Витязь в тигровой шкуре

Утром братья в край Фридона степью двинулись глухою,

И везли они рабыню, посадив ее с собою.

Там купец коня им продал, соблазнен большой ценою.

Автандил без провожатых вел дорогой их степною.

Скоро путники столкнулись с пастухами Нурадина.

Табуном царя Фридона занята была долина.

Тариэл сказал спаспету: "Шутка добрая невинна,

Не напасть ли нам на стадо, чтоб потешить властелина?

Нурадин о том узнает и пошлет за нами рать,

Чтоб отбить коней обратно и виновных покарать,

Но, увидев нас с тобою, станет весел он опять.

И гордец, с которым шутят, добродушным может стать!"

И помчались побратимы по зеленым этим нивам.

Пастухи схватили факел, искру высекли огнивом.

"Кто идет? — они вскричали. — Стыд воякам нечестивым!

Нурадин — наш повелитель! Быть теперь без головы вам!"

Услыхав пастушьи вопли, братья выхватили луки.

Громче прежнего вскричали пастухи, ломая руки:

"Помогите! Помогите! Гибнем мы, царевы слуги!"

И народ на эти крики собрался со всей округи.

Нурадин, вооружившись, в поле выехал верхом,

И войска, перекликаясь, оцепили степь кругом,

И увидел царь два солнца, но забрало и шелом

Укрывали незнакомцев, учиняющих погром.

Тариэл узнал Фридона: "Вон он — тот, который нужен!"

Снял он шлем и засмеялся, открывая ряд жемчужин.

"Для чего ты, царь, примчался, караульными разбужен?

Чем соперничать с друзьями, пригласил бы нас на ужин!"

Слез Фридон с коня и низко поклонился им обоим,

И они, раскрыв объятья, поздоровались с героем.

И прославил витязь бога, ниспославшего добро им,

И лобзали их вельможи, окружив веселым роем.

"Отчего вы задержались? — обратился витязь к ним.

Уж давно я ожидаю, одиночеством томим!"

И поехали два солнца вместе с месяцем своим

В славный город Нурадина, провожаемые им.

Дом его в Мульгазанзаре отличался дивным видом.

Сел хозяин с Автандилом, побратимом именитым.

Царский трон для Тариэла был украшен аксамитом.

И оружие Фридону побратимы поднесли там.

"Здесь, — они ему сказали, — кроме этого булата,

Ничего мы не имеем, хоть у нас довольно злата".

Отвечал с поклоном витязь: "Если б каждого собрата

Одарить я мог дарами столь же пышно и богато!"

После пира и купанья, как предписывал закон,

Утомленные скитальцы погрузились в крепкий сон.

Утром каждый был наряжен в пурпур, злато и виссон,

И большую чашу перлов подарил им царь Фридон.

"Речь моя, — сказал он братьям, — речь хозяина плохого,

Словно вас, как сумасбродов, я лишить желаю крова.

Но пора уж нам в дорогу, если все у нас готово.

Каджи, в крепость возвратившись, повстречают нас сурово.

Многочисленного войска брать с собою нам не надо.

Триста всадников довольно для отборного отряда.

Мы клинки свои заправим и, лишь кончится осада,

Отобьем у супостатов ту, чей стан — души отрада.

Был я в крепости Каджети. Неприступная, она

Цепью скал непроходимых от врагов ограждена.

Если скрытно не пробраться, там немыслима война.

Оттого и рать большая нам сегодня не нужна".

Побратимы с Нурадином заключили соглашенье

И, оставив там рабыню, собрались без промедленья.

Триста всадников отважных повели они в сраженье.

Будет праздновать победу претерпевший огорченье!

Братья, море переехав, продвигались по пустыне.

День и ночь они спешили, не давая спать дружине.

Но сказал Фридон однажды: "Приближаемся к твердыне.

Можно будет только ночью путешествовать отныне".

С той поры они внимали лишь Фридоновым советам —

Ночью быстро продвигались и кончали путь с рассветом.

И возник пред ними город, неприступный по приметам,

Где конца не видно было стражам, в панцири одетым.

Десять тысяч храбрых стражей там стояло у ворот.

Восходил над башней месяц, освещая небосвод.

"Здесь, в горах, — решили братья, — битву выиграет тот,

Кто, имея сто героев, опрокинет десять сот".