Вульф

Глава 51

Габриэль

Джейк: Все готово, брат. 9 вечера, Сент-Генри.

Я: Отлично. Встретимся в 8 у клуба и поедем вместе. Сначала я отвезу Брин домой.

Джейк: Понял.

Домик в Сент-Генри — идеальное место для встречи с сомнительным типом, которого нашел Джейк, чтобы купить взрывчатку. На территории ничего нет, так что если парень — мошенник, он не сможет украсть у нас, и он зарегистрирован на подставную компанию, поэтому связь с клубом установить невозможно. Мы владеем им уже почти пятьдесят лет и обычно храним там только запасные части для мотоциклов.

Я бросаю телефон на кровать и смотрю на все еще обнаженную Бринли, спящую рядом со мной в нашем домике. Я провожу пальцем по ее волосам и вдоль гладкой линии спины. Я не могу уснуть, а солнце еще даже не взошло.

Чувство, которое я испытываю, глядя на нее, переполняет меня. Женщина, чье тело сначала стало моей навязчивой идеей, теперь стала той, без кого я не могу жить. Женщина, которая подкралась ко мне, когда я меньше всего этого ожидал, и поставила меня на колени.

Мы так и не вернулись на празднование прошлой ночью. Вместо этого мы зашли в дом, приняли душ и поели барбекю, приготовленный на гриле возле хижины, наблюдая с нашей террасы за фейерверком, который Джек устроил для всех. Я слушал, как она рассказывала о том, что собирается уйти из «Crimson Homes», открыть собственную студию дизайна и начать все сначала после того, как я устраню угрозу. И тут до меня дошло, насколько сильно Бринли доверяет мне в том, что касается ее безопасности. Ей и в голову не приходит, что все, что мы планируем, может пойти наперекосяк, и это заставляет меня впервые за двенадцать лет почувствовать что-то.

Страх. Но не страх перед тем, что может случиться со мной. Страх однажды потерять ее. Он подпитывает меня и толкает на то, чтобы сделать эту работу быстрее, эффективнее. Я не сплю уже несколько часов, трижды проверяя записи Кая, чтобы убедиться, что продуманы все возможные сценарии.

Я целую ее плечо сквозь волосы. Я стараюсь не разбудить ее, когда встаю и направляюсь в душ. Мне нужно встретиться с парнями сегодня утром, пока это шумное место не проснулось. Я встаю и понимаю, что все еще покрыт ее кровью, но это меня нисколько не беспокоит. Я хочу обладать каждой ее частичкой.

Я включаю душ и позволяю горячей воде омыть меня.

Сегодня.

Сегодня — первый шаг к тому, чтобы покончить с «Адептами Греха» и их многолетними нападениями на нас.

Я отчаянно хочу оставить все это позади и двигаться вперед. Сейчас, хотя прошло меньше двух месяцев, я уверен, что хочу, чтобы Бринли была со мной. Но я не собираюсь прятать ее от всех, я хочу, чтобы она всегда была рядом, куда бы я не отправился. Я хочу, чтобы она была счастлива в моем мире вместе со мной, и я мог возвращаться домой, к ней, каждую ночь. Я хочу погружаться в эту идеальную киску каждый день до последнего предсмертного вздоха. Я хочу делать вещи, о которых никогда не мечтал, например, пристроить свой дом и создать пространство для стольких сыновей, сколько она сможет мне подарить.

Почему-то мысль о том, что ее тело будет меняться и расти, когда она будет носить моего ребенка, чертовски возбуждает меня. А наблюдать за тем, как она становится матерью? Дать ребенку все, чего у меня никогда не было, — с ней это не кажется невозможным. Это кажется неизбежным. Это похоже на то, чего хотела для меня моя мать, и чего, как я думал, никогда не произойдет.

Я выключаю воду и беру с полки полотенце.

Сегодня мы с Джейком встретимся с его контактом по поводу взрывчатки. А завтра мы отправимся в клуб «Адептов Греха». За их зданием наблюдает один из наших новых проспектов, и все члены их клуба еще две ночи будут находиться здесь, в Бенсоне, за исключением их президента, который, по-видимому, уехал в Саванну на встречу с «К6».

Когда мы разберемся с их клубом, мы займемся людьми. Мы каждый день будем напоминать каждому из них, что теперь они будут служить нам. Они помогут нам очистить улицы Атланты и Саванны, вместо того чтобы распространять там свое дерьмо. Мы уверены, что без лидера сможем взять их под свое крыло.

Но прежде чем все это произойдет, Марко Фокс должен умереть, и я наполняюсь жаждой крови от одной мысли об этом.

Мы потратили месяцы, чтобы спланировать операцию. Мы справимся и начнем новую жизнь.

Я вытираюсь и одеваюсь, а затем начинаю тихо собирать вещи в комнате, слушая тихое дыхание Бринли в нашей постели. Я наблюдаю за ней, пока она спит, и теплое чувство, возникающее при взгляде на нее, которое уже некоторое время не дает мне покоя, разливается по моей груди.

Это просто неконтролируемо. Акс говорит, что я люблю ее, но я знаю, что это не так. Это не любовь. Любовь — это просто слово, я же чувствую нечто большее. Это невыносимая потребность. Эта женщина нужна мне больше, чем воздух.

Когда все закончится, я скажу ей об этом, но до тех пор моя единственная задача — обеспечить ее безопасность.

— Куда ты идешь сегодня вечером?

Я смотрю в прекрасные голубые глаза, в которых заключен весь смысл моего существования, по другую сторону кухонного острова, когда мы возвращаемся домой после обеда.

— Я хочу остаться здесь, Габриэль. С тобой. Навсегда. Я не хочу уезжать. Я хочу продать старый дом моих родителей. То, что происходит между нами, то, что я чувствую, это…

Я поднимаю на нее глаза, добавляя бальзамическую заправку в салат, который я готовлю для нас, удивленный ее честными и уверенными словами.

— Необъяснимо? — подсказываю я.

— Да, — говорит Бринли с милейшей улыбкой, ее щеки начинают розоветь, и мой член моментально реагирует.

— Ты думала, я позволю тебе уйти? — спрашиваю я, дразня ее, но ничуть не шутя. Нет ни единого гребаного шанса, что она когда-нибудь снова будет спать в другой постели, кроме моей.

Бринли встает и подходит ко мне, ее теплое тело прижимается к моей спине, а руки обхватывают мой обнаженный торс. Постояв так немного, она начинает говорить, пока я заканчиваю готовить ужин.

— Я хочу знать все, иначе я не останусь, — просто говорит она, а затем целует мою спину. — И я не имею в виду физически, потому что знаю — если ты захочешь удержать меня здесь, ты это сделаешь. — Она снова целует меня. — Я имею в виду нас, то, какими мы стали, как мы изменились. Если я не буду знать все, я не буду доверять тебе, а если я не буду доверять тебе, мы не будем нами.

Я поворачиваюсь к ней лицом, обнимаю ее, целую в сладкие губы, аромат жасмина наполняет мои чувства.

Я вздыхаю.

— Есть вещи, которые я должен скрывать от тебя, чтобы защитить.

— Мне не нужна защита. Я знаю обе твои версии. Я знаю, кто ты есть, и знаю, кем ты должен стать. Я хочу обе… так же, как и ты, — говорит Бринли с настоящей смелостью, которой я в ней раньше не замечал. Она приняла свое место рядом со мной в этой жизни. И не только приняла, но и, похоже, собирается гордиться этим местом и быть счастливой рядом со мной.

— Сегодня вечером мы с Джейком получим то, что необходимо для захвата здания клуба «Адептов Греха». Взрывчатка.

— Зачем ты это делаешь?

— Это дело принципа. Это место, где Гатор держал сестру Мейсона, и для него — личное дело избавиться от него, к тому же это мерзкая дыра. — Она выжидающе смотрит на меня, понимая, что я рассказываю ей не все. — А потом мы уберем их президента, Марко Фокса.

Бринли смотрит мне в глаза.

— За угрозы в мой адрес? — спрашивает она.

— Да, но не только за это, он угрожал всем нам. И за то, что позволил Гатору проворачивать свое дерьмо с совсем юными девушками. Он токсичен. Здание токсично. Когда все будет готово, мы захватим остальную часть клуба. У «Адептов Греха» нет других крупных отделений, как у нас, — они относительно мелкие. Их ближайшее, что-то из себя представляющее, находится в Техасе. Они не приедут сюда, чтобы воевать, если мы присоединим двадцать членов клуба, они, скорее всего, будут рады, что избавились от них.

— Когда вы вернетесь?

— Мы встречаемся с продавцом взрывчатки в девять, я вернусь сюда задолго до полуночи.

— Все так просто?

— Обычно нет. Но в этот раз мы все спланировали правильно. Мы с Джейком поедем вдвоем. Если все пройдет хорошо, мы вернемся быстро.

Бринли на минуту задумывается.

— Только вдвоем? И это тебя не беспокоит? — спрашивает она, прикусив нижнюю губу.

Я усмехаюсь.

— Так уж у нас заведено. Это контакт Джейка, но мы рискуем вместе. Если мы возьмем кого-то еще, это привлечет слишком много нежелательного внимания.

— Хорошо… а потом, после всего этого, все уляжется?

Я целую ее губы и убираю темные волосы со лба, заправляя их за ухо.

— Да, я надеюсь на это.

Бринли кивает, как будто я только что сообщил ей о приобретении бизнеса. Как будто мы говорили не о моем плане уничтожить имущество и убить кого-то, одновременно готовя ужин.

— Когда все закончится, я хочу найти место для собственной студии. Я хочу иметь что-то свое. У меня нет никаких иллюзий относительно тебя или этой жизни. Ты такой, какой есть, и я не буду пытаться это изменить. Если я продам дом, у меня будут деньги, чтобы что-то приобрести. Я знаю, что в центре города есть несколько свободных помещений.

— Возможно, я знаю парочку, — говорю я, думая о зданиях, которыми владеет клуб.

— Мне не нужно, чтобы ты делал это для меня, — говорит она и улыбается.

Я целую ее.

— Я никогда… не заботился ни о ком, кроме себя, — честно признаюсь я. — Это чуждо мне, но я хочу, чтобы клубная жизнь и моя личная жизнь были разделены. Настолько, насколько это возможно.

Бринли кивает.

— Я уважаю это, но ты будешь рассказывать мне то, что я хочу знать, — добавляет она деловым тоном.

Не могу поверить, что эта женщина имеет надо мной такую власть. Я готов рассказать ей все, что угодно, лишь бы она оставалась здесь и прижимаясь ко мне каждую ночь.

— А теперь, мистер президент, вам нужно заняться делами, — говорит она с властным нахальным выражением лица. — Но сначала, где мой ужин?

Я ухмыляюсь.

— Такая требовательная, не так ли? — Я шлепаю ее по заднице, и она вскрикивает.

Звук просто охренительно неотразимый.

Я проверяю свой телефон, чтобы убедиться, что с Джейком все по плану, а затем с настоящей, искренней улыбкой на лице начинаю готовить ужин для своей королевы.

Черт возьми, вот что значит чувствовать себя счастливым?

— Ты знаешь, как чертовски сексуально ты выглядишь сейчас? — стону я на ухо Бринли час спустя. Уже почти пора идти на встречу с Джейком, но я не смог устоять, когда она пошла со мной в душ. Теперь, когда она вышла, я снова не могу устоять перед ней, и вот она уже прижимается к моей стойке в ванной, ее мокрые волосы струятся по спине, ее идеальная грудь подпрыгивает, пока я трахаю ее сзади во второй раз менее чем за тридцать минут.

— Ты сейчас мечта любого мужчины, и ты моя, блядь, — шепчу я через плечо.

Эта киска будет только моей день за днем, я никогда не устану от нее.

Раньше я думал, что хочу умереть на заднем сидении своего мотоцикла, теперь я знаю, что хочу умереть, зарывшись до упора в Бринли Бомонт, с моим именем на ее губах. Вот так.

— Посмотри на нас, — говорю я, не сводя с нее глаз. — Посмотри, как твое тело молит о моем. — Я тянусь и играю с ее клитором одной рукой, а другой — с розовым соском, похожим на камешек, перекатывая бутончик между пальцами. — Эта чертова грудь всегда готова к моим прикосновениям, как и любая другая часть тебя.

— Габриэль, — вскрикивает она, и мой член пульсирует внутри нее.

— Ты хочешь, чтобы я наполнил тебя? Жадная, отчаянная маленькая шлюшка, жаждущая моего члена? — спрашиваю я. Глаза Бринли распахиваются, и она видит нас в подернутом паром зеркале.

— Да, черт возьми, — всхлипывает она, и ее вид, прикусившей губу, с остекленевшим взглядом, приводит меня в восторг. Я в исступлении впиваюсь зубами в ее плечи, когда ее сладкая киска сжимается вокруг моего члена, как тиски.

— Сильнее, — кричит она.

Нет, колибри, еще не все.

Замедляя толчки до мучительного темпа, я смотрю вниз, на место нашего соединения, затем протягиваю руку и широко раздвигаю ее губки, медленно проводя подушечкой среднего пальца по ее клитору, пока ее ноги не начинают дрожать.

— Знаешь, почему мне нравится трахать тебя вот так, маленькая колибри?

— Тебе нравится дразнить меня, — обвиняюще отвечает Бринли, и ее глаза в зеркале загораются голубым огнем, когда она наблюдает, как я беру ее глубоко и медленно.

— Отвечай на вопрос, жадная девчонка.

— Почему? — стонет она, когда я увеличиваю темп.

— Помимо очевидного, что это чертовски красивое зрелище, — толчок, — я люблю смотреть, как ты борешься. Я люблю наблюдать, как ты борешься за то, чтобы овладеть каждым дюймом моего члена.

— Еще, — шепчет она, когда я увеличиваю темп.

— Я больше нигде не хочу быть. Я хочу жить внутри тебя, — толчок, — давай, Бринли, — говорю я, хватая ее за руку и заменяя свои пальцы на ее клиторе ее собственными.

Она тут же берется за дело, и это самое красивое зрелище, которое я когда-либо видел. Я крепко сжимаю ее крутые бедра и трахаю ее все сильнее и сильнее, пока она играет со своей киской. Я любуюсь каждой ее частью в зеркале, мои яйца сжимаются, когда ее глаза закрываются, а рот приоткрывается. Я тянусь к ее горлу и приподнимаю ее голову. Ее глаза тут же распахиваются.

— Держи их открытыми, мне нужны эти глаза, пока ты используешь меня, используешь мой член, я хочу увидеть, как ты доводишь себя до оргазма.

Я наблюдаю в зеркало через плечо Бринли, как она работает пальцами со своим клитором, ее грудь подпрыгивает. Она то ускоряется, то замедляется, ее свободная рука сжимает стойку. Она нисколько не стесняется, и это прекрасно — видеть, как она разрушает все свои стены прямо здесь, передо мной.

— Я кончаю, — кричит она, и, блядь, я тоже. Вид того, как она взлетает, отправляет меня за край, и моя разрядка поглощает меня, удерживая в заложниках, пока я изливаюсь в нее со словами «моя идеальная гребаная киска» и ее именем на губах.

Мы тяжело дышим, постепенно приходя в себя, когда Бринли тянется рукой к моей шее сзади, и прислоняется ко мне. Я скольжу рукой по ее животу и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

— Ты когда-нибудь влюблялся? — спрашивает она, поймав мой взгляд в зеркале. Я наклоняю голову к ней и любуюсь потрясающим зрелищем, открывающимся передо мной.

Мы, вместе. Совершенно несовершенные.

— Нет. — Отвечаю я просто.

Ее голубые глаза смотрят на меня в зеркале. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее плечо и попытаться объяснить.

— Что такое любовь? — спрашиваю я.

Она не отвечает, просто смотрит на меня, и я продолжаю.

— День, когда я встретил тебя, стал разрывом во времени. С этого момента существует только день до встречи с тобой и все последующие дни. Я просто не думаю, что слово «любовь» достаточно для того, чтобы описать это.

На ее губах расцветает улыбка, и она закрывает глаза, удовлетворенная моим ответом. Я целую ее в шею. Это самая честная вещь, которую я когда-либо говорил живой душе.

Поездка до домика в Сент-Генри проходит медленно, в густом тумане, который предвещает теплую погоду. Когда мы приедем, я буду готов завершить сделку и отправиться домой, к горячему обнаженному телу в своей постели.

Домик не зря используется как один из наших складов. Он тихий, уединенный и находится вне поля зрения. А еще он находится в мертвой зоне между округами Чатем и Либерти, в которую ни один из шерифов не суется.

— Где он? — спрашиваю я Джейка, слезая с мотоцикла. Сейчас 21:05, парень уже опаздывает. Я снимаю шлем и кладу его на заднее сидение мотоцикла, глядя на небо. Туман еще густой, но ночь ясная, и небо усеяно звездами.

Я: Я на месте. Если этот парень появится вовремя, я вернусь в течение часа. Будь голой.

Королева: Я уже голая.

Я ухмыляюсь ее ответу, представляя, как буду трахать ее, когда вернусь домой. Никогда еще я не был так рад тому, что у меня есть такая надежная собственность, ведь ей нужно безопасное место.

Я вздрагиваю, когда слышу хруст ветки под ботинком, — и это намного ближе, чем должен быть Джейк, когда я оборачиваюсь.

— Какого хрена? — Я вижу Джейка в двух футах от себя, он поднимает руку, сжимающую что-то вроде трубы. Все происходит как в замедленной съемке, и я даже не успеваю выхватить пистолет, как железо врезается в мой череп.

— Извини, брат, ничего личного, просто бизнес… — Его голос отдается эхом, когда все вокруг погружается во тьму.