Ставлю на тебя

Эпилог

Бейли

— И берёшь ли ты этого мужчину в свои законные мужья?

— Да, — вздохнула она, улыбаясь ему.

— Как думаешь, он ударит меня, если я притворюсь, что возражаю? — шепнул Чарли.

— Тс-с, — сказала я, наблюдая, как моя мама сияет от счастья, глядя на Скотта.

— А что если бы я плюхнулся на подушку-пердушку, которую я тайком положил в твою сумочку?

— Тс-с-с, — шикнула я, бросая взгляд на Чарли, у которого, как я знала, не было подушки.

Он подмигнул, что заставило меня закатить глаза. И улыбнуться.

Он был той ещё занозой в заднице весь день, сыпал сарказмом, шутил и выдумывал какие-то нелепые игры в день свадьбы, которые были неуместны и в то же время восхитительны. Я победила его в игре, где каждый из нас должен был придумать новые слова для свадебного марша (судили Некеса и Аарон), так что теперь, после свадьбы, Чарли должен мне молочный коктейль.

Моё жалкое творение:

Идёт она, как тень, бледна,

Блевать ей хочется, беда.

Все смотрят, но ей всё равно

Ведь на приёме есть вино.

А то, что написал Чарли, даже не рифмовалось. Мой вариант по сравнению с этим выглядел просто шедевром:

Вот невеста идёт,

Ниче так, да?

Платье кружевное, без вшей на ней вроде.

Вот невеста идёт. Точка, сучки.

Короче говоря, весь день Чарли старался отвлечь меня и убедиться, что я в порядке, пока мама снова выходила замуж.

Удивительно, но я была.

Я все ещё не была в восторге от перемен, и ещё не до конца привыкла к жизни в доме Скотта, но всё оказалось не так ужасно, как я себе представляла.

Моя сводная сестра Люси на самом деле была очень милой.

И она совсем не ладила со своей злобной кузиной Кристи.

Мой телефон завибрировал, и я посмотрела вниз.

— Ты не должна смотреть в телефон во время свадьбы, — шепнул Чарли, что заставило меня снова шикнуть на него, когда я нажала на сообщение.

Папа: У тебя сегодня всё хорошо, милая? Люблю тебя.

Я сглотнула, улыбнулась и убрала телефон обратно в сумочку. Отвечу ему, когда всё закончится. Откинувшись на спинку кресла рядом с Чарли, я наблюдала, как моя мама выходит замуж за Скотта. Она выглядела блаженно счастливой, как и он, и насколько бы мне ни было больно это признавать, казалось, они были созданы друг для друга.

После церемонии диджей включил спокойную музыку, и небольшой круг гостей перешёл к праздничному ужину. Мероприятие проходило в банкетном зале «Планеты Веселья», который молодожёны выбрали из-за моей звёздной скидки для сотрудников. Вся семья осталась на выходные, чтобы насладиться всеми удобствами отеля.

— Знаешь, — сказал Чарли, когда мы танцевали медленный танец под песню Эда Ширана, — в этой комнате мы впервые встретились.

Я посмотрела на звёзды на потолке и улыбнулась, вспоминая наши долгие дни обучения.

— Думаю, ты забываешь про аэропорт Фэрбанкса.

— Нет. Это комната, где Чарли встретил Бейли, — сказал он, пробежав глазами по моему лицу. — До этого ты была просто Очкариком, а я был…

— Мистером Ничто, — перебила я, смеясь, вспомнив Чарли из аэропорта в той глупой толстовке.

— Я был Мистером Ничто, — закончил он. — «Планета Веселья» — это место, где мы впервые стали друзьями.

Я кивнула, охваченная счастьем. — А потом перестали ими быть.

— Но сейчас мы снова друзья, — сказал он, опуская голову, чтобы прошептать мне на ухо: — и теперь мы влюблены.

Я хихикнула и тихо ответила: — Тебе стоит перестать так говорить, Сэмпсон.

— Что? — он поднял голову, изображая обиду, и при этом едва заметно улыбнулся. — Я думал, слово «влюблены» разрешено, а вот «влюблённые» — нет.

— Слово «влюблённые» вызывает тошноту, — я наклонилась ближе и вдохнула, немного опьянённая запахом его одеколона — м-м-м — и задалась вопросом, как можно быть такой счастливой. Официально мы встречались всего несколько месяцев, но казалось, что гораздо дольше, потому что волшебным образом ничего не изменилось. То есть, да, мы целовались гораздо чаще, чем раньше (очевидно), но он всё ещё был моим лучшим другом, тем, с кем мне было веселее всего проводить время.

Думаю, мы оба были шокированы тем, что отношения между парнем и девушкой не разрушают дружбу.

— Но «влюблены» ненамного лучше. Может, просто скажешь, что любишь меня?

— Ну, это звучит как-то однобоко, а я кажусь отчаянным, — он притворно надул губы, протягивая руку, чтобы поиграть с бретелькой моего платья.

— Ты же знаешь, я отвечу тем же, — ответила я, нежно проведя пальцем по изгибу его сильного носа. — Ну же.

— Я люблю тебя, Очкарик, — сказал он, его голос был полон чувств, а тёмные глаза были прикованы к моим.

— Я тоже люблю тебя, Мистер Ничто.

КОНЕЦ