В Дикой земле

Часть 1, фрагмент 5

Следующим утром после разминки на крыше, Тобиус не пошёл на занятия. Вместо этого он вышел в город и посетил большую мануфактуру, которая служила тестудинам главной ставкой касты ремесленников. Высокое и длинное здание, похожее на базилику, сложенную из маринита. Там наместник Лучшего Ремесленника и старшие мастера касты показывали ему намётки проекта стены.

То, как они чертили, несколько сбивало с толку, потому что, строго говоря, чертежами эти линии на кувшинковой бумаге не являлись, — лишь грубым образом замысла. Каждый год, когда вода на озере замерзала, образуя достаточно толстый слой льда, ремесленники и воины выходили на него. Первые рубили и таскали кирпичи, вторые охраняли первых. На вопрос Тобиуса, пытались ли они сохранить жидкий ров на морозе, был дан ответ: Пожиратели умеют плавать. Их попадание под лёд грозит прорывом внутрь города через подводные коммуникации. Не стоило забывать, что Корс не являлся островом на самом деле.

— Я мог бы проморозить воду заранее, — размышлял Тобиус вслух, прикидывая фронт работ. — Это потребует изрядно времени и много сил, учитывая количество воды, но потом понадобится передышка, мои запасы гурханы не бездонны. Опять же погода может кратковременно перемениться и похерить все старания. Вы ведёте запись их нашествиям?

Черепахи действительно вели хроники, и, хотя летоисчисление, которым они пользовались, как и знаки их письменности, были Тобиусу непонятны, из продекламированного писцом удалось вынести выверенную закономерность. Пожиратели, кем бы ни были эти твари, порой являлись два года подряд, но обычно всё же на каждый второй год; порой пропускали два года, но три — никогда. Ни разу за века, что тестудинам была знакома эта угроза, пожиратели не дарили им трёх спокойных зим к ряду. И являлись они обычно не раньше середины месяца иершема, а значит, в лучшем случае, на строительство стены у мага было чуть больше четырёх недель.

— Если морозы окрепнут раньше, то проблем не возникнет, а если не окрепнут, я рискну обрушить на наши головы буран и сам заморожу озеро. Так или иначе стена будет стоять к сроку.

В последовавшие дни он продолжал медитировать под бдительным надзором наставника Хо-Рада, а погода оправдывала ожидания. Снег шёл всё больше, над Дикой землёй метались злые ветра, холодные, громко завывавшие в маринитовых стенах Корса. Зима почувствовала полную свою силу и теперь входила во власть, с утроенной стремительностью затягивая озеро льдом. Ремесленники постоянно производили замеры толщины в разных частях Фарсала, и когда их всё стало устраивать, сообщили об этом человеку.

Из своей обители он вылетел рано по утру, подготовленный, полный гурханы и заранее сплетённых заклинаний. Борясь со своей застарелой агорафобией, Тобиус поднялся высоко над городом и окинул взором фронт работ. Периметр Корса немногим превосходил некоторые разросшиеся торговые стоянки, в которых он бывал, Синедол, например. Этот город был велик в высоту, не в ширину, и всё же, обнести его стеной будет непросто силами одного мага.

Благодаря замерам толщины и отмеченным районам выработки, начал рив споро и уверенно. Пульсирующий красный луч Расщепления ударял с небес, испаряя лёд и вырезая огромную прямоугольную глыбу весом в тысячи фунтов; за ней вторую, третью, четвёртую и так пока не иссякал заряд чар. Затем с помощью мыслесилы Тобиус вытаскивал эти строительные блоки, немного удалял их от места выработки, чтобы не создавать лишнего давления на повреждённый лёд и двигался дальше, вырезая новые. Заготовив три десятка единиц, он скомпоновал их в группы по три, наложил чары Воздушного Шарика, а затем, охватив Прочными Путами, перетащил к месту строительства. Ремесленники уже нанесли разметку, и теперь многие представители их касты внимательно следили за тем, как магия со зримой лёгкостью осуществляла то, что им стоило бы надрывных усилий.

Тобиус опалял ледяную основу стены огнём, заставляя появляться влагу и, используя её вместо скрепляющего раствора, ставил блоки один за другим. При помощи Искусства он словно мифический великан из северного фольклора, возводил вокруг божественных чертогов неприступные укрепления. День за днём серый маг резал лёд, переносил его и складывал, предварительно обжигая стоявший ниже ряд, чтобы, когда вода замёрзнет, два ряда ледяных глыб становились монолитом.

Стена росла с огромной скоростью и была она круглой, ибо панцирные инженеры понимали, что отсутствие углов обеспечивало повышенную прочность. Размер и масса ледяных глыб, а также высота стены были ими же выверены, дабы вся конструкция не провалилась под воду. Следовало признать, своё дело они понимали прекрасно, не даром в обществе Корса царили меритократические принципы.

Волшебник закончил за три с лишним недели, один, не принимая помощи. Уложив последнюю глыбу, он ещё несколько дней прокладывал зазоры между ними замораживаемой водой и работал с такой тщательностью, что в конце стена сверкала идеальной полированной гладью. Ещё некоторое время он укреплял конструкцию с внутренней стороны, а также собирал лестницы, по которым тяжеловесным защитникам было бы удобно спускаться и подниматься. Никаких ворот, — то есть самая уязвимая точка была исключена из структуры.

— Можете сообщить Лучшему, что самая лёгкая часть работы сделана, — сказал рив, опустившись на заснеженный лёд внутри оборонительного периметра. — Мне потребна передышка.

К себе в комнату на верхотуре Тобиус, однако, не отправился. Он пошёл по кольцевой галерее, выверяя её ширину, стараясь представить, насколько будет эта площадь удобна для громоздких черепах. Вышло б неудобно, кабы тестудины топтались тут, задевая и сбрасывая друг друга вниз.

Завершив обход, волшебник уселся на краю воздвигнутого им сооружения, достал из сумки трубку и туго набил её чашу табаком. В опускавшейся ночи он сидел на высоте и оглядывал озеро, чья белая корка очень быстро затягивала раны. Морозы не ослабевали, сухие и злые, они воцарились в исполинском лесу, побелив его, и заставив деревья трещать. Воздух пах свежим снегом и потаённой угрозой.

На севере был Ривен, во всех остальных направлениях — пугающая неизвестность. Разве что на юге, или юго-востоке, если верить словам лекантера, намного дальше, был ещё народ. Интересно какой он.

После завершения строительных работ, он незаметно покидал Корс, но отдалялся не слишком, всего лишь осторожно передвигался по окрестностям, стараясь не угодить во что-нибудь смертоносное, что пряталось бы под снежным одеялом. Маг помещал тут и там магические ловушки, питая их зарядом гурханы до предела. В основном Пламевороты и Огненные Столбы, такие, чтобы издали было видно. И слышно тоже.

Тобиус обошёл озеро кругом, но больше всего времени потратил на западную сторону, ибо, если хроники тестудинов не ошибались, Пожиратели шли именно оттуда. Рив мог бы сделать и больше, подготовить поле смерти для врага, но условия сковывали по рукам и ногам. Оставалось лишь ожидать, и Тобиус ожидал, сидя в запертом изнутри городе, вновь посещая занятия, медитируя в попытке достичь нужной степени самоотрешения. Ночами же он спокойно писал в своей книге и пытался разучивать новые чары, схемы которых занёс в неё ещё во времена обучения. Так и длилось, пока однажды, холодной зимней ночью, в тёмном лесу не полыхнула вспышка.

Серый маг оторвал быстро терявший сонливость взгляд от книги, уставился в темноту за окном.

— Идут.

Тобиус вскочил, погасил огонь, сунул Лаухальганду в сумку, распахнул окно и перенёсся на стену, где уже суетились тестудины в броне. Внизу, у первых ступенек ледяной лестницы, присыпанной галькой и песком, кто-то колотил булавой в кольцо, похожее на дырявый гонг.

— Мы видели некие вспышки в лесу, — сообщил До-Рей, подступая к магу. — Прежде не бывало такого.

— И вы здесь?

— И другие Направляющие тоже. Пожирателей слишком много. Без нас даже самые стойкие не выдержат напора. Мы будем биться! — Тестудин повернулся к западу. — Огонь в лесу… вот ещё. И ещё. Пожиратели не дружны с огнём. Непонятно…

Тем временем воины с громким гудением поднимались на стену, неся охапки коротких тяжёлых копий в корзинах. Они расходились по стене широкой цепью чтобы не мешать друг другу и, устраиваясь на огневых позициях, вглядывались теперь в темноту. Между тусклыми, закованными в металл фигурами, местами поблёскивали золочённые ракушками одеяния.

Подул стылый ветер в небесах и облака, скрывавшие лунный лик, сдвинулись, даря заснеженным землям внизу хоть какой-то свет. Льды Фарсала превратились в тусклое зеркало и окрестности стали видны как облачным днём. Вспышки и отдалённый взрывы уже отгремели, пожара опасаться не стоило, — не зимой. Потом всё стихло и какое-то время казалось, что ночь поглотила неизвестного лесного смутьяна, что рассвет вернёт в этот мир спокойствие вот-вот… но на далёком западном берегу по льду уже стучали тысячи когтей.

Никто не видел их, но защитники Корса знали, что враг надвигался. Надвигался тихо, растекаясь по ледяной равнине чёрным покрывалом. Постепенно скорость его росла, покуда покрывало не превратилось в прибойную волну, катившуюся к стене; но ничего кроме стука когтей по льду было не услышать и это пугало до дрожи в поджилках.

Громко прогудел наместник Лучшего Воителя и остальные похватали метательные копья. Одно за другим тяжёлые снаряды совершали полёты, чтобы прервать очередную жизнь и только после начала метания Пожиратели подали голоса. Клубившаяся чернота внизу разразилась воплями и визгами, продолжая терять десятки, складывавшиеся в сотни ещё до соприкосновения со стеной.

Тобиус решил, что пора было и ему показать себя, а потому силой мысли вытянул из морозного воздуха многочисленные водяные сгустки, сплющил их в иззубренные диски под давлением и обратил плотным льдом. Едва слышно шелестя, повинуясь его мыслесиле, снаряды устремлялись вниз. Они врезались в надвигавшуюся орду, разрубая тела, её составлявшие.

Вдали только-только начал вновь белеть истоптанный лёд, когда ревущая орда подкатилась, наконец, к преграде и врезалась в неё, заставив глыбы под стопами тестудинов дрогнуть. Чернота растеклась вдоль плавного абриса, словно слепо ища трещину, проход, возможность обойти препятствие. Но, не найдя его, Пожиратели вцепились в лёд когтями и с проворством воистину пугающим, полезли наверх.

Со своей позиции Тобиус ударил по них Ветряным Кулаком, буквально сметая приближавшиеся неясные фигуры. Второе заклинание, третье, затем Воющий Клинок принялся очищать стену. Тестудины избавлялись от последних копий, чтобы взяться за двуручное оружие.

— Как же они лезут! — не смог не поразиться Тобиус.

— Восхищенье отложи до срока! — прогудел До-Рей. — Они всегда залезают! Всегда успевают! Когда начнётся битва наверху, мы поможем воинам. Постарайся не погибнуть, человек То-Биус!

— Погибнуть? — улыбнулся тот, старательно изображая браваду. — Вы просто не понимаете! Вы никогда не видели истинного могущества ма…

Мерзкие звуки, издаваемые существами, приближались, вот когти уже заскребли по краю стены и пришли в движение грозные стражи, обрушив сверху удары топоров, мечей, которые мало какому человеку под силу было хотя бы оторвать от земли. Крошились головы, летели вниз трупы, однако нападавшие всё равно лезли наверх, а когда добирались до вершины, с остервенением бросались на тестудинов. Завязался бой, в котором могучие защитники отбивались от стремительных тёмных хищников.

Луна вновь скрылась и лишь чары Енотовых Глаз не позволили Тобиусу тут же ослепнуть. Пожиратели набросились на него. Человек испытал леденящий душу ужас, когда удар его жезла пришёлся на подставленную костяную плиту с ещё проглядывавшейся гравировкой, изображавшей чью-то отнятую жизнь. Оттолкнув мага, чудовище выбросило вперёд кривой меч, тоже выточенный из кости тестудина.

Их головы защищал собственный панцирь, природный доспех; слюнявые пасти изобиловали зубами, а на глаза не находилось и намёка. Пожиратели были слепы, но не беспомощны, они бились яростно, безошибочно метя костяными копьями в шеи черепах, уязвимые участки плоти меж латами, в мягкие глаза, которых сами были лишены. И хотя стойкие тестудины крушили тварей без остановки, снизу лезли остальные и один за другим защитники оказывались побеждены.

Пришлось бы им всем погибнуть, кабы Направляющие не присутствовали на стене. Члены верховодящей касты стояли рядом, заключая Пожирателей в Запруды, замедляя поток, спасая собратьев, порой отдавая за это собственные жизни, — и стена держалась. Тобиус бился там, среди визгов, клёкота, гудения и трескучих ударов, среди хруста костей и чавканья плоти. Он хватал Пожирателей невидимыми руками мыслесилы, давил, швырял их вниз, уродовал Спиральным Лезвием, Воющим Клинком, Сосульками. Он расчищал один участок стены, переходил на другой, сея смерть, помогая как мог помочь только боевой маг, хоть и связанный по рукам и ногам, но все его усилия умалялись, когда он обнаруживал, что очищенные было участки вновь захвачены врагом.

Десятки Пожирателей оказались заключены внутри бирюзовой сферы, созданной Ду-Гэмоном, после чего та была разделена на десятки малых сфер, заключавших по одному-два чудовища. Обездвиженные, они подверглись сокрушительным ударам, чтобы только освободить Лучшего и позволить ему создать новую Запруду. Они справлялись. В это нелегко было поверить, но тестудины справлялись!

Впрочем, не везде и не просто.

Часть Пожирателей пробилась к одной из широких лестниц и устремилась вниз. Большими скачками чудовища направились к пределам города, на никем не защищённые улицы, к Основе, внутри которой укрылись в ту ночь горожане. Волшебник, увидев это, спорхнул со стены и полетел за ними, обогнал, достиг маринитовой брусчатки первым и сплёл Поток Стальных Игл, вложив в это заклинание немалую часть оставшейся гурханы. Сотни сверкавших снарядов изрешетили наступавших, расплескав их тёмную кровь по льду. Однако оставшиеся, всего ахогова дюжина уродливых чудовищ, следовавших в хвосте, а потому спасшихся от смертельных ран, были уже рядом и жаждали крови.

— Пора размять кости, а?

Второе кольцо, сидевшее на его пальце, чёрное, невзрачное, тяжёлое, исторгло из себя облачко клубящейся черноты, внутри которого расплылась алая улыбка и полыхнули алые очи. Раздался тихий агонизирующий смех. Как всегда, призывая эту сущность из узилища, Тобиус почувствовал себя нехорошо. Соприкосновение с Тьмой действовало опустошающе.

— Убей их!

Тьма расширилась, встретив Пожирателей стеной когтей и клыков, а серый маг чувствовал, как его покидали остатки гурханы.

Утро древний город Корс встречал нетронутым. Ни одно чудовище не ступило на его улицы, ни одна тварь не поживилась черепашатиной, хотя крови защитники потеряли немало. У подножья стены снаружи лежала гора тел, окружённая грязным пятном. Она уже не кровоточила, мороз схватил раны. Среди уродливых тёмных трупов нет-нет, да и посверкивали стальные латы.

Усталый волшебник взобрался на верхотуру, с которой черепахи сбрасывали мёртвых Пожирателей. Там был Ду-Гэмон, принимавший доклад подчинённых.

— А, То-Биус, — прогудел Лучший, — какой славный день настал, да?

— Скольких воинов мы потеряли?

— Мы, да? — Если бы клюв тестудина мог улыбаться, та улыбка вышла бы печальной.

— Скольких?

— То-Биус, запомни, не погибших считать надо, а выживших.

Волшебник, бледный и продрогший, с тенями, что легли под глаза, окинул взором израненных, изнурённых защитников.

— Их считай, — сказал Ду-Гэмон, указывая длинным когтем на возвышавшуюся громаду Основы, — всех тех, кто пережил ночь. Всех тех, которых защищал ты.

— Раньше…?

Лучший не ответил, уступив эту обязанность До-Рею, который в отличие от него не спал в Запруде долгие века.

— Всякий раз, — ответствовал посланец, поклонившись, — когда являлись они, — всегда забирались на стену. И бились мы, и держались, но всякий раз врывались они в город. И стремились к Основе. Порой преуспевали. Порой отбивались мы хуже, порой лучше, но никогда ещё не удавалось нам сражаться столь блистательно!

— Лучший был с вами, — устало ответил Тобиус, для которого ночь стала испытанием на силу и выносливость.

— И ты, — сказал Ду-Гэмон, — человек благородного духа.

Человек благородного духа протёр слипавшиеся глаза, заметил на ладонях и рукавах запёкшуюся кровь, дохнул на пальцы горячим паром.

— Они ещё придут?

— В следующем году, возможно.

— Тогда… тогда приберегите несколько тел для препарирования. Когда просплюсь, мне захочется знать, что это было…

Как потом выяснил волшебник, потери, которые понесла каста воинов, были ощутимыми, но не катастрофическими. Таков есть тяжёлый путь защитников родного дома, но к следующему году молодые тестудины встанут на место погибших и жизнь Корса продолжится.

Продолжилась и его жизнь, хотя русло её несколько переменилось, ведь предусмотрительные черепахи смогли сохранить для экспериментов целых четыре живых Пожирателя в разной степени искалеченных. Ду-Гэмон позволил человеку делать с этими ожившими кошмарами что заблагорассудится, но лишь при условии, что несколько членов касты Направляющих будут наблюдать. Несмотря на длительную историю кровавой вражды, черепахи мало что знали о своих мучителях.

— Вы что, не пытались изучить их? — в который уже раз переспрашивал Тобиус, разглядывая жутких уродов, что притихли в клетках. — Почему?

— Мы знали о них всё, что нужно было, — ответил До-Рей, входивший в число троицы наблюдателей. — Мы знали, что если ударить их по голове достаточно сильно, она треснет и наружу полезет мозговое вещество.

— И всё?

— Нам хватало.

Волшебник спрятал лицо в ладонях:

— Даже для черепах вы поразительно нелюбознательны. Люди кладут жизни, чтобы узнать о враге всё возможное.

Тестудины переглянулись, неспешно совещаясь.

— В хрониках писано, что в прошлом Корс отправил на запад отряд воинов. Никто не вернулся. На том любознательность наша иссякла.

В качестве лаборатории Тобиусу выделили обширную маринитовую залу без трещин и провалов, оба выхода из которой охранялись грозными воинами. Из мебели не предлагалось ничего кроме каменного стола, больше походившего на какой-то древний алтарь.

— Что мы будем делать? — спросил До-Рей.

— Займёмся экспериментами. — Тобиус выложил на стол книгу и несколько предметов из сумки; Лаухальганду. — Начнём с самого простого, узнаем, что они едят.

— Они едят тестудинов.

— Спасибо за инициативу, До-Рей, но давайте начнём с рыбы.

Вскоре на чистом листке своей книги заклинаний Тобиус отметил много интересного. В частности, он установил, что чудовища споро поглощали как рыбу, так и мясо, но растительную пищу пищей не воспринимали. При приближении к клеткам тестудинов, Пожиратели проявляли ультра-агрессию, но близость человека вводила их в настороженное замешательство, которого они не испытывали на стене. Ряд опытов показал, что Пожиратели были совершенно слепы, при этом имели хороший слух и обоняние. Чары Стена Глухоты лишили их большинства привычных ориентиров, но при этом чудовища продолжали, хоть и заторможено следить за передвижениями объектов снаружи клеток. Тобиус выдвинул гипотезу о том, что пленники воспринимали тепловой фон и подтвердил её, с помощью нехитрых чар присовокупив в Стене Глухоты небольшую прослойку холодного воздуха. Пожиратели ослепли абсолютно.

— Восхитительно, — заключил он, перечитывая материал, полученный за несколько дней. — Слепые; безухие, но слышат хорошо, возможно улавливают вибрацию всем телом… обладают инфракрасным восприятием. Органов обоняния нет, но обоняние есть, хотя и неожиданно редуцированное для слепых-то созданий… Повышенная агрессия, высокий болевой порок, строгие карниворы. И это мы только начали.

— Только начали?

— Да, До-Рей. На очереди эксперименты по интеллектуальному потенциалу.

Черепахи растеряно переглянулись.

— Я проведу ряд тестов и постараюсь понять, разумны ли они, а если разумны, то насколько?

— Разумны? Эти твари?

— Именно.

На указанные цели было потрачено ещё несколько дней, но результаты вышли не особо успешными. Завершив очередной этап исследований, волшебник перенёс три клетки в отдалённое охраняемое помещение, оставив в лаборатории лишь одну. Ему пришлось четырежды подвергнуть Пожирателя чарам Паралича, прежде чем тварь наконец потеряла подвижность и была закреплена на каменном столе. Сделав в книге пометку об особенностях нервной системы, он приступил к вивисекции.

Разверзнувшееся нутро Пожирателя немало удивило, если не сказать «испугало» исследователей. Внутри чудовища не нашлось места ярким цветам, все ткани казались больными, органы словно поразила неизвестная инфекция, столь плачевно они выглядели, а уж зловонье… Тобиус был не из брезгливых, он знал, как пахнет живой человек изнутри, он знал, как изнутри пахнет неживой человек, но этот тяжёлый смрад тухлой рыбы, замешанный на нотках вековечной сырости просто выдавливал из глаз слёзы. Не у него, правда, — Тобиус на своей памяти ни разу не плакал.

Подтвердилось то, что тестудины и так знали — их враги были амфибиями. Раздутые губчатые куски серой плоти в количестве трёх штук служили им не только лёгкими, но и жабрами, соединяясь с отверстиями в межрёберных прорехах грудных клеток. Нервная система была развита слабо, причём немалую часть работы брал на себя спинной мозг, а кровь консистенцией походила на нефть. Набрав образцы тканей и телесных жидкостей, маг стал испытывать на них воздействие различных веществ, широкий перечень коих имел в своём распоряжении благодаря щедрости сюзерена и стараниям Зюзия Зигрина1. Кислоты, щёлочи, различные ядовитые и безвредные для человека реактивы.

# # 1 Гоблин-торговец, обеспечивавший поставки разных товаров в пределы Хог-Вуда.

Отдельной проблемой стало то, что случилось после смерти исследуемого объекта. Для существа, производившего такое плачевное впечатление, Пожиратель неплохо продержался, однако стоило ему умереть, как некроз охватил останки со стремительностью беспрецедентной. Мясо стало валиться с костей пару часов спустя, скорость распада поражала и заморозка помогла слабо.

— Это зловонье чистого зла, — поделился страданиями До-Рей.

— Когда-то я такое видел, — сдавленно ответил Тобиус, жалея, что не знал заклинаний, которые смогли бы оградить от полученного обонятельного шока. — Существа, искусственно созданные при помощи колдовства, были выпущены из инкубаторов раньше срока, недозрелыми. Я их перебил, и они сгнили немедля. Почти также.

— «Ко-до-сто»?

— Злая магия. У тех биоморфов был ещё очень малый витальный заряд, они не сформировались и быстро разрушились.

— Кажется, мне ясно, — тяжело прогудел До-Рей. — Пожиратели могут быть… м-м-м… ненастоящими?

— Искусственными? Вряд ли. Вы и сами видели, что у этой твари есть система репродукции; искусственных существ, по уму, её лишают. Просто… если и другие такие же, то я могу сказать, что эти твари едва живы. То есть природной гвехацу1 в них капля, и та какая-то… не могу понять, нужно больше экспериментов.

# # 1 Жизненная сила.

Второй Пожиратель был также разобран на части, но начал Тобиус с того, что аккуратно вскрыл жутко прочный костяной череп и постарался лучше изучить нездорового пурпурного цвета вещество, покрытое коричневатыми пятнами грибка, которое служило чудовищу мозгом.

В ходе этого исследования имел место инцидент. Отдалённые от лаборатории особи содержались за Стеной Глухоты, которую северянин постоянно обновлял, однако, увлёкшись работой, он позабыл об этом и чары рассеялись, — виной всему энергетика маринита. Как только это произошло, лаборатории достиг крик оставшихся двух Пожирателей, громкий, пронзительный, отбивавшийся от стен, потолков и колонн. Мозговое вещество исследуемого образца в тот миг не просто завибрировало, — небольшой сегмент мозга в затылочной части осветился, словно в него заползло несколько болотных светлячков. Стоило сему произойти, как введённый в состояние близкое к коме монстр резко вышел из летаргии и завопил в ответ, напрягая все мышцы тела. Не будь он зафиксирован на столе чарами Прочных Пут, наверняка напал бы на исследователей, несмотря на вскрытую черепную коробку.

Тобиус торопливо сплёл Стену Глухоты и перекрыл звуку путь, после чего объект исследования затих. Он завершил свой жизненный путь тут же, от внутричерепного кровоизлияния в мозг… которое, формально, являлось уже не вполне внутричерепным. Разложение справилось с трупом за два с половиной часа и это лишило мага ценного материала для работы. Однако и кое-что важное он тоже узнал.

С третьим Пожирателем Тобиус провёл огромную работу, накачивая его широким перечнем веществ, которые он не подносил бы к человеческому организму и на десять шагов. Результаты фиксировались со скрупулёзностью. Наконец, подошла очередь последнего пленника, и вот его-то маг сознательно оставил напоследок.

Четвёртый отличался от сородичей, и не только тем, что имел почти чёрную шкуру, не только тем, что превосходил габаритами, но и тем, что, самое главное, — его череп имел больший объём и особую форму.

— Вижу, ты у них самый мозговитый.

Чудовище издало протяжный, полный ощутимой ненависти рык, закапала сквозь зубы мутная слюна, оно опустилось на четвереньки и сгруппировалось, словно перед прыжком.

— Уже знаешь, что я с тобой сделаю. Конечно же.

Прежде чем Пожиратель врезался черепом в и без того погнутую решётку, волшебник ударил по ней разрядом молнии и добавил для надёжности два Паралича. Разместив образец на каменном столе и, как следует его зафиксировав, человек начал работу. Видит Господь-Кузнец, если бы наставники по бестиологическим дисциплинам видели, как он проводил ту вивисекцию, они гордились бы им, как никто никогда не гордился серым магом.

Закончив со всем, Тобиус позволил себе провести один зимний день, не вылезая из комнаты, просто лёжа в сладкой дрёме, либо рассматривая из окна, как сквозь налетевшие туманы проступали очертания стены. Тестудины продолжали обходить её галереи дозором.

Передохнув, серый маг попросил встречи с Ду-Гэмоном и представил ему доклад с результатами своего научного труда.

— Разумны, да?

— Полуразумные, я сказал бы, — неопределённо поводил рукой серый маг. — Очень примитивный интеллект, которого хватает только на создание композитных орудий труда.

— Многие животные умеют пользоваться, м-м-м, орудиями труда, нет?

— Верно. Пользоваться палкой, камнем, прутиком много кто может. А вот обработать кость, очистить палку, и соединить их при помощи кожаного шнурка чтобы получилось копьё, сможет только обладатель интеллекта. Чудовища разумны.

Он коротко предоставил другие результаты.

— Должен обратить особое внимание на то, что, скорее всего, подавляющее большинство особей подчиняются меньшинству с более развитым интеллектом. Они способны передавать сигналы друг другу с помощью звуковых волн. Это может прозвучать как глупость, но, когда они явятся в следующий раз, постарайтесь встретить их большим количеством огня. Тепловая стена частично ослепит их, а свет поможет вам различать цвета. Вероятно, уничтожение особей с более тёмной шкурой, внесёт сумятицу в их действия и удастся побеждать меньшим потерями.

Где-то в горле старого тестудина тихонько гудело. Один невероятный глаз сонно глядел на человека, второй — на круглый пруд, в котором плавал поистине громадный карп.