За час до рассвета

Глава 10

Айри стояла перед открытым шкафом и смотрела на полупустые полки с пылью на краешках. Не то. Она закрыла шкаф. Надев форму, перед висевшим на стене маленьким зеркалом поправила воротник, разгладила красную накладку, подтянула выше бело-голубую повязку, убрала волосы в пучок и кивнула: вот так будет правильно. Нельзя забывать, кто она есть и что должна делать. Платье, подол которого требовалось застирать, осталось лежать клетчатой полоской в изножье кровати.

Позавтракать она не успела, взяла у отца булочку и убежала. По пути заглянула в лавку к знакомой портнихе и попросила сшить новый комплект формы.

— Ха! Четко раз в два месяца приходишь! — усмехнулась та, а Айри, вздохнув, оставила ей деньги на ткань.

Она бежала по улицам, махала знакомым патрульным, вышедшим на смену. Было зябко, и пар вылетал изо рта облачком. Встававшее солнце совершенно обленилось и не грело.

Не успела Айри войти в здание, как увидела Кеймрона, очень недовольного.

— Ты вовремя. Едем в фабричный округ, — отрывисто бросил он.

Фабричным называли второй округ Лендейла за то, что в нем находились почти все заводы и предприятия города. Они стояли вдоль реки огромными черными монстрами, которые чадили, коптили, отравляли воду, воздух и людей.

Вокруг фабрик и заводов разрослись трущобы — иначе одноэтажные дома-бараки было и не назвать. Грязь, крысы, вонь сточных вод, копоть — всего этого было здесь в избытке. Бельевые веревки были растянуты прямо над дорогой, и на них сушились лохмотья, на которые оседали выбросы.

Во втором округе даже днем в патруль выходили по трое, а ночью — не меньше, чем вчетвером. Рабочим платили гроши за тяжелый труд, и шли туда либо самые отчаявшиеся, либо самые потерянные.

Только ранним утром и после гудка об окончании рабочего дня эти улицы оживали, наполнялись кричащей, галдящей, голодной толпой. Днем же те, кто работал в ночь, спали, и из окон то и дело раздавался чей-то храп или стон.

Изнанка Лендейла была ужасна, и Айри не раз благодарила судьбу, что не работала здесь.

Не менее двадцати патрульных окружали развалюху, у которой остановил автомобиль Кеймрон. Рядом тут же появился мужчина в черной форме Шестого отделения.

— Не беспокойтесь, господин Олден, за автомобилем присмотрим, — скороговоркой выпалил он. — Барон Олден сказал, что это по вашей части.

Айри удивилась и выбралась из автомобиля. Что их ждало внутри? Что ничего приятного — это ясно.

Увидев их, патрульные расступились, и у Айри зарябило в глазах от количества яркого красного на фоне серого. Дом был наполовину заброшен — выбитые окна слева заколотили. В другой половине поддерживалась видимость жизни: трещины на фасаде замазали чем-то черным и вонючим, а в крохотных окнах даже стояли мутные стекла, едва-едва пропускавшие свет.

Дверь была выломана и лежала в стороне, ее серо-ржавые петли торчали вверх, словно скрюченные пальцы. От самого входа Айри уловила удушливый сладковатый запах. Запах самой смерти.

Кеймрон вошел первым, свернул направо, словно знал, куда идти. И остановился посреди дверного проема. Из-за его спины Айри ничего не могла увидеть, поэтому легонько постучала по плечу.

— Сдвинься уже, — попросила раздраженно.

Кеймрон шагнул в комнату, и Айри просочилась следом. И так же остановилась, как он. Полумрак скрадывал ужас увиденного, но в то же время позволял дорисовать все воображению. Черная форма мертвых растворялась, поэтому казалось, будто комната полна белыми головами и руками.

— Доложите, — услышала она отрывистый приказ Кеймрона.

— Осведомитель дал сигнал, что ночью здесь соберутся революционеры, и барон Олден приказал арестовать всех, отправил людей. Но утром никто не вернулся, и отправили сюда уже нас. А мы вот, нашли это… — и мужчина в черной форме обвел печальным взглядом товарищей.

Глаза Айри привыкли к полумраку, и она разглядела детали. Тринадцать мужчин лежали, часть из них застрелилась, а часть — перерезала себе шеи собственными же палашами. Оружие лежало рядом с ними, кто-то его выронил, а кто-то не отпустил и после смерти.

— Свет, — приказал Кеймрон.

— Да вот принесут сию минуту, господин Олден! Прогорели те светильники, с которыми мы утром пришли. А вот и они!

Айри подвинулась, пропуская мужчин в черной форме с фонарями в руках — они выглядели, как проводники смерти, пришедшие собирать души.

О случившемся можно было только рассуждать, и они, осмотревшись, пришли к выводу, что ареста революционеры не ожидали — возле опрокинутого стола валялись книги, по которым изрядно потоптались, лежали письма и отпечатанные для народа листовки с призывами.

— Теперь совершенно очевидно, что наш убийца связан с революцией, — нахмурилась Айри и подошла к Кеймрону. — Он убил их магическим принуждением.

Кеймрон кивнул.

— Детектив Вэнс! — позвали Айри с другой стороны комнаты.

Она пошла, осторожно огибая мертвых, и остановилась, когда увидела, как что-то блеснуло. Наклонившись, она поддела край трухлявой доски и достала пуговицу — большую, плоскую, с насечками по всей круглой поверхности. Пуговица была не от формы патруля или Шестого отделения.

— Эй, возьмите. И, если возможно, пусть кто-нибудь сделает мне рисунок этой пуговицы.

К ней подошли, забрали находку.

С другой стороны комнаты находилась маленькая дверь, и Айри звали из-за нее. Наклонившись, она прошла через узкий коридор, в конце которого была еще одна дверь. Айри вышла на улицу. И застыла.

— Вы знаете его? У него при себе был жетон с выбитым номером пять-три.

И ей протянули медный кругляш с двумя цифрами, такой же, какой носила во внутреннем кармашке сама Айри.

— Да. Знаю, — с тяжестью на сердце ответила она. — Это патрульный Ворф.

Старина Ворф лежал на спине, широко раскинув руки, с открытым ртом.

— Сожалею. Видимо, революционеры застрелили его, когда убегали. Но что он мог делать здесь? — спросил ее юноша в черной форме и достал блокнот для записей.

— Недавно он был переведен из участка вместе со мной в Шестое отделение. Ворф — помощник детектива, мой помощник. И я просила его разузнать больше о погибшей Тиа Барт. Видимо, что-то привело его сюда. Ворф не успел ни о чем мне отчитаться. А теперь уже ничего и не скажет… — она вздохнула и сдавила переносицу. — Будьте добры, сообщите о его смерти инспектору Люсу и передайте жетон.

«Потому что у меня не хватит духа», — с горечью договорила она про себя.

— Сделаем, детектив Вэнс, — с сочувствием откликнулся юноша, как будто понявший ее состояние.

К ним вышел Кеймрон.

— Вот, держи, — и он протянул ей пожелтевший листочек.

Крупные штрихи и манера делать тень угольно-черной были знакомы Айри. Без сомнений, зарисовку пуговицы сделал сам Кеймрон.

— Спасибо, — она сжала листочек в руке. — Нам нужно здесь осмотреть что-то еще?

— Нет, можем возвращаться.

В автомобиле на обратном пути стояла тишина, и только один раз она была нарушена Кеймроном:

— Сочувствую, Айри, — тихо сказал он.

У кабинета их ждали Рэт и Мид. На объяснения потребовалось всего несколько слов, и после них комнату наполнила скорбная тишина.

— Это точно из-за Тиа Барт, — покачал головой Мид. — Вчера вечером мы с ним зашли в одно такое заведеньице… ну, согреться… Ворф и рассказал, что нашел подружку этой Барт. Нелюдима была эта Барт до ужаса, и только с этой девчонкой общалась немного. Она сама не из революционных, а вот братец ее… В общем, с их подачи Тиа и оказалась в том кружке, который собирался во втором округе, ну, откуда вы и приехали, похоже. Ворф говорил, что, когда он к той девчонке вчера пришел, у нее от страха мозги отказали, а язык без костей все выболтал. Сказала она, что Тиа эта с парнем одним сошлась в кружке-то…

Айри жестом остановила Мида. Сказанного было достаточно. На встречах кружка девушка и могла познакомиться с феей. А уж дальше все было очевидно. Убийца мог внушить ей что угодно и легко похитить, а потом — доставить к таверне в предместье Сиард. И сделать это было проще всего тому, кому она доверяла.

«Тогда, скорее всего, наша фея — темноволосый молодой мужчина. Жаль, что мы узнали это такой ценой», — и Айри вздохнула, достала из кармана листок с рисунком, отдала Рэту.

— Пробегись по портным в городе, может, кто видел такие пуговицы.

— Необычная какая, — удивился Мид, заглянувший в листок через плечо напарника. — Дорогая, мне кажется.

— Думаете, детектив, это пуговица убийцы Ворфа? — глаза Рэта сверкнули.

— Не обязательно. Но владелец пуговицы с убийцей точно связан.

— Найду! — и Рэт махнул рукой со сжатым кулаком сверху вниз. — Клянусь, отыщу, из-под земли достану все об этой пуговице! Разрешите идти, детектив Вэнс?

— Иди. Но будь осторожен, Рэт, — сказала она, и молодой паренек исчез.

Только был — и вот уже нет.

— А мне что прикажете, детектив?

— Я хотел бы попросить вас переговорить с этими людьми, — заговорил до того молчавший Кеймрон.

Айри кивнула, и Мид взял из его рук список с именами и адресами.

— И о чем же, господин Олден?

— Установите, где они были этой ночью. Всех их не раз видели у того дома, где собирались революционеры. Всех подозрительных можете сразу арестовывать и вести сюда. И не идите один, возьмите своего напарника для безопасности, когда он закончит обход портных.

Мид кивнул — и тоже исчез.

Расправленные плечи Айри согнулись, она рухнула за свой стол, поставила на него локти, закрыла лицо руками. И застыла. Кеймрон достал из кармана письма, которые забрал с места убийства, и принялся их читать, но его взгляд то и дело со страниц с нечеткими каракулями соскальзывал на Айри.

Она сидела неподвижно в своем углу.

— Айри…

— Не мешай, я думаю! — зло оборвала она.

— Ты не виновата в смерти патрульного.

Она вздрогнула и отняла руки от лица. Ее глаза горели ярким серебром.

— Замолчи, Кеймрон. Просто замолчи сейчас.

Он опустил голову и вернулся к письмам. В них упоминалось несколько типографий, имена связных, и это все требовало внимания. Он выписал необходимое, позвал подчиненных, выдал им поручения: найти, разузнать, задержать, допросить.

Айри вновь сидела, закрыв лицо руками. Когда они остались вдвоем в кабинете, Кеймрон подошел к ней со своим стулом, поставил его напротив и сел. Айри замерла и, казалось, не дышала. Она напоминала бомбу, что должна была вот-вот взорваться. Посмотрев в потолок, потом на стол, Кеймрон тихо спросил:

— Скажи, ты считаешь, что мой отец виноват в смерти собственных подчиненных? Ведь он отправил их на задержание.

Айри убрала руки от лица, и Кеймрон увидел ее покрасневшие глаза. И ответить она ничего не смогла: сначала нахмурилась, потом закусила губу, ее глаза сверкнули злостью, а потом — болью и отчаянием.

— А может быть, виноват и я? Не собрал достаточно информации о том месте, не узнал абсолютно точно, кто там собирается и какое у них есть оружие. Не пошел с ними.

Айри вздрогнула, ее губы дернулись, словно она собиралась что-то сказать. Но не сказала.

— Айри, патрульные, агенты, детективы, инспекторы — мы все пришли на эту работу, зная о риске. Как бы мы ни планировали и ни старались, все равно остается фактор случайности, стечения обстоятельств. Ты защищена благословением и вряд ли поймешь состояние остальных людей. Но Ворф знал, что однажды может не вернуться домой. Если бы мог, он сказал бы, что ты ни в чем не виновата. Я уверен.

Айри слушала его, как зачарованная, замерла, сидела с руками, которые так и не опустила. Кончики пальцев у нее только задрожали. И бомба взорвалась:

— Но я впервые не спасла человека, а погубила!

Айри быстро стерла рукавом выступившие слезы, ссутулилась еще больше, и китель пошел некрасивыми складками, как на бесформенном мешке, набитом тряпьем.

— Нет. Это был случай, — твердо возразил Кеймрон. — Ты не просила Ворфа идти в то место и в то время. Если исходить из твоей логики, то мы с отцом самые страшные убийцы в городе. Там, куда мы отправляем своих людей, часто кто-то погибает.

Айри смотрела в сторону и терла глаз, но все же разрывавшая ее боль уменьшилась, остались лишь тоска и печаль.

— Мы должны найти убийцу Ворфа. Это будет лучше всего, — добавил Кеймрон.

И что-то изменилось. Айри не сдалась, не покорилась, нет, она кивнула, выразив спокойное согласие. Трагическая маска пропала, и Кеймрон увидел, как заработали в ее голове мысли.

«Вот и хорошо», — и он тихо вернулся за свой стол.

— Господин Олден, к вам пришли. Принимать будете? — спросил дежурный, просунув голову в дверь. — Человек отказался представиться.

— Пусть проходит.

Дверь открылась, и в кабинет вошла самая настоящая тень — черный свободный плащ скрадывал фигуру, черные перчатки закрывали руки, а широкополая шляпа и натянутый до носа шарф прятали лицо.

— Свободен, — сказал Кеймрон, и дежурный исчез. — При детективе Вэнс можешь спокойно говорить, — добавил он, уловив колебание пришедшего.

Тень заговорила свистящим шепотом:

— Выросла закупка оружия и взрывчатки, сейчас ищут того, кто будет собирать бомбы. Они готовятся. Но, говорят, денег все меньше и меньше. И будьте любезны, господин Олден, пошумите вокруг моих, не то они скоро примутся искать крысу. А, и нас посетил один из главных. Лицо скрывал. У него деревянный протез вместо левой руки. За сим откланяюсь.

И тень, качнувшись, уплыла к выходу.

— Кто это был? — спросила Айри глухим голосом.

— Наш тайный агент, которого мы внедрили к революционерам. Из кружка-приманки он перешел в более крупный. Благодаря ему мы уже знаем нескольких главарей — тех, кто занимается созданием кружков и наладкой поставок литературы и оружия. Мы их не задержали, потому что надеемся выйти на кого-то из организаторов. Также с его помощью мы узнали имена нескольких дворян, кто оплачивает революцию, и нашли доказательства.

— Он много сделал.

— Да, верно. И теперь нельзя допустить, чтобы вокруг него стали искать крысу.

Кеймрон вышел в коридор и осмотрелся. Возле его кабинета обычно стоял посыльный — кто-то из недавно принятых на службу молодых людей, и именно их он звал всякий раз, когда требовалось пригласить в кабинет кого-то еще или отнести бумаги. Сейчас посыльного не было, зато по коридору шел упитанный мужчина с пышными рыжими усами. Удивительно, но коридор был безлюден, словно специально для тайного разговора.

— Сегрен, собери своих ребят, и вечером пошумите в доках, — тихо приказал Кеймрон.

— В тех самых доках, которые мы не трогаем уже год? — он ответил громким шепотом и приподнял свои косматые брови.

— В тех самых. Придумаете донос от любой старушки или что угодно в качестве повода. Только пошумите осторожно, задержите пару человек, потом неделю покараульте там, и все. Мне передали, что наше игнорирование доков стало слишком заметным.

— Сделаем, господин Олден, — и мужчина удалился, а Кеймрон вернулся в кабинет.

Там его ждала Айри — стоя. Она вновь выпрямилась, и в ее лице читалась решимость.

— Я во второй округ, — сухо доложила она, собираясь уйти.

— Стой, — Кеймрон остановил ее, взяв за плечо. — Если ты пойдешь сейчас во второй округ, придешь туда к ночи. Это опасно.

— Со мной ничего не случится, — она дернула плечом и сбросила его руку.

— Только велики шансы, что завтра утром ты будешь жива, но с травмами. Айри, твое благословение не всесильно!

Айри обернулась. Внутри собирался комок злости. Раз за разом Кеймрон повторял одно и то же, одно и то же! И всякий раз он не верил в ее силы, в нее саму! В его представлении она всегда должна страдать, калечиться и прочее!

— Ты никогда не верил ни в меня, ни в мои способности! Я иду туда, Кеймрон! И точка! И ничего со мной не случится!

В такие моменты больше всего раздражало, что она всегда смотрела на него снизу вверх, словно ребенок, который что-то доказывал рассудительному взрослому.

— А ты каждый раз перевираешь мои слова. Айри, я никогда не сомневался в твоем благословении! Только как я могу остаться здесь, сидеть в кабинете и шуршать бумагами, когда ты будешь одна идти по второму округу? Там опасно! Я не хочу, чтобы тебе сделали больно, Айри. Я хочу помочь, если это в моих силах!

Она отступила на шаг и ударилась спиной о дверь. Никогда. Никогда раньше Кеймрон не говорил подобного. Он… не сомневался в Айри? Не хотел, чтобы ей было больно? Значит, он за нее… волновался?

Волновался? Кеймрон? За нее?

Эта новая мысль пробилась сквозь стену злости и обиды, как пробивается через плотные шторы свет в темную комнату.

Уловив ее сомнение, Кеймрон продолжил:

— Ты хоть раз в своей жизни думала о близких? Каково им знать, что ты обязательно рискнешь своей жизнью, если это спасет кого-то? И каково им потом видеть твои страдания из-за травм?

Айри молчала. Сердце забилось где-то в горле, дыхание перехватило. Сразу пришли на ум многочисленные сцены того, как встречала ее с работы мама, каждый раз ощупывая и осматривая. Айри всегда с шуткой отмахивалась от такого, а теперь… Теперь вспомнила, что каждый раз в глазах мамы видела облегчение, когда она возвращалась целой и невредимой. Айри помнила, как каждое утро, когда она лежала в больницах, у ее кровати оказывались свежеиспеченные булочки, которые готовил отец. Он вообще редко смотрел в глаза Айри, а если смотрел, то она видела печальный блеск.

Было. Это все было. Только Айри отворачивалась, отбрасывала эти воспоминания, шутила, избегала.

И вот они догнали ее — из-за слов Кеймрона. Кеймрона, чей взгляд всегда ужасно раздражал, потому что она видела в нем то самое беспокойство. Видела то, чего боялась и что отрицала.

— Я… Я понимаю. Но, Кеймрон, это мой долг. Если я могу помогать людям, то я должна. Я должна сделать все возможное! И тогда, и теперь… Теперь мне надо найти убийцу Ворфа. Самой. Чтобы никто не пострадал!

Слова выходили из нее толчками, обрывками смутных чувств, они звучали жалко, но такова была правда. Айри должна — и точка.

— Я понимаю. Но в одиночку невозможно сделать все. Я помогу тебе, хорошо?

Он мягким голосом уговаривал ее, и Айри чувствовала себя ужасно. Что-то внутри ломалось, сдавалось, что-то внутри шептало, что Кеймрон прав. Во всем прав. И всегда был прав.

И отмахнуться от собственных смутных мыслей уже не получалось, как раньше. Раньше она бы накричала и ушла… Но куда уходить теперь? Ей все равно придется вернуться. Вернуться, чтобы поймать фею.

— Поэтому давай поедем во второй округ вместе, — тихо закончил он. — Но сначала ты мне расскажешь, зачем тебе нужно туда.

Айри перевела взгляд с жилета на его лицо. Зажженные газовые лампы подсветили волосы, и они сверкали золотой короной. Она хотела что-то сказать, когда дверь толкнули.

От удара Айри очнулась, отошла в сторону.

— Ой, простите, забыл постучать! Господин Олден, я к вам с отчетом!

Вошедший был одним из агентов в черной форме, простуженным, с каркающим голосом. Договорив, он жутко закашлялся.

— Докладывай, а потом отдохни, пока не выздоровеешь. В ближайшее время, думаю, наблюдение не потребуется.

Он кивнул:

— Спасибо! Так вот, сегодня, как нам и сообщили, Ижен Легард уехал в свой загородный особняк. Граф Нойтарг, как обычно, никуда не уходил. Как это бывает по вечерам, он сидел в кресле, дремал и гладил кошку или кота на своих коленях. Сразу скажу, что и герцог Эклан из дома не уходил вечером. Его тоже через окно видели — сидел, читал книгу.

— Хорошо, можешь идти, — нахмурился Кеймрон.