Вульф

Глава 33

Бринли

Целую неделю от Габриэля не было вестей, и я очень переживаю по этому поводу, потому что у меня начались месячные. Так что, по сути, у меня есть выбор между пинтой «Ben & Jerry’s»¹⁸ и агрессивным монологом, который представляет репетицию того, что я скажу, когда увижу его. Ближе всего к тому, чтобы услышать его, был звонок от Майка, который сообщил, что мой грузовик простоит еще неделю или две, пока он ждет запчасти.

Жизнь, как ни странно, возвращается в нормальное русло. Я должна быть этому рада. Но после того, как он побывал во мне… в моем теле, в моей голове… когда завеса приоткрылась, и я увидела, что внутри, я могу признаться себе, что я одновременно и поражена, и рассержена тем, что Габриэль просто бросил меня в одном нижнем белье посреди кровати.

Чего я не ожидала, так это того, что смогу понять, чем он занимается, и окажусь неправа. Родители учили меня, что есть черта, развилка на пути добра и зла. Ты идешь либо по одному, либо по другому пути. Габриэль, похоже, учит меня, что есть способ стереть эту черту, и сделать это можно с достоинством — по причинам, которые действительно имеют смысл. Я не ожидала, что он занимается незаконной деятельностью из благородных побуждений, и это создает такую серую зону, о существовании которой я никогда не подозревала. Теперь, когда у меня было несколько дней на размышления, я понимаю, что сопротивлялась осознанию этого факта, потому что это означает, что, то, во что я всегда верила, не обязательно лучше, оно просто другое.

Как бы то ни было, возвращение моей скучной жизни, вероятно, к лучшему. Если он действительно покончил со мной, я напоминаю себе, что не иметь дела с взрывающимися грузовиками и людьми, которые убивают без всяких угрызений совести, — это на самом деле хорошо.

Я каждый день разговариваю с Лейлой, хожу на работу, ужинаю и делаю то же самое на следующий день. Я погружаюсь в работу с головой. Я улыбаюсь и пытаюсь притвориться, что меня не изменило вторжение этого человека в мою жизнь.

В пятницу, когда я ухожу на работу, строители и члены клуба, которым я всю неделю приносила угощения из городской пекарни, сообщают мне, что сегодня должны закончить мое крыльцо. Оно очень красивое, но мне все еще нужно оплатить счет. Я ни за что не позволю, чтобы мой парень на одну ночь, превратившийся в похитителя, а затем исчезнувший, заплатил за него.

Я взяла дополнительный день на работе, хотя я должна была выходить только в понедельник и среду. Но, как сказал Делл во время стажировки, мой опыт позволит мне работать больше часов, если я захочу. Я пообедаю с Лейлой, а потом планирую провести выходные в пижаме, свернувшись калачиком, с какой-нибудь едой на вынос. Может быть, поработаю в саду. Я заглядываю в кофейню, чтобы выпить свой обычный латте, прежде чем погрузиться в работу.

— Я уже принес тебе, — радостно улыбается Делл, когда я вхожу в офис. — Я отправил тебе сообщение.

Я достаю свой телефон.

— Так и есть. — Я улыбаюсь.

— Ну что ж, теперь у меня их два, лишний кофе не помешает. — Это правда, я сплю не лучшим образом. Ночью мне снится, что я не одна в своей комнате. Я говорю себе, что это просто мой жуткий старый дом, потому что, когда я просыпаюсь, там, конечно же, никого нет.

— Я принес образцы мрамора для стеновой панели твоих клиентов, они будут здесь в десять. Думаю, те, что ты выбрала, будут очень хорошо сочетаться с кухонной столешницей, — говорит он, и так проходит остаток нашего утра. Мы отлично работаем вместе, даже если я не могу выбросить из головы его нетрадиционные увлечения после комментария Габриэля о нем.

В полдень я заканчиваю работу и провожаю клиентов, а затем проверяю свой телефон. Лейла опаздывает, поэтому я просто жду появления ее серебристого внедорожника, периодически поглядывая в окно. Обычно мы обедаем в бистро в соседнем квартале и планировали пройтись пешком. Через десять минут я снова выглядываю в окно. Ее все еще нет, но я не могу не заметить черный Харлей, припаркованный напротив через дорогу. Он был здесь каждый день примерно в это время в течение всей этой недели. Красные языки пламени, нарисованные на крыле и передней панели, выделяют его на фоне остальных. Это выглядит дорого, но и байкер выглядит соответствующе, не стесняясь заявить о своем присутствии. Он высокий и крепкий, как и большинство парней, которых я видела в «Гончих Ада», весь в татуировках, с мощной челюстью, неухоженными волнистыми волосами и грубой бородой. На нем перчатки и кожаная куртка, покрытая нашивками, и он небрежно курит, прислонившись к мотоциклу. Он никогда не приближался ко мне, но я предполагаю, что это напоминание. Член клуба, дающий мне понять, что за мной следят, и мне не стоит обращаться к копам. На второй день его присутствия я решила, что моя догадка верна, их послание звучит ясно и четко. Это должны быть они. Посторонних здесь не бывает.

Через десять минут Лейла наконец-то подъезжает, и я выхожу на улицу, чтобы встретить ее, заметив, что моего надзирателя уже нет. Мы непринужденно болтаем, пока идем к бистро «Две ложки» и в течение обеда.

— Все еще радиомолчание? — спрашивает она, запихивая в рот кусочек своего сэндвича.

— Да, — отвечаю я, добавляя сальсу в свою фахиту.

— Я же говорила, что он просто уйдет.

— Да, говорила, но я все равно беспокоюсь. Переходить от слов «ты должна остаться со мной» к абсолютному молчанию? Он что, планирует мое убийство?

Лейла смеется, все еще не подозревая, свидетелем чего я стала. Она уверенно повторяет, что не хочет ничего знать.

— Шон знает, что клуб может доверять тебе, я уверена, что он сказал это Вульфу. Что я думаю? Они следят за тобой, чтобы убедиться, что тебе можно доверять.

Байкер напротив моей работы всплывает в моей памяти, так что это имеет смысл. Я тоже так думаю.

— У них нет привычки держать людей в плену, — говорит Лейла, вытирая рот салфеткой.

Я киваю.

— Могу я быть с тобой откровенной? — спрашивает она.

Я отпиваю глоток чая со льдом.

— Конечно.

— Похоже, ты хочешь его увидеть. Ну, знаешь, мистера «Не в моем вкусе», — говорит Лейла, пародируя меня.

Я усмехаюсь, и мои мысли возвращаются на чердак, где я была меньше недели назад. Я отгородилась от этих воспоминаний, заперла их на замок.

— Я не ожидала, что пойму его или проникнусь к нему симпатией. Но в ту ночь в моем доме, по тому, как он посмотрел на меня перед уходом, я поняла, что ему это не нужно. Я могу с уверенностью сказать, что он пожалел о том, что рассказал столько о себе.

Я смотрю в окно за ее спиной.

— В любом случае, это не имеет значения. У него, наверное, уже было с десяток других женщин. Прошло пять дней.

— Шон говорит, что почти не видел его. Сейчас он работает над двумя мотоциклами, один для какой-то звезды НБА, а другой для начальника пожарной охраны Кентукки.

— Завтра вечером я иду в клуб. Пойдем со мной. Если между вами что-то есть, ты поймешь это сразу же, как только увидишь его.

Я пожимаю плечами, когда на столе вибрирует мой телефон.

— Я не знаю.

Делл: Парень из отдела сайдинга пришел раньше времени на вашу встречу.

Я: Я уже закончила. Взять тебе чего-нибудь?

— Это мой брат? — спрашивает Лейла, дожевывая последний кусочек.

— Да, он очень помог мне освоиться.

Она хихикает.

— Мне кажется, он всегда был в тебя влюблен.

Я улыбаюсь в ответ.

— Ничего подобного.

— Так и есть, он каждый день после школы спрашивал меня: «А Бринли придет сегодня»? — Лейла смеется. — Клянусь, в последний год обучения в старшей школе он страдал от неразделенной любви, — добавляет она, делая последний глоток и допивая его с тихим причмокивающим звуком.

Делл: Нет, я в порядке, но спасибо, что подумала обо мне. Не торопись, я тебя прикрою.

Лейла читает это с моего экрана и смеется:

— Он тебя прикроет. — Она подмигивает.

— Заткнись, — говорю я, бросая в нее салфетку.

Когда мы сворачиваем за угол на Главную, мотоцикл с красным пламенем снова стоит прямо через дорогу от моей работы.

Лейла замечает его одновременно со мной и останавливается как вкопанная.

Я тоже торможу и настороженно спрашиваю.

— Что?

Она достает свой телефон и нажимает на одну кнопку, а затем снова начинает двигаться.

— Не смотри на него, просто продолжай идти. Что бы я ни сказала, соглашайся.

— Кто это? О чем ты говоришь? — спрашиваю я, хотя и так знаю, потому что смотрю туда же, куда она.

Я наблюдаю, как мотоциклист, который всю последнюю неделю парковался напротив моей работы, поворачивается и давит окурок каблуком ботинка. Я вижу его даже с расстояния в сотню футов… Мрачный жнец на заднем сидении красного Харлея. Красное знамя над ним бросается в глаза, и я уже знаю достаточно, чтобы понять — это плохие новости.

«Адепты Греха». Парень, который следит за мной, — не друг клуба, а враг.