Ветер Безлюдья

Открытие

На следующий день в кабинете следователя я опознала по видео с камер своих преследователей. Даже сказала, что девушку зовут Карина, соврав, что услышала ее имя случайно. Не совсем вранье, просто без уточнений — каким образом слышала. Описала по памяти все, что происходило в трущобах — в какое время обнаружила слежку, в каком месте это было. Андерес, конечно, уточнил — что это я забыла в той части города, а на мой ответ «гуляла» понимающе кивнул.

— Я пригласил Тимура Дамира, и до назначенного времени еще десять минут. Подождете? Надо обсудить один вопрос с вами обоими.

— Конечно.

Следователь кивнул, заставил меня поставить подписи под протоколами моих показаний и стал что-то печатать, быстро работая с сенсорной клавиатурой. Его пальцы на самом деле, как у музыканта, двигались четко, быстро и даже завораживающе.

Пользуясь тем, что меня на моем месте предоставили самой себе, я пробежала глазами по бумагам и папкам на столе, зацепила разрозненно номера с корешков деловых папок на стеллажах, и даже рассмотрела слова, написанные крупным почерком, на стикерных заметках. Интересно, но многое здесь было вещественным — на листах. Даже сбоку на стене висела целая доска с этими разноцветными стикерами. Не в компьютере, не в персонике, а вживую. Зачем захламлять пространство, если можно всю информацию как угодно разложить в виртуале?

Я подумала над этим, и сама себе ответила тем, что до сих пор люблю читать сложные книги вживую, держа том в руках, что сама в отдельный блокнот записываю и зарисовываю наметки на будущий ролик — карандашом. Реальность была нужна нашему мозгу для мышления. И следователю тоже. Вот зачем «живые» дела и заметки.

Соцработник немного опаздывал — десять минут прошли, а я стала гадать, о чем же следователь поведет разговор? Что ему нужно еще? Решив немного схитрить, я аккуратно достала один наушник и вставила в ухо. Если все сработает, то буду слышать, о чем Тамерлан думает, что отвечает следователю на вопрос, и не расходится ли это с его реальными мыслями…

«…никак голову не соберу. Все лезет и лезет прошлое из всех щелей. Сов-па-де-ни-е? Да чтобы я в него еще поверил!..»

Я закрыла рот, отвела взгляд и уставилась в окно, наполовину закрытое жалюзи. Постаралась справиться с мимикой, делая вид, что задумалась о чем-то своем.

«Эта Вальс… Эльса что-то не договаривает. Или я уже вижу все и во всем, только бы докопаться до правды?…а будто по кругу хожу. Гранид — мой шанс, живой свидетель. Лишь бы вспомнил! А, может, и она знает про черные дыры города? Как разговорить?»

— Вы не торопитесь?

— Нет…

«Шляются по городу призраки без персоников, без чипов, без любых гаджетов, по которым их можно опознать… Один, два, сотня. Сколько их? Притон этот тайный, как нарыв… люди пропадают, наркош выдаивают, а потом выбрасывают с «незабудкой». И жертвы с ней, и тоже выбрасывают… под «зверобоем», чтобы не сразу нашли. С дырой в памяти! Но Гранид должен вспомнить, там процент маленький, там есть шанс, ему лечение поможет».

Я заметила, как следователь сжал губы и запустил пятерню в волосы. Пряди рассыпались у него между тонкими пальцами и на какой-то момент он напомнил фигуру мыслителя. Он уже не печатал, а смотрел в монитор. Голос его мыслей был громок, он просто орал в моем наушнике. И чувствовалась клокочущая ярость, которую сам следователь ничем не выдавал. Надеясь на то, что меня мое лицо не выдает также, как и его, я вся превратилась в слух.

«Не здесь мне торчать надо, не так мне работать надо… застрял на мелочах. Я уже погряз во всякой другой дряни. Опустил руки. Но теперь снова есть шанс. Чувствую! Уже столько недель чувствую, что снова есть какой-то шанс… Самый последний, наверное. Эльса… надо сделать так, чтобы она больше мне доверяла. Она что-то знает. Ну да, если бы у меня был такой секрет, какой и вообразить нельзя, я бы не стал говорить об этом даже родной маме… а мне нужно в эти черные дыры. Мне нужно поймать хоть одного человека оттуда. Мне нужен ответ хоть на один из вопросов…»

— Простите, задержался в пути. Здравствуйте.

Мы поздоровались в ответ. И следователь, постучав пальцем себе по уху, намекнул на мой наушник, попросил отвлечься.

Пришлось сложить таблетки обратно в кармашек. Сначала следователь опрашивал соцработника по случаю в метро, причем попросил рассказать все поминутно с того момента, как он принял звонок с моей просьбой о помощи. Тамерлан отвечал спокойно и подробно, но в какой-то момент немного запнулся и задумался. Андерес тут же спросил другое:

— Вы знали Эльсу Вальс прежде?

Тимур вскинул брови, так как этот вопрос был неожиданностью.

— Я познакомился с ней в вашем кабинете, когда вы направили мне вести соц. дело Гранида.

— А раньше вы ее где-нибудь видели? Вам знакомом ее лицо?

— Нет.

— Посмотрите внимательней.

Мне и самой стало любопытно, что ответит Тамерлан. А следователь не сводил с того пристального взгляда. Андерес очень хотел услышать конкретный ответ. Я открыто смотрела на соцработника, не скрывая своего недоумения от настойчивости следователя.

— Может быть. Но не уверен.

— Послушайте, — я не выдержала, — если человека десять раз спросить, уверен ли он, он усомнится, что уверен. Что не так? Гранид Горн даже не из Сиверска. Это я пытаюсь намекнуть — где его дело, а где мы. Зачем вопросы о нас?

— А зачем вы следили за Тимуром Дамиром? Верю, Гранида вы обнаружили случайно, но зачем вы шли в тот день за ним?

Следователь даже указал на соцработника, и тот совсем опешил.

А у меня на секунду возникло желание сказать правду и посмотреть на реакцию собеседников. Но ведь не поверят же. Сказать, что мне понравился сам мужчина — тоже не поверят. Рыхлый, замотанный и на вид старше себя лет на десять Тамерлан — не приманка для женского взгляда.

Выдерживая паузу, думала, что сказать, но правдоподобной версии в голову не приходило.

— Чего молчите?

— Не хочу лгать, и не хочу говорить правды. Остается молчать.

— Имеете право.

Даже без чтения мыслей я по выражению лица поняла, что Андерес хотел повести разговор иначе. Он разозлился, на себя, сцепил пальцы и вздохнул. Сказал вслух:

— Идите.