Вендетта в Нефритовом Дворце

ГЛАВА 8

Бурлящая вода глубока и мутна.

Я рвусь наверх

И дышу.

Не дойдя до развилки с горной тропой, они наткнулись на старого крестьянина, который брел по тропе с вязанкой хвороста на спине. Увидев в отряде самурая, старик склонил голову и шагнул в сторону.

— У вас есть медяки? — спросил Кадзэ у Хисигавы.

— Зачем?

— Мне нужно несколько.

— На что?

Кадзэ протянул руку, и Хисигава нехотя положил в нее три монеты.

Кадзэ подошел к старому крестьянину и сказал:

— Здравствуй, дедушка. Далеко путь держишь?

Крестьянин, пораженный тем, что самурай заговорил с ним, склонил голову еще ниже и пробормотал:

— До самой заставы, господин самурай.

— Значит, пойдешь через камышовую долину.

— Да, господин самурай. Чтобы добраться до заставы, нужно пройти через ту долину.

— Я хотел бы попросить тебя об одной услуге, дедушка.

Крестьянин, видевший, как Кадзэ получил медяки от Хисигавы, поднял голову и хитро прищурился.

— О какой же, господин самурай?

— Когда пойдешь через камышовую долину, а может, и раньше, тебя могут остановить какие-то люди. Если остановят, они спросят, не видел ли ты двоих с тележкой. Все, что тебе нужно сделать, — это сказать «нет». Как видишь, нас четверо с тележкой, так что тебе даже не придется лгать. Сможешь?

— Хай. Да, господин самурай.

Кадзэ протянул медяки, и крестьянин подставил сложенные чашей ладони. Кадзэ бросил монеты в руки старика. Тот сложил руки и поднес их ко лбу в знак благодарности.

— Будьте покойны, господин самурай, я ничего не скажу.

— Хорошо.

Кадзэ вернулся к остальным, и они снова покатили тележку.

— Надо было его убить, — сказал Хисигава. Как самурай, Кадзэ имел право убить любого крестьянина по любой причине.

— Возможно, — мягко заметил Кадзэ, — но в этом путешествии и так погибло слишком много людей, и нет нужды прибавлять еще одного. Нет чести в том, чтобы использовать меч одного мертвеца, сделав мертвецом другого.

Стемнело прежде, чем они добрались до развилки с горной тропой, поэтому они стащили тележку с дороги и в изнеможении повалились рядом. Хисигава велел Хандзо достать с тележки железный котелок и вскипятить чаю.

— Он весь в грязи, — сказал Хандзо.

— Вздор, — отрезал Хисигава. — В этом котелке кипятят только воду для чая.

— Ну, похоже…

— Не стоит, — сказал Кадзэ. — Нам все равно не следует сегодня разводить огонь. Если мы будем сидеть тихо и разбойники пойдут по этой тропе ночью, они нас в темноте не заметят. А если разведем огонь, они нас непременно увидят.

После недолгого ворчания Хисигавы Кадзэ настоял на своем, и путники поужинали скудным ужином из холодного бурого риса, который прихватили с собой Хандзо и Горо.

На следующее утро первым проснулся Горо. В предрассветных сумерках он огляделся и увидел, что все остальные еще крепко спят. Он тихонько поднялся и подкрался к тележке. Посмотрев на сундук, он протянул руку и задумчиво потрогал веревку, которой тот был привязан.

— Даже если ты что-то возьмешь, я тебя найду.

Горо отпрянул от неожиданности и, обернувшись, увидел стоявшего позади него ронина.

— Вы напугали меня, господин самурай! — воскликнул Горо. — Я, э-э, я…

— Я обещал тебе золото, — сказал Кадзэ, — но его нужно заслужить.

— Я и не думал воровать!

— Конечно, нет. А теперь пойдем со мной в лес, соберем кореньев на завтрак.

Ранним утром путники вернулись к развилке и свернули на дорогу, ведущую в гору. Вскоре тропа стала каменистее и начала подниматься все выше, отчего толкать тележку стало труднее. Они катили ее по тропе, проложенной по нижнему склону вулканической горы. Серую скалу пронзали лишь редкие ростки самых живучих растений, в остальном же она была голой и неприветливой. Пустынный пейзаж заставил умолкнуть даже Горо и Хандзо; слышны были лишь кряхтение людей, скрип колес тележки да шум реки, бегущей внизу по склону.

Разгоряченные и измученные жаждой, они остановили тележку. Горо поднял с нее бурдюк с водой и заглянул внутрь.

— Он почти пуст, — сказал он.

Кадзэ указал вниз, на реку, что бурлила у подножия тропы.

— Свежей воды там — сколько угодно, — сказал он.

Горо и Хандзо с бурдюком в руках зашагали вниз по длинному склону к реке. Всю дорогу они спорили.

— Когда нам заплатят, думаю, надо сложить деньги и открыть дело, — сказал Хандзо.

— А я хочу оставить свои деньги себе и повеселиться. Мы будем в Камакуре, там можно славно погулять. Если хватит, может, и в новую столицу, Эдо, съезжу.

— Пускать деньги на ветер — так не разбогатеешь. Надо копить на дело.

— Какое еще дело?

— Почем я знаю? Решим, когда увидим, сколько нам заплатят. Самурай сказал — золото.

— У самурая и медяка-то не было. Ему пришлось брать деньги для того старика у купца. А купец говорил про медяки.

Они добрались до реки. От недавних дождей она вздулась и неслась бурным потоком. Горо взобрался на большой камень, наклонился и окунул бурдюк в стремительное течение, чтобы набрать воды. Выпрямившись, он сказал:

— И неважно, золото или медь, я хочу как следует повеселиться.

— Ты дурак, — сказал Хандзо. — Правильнее всего вложить их в дело.

— Ты даже не знаешь, в какое дело. Это ты дурак!

— Нет, не я!

— Ты, ты!

Разгоряченный от злости Хандзо толкнул Горо. Тот, не удержав равновесия из-за тяжелого бурдюка, пошатнулся, соскользнул с камня и рухнул в бурлящий поток. Течение тут же подхватило его и стремительно понесло вниз.

— На помощь! — завопил Хандзо. Он посмотрел вверх по склону на Кадзэ и Хисигаву. — Помогите, прошу! Горо не умеет плавать, и я тоже!

Кадзэ протянул свой меч Хисигаве и побежал по тропе, следя за Горо в реке. Поравнявшись с несчастным крестьянином, он бросился вниз по крутому склону к реке, сохраняя поразительное равновесие.

— Попробуй ухватиться за камень! — крикнул Кадзэ.

Крестьянин услышал приказ и попытался зацепиться за скалу, но ему не удалось. Однако его барахтанье замедлило его, пока Кадзэ, подобно горному козлу, прыгал с камня на камень, пытаясь до него добраться. Наконец, поняв, что ближе ему не подобраться, Кадзэ ринулся в пенный поток.

Плывя по течению, Кадзэ уворачивался от камней, усеявших реку. Прямо перед тем, как он достиг Горо, крестьянин скрылся под водой. Хандзо, который все еще видел две качающиеся на волнах головы, удалявшиеся все дальше, громко застонал, когда его друг исчез в бурлящей воде.

Кадзэ доплыл до того места, где пропал Горо, и нырнул, отчаянно ища крестьянина. Он понимал, что его самого может разбить о камни или утопить, но, сосредоточившись на спасении сварливого крестьянина, он отогнал эти мысли. Он огляделся под водой, но та была слишком мутной и бурной. Он вынырнул, чтобы проверить, не всплыл ли Горо, но, не увидев его, быстро вдохнул и снова ушел под воду. Протянув руку в бурлящий поток, он коснулся ткани. Мощным толчком ног он рванулся вперед, мертвой хваткой вцепился в ткань и с силой потянул на себя.

Вынырнув на поверхность, он вытащил крестьянина, который, отчаянно кашляя и отплевываясь, снова вдохнул сладкий воздух.

Кадзэ доплыл до тихой заводи и вытащил крестьянина на берег. Горо продолжал кашлять, извергая воду.

Хандзо, спустившийся вниз по течению, подбежал к другу и обнял его.

— Горо, Горо! Прости меня, пожалуйста! Я глупо поступил, толкнув тебя. Скажи, что прощаешь.

Горо посмотрел в лицо Хандзо, а затем выплюнул ему полный рот воды.

— Вот идиот! — вскричал Хандзо.

— Это ты только что сказал, что ты идиот.

— Я сказал, что глупо поступил, толкнув тебя. Это не то же самое, что быть идиотом.

— Ну, тогда ты глупец.

— А если я глупец, то ты идиот.

Кадзэ покачал головой и пошел вверх по течению, к тому месту, где с тележкой ждал Хисигава. Тот сидел на сундуке с деньгами, положив на него ноги, когда Кадзэ поднялся по склону.

— Вижу, крестьянин не утонул, — небрежно бросил Хисигава, указывая на Горо и Хандзо, которые тоже поднимались по склону, продолжая спорить. — Какая ужасная трата времени.

Кадзэ ничего не ответил, лишь забрал у Хисигавы меч и тоже сел на тележку отдохнуть. Горо и Хандзо взобрались наверх и, на удивление, прекратили свою перебранку. Они подошли к тележке и опустились на колени перед Кадзэ. Затем припали к земле, положив руки по обе стороны от головы и коснувшись лбом земли в глубоком земном поклоне.

— Спасибо, что спасли меня, господин самурай, — сказал Горо. — Я буду вечно вам благодарен.

— Спасибо, что спасли моего друга, — сказал Хандзо. — Простите, что мой глупый поступок доставил вам столько хлопот.

— Встаньте, — грубовато сказал Кадзэ. — Я просто не хотел, чтобы труп Горо портил воду в реке, вот и пришлось спасать его, пока не утонул.

Удивленные, крестьяне подняли головы. Увидев легкую улыбку на лице Кадзэ, они оба рассмеялись.

Кимоно Кадзэ едва успело высохнуть, когда они, выкатив тележку из-за поворота, наткнулись на полдюжины вооруженных людей, что поджидали их на узкой тропе. При виде тележки те двинулись вперед, выставив мечи и копья.

— Должно быть, тот старик нас предал, — сказал Хисигава. — Сказал им, что мы свернули на горную тропу.

— Вероятно, — ответил Кадзэ. — Ждите здесь.

Он отошел немного назад, за тележку, чтобы лучше видеть извилистую дорогу позади. Снизу по горной тропе поднимались еще четверо. Они тоже были вооружены мечами и копьями.

Они оказались в ловушке.

Кадзэ подошел к тележке.

— Снизу тоже идут люди.

Хисигава посмотрел на узкую тропу, с одной стороны которой была гора, а с другой — крутой обрыв к реке. Тележку было некуда деть, кроме как катить вверх или вниз. С ужасом в глазах он спросил:

— Что нам делать?

— Скорее, — сказал Кадзэ, — у нас всего несколько минут.

— Что такое?

— С теми, что идут снизу, и шестью впереди, получается десять человек.

— Вы будете драться с десятью? — недоверчиво спросил купец.

— Если придется. Надеюсь, что нет. — Он вынул меч.

— А нам тоже драться? — дрожащим голосом спросил Хандзо. — Я же говорил, мы не воины.

— Нет, вы драться не будете. Просто не мешайтесь. У меня есть мысль. Возможно, драться не придется никому.

— Какая? — спросил Хисигава.

— Просто смотрите.

Кадзэ подошел к тележке и своим мечом перерубил веревки, крепившие сундук. Когда он закончил, обе группы разбойников, шедшие сверху и снизу по тропе, увидели друг друга. Тележка оказалась зажата между ними.

— Помоги мне, — торопливо сказал Кадзэ. Он схватился за один край тяжелого сундука. Хандзо, все еще не понимая замысла Кадзэ, бросился к другому краю.

— А теперь что, господин самурай? — спросил он.

— Помоги мне отодвинуть его от тележки.

— Что вы делаете? — с тревогой в голосе спросил Хисигава.

— Просто смотрите, — ответил Кадзэ.

Кадзэ и Хандзо, пошатываясь, дотащили сундук до края дороги как раз в тот момент, когда обе группы разбойников сошлись у тележки.

— Отдавайте золото! — крикнул один из них.

— Хотите золота — придется потрудиться, — сказал Кадзэ.

Он внезапно отпустил свой край сундука, столкнув его с обрыва. Хандзо, не в силах удержать сундук в одиночку, вскрикнул и едва не полетел следом, пытаясь его поймать. Кадзэ схватил его за воротник кимоно и крикнул разбойникам:

— Лучше поспешите за ним, пока золото не унесло рекой!

Хисигава издал вопль боли, а Горо в ужасе застыл, глядя, как сундук, кувыркаясь, покатился по склону горы и с громким всплеском рухнул в реку. Разбойники стояли как завороженные, глядя, как сундук кульбитами летит вниз. Все застыли на месте, словно окаменев, наблюдая, как золото ускользает из их рук. Внезапно все разбойники бросились вниз по склону, одни скользили по осыпающейся земле, а один даже упал и поехал вниз лицом вперед.

— Мое золото! — зарыдал Хисигава.

— Господин самурай, зачем вы это сделали? — воскликнул Хандзо.

Кадзэ, видя, что дорога впереди свободна, сказал:

— Быстрее, уходим отсюда.

Он протянул руку и схватился за одну из оглобель тележки.

— Зачем вы берете тележку? — спросил Хисигава. — Теперь, когда вы избавились от золота, она бесполезна.

Кадзэ приказал:

— Делайте, что я говорю. Берите тележку. Ну же, вперед!

Сбитые с толку Горо и Хандзо снова встали позади тележки, чтобы толкать, но Хисигава отказался браться за оглоблю и тянуть.

— Все равно тяжелая, — прокряхтел Горо.

— Но не такая тяжелая, как с тем сундуком, — ответил Кадзэ. — Давайте, поспешим.