Вендетта в Нефритовом Дворце

ГЛАВА 20

Белое свидетельство короткой жизни

В горьких слезах.

Кости в холодной могиле.

Четыре фигуры сгрудились вместе на смертельно серьезном совете.

— Зачем, по-вашему, здесь был ниндзя? — спросил Хисигава.

— Это было покушение, — ответил Эномото.

— Да, — безразлично согласился Кадзэ. — Очевидно, вы нажили себе злейших врагов, Хисигава-сан.

Андо, четвертая фигура, ахнула при утверждении, что ниндзя явился убить Хисигаву.

— Откуда вы знаете, что ниндзя был здесь, чтобы убить Хисигаву-сана? — спросил Эномото.

— А кого же еще? Хисигава-сан сам говорил, что в последнее время на его жизнь покушались. Поэтому он и предложил мне работу ёдзимбо. — Кадзэ посмотрел на Хисигаву. — Можете рассказать мне об этих других попытках и о том, кто мог затаить на вас злобу?

— Человек вроде меня может нажить много врагов, — уклончиво ответил Хисигава.

— Мне трудно вам помочь, если я не знаю фактов, — резонно заметил Кадзэ.

— Что ж, есть…

— Хисигава-сан, — прервал Эномото. — Прежде чем мы обсудим прошлые проблемы, я хотел бы задать Мацуяме-сану несколько вопросов об этом ниндзя.

— Дозо, прошу, — сказал Кадзэ, скрывая разочарование от того, что Хисигаву прервали.

— Как вы обнаружили ниндзя, Мацуяма-сан?

— Я вышел посмотреть на луну. Сейчас у нее особенно красивая фаза — почти полная, но с тонким, изящным серпом, еще не заполнившим ее. Когда я поднял голову, то увидел на крыше фигуру.

— Почему вы не позвали стражу?

— Стражи не было там, где я находился. Рядом с домом росло удобное дерево, так что я решил подняться и проверить все сам.

— Вы знаете, почему ниндзя снял решетки с обоих коньков крыши?

Кадзэ улыбнулся.

— Полагаю, он снял не ту. Понял, что находится слишком далеко от спальни Хисигавы-сана, поэтому пошел на другой конец виллы и снял ту решетку.

— Вы действительно думаете, что он пытался убить Хисигаву-сана? — вмешалась Андо.

Кадзэ пожал плечами.

— Никто другой здесь не стоит того, чтобы тратить деньги на ниндзя. Вы не согласны, Эномото-сан?

— Пожалуй, так, — сказал Эномото.

— Хорошо, — произнес Кадзэ. — Теперь, Хисигава-сан, вы собирались рассказать мне подробности других покушений на вашу жизнь.

— Перед моим отъездом в Киото мы заметили человека, наблюдавшего за виллой, — сказал Хисигава. — Охранники Эномото-сана так и не смогли подобраться к нему достаточно близко, чтобы расспросить, но он интересовался моими передвижениями. Однажды, когда я отправился в Камакуру всего с одним охранником, он напал и убил моего ёдзимбо. Пока он это делал, мне удалось сбежать, но это заставило меня передвигаться с двумя или более охранниками.

— Как вы думаете, почему он хотел вас убить?

— Это личное дело. — Хисигава, казалось, был настроен упрямиться. Если нападавшим был Ногути Мототанэ, Хисигава не собирался признаваться в вендетте. Объект вендетты имел право защищаться, но по какой-то причине Хисигава не хотел раскрывать это перед Кадзэ.

— В итоге вы убили этого убийцу?

— Я его не убивал. Ни я, ни Эномото-сан, ни кто-либо из моих людей, — сказал Хисигава.

— Вы сказали, что на вашу жизнь было много покушений. Что еще случилось?

— Ну, одно вы видели сами, когда Исибаси пытался меня убить.

— Еще были?

— Разве трех покушений за несколько недель недостаточно? — возмущенно спросил Хисигава. — Сначала какой-то мечник убивает моего ёдзимбо, потом бандиты убивают мой эскорт, а их главарь пытается убить меня, и вот теперь ниндзя пробирается в мой дом, чтобы меня прикончить.

— Я бы сказал, что трех покушений за короткий период времени, очевидно, было недостаточно, Хисигава-сан, раз уж вы все их пережили, — ответил Кадзэ.

Волнение в доме улеглось. Эномото удвоил патрули вокруг дома, и это создало для Кадзэ небольшое неудобство, но не препятствие, чтобы незаметно покинуть виллу и отправиться к тому месту на территории, которое он приметил ранее.

Он не поленился взять деревянную лопату из сарая, где садовник хранил свои инструменты, и в бледном лунном свете легко нашел нужное место. Он на мгновение присел, разглядывая землю в слабом свете глазом охотника. Она определенно была потревожена, но ее вид смущал его, потому что не выглядел свежим. Он встал и вонзил лопату в землю.

Земля осела, но копать было относительно легко. Он углубился всего на несколько пядей, когда квадратный край лопаты наткнулся на что-то твердое.

Кадзэ опустился на колени и руками разгреб землю на дне ямы. В плоском серебристом лунном свете из темной почвы начали проступать белеющие кости.