Витязь в тигровой шкуре

Видел этих я героев, лучезарных, как светило.

От семи планет небесных к ним сиянье нисходило.

Вороной под Тариэлом в нетерпенье грыз удило.

Как сердца они сжигали, так оружье их грозило.

Этих витязей отважных с горным я сравню потоком:

После яростного ливня мчит в ущелье он глубоком,

И ревет он, и грохочет, и, уже незримый оком,

Успокоенный, смолкает только на море широком.

Хоть соперников не знали ни Фридон, ни Автандил, —

Состязаться с Тариэлом не хватало братьям сил,

Ибо солнце затмевает даже яркий свет светил...

Вот рассказ о том, как витязь вражье племя истребил.

Поле битвы побратимы поделили меж собою.

Каждый воин в их отряде уподобился герою.

Ночью, выставив дозорных, предались они покою,

Но с рассветом появились, щит имея под рукою.

Словно путники простые, братья ехали вначале.

Караульные в воротах без опаски их встречали:

Ничего не замечали, лишь стояли да скучали.

Вдруг надели братья шлемы и вперед, как вихрь, помчали.

В скакуна вонзая шпоры, под веселый свист кнута

Каждый бросился к воротам под прикрытием щита.

Стража пала бездыханной, не успев закрыть врата.

Бил набат, ревели трубы, начиналась суета.

И решил творец покончить с этой крепостью бесчестной:

Отвратил свой лик от солнца Кронос, злобствуя над бездной,

Опрокинул он на землю колесо и свод небесный,

И повергнутые трупы полегли в долине тесной.

Мощный голос Тариэла заставлял терять сознанье.

Витязь рвал мечом кольчуги, рушил латы, одеянья.

С трех сторон ворвавшись в город, где творились злодеянья,

Братья яростно рубились, очищая эти зданья.

С полководцем Автандилом скоро встретился Фридон.

Враг был смят и уничтожен, кровь текла со всех сторон.

Но, оглядываясь, думал каждый витязь, поражен:

"Что случилось с Тариэлом? Почему не виден он?"

И встревоженные братья к третьим бросились воротам,

Но в живых от целой стражи не осталось никого там.

Десять тысяч там злодеев облились кровавым потом,

Вал разбитого оружья не давал пройти к высотам.

Полегли, как от недуга, в этом месте супостаты —

У того в крови кольчуга, у того в обломках латы,

С петель сорваны ворота, опрокинуты и смяты...

"Узнаем, — сказали братья, — чьи здесь руки виноваты!"

Поднялись они на башню и увидели: луна,

Устремившаяся к солнцу, от дракона спасена.

Тариэл стоял без шлема, в косы куталась она,

Грудь к груди была прижата, шея с шеей сплетена.

Обнимались, целовались, прижимали лалы к лалам.

Так Муштар, сияя в небе, обнимается с Зуалом...

На заре оттенок розы снова делается алым, —

Пусть и к ним вернется радость, злополучным и усталым!

Разойтись была не в силах эта пара, светлолица.

Розы губ, припав друг к другу, не могли разъединиться.

Наконец они очнулись — юный витязь и девица,

И царевне два героя поспешили поклониться.

И счастливая царевна обняла, ликуя, их,

Благородных и бесстрашных избавителей своих,

И от ласкового слова гнев их яростный утих,

И беседовали с ними там невеста и жених.

И приветствовали братья станом стройного собрата

И друг друга поздравляли с одоленьем супостата.

Полегли в бою злодеи и исчезли без возврата,

Ибо львов они страшились, словно малые козлята.

Но когда узнали братья, что от верной их дружины

После боя уцелело чуть побольше половины, —

Перебили тех, кто скрылся за уступами теснины,

И великие богатства повезли домой с чужбины.

На три тысячи животных — вьючных мулов и верблюдов —

Был погружен крупный жемчуг из подвалов и сосудов.

Было много там рубинов и граненых изумрудов...

Дева села в паланкине, всю фатой себя закутав.

Шестьдесят оставив стражей в той твердыне у дверей,

Повезли они царевну в славный град царя морей.

"Хоть длинна туда дорога, — говорили братья ей, —

Мы Фатьму лишить не можем благодарности своей!"