Выбор Скарлетт Блэр (СИ)

Глава 31

Маленький ресторанчик на углу улицы встретил нас теплом и уютом. Старинные деревянные панели на стенах, мягкий свет витражных ламп и запах свежей выпечки создавали атмосферу, в которой даже самые тяжелые мысли становились чуть легче. Мы устроились за столиком у окна, через которое можно было наблюдать за прохожими, спешащими укрыться от моросящего дождя.

Теплый свет от лампы над нашим столиком создавал уютный круг, словно отгораживая нас от остального мира. За соседними столами негромко переговаривались посетители, звякали приборы о фарфор, а из кухни доносились приглушенные голоса и аромат свежеприготовленных блюд.

Грейс заказала для нас обеих горячий суп, овощи на гриле и тот самый яблочный пирог, о котором говорила. Я ела, почти не чувствуя вкуса, хотя где-то на краю сознания отметила, что суп действительно превосходный, а овощи приготовлены именно так, как я люблю — с хрустящей корочкой снаружи и сочные внутри. Баклажаны, цукини и морковь были приправлены какими-то особенными травами, их аромат напомнил мне об ужине в ресторанчике на берегу реки, куда мы с Мэттью недавно ходили. От этого воспоминания защемило сердце, и я поспешно отложила вилку, делая глоток горячего чая, чтобы скрыть набежавшие слезы…

— Знаешь, что мне не дает покоя больше всего в этой мутной истории, — заговорила я, поставив кружку с недопитым чаем на стол. Фарфор тихонько звякнул о блюдце, а на поверхности чая заиграли золотистые блики.

— Что? — Грейс подалась чуть вперед, ее лицо выражало то внимательное участие, которое я так ценила в нашей дружбе. Она тоже отложила десертную вилку, которой только что отломила кусочек пирога, и приготовилась слушать.

— Тебе не кажется странным способ избавления от своих врагов? — вполголоса проговорила, рассеяно водя ложкой по почти пустой тарелке, оставляя узоры в остатках соуса. — Так изощрённо обычно действуют обиженные женщины, мужчины предпочитают клинок.

— Та женщина, что продала яд, а вернее ядовитую траву, сказала, что к ней приходил Мэттью, возможно, она не запомнила лица, но это был мужчина... — предположила подруга, неопределенно пожав плечами. Ее пальцы нервно крутили ножку бокала с водой, оставляя влажные следы на запотевшем стекле.

— А что, если она лжет? — произнесла, чуть понизив голос. — Ее запугали? Подкупили? Джордж с ней лично разговаривал?

— Нет еще, ее соседка сообщила, что травница уехала к сестре, кажется, та заболела.

— Хм... Молли отбыла к тетушке, которую со слов Мэттью не выносила. Травнице внезапно потребовалось помочь сестре, — задумчиво протянула, пытаясь поймать ускользающую мысль.

— Я могу выяснить, где живет сестра травницы, и мы вместе с Джорджем к ней съездим, — предложила Грейс, с полуслова меня поняв.

— Да, нам стоит лично побеседовать с этой дамой, — кивнула, вновь обхватив кружку обеими руками, пытаясь согреться. Фарфор был все еще теплым, но даже его жар не мог прогнать внутренний озноб. Пробежавший от дурного предчувствия холодок по спине собрался тугим комком в груди, мешая дышать. Казалось, даже теплый свет ресторанчика померк, а за окном тени сгустились еще сильнее, словно предвещая что-то недоброе. В воздухе повис аромат корицы от свежеиспеченного пирога, который только что пронес мимо официант, но даже этот уютный запах не мог развеять тревогу. Я смотрела, как последние капли чая оставляют янтарные разводы на стенках чашки, а в голове вертелись обрывки мыслей, складываясь в какую-то пугающую мозаику. Пальцы, сжимающие кружку, побелели от напряжения, а на поверхности остывающего чая отражалось мое искаженное беспокойством лицо...

Из ресторана мы вышли, когда вечерние сумерки окончательно сгустились в ночную темноту. Дождь почти прекратился, оставив после себя влажный воздух и поблескивающие в свете фонарей лужи. Подруга настояла на том, чтобы проводить меня до экипажа, ее каблучки звонко цокали по мокрой брусчатке, и только когда девушка, убедилась, что я благополучно устроилась в карете, она поспешила к ожидающему ее Джорджу.

Дорога домой казалась бесконечной. Я глядела сквозь запотевшее стекло экипажа на проплывающие мимо освещенные окна особняков, за каждым из которых протекало свое, безмятежное и неторопливое существование... как давно казалось в моей жизни не было такой простой обыденности...

Особняк встретил меня привычной тишиной и теплом. В холле мягко мерцали настенные светильники, их теплый свет отражался в начищенной до блеска латунной фурнитуре и создавал уютные тени в углах. Старинные часы на стене размеренно отсчитывали время, а из кухни доносился аромат свежезаваренного чая — насыщенный, с легкими нотками бергамота и ванили. Мисс Роуз, как всегда, ждала моего возвращения. Она никогда не ложилась спать, пока не убеждалась, что все обитатели дома благополучно вернулись под его крышу.

— Миссис Скарлетт, — экономка появилась в холле, стоило только входной двери тихо стукнуть. В ее седых волосах поблескивали отсветы от настенных ламп, а в глазах читалось неприкрытое беспокойство. — Как прошел визит к мистеру Мэттью?

— Он держится. Условия ужасные, но он старается не падать духом, — мой голос дрогнул, в глазах предательски защипало, и я поспешила отвернуться, вешая влажное пальто на крючок. И только вернув самообладание и расправив плечи, преувеличенно бодрым голосом, в котором все равно проскальзывали нотки грусти, произнесла: — Передавал вам привет и сказал, что скучает по вашим булочкам с малиной.

— Я приготовлю их к его возвращению. Господин вернется домой, вот увидите, — уверенно проговорила мисс Роуз и, чуть помедлив, будто не решаясь, спросила: — А как продвигается расследование?

— Появились новые зацепки, — коротко ответила, подходя к подножию лестницы. Старые дубовые ступени, отполированные годами до медового блеска, казались сейчас непреодолимой высотой. Я машинально провела рукой по резным перилам, чувствуя, как усталость тяжелым плащом наваливается на плечи. — Надеюсь, нам вскоре удастся снять ложное обвинение, — тихо добавила, и эти слова эхом отразились от высоких потолков, растворяясь в полумраке холла.

— Я молюсь, чтобы все скорее разрешилось, — промолвила женщина. На мгновение ее напускная строгость исчезла, обнажая искреннюю тревогу за Мэттью.

— Спасибо... я, пожалуй, пойду отдыхать.

— Конечно, миссис Скарлетт. Я принесу вам теплый чай с медом, — ласково улыбнулась женщина, по-матерински погладив меня по плечу.

В спальне все оставалось таким, как утром: смятая подушка на кушетке, где я провела бессонную ночь, раскрытая книга на прикроватном столике, недописанное письмо. Только теперь к этому добавился легкий аромат лаванды — Майли положила саше под подушку, чтобы помочь мне уснуть.

Я долго лежала в постели, наблюдая, как по потолку скользят отблески от пламени свечи. Их замысловатая игра света и тьмы создавала подобие кукольного представления, где оживали картины минувшего дня. Мысли путались, перескакивая с одного на другое — измученное лицо Мэтта за решеткой, требование Луизы, беседа с мистером Флетчером, внезапный отъезд травницы... Где-то в этом клубке спрятана разгадка, но глаза слипались, а тело постепенно погружалось в вязкую дремоту, словно в трясину...