не арестовали.

Он резко повернул голову и посмотрел на меня так, словно не мог поверить своим глазам. Его волосы были взъерошены, на щеках играл лёгкий румянец, когда он моргнул, отступил от пары охранников и сказал: — Бейли?

«Ты не имеешь права», — подумала я. Не имел права произносить моё имя таким тоном, словно надеялся меня увидеть. Не имел права смотреть на меня с этими приподнятыми бровями. Не имел права заставлять меня тосковать по нему.

— Спокойной ночи, Чарли, — крикнула я, открывая дверь и выходя на улицу.

Прохладный воздух коснулся моего лица, обжигая его лёгкой свежестью, когда я высматривала своё такси в ночной тьме. В центре города витал пряный аромат уличной еды и дымок от костров, и я попыталась успокоить свои взвинченные нервы. Итак, Чарли был здесь в своём великолепном костюме — ничего такого, верно?

Наверняка его присутствие не имело ко мне никакого отношения.

— Бейли, — звук его голоса, подобно удару, пронзил меня насквозь, сжимая сердце в тиски и наполняя меня тоской по… чему-то.

Я обернулась, и передо мной стоял он, воплощение всего, чего мне так не хватало, в черном пиджаке и с пронзительным взглядом. Я не знала, почему он здесь, но мне хотелось, чтобы он был тут ради меня, и в то же время хотелось, чтобы он исчез. Я шумно вдохнула и спросила: — Что?

Он подошёл ближе, настолько близко, что я почувствовала запах ирландского мыла «Spring», которым, как я знала, он пользовался, потому что он оставил его в душе в кондо в Брекенридже. Его лицо было нечитаемым — закрытым и серьёзным — когда он сказал: — Я хочу наладить наши отношения.

Я покачала головой и пожала плечами, глядя через его плечо, потому что было слишком трудно видеть его лицо. У меня сохранились прекрасные воспоминания об этом выразительном носе, об этих шоколадных глазах, и воспоминания обо всём этом до сих пор были слишком яркими и болезненными.

— Слишком поздно, Чарли.

— Пожалуйста, не говори так, — сказал он, рассеянно глядя на моё платье, словно собираясь с мыслями, а затем его глаза вернулись к моим. Он положил руку на лацкан своего пиджака и сказал: — Я скучаю по моей лучшей подруге. Я скучаю по тебе. Единственная причина, по которой я игнорировал свои чувства к тебе и то, что произошло в шалаше той ночью, была в том, что я боялся, что именно так всё и обернётся. Как тебе такая ирония?

— Это вовсе не ирония. Ты заключил пари и попался — это называется последствием. — Я вздохнула, гадая, когда же всё, что связано с Чарли, перестанет причинять боль, и сказала: — Это не имеет значения.

— Имеет, — сказал он, выглядя напряженным, словно пытался убедить меня, а затем, издав стон, приложил обе ладони к другой части пиджака. — У меня раньше никогда не получалось построить нормальные отношения — никогда. Всегда всё шло коту под хвост. Поэтому, когда я понял, что влюбляюсь в тебя, я старался игнорировать это, отрицать, потому что не мог представить, как буду жить без тебя в своей жизни, если мы сойдёмся, а потом расстанемся.

— Ты думал, что, причиняя мне боль и игнорируя меня, ты никогда меня не потеряешь? — Я была уверена, что он просто выдумывал оправдание, чтобы я простила его. — Да ладно тебе, Чарли, ты ведь не настолько глупый.

— Я знаю, — вздохнул он и сказал: — Я подумал, что если смогу просто избегать тебя, пока не придумаю план, то смогу всё исправить. Но потом…

Он замолчал, и я знала, что мы оба думали об одном и том же.

— Пари.

— Это пари вообще ничего не значило, клянусь! Просто Тео был типичным Тео. — Его челюсть нервно подёргивалась, пока он смотрел на меня. — Но ты и я — мы были нами.

— Нами? — спросила я, затаив дыхание, желая поверить ему.

— Магическая, комфортная версия нас в Колорадо, — произнёс он слегка хриплым голосом. — Вместе мы были всем.

Я засунула руки в карманы платья и смутилась, почувствовав, как во мне вспыхнула крошечная надежда.

— Знаешь, как давно я влюбился в тебя? — Он выглядел так, словно посчитал себя нелепым, произнося эти слова: — Думаю, я влюбился в тебя в тот день в «Зио», когда ты показала мне, как правильно есть пиццу.

— Ты назвал это надругательством над пиццей, — сказала я, не совсем понимая, что говорю, настолько я была очарована его серьёзным взглядом и длинными ресницами.

Он покачал головой, словно это воспоминание всё ещё озадачивало его. — Помню, как смотрел тогда на тебя, пока ты терпеливо объясняла мне это, и словил себя на мысли: «Как кто-то может быть таким интересным и раздражающим одновременно?».

Это должно было быть комплиментом?

— А потом я попробовал, — сказал он, нахмурив брови, будто он смотрел на уравнение, которое не имело смысла. — Я попробовал её с единственной целью высмеять тебя, но потом вкус просто взорвал мои рецепторы, а ты попала в точку со своим описанием, и я понял, насколько ты уникальна.

— Уникальна, — ошеломлённо повторила я, всё ещё не понимая, к чему он клонит.

— Бейли, ты, без сомнения, самый захватывающий человек из всех, кого я когда-либо знал.

Моё сердце затрепетало в груди, когда он произнёс эти слова, будто действительно влюблён в меня.

— Захватывающая?

— Всецело, — его глаза вспыхнули, и он сказал: — Когда ты в комнате, каждая клеточка моего тела, каждый нерв, каждая мышца, каждый вдох — теряется в тебе.

У меня буквально подкосились колени, и я почувствовала, что вот-вот упаду.

Машина резко просигналила, заставив Чарли выругаться сквозь зубы. Я отвлеклась от него, чтобы увидеть подъехавшее такси. Водитель нервно жестикулировал, давая понять, что ему некогда ждать, и я, ошеломлённая и немного оцепеневшая, произнесла: — Это моё такси.

— Можно я позвоню тебе позже? — спросил он, затем пробормотал «блять» и, схватившись за верхнюю часть пиджака, резко повернул голову, уперевшись подбородком в плечо.

— Что с тобой? — спросила я, наблюдая, как он прислонил голову к плечу так, будто разговаривает по телефону, а руки прижал к груди. — Что ты делаешь?

Словно в ответ, из-под пиджака Чарли высунулась крошечная головка Пушка.

— Пушок? — сказала я, глядя на эту очаровательную пушистую серую мордочку и отступая от двери машины.

— Я не хочу быть мудаком, — сказал водитель, — но я возьму другого пассажира, если вы не собираетесь садиться.

— Ох.

— Позволь мне отвезти тебя домой, — сказал Чарли, прижимая кота к себе одной рукой поверх пиджака, а другой почёсывая его маленькую головку. — Пожалуйста?

Кот повлиял на решение. Я посмотрела на этого маленького пушистого малыша, а потом наклонилась и сказала водителю: — Я очень извиняюсь.

— Забудьте, до свидания.

Я наблюдала, как водитель такси уезжает, прежде чем повернуться к Чарли.

— Зачем ты взял с собой кота?

Он опустил взгляд на свои ботинки, затем медленно перевёл взгляд чуть выше моего плеча, избегая моего взгляда, и произнёс: — Ну, как прошли танцы?

Я сузила глаза. — Почему ты прятал Пушка под пиджаком?

Он издал что-то среднее между рычанием и стоном, и сказал: — У меня, э-э, возникла идея, а потом я понял, что это глупо, но было уже слишком поздно относить кота обратно в машину.

Не знаю почему, но мне стало так тепло на душе, когда я увидела, как он смущается. Эта его уязвимая сторона всегда была моей самой любимой, даже после всего случившегося.

— Расскажи мне, в чём заключалась твоя глупая идея. Только правду.

Он прижал Пушка к груди и секунду погладил его по голове. Не глядя на меня, он сказал: — Я собирался отдать его тебе.

— Что? Но ты же любишь этого кота.

Он вздохнул и наконец набрался смелости посмотреть на меня, в его глазах читалось смущение.

— Подожди, ты думал, что сможешь заставить меня простить тебя, подарив мне кота?

— Нет, всё гораздо хуже, — сказал он, снова глядя вниз на Пушка. — Я хотел показать тебе, что ты можешь на меня положиться, что я больше никогда не исчезну. И я подумал, что если подарю тебе своего кота, это будет очень значимым поступком, потому что ты знаешь, как сильно я его люблю. Подумал, что это будет доказательством того, что я всегда буду рядом, ведь я буду навещать его каждые несколько дней.

Я смотрела ему в глаза и не знала, что сказать. У меня тряслись руки и звенело в ушах, потому что Чарли чуть не отдал мне своего кота.

Своего кота, которого он обожал. Которым был одержим.

— Но по дороге в центр, когда я репетировал то, что собирался тебе сказать, я понял, что не могу так поступить с Мистером Сквиши.

Я кивнула, и у меня немного заслезились глаза, потому что в этом был смысл.

Чарли подумал бы о чувствах моего кота.

Чарли был циничным придурком, но он был циничным придурком, который спасал животных с деревьев, готовил пасту для моей мамы и подвозил пьяных девушек домой, и…

— Почему ты отменил свою вечеринку в пятницу вечером? — я сделала небольшой шаг к нему, внезапно вспомнив слова Илая и отчаянно желая, чтобы Чарли подтвердил это. Я едва сдерживал эмоции, задыхаясь от волнения спросила: — Она должна была быть в пятницу, но ты выгнал своих друзей и перенёс её на субботу. Почему?

Его глаза путешествовали по всему моему лицу, и клянусь Богом, я почувствовать его взгляд как физическое прикосновение. Он положил свободную руку мне на щеку и просто сказал: — Я должен был.

Я едва не замурлыкала, прижимаясь к его ладони. — Потому что…?

Он сглотнул. — Потому что ты нуждалась в мне.

«Потому что ты нуждалась в мне».

— Ты действительно отменил вечеринку, чтобы забрать меня?

Это было слишком, слишком прекрасно, чтобы быть правдой, и я жаждала услышать это от него.

— Всё остальное не имело значения, — ответил он, прижимаясь своим лбом к моему.

— Думаю, сейчас мы должны поцеловаться, — сказала я, воодушевлённая его поступком, его готовностью бросить всё ради меня в тот момент, когда мне нужна была помощь.

— Такая умная, — прорычал он, прижимаясь губами к моим.

От его поцелуя у меня перехватило дыхание, потому что на этот раз всё было по-другому: искренне, безумно, неоспоримо подлинно. Дрожь в его дыхании, трепет в моих пальцах, его глубокий, всепоглощающий поцелуй — это было совершенство.

Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, его глаза загорелись тем дразнящим взглядом Чарли Сэмпсона. — Боже, я обожаю Молдову.

— Ты вспомнил, — я рассмеялась, вспоминая Брекенридж.

— Конечно, вспомнил, — сказал он, его голос был полон серьёзности, когда он провёл большим пальцем по моей щеке. — Когда мне будет сто лет, я всё ещё смогу представить тебя в том черном платье с босыми ногами и дикой маленькой улыбкой.

— А я-то думала, что ты просто использовал меня для практики поцелуев, — поддразнила я, тая в его объятиях.

— Я тоже так думал, — признался Чарли, опуская голову, пока его губы не зависли над моими. — Пока твой особый Молдавский поцелуй не отбил у меня желание целовать кого-либо ещё в своей жизни.