Вульф

Глава 10

Бринли

Я напилась. Такой пьяной я, кажется, не была никогда.

Хорошая ли это идея — напиться до такой степени из-за травмирующего события? Наверное, нет, но я все равно сделала это, вопреки здравому смыслу, вопящему в моей голове. Положительный момент состоит в том, что, будучи настолько пьяной, гораздо легче сказать этому голосу, чтобы он заткнулся.

Мы танцуем уже несколько часов, или мне так кажется. Я давно не видела ни Вульфа, ни других парней, которые сидели за нашим столиком. Я вспотела и хочу в туалет. Еще один бокальчик тоже не помешает.

— Где здесь туалет? — кричу я Лейле сквозь грохот музыки. Она просто улыбается и говорит куда идти. Я повторяю про себя, чтобы не забыть. Четвертая дверь налево… или направо?

Сейчас здесь шумно и повсюду люди. Я не могу понять происходящее этой ночью и как я оказалась в такой ситуации. Я просто переживу это, а завтра привычная обстановка вернет мне рассудок, и я смогу придумать предлог для Лейлы, чтобы избежать ее свадьбы. Нет ни единого шанса, что я туда поеду.

Я, спотыкаясь, пробираюсь мимо барной стойки в поисках этого неуловимого коридора, ведущего в туалет. Я поправляю платье и волосы, стараясь идти как можно ровнее. Мне либо мерещится, либо вокруг творится черт знает что. Я прохожу мимо бильярдного стола, на котором лежит женщина, пока другая зубами вытаскивает лайм, зажатый между ее грудей, и пары целуются… повсюду.

Я замечаю, как сидящий мужчина просовывает свои большие ладони под черную кожаную юбку женщины, стоящей перед ним. Он сжимает ее задницу. Я не вижу его, только его большие ладони, которые, кажется, охватывают всю площадь ее ягодиц. Он задирает ее юбку и сдвигает стринги в сторону, а она откидывает голову назад и стонет, совершенно не стыдясь. Он притягивает ее ближе и раздвигает ее ноги своими, обутыми в ботинки, а затем засовывает два пальца в ее киску прямо при всех.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на это. Мне нужно отвести взгляд, но я… не могу. Я чувствую, как от увиденного между ног у меня разливается жар. Моя рука медленно поднимается от груди, по горлу к губам, я пытаюсь почувствовать шок, знаю, что должна, но не чувствую. Это неправильно. Я не должна смотреть на них. Но я просто не могу справиться с охватившим меня жаром.

Женщина стонет, когда он с силой вонзает в нее свои пальцы, и мне кажется, я слышу, как он говорит ей: «Возьми их, как хорошая маленькая шлюшка». Когда его лицо появляется из-за ее плеча, я в шоке вижу, что это Кай. Тот самый милый, приятный парень? Он ухмыляется… и, черт возьми. Я этого не ожидала.

— У меня есть еще одна рука, новенькая, если тебе интересно, — говорит он, когда я моргаю, понимая, что стою прямо перед ними и пялюсь.

Он усмехается, когда я начинаю быстро удаляться от них в сторону единственного коридора, который вижу, и протискиваюсь через распашную дверь, чтобы попасть в него. Здесь тише и темнее. Четыре двери до туалета или пять? Перед глазами все расплывается. Я решаю открывать все двери по очереди. В основном меня встречают неухоженные помещения, похожие на спальни. К счастью, я нахожу туалет. Вероятно, я не смогла бы продержаться дольше.

Я мою руки довольно приятным мылом. И хихикаю.

Чего только не увидишь, когда напьешься.

Я, как могу, привожу себя в порядок, прежде чем выйти обратно в коридор. Каким-то чудом мой макияж остался практически нетронутым. Оказавшись в темном коридоре, я оглядываюсь по сторонам, пытаясь вспомнить, откуда я пришла. Я слышу стоны вдалеке, и жар продолжает разливаться по мне. Что, черт возьми, со мной происходит? Почему это место так меня возбуждает?

Я решаю пойти направо и прохожу мимо первой двери. На ней прикручена табличка с надписью — «для тех, кто любит трахаться».

Судя по звукам, люди, находящиеся внутри, любят это делать.

В темном коридоре я замечаю свет. Он пробивается из-под двери в конце коридора.

Я игнорирую свою совесть, вместо этого я прислушиваюсь к тихому темному голосу в моей голове, который говорит мне идти туда, и я открываю дверь. Помещение большое и безупречно чистое. Огромный американский флаг с орлом в центре украшает стену. Он плотно натянут над удобным, потёртым кожаным диваном. Полы из темного дерева блестят чистотой. Здесь пахнет кедром. В задней части есть кухня, похоже на квартиру-студию. С другой стороны широкого открытого пространства — перегородка из массива дерева.

Я захожу внутрь, как будто у меня есть приглашение, убеждая себя, что это совершенно нормально, что я вторгаюсь в чужое пространство. В глаза бросается кровать королевских размеров, безупречно заправленная темно-серым постельным бельем, и десять футов книжных полок, уставленных книгами. У меня открывается рот от удивления, когда я подхожу к ним и рассматриваю некоторые названия, проводя пальцами по корешкам. Девушку, которая всегда любила читать классику, это впечатляет.

«Искусство войны».

«Огонь в животе».

Коллекция очень старых книг Макиавелли.

«Великий Гэтсби».

«Прекрасные и проклятые».

«1984».

И дальше полки, уставленные классическими произведениями литературы. Я стою и провожу по ним пальцем, рассматривая другие предметы. Мое внимание привлекают фотографии. На них Вульф, Шон и другие мужчины, одетые в бежевую форму с головы до ног. Даже шлемы у них бежевые. Я переворачиваю их, чтобы посмотреть, есть ли какая-нибудь информация на обороте.

Полевые огни 2009, Ревущий лев 2010, След орла 2012.

На всех написано — 2-й батальон 9-го полка.

Миссии?

Некоторые из них сделаны в непринужденной обстановке, другие выглядят так, словно это служебные фотографии. Я провожу пальцем по лицу Вульфа на одной из них: белая футболка вся в пыли, он так загорел, что его кожа выглядит неузнаваемой, и на столе перед ним лежит пистолет очень устрашающего вида, как будто он его чистит. На этих фотографиях у него гораздо меньше татуировок, чем сейчас, но в глазах то же бесстрастное выражение.

Взгляд человека, который многое повидал.

Я двигаюсь дальше, достаю экземпляр «Великого Гэтсби», провожу пальцами по потрепанному корешку и переворачиваю книгу. Глаза на твердой синей обложке пронзают меня. Я не видела этого издания раньше и сразу же понимаю, что оно очень старое. Я открываю его и читаю написанное от руки послание на внутренней стороне обложки:

«Моему яростному защитнику, всегда смотри на мир шире, чем позволяет задний двор», и сердечко под ним.

— Что ты здесь делаешь? — раздается за моей спиной. Низкий голос, от которого у меня по спине бегут мурашки.

Я резко поворачиваюсь и падаю спиной на полки, отчего они начинают дребезжать.

Вульф стоит всего в десяти футах от меня. Он только что принял душ, его волосы распущены, мокрые пряди касаются ушей, на нем чистая черная футболка и черные джинсы. В руке он держит свой жилет. Я смотрю на его покрытые татуировками предплечья, на которых проступают вены, когда он откидывает волосы назад.

Я открываю рот, но мне нечего сказать. Ничего не поделаешь, я совершенно свихнулась, решив осмотреться в его комнате.

И, честно говоря, кого я пытаюсь обмануть? Я сразу поняла, что это либо его комната, либо Акса. Ради Бога, я все еще держу в руках его книгу.

— Я спросил, что ты здесь делаешь, и я не повторяю дважды, — говорит он, намеренно медленно отбрасывая свой жилет на кровать, его голос — его низкий бархатный голос — одновременно ускоряет и успокаивает мое сердцебиение.

— Я просто… свет горел, я подумала, что это выход, — неуверенно отвечаю я, чувствуя, как румянец заливает шею. — На самом деле, это ты оставил дверь открытой, так что это вроде как твоя вина, — добавляю я, стараясь говорить как можно увереннее.

Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, Вульф устремляется ко мне, в два шага сокращая расстояние между нами. Я поднимаю взгляд на него, возвышающегося надо мной. Так близко. Опасно близко.

Он поднимает руку, и я вздрагиваю, — ничего не могу с собой поделать, это естественная реакция, что он может причинить мне боль.

Вульф наблюдает за мной с легкой ухмылкой, и смущение захлестывает меня, но он продолжает, позволяя своим костяшкам пальцев дотронуться до моей скулы, затем спуститься вниз, к горлу. Он прикасается ко мне. Я только сегодня познакомилась с этим мужчиной, а он уже прикасается ко мне.

Он останавливается у основания шеи, чувствуя, как под его пальцами гулко бьется мое сердце.

— Опять этот острый язычок. Ты не контролируешь слова, которые срываются с него, но при этом ужасно напугана, маленькая колибри. — Его глаза встречаются с моими, когда он поднимает руку и обхватывает мое горло. Его ладонь накрывает его полностью, и я сразу же понимаю, почему он называет меня так… Он видит и чувствует, как мое сердце бьется со скоростью миллиона ударов в минуту. Его пальцы скользят к моему затылку, подушечки пальцев проводят по коже головы, а затем он сжимает мои волосы в кулак и тянет меня к себе, прижимая так близко, что мне некуда больше смотреть, кроме как в его серые глаза.

Он что, думает, я пришла сюда, чтобы заняться с ним сексом? Инстинкт берет верх, я поднимаю руку и бью его по лицу. Судя по звуку, удар был сильным, но, похоже, мне больнее, чем ему, потому что он даже не вздрагивает.

Он сжимает мои волосы так крепко, что я вскрикиваю. Я чувствую жжение, словно он вот-вот вырвет их с корнем.

— А я-то решил, что ты уже готова сбросить с себя этот безупречный фасад… Но теперь я вижу. Колибри просто нравиться немного насилия… — рычит он, садистский огонек вспыхивает в его глазах, и я впервые вижу в них эмоции.

Я замахиваюсь снова, зная, что он ответит, но ничего не могу с собой поделать.

Какая-то темная сила внутри меня берет верх. Его рука скользит обратно к моему горлу, охватывая его целиком, когда моя ладонь снова бьет по его щеке в том же месте, что и несколько мгновений назад. Он сжимает пальцами мое горло, так контролируемо и умело, что у меня перед глазами мгновенно вспыхивают звезды.

Он прав, я в ужасе, но происходит кое-что еще. Что-то, чего я не смогла бы понять, даже если бы попыталась. Я сжимаю бедра, чувствуя, как все мое естество начинает ныть от желания под его пугающими прикосновениями.

Это заставляет мою кровь кипеть в венах, и из меня вырывается тихий стон, который я не в силах сдержать. Я чувствую его прикосновения везде одновременно. Когда он наклоняется ко мне, я ощущаю тепло его губ, чувствую, как его пряный кедровый аромат, смешанный со свежим, чистым мылом, окутывает меня.

— И он посмотрел на нее так, как все женщины хотят, чтобы на них смотрел мужчина, — спокойным голосом произносит Вульф, крепко сжимая мою шею и проводя костяшками пальцев свободной руки вниз, к вершинке моего затвердевшего соска.

Я беспомощно вздрагиваю.

Вульф не задерживается на моей груди. Он продолжает спускаться вниз к изгибу моей талии. Его пальцы медленно двигаются по моему предплечью, пока его рука не сжимает книгу, которую я все еще держу в руках. Он грубо вырывает ее у меня.

— Ник Каррауэй, — говорит он, поднимая «Великого Гэтсби», как будто я не знала, что именно так зовут рассказчика. Он ставит книгу обратно на полку, не ослабляя хватки на моем горле.

— Это не библиотека. Итак, когда ты поняла, что это моя комната, скажи мне, почему ты осталась, Бринли?

Ненавижу то, что мне нравится, как мое имя слетает с его языка.

— Пожалуйста, просто отпусти меня, прости, что я пришла сюда, я не знала, что это твоя комната. Я увидела книги… Мне стало любопытно, — говорю я, с трудом втягивая воздух.

Я пытаюсь вырваться из его хватки на моем горле, но безрезультатно, у меня начинает темнеть перед глазами. Я царапаю его предплечья, а он держит меня так крепко, что дышать трудно, но возможно.

При этом пульсация в моей киске не прекращается, и я начинаю всерьез сомневаться в своем здравомыслии.

Эти серые глаза теперь бурные и темные, смотрят в мои. Я удивляюсь, когда хватка Вульфа ослабевает, и его большой палец начинает двигаться вверх-вниз по моему горлу, а затем устремляется вверх и оказывается под ухом. Поглаживание продолжается и там.

— Думаю, ты поняла, что это моя комната, как только вошла, и хотела, чтобы я тебя поймал, — говорит он, обнажая правду. Он прикасается мозолистой подушечкой большого пальца к чувствительному месту под ухом, совершая медленные круговые движения, и испытываемые ощущения почти заставляют меня закатить глаза.

— Ты думаешь, что должна бороться со своими желаниями. Мир всю жизнь твердил тебе, что ты должна держать их в узде, но ты не хочешь. Ты жаждешь, чтобы я прикасался к тебе вот так. — Его глаза блуждают по мне, словно он пытается понять меня.

Я вижу, как он принимает решение, и начинает скользить другой ладонью по внешней стороне моего бедра.

Вулф умеет держать себя в руках, его дыхание спокойное и ровное, но его обычно светлые глаза такие темные, что я не могу не потеряться в них. Я полностью в его власти. Я учащенно дышу, пока его взгляд продолжает исследовать меня.

— Ты возбуждаешься от того, как я смотрю на тебя, — замечает он.

Я сжимаю бедра, когда его хватка на моей шее усиливается, а желание разгорается все сильнее с каждым его словом, с каждым прикосновением. Я борюсь с этим всеми силами.

— Отпусти меня. — Выдавливаю я из себя, и с каждой секундой мое сопротивление ослабевает.

— Ты можешь бороться со мной, если хочешь, маленькая колибри. — Вульф запрокидывает мою голову назад, открывая для себя мою шею. Он опускает губы к точке, где бьется мой пульс, целует меня там, всего один раз, и я сдаюсь. Все ощущения обостряются, контраст его бороды и мягких губ, когда они прикасаются к моей коже, подобны статическому электрическому разряду. Я чувствую все. Мой ноющий клитор, одежду на теле, воздух вокруг меня, поразительно прохладный, когда тепло его рта рассеивается, его восхитительное дыхание, касающееся меня.

— Борись, — приказывает он еще более низким тоном. — И я обещаю, что это сделает твое удовольствие ярче.

Мы встречаемся взглядами всего на секунду, пока я принимаю решение, шквал моих темных фантазий захватывает меня. Я пытаюсь ударить его коленом, но он блокирует меня и снова запускает руку в мои волосы. Я бью его еще раз, но он отпускает мои волосы и быстро поднимает оба моих запястья над головой, сжимая их одной рукой с той же силой, с какой держал за горло. Я не могу сравниться с ним физически, но я должна попытаться, не так ли?

Его слова действуют на меня… Я вырываюсь, потому что он так сказал.

Потому что мне всегда говорили, что мужчина должен заслужить право прикасаться ко мне подобным образом. Вульф прав в этом, но он также прав, когда говорит, что я хочу, чтобы он прикасался ко мне.

И я хочу.

Удерживая мои руки, Вульф своим мощным коленом раздвигает мои ноги и прижимается своим телом к моему. Книжная полка впивается в мои лопатки.

— Ты можешь притворяться, что не хочешь меня. Но твое тело говорит о другом. Видишь… — Он проводит большим пальцем по моему горлу, где пульс продолжает бешено колотиться. Невозможность пошевелиться — это слишком. Я непроизвольно сжимаю бедрами его ногу, и это создает легкое трение, от которого моя киска болит еще сильнее. Он наклоняется и позволяет своим зубам коснуться кожи моей шеи.

Я слышу его тихий стон, и он выдыхает:

— Блядь.

Я всхлипываю в ответ, моя грудь тяжело вздымается, с каждым вдохом я прижимаюсь прямо к нему.

— Твое сердце так трепещет всякий раз, когда я рядом с тобой. Ты хочешь, чтобы я забрался под это платье?

Я хочу?

— Ты хочешь узнать, могу ли я заставить это сердце биться еще быстрее?

— Иди на хуй! — Я выплевываю эти слова, кажущиеся чужими на моем языке, потому что раньше я никогда их не употребляла, но что мне остается, если я не могу вцепиться в него.

На его коже остались царапины от моих ногтей, а щека красная, но он, кажется, даже не замечает этого.

— Мое сердце бьется быстрее, потому что… я боюсь тебя, — честно говорю я, глядя ему в глаза, надеясь, что он смутится и отпустит меня, и одновременно желая, чтобы он этого не делал.

— Я знаю, — рычит он. — Мне это чертовски нравится.

— Пожалуйста… — всхлипываю я, наполовину в экстазе, наполовину в ужасе.

Этому мужчине нравится пугать меня, и я понятия не имею, на что он еще способен.

Я смотрю в его пылающие глаза, его невозможно красивое лицо кажется совершенно лишенным сочувствия. Он охотник, единственная цель которого — поймать добычу, и сейчас его добыча — я.

— Бьюсь об заклад, ты всегда все делала правильно, не так ли? — спрашивает Вульф, когда его свободная рука скользит к молнии на спине моего платья.

— Д-да, — заикаюсь я.

— А ты знаешь, что люди — единственный вид, у которого сексуальные действия подразумевают получение согласия? Все остальные виды, которые населяют землю, лишены этого.

Он грубо дергает молнию, и, прежде чем я успеваю осознать, что происходит, платье падает к моим ногам.

— Желание и первобытная потребность — вот единственные правила, которые движут всем живым, — говорит он.

Я задыхаюсь, когда мои соски еще больше твердеют от прохладного воздуха. Вулф рычит, после чего наклоняет голову и втягивает один из них в свой горячий рот, играя с ним языком. Я хочу бороться, но…

Черт возьми. Это так приятно.

Я прислоняюсь головой к книжным полкам и издаю рваный стон, неосознанно двигая бедрами навстречу ему.

— Все очень просто. Ты просто позволяешь своему телу брать то, что оно хочет. — Зубы Вульфа цепляют мой сосок, затем он проводит по нему языком, и я вздрагиваю под его губами.

— Ты не знаешь… чего я хочу… — выдыхаю я. Он переходит к другой моей груди и играет со вторым соском, и я чувствую, что могу сгореть от удовольствия, которого никогда раньше не испытывала.

— О, да… я уже знаю тебя. — Его губы скользят по мне, одна рука по-прежнему удерживает мои запястья, а другая обхватывает талию, скользя по всем участкам кожи, до которых он может дотянуться.

— Ты хочешь испытать, каково это — когда мужчина знает, что с тобой делать. Когда он может удовлетворить все темные желания, которые ты когда-либо испытывала, но никогда не признавалась себе в этом.

— У меня были такие мужчины, — жалко лгу я. Мои слова звучат невнятно и срываются на стон, когда его губы касаются моей груди, а язык проводит по вершинке соска. Моя пьяная смелость только раззадоривает его. Вульф прикусывает мой сосок, и я вскрикиваю, когда крошечные разряды удовольствия пронзают мою киску.

Когда я бесстыдно прижимаюсь к нему бедрами, до меня доходит, что это именно то, чего я хочу. То, чего я всегда желала с Эваном, но на что он не был способен. Я думала, что никакой мужчина не способен…

— Нет, маленькая колибри, это не так, потому что ты встретила меня только сегодня. — Он опускает голову к коже под мочкой моего уха, и мои руки начинают терять чувствительность в его захвате. Вульф не спеша вдыхает мой запах, проводя носом вдоль моей шеи. — Не стоит испытывать на мне этот умный язычок. Я уже использую все свое гребаное терпение, когда ты находишься в моем пространстве, — рычит он, сильно прикусывая мочку моего уха.

Я всхлипываю от боли, но внешне это звучит как удовольствие.

— Боль тебя не пугает… — Это не вопрос, а утверждение, но я не упускаю удивления в его голосе. Нет, боль пугает меня, хочу возразить я, но не могу. Мое тело не слушает мой разум, как следовало бы, и прямо сейчас мое тело побеждает, причем с большим отрывом.

Рука Вульфа скользит по тонкому хлопку моих трусиков и одним движением запястья шлепает по моей киске. Должно быть, я совершенно не в состоянии контролировать собственное тело, потому что я снова громко стону.

— Тебя это заводит, — рычит он, хмуря брови.

— Почему это тебя злит? — спрашиваю я, задыхаясь и молча умоляя о большем.

— Потому что я хочу сделать с тобой плохие вещи. Очень плохие вещи. И если я знаю, что ты не попытаешься меня остановить, — это опасно для тебя.

Вулф еще шире разводит мои ноги в стороны, удерживая меня на месте своим мощным телом. Его каменный член прижимается к моему бедру, он кажется таким же большим, как и сам Вульф, и это воспламеняет меня, когда я представляю, как он заполняет меня так, как я никогда раньше не испытывала.

Если бы мои руки были свободны, я бы просунула их под его рубашку, просто чтобы узнать, какие чувства испытываешь, когда обнимаешь такого мужчину. Всего один раз.

Вульф одним движением срывает с меня трусики, словно они сделаны из папиросной бумаги, и я задыхаюсь, стоя полностью обнаженной перед мужчиной, с которым только что познакомилась, в то время как он остается полностью одетым, в своей стихии, контролируя ситуацию.

В его руках власть.

Может это страх, алкоголь, что угодно, но я настолько мокрая, что по моим бедрам течет.

— Пожалуйста, — всхлипываю я, а потом снова стону, подаваясь бедрами ему навстречу, не до конца понимая, о чем прошу. В тот момент, когда это слово слетает с моих губ, из его груди, прижатой ко мне, вырывается едва слышное рычание.

— Судя по тем чертовым звукам, которые ты издаешь, ты с таким же успехом могла попросить меня съесть тебя живьем. — Вульф скользит губами по шее, ключицам, плечам, груди, то покусывая, то целуя меня. Когда его ладонь спускается ниже по моему животу, я жду с нетерпением, тая в его руках.

Наконец подушечка его среднего пальца нащупывает мой клитор, и все мои жалкие попытки отстраниться от него прекращаются.

Вместо этого я закрываю глаза, прижимаюсь ближе, позволяю своему телу взять верх и умоляю его о большем.