За час до рассвета

Глава 26

Дробный, тяжелый, частый стук подкованных сапог отвлек Айри и Кеймрона от работы. В кабинет ворвался дежурный, чуть не выбил дверь, споткнулся о порог, но удержался на ногах.

— Идите вниз! Быстрее! — сквозь свой обычный кашель пролаял он, не в силах добавить что-то еще.

Они переглянулись и поспешили на выход.

На площадке перед зданием стоял мужчина в пальто и с длинным белым шарфом на плечах, прикрывавшим висевшую у него табличку, на которой криво было нацарапано «Я — лендейлский палач». У него были совершенно пустые глаза и нож, приставленный к шее. Стоило им выйти на улицу, как он взмахнул им, словно играючи, и провел лезвием по коже.

Белый шарф окропился красным, а мужчина упал.

Шум, крики, визг, приказы — все слилось единой неразберихой.

Айри оглядывалась, пока не увидела карету с бело-синим гербом. Шторка на окошке качнулась, и возница дернул поводья.

Вновь все по привычному плану: доктору Отсону — тело, патрульным — поиск свидетелей, им — допрос, до хрипа, до пустоты в голове и душе. Потом — обобщение материалов, отчеты. Руки испачкались чернилами, а в стопках бумаг не было ничего полезного, кроме отмеченного в очередной раз присутствия у места убийства виконта Эльвентанио Нойтарга.

Айри наклонила голову, сжала ручку. Сколько еще это будет продолжаться? Сколько еще потребуется смертей, прежде чем они смогут доказать виновность Нио? Все эти смерти будут на совести у нее и у Кеймрона.

Ее размышлениям помешал барон Олден: он порывисто вошел, и лицо его выражало одновременно волнение и торжество.

— Тарлок арестован нашими людьми, мы получили записи о вложениях герцога Эклана и графа Нойтарга в «Золотую деву», — он сделал паузу, позволяя осознать услышанное, и глаза Кеймрона сверкнули. — И еще сегодня вечером Его Высочество собирается посетить свой загородный особняк.

— Хорошо. За ними всеми надо проследить. Я займусь этим, — кивнул он.

Кеймрон ушел куда-то звонить, кому-то отдавать приказы, договариваться, и вечером Айри сама закрыла кабинет. Когда она вышла на улицу, оглянулась с тревогой — ни кареты с гербом, ни Нио рядом не было видно. Но домой шла напряженной до крайности, постоянно оглядывалась, оборачивалась на каждый шорох, на цокот копыт.

Фели была дома, но собиралась вскоре уходить, поэтому Айри схватила ее за руку и увела в свою комнату.

— Айри, что такое? — с тревогой спросила она.

— Ты ведь будешь выступать в доме виконта Нойтарга завтра?

— Да… А как ты узнала? Виконт рассказал тебе? Это ведь он тот самый Нио, я права? — и ее глаза сверкнули от удовольствия.

— Фели… Виконт не тот, за кого выдает себя. Он не друг ни мне, ни тебе. Запомни это и не доверяй ему. И еще лучше — не общайся с ним, не оставайся наедине. Прошу тебя.

Айри стояла перед сестрой в расстегнутой шинели, с поднятыми плечами, и пристально смотрела в глаза, с мольбой, с отчаянием.

— Хорошо, Айри. Если ты просишь о таком, значит, на то есть причины, — кивнула она. — Мне не опасно идти в его дом? А моим ребятам?

— Нет. Никакой опасности завтра вам не грозит. К тому же, я тоже приду. Виконт пригласил меня посмотреть ваше выступление. Я буду рядом с ним, так что ничего не бойся, но помни мои слова.

Фели прищурилась.

— Что-то ты темнишь! Но так и быть, прощу тебя в этот раз. Что ж, а теперь мне пора! Нужно дошить еще два платья, — и Фели, порывисто обняв ее, убежала.

Наступила ночь, но Айри не находила себе места от беспокойства, вкусный ужин встал поперек горла и, извинившись перед родителями, она вновь надела форму и ушла.

Однако Кеймрона в его доме уже не застала.

— Господин ушел, но вы можете подождать, — сконфуженно протараторил Ловри и открыл ей дверь.

— Да, я так и сделаю, — ответила она и обернулась.

Темную улицу пеленой прикрыл легкий туман, похожий на дымку, на вуаль.

Огонь в камине не согрел — от беспокойства, от волнений кровь как будто стала гуще, застыла, и Айри сидела на диване и терла руки, но это не помогало.

Где же Кеймрон? И что он делает? В безопасности ли он?

Пламя перед ней, конечно, ничего не могло рассказать.

А Кеймрон находился у особняка графа Нойтарга. Он обошел его и убедился, что единственным местом для наблюдений вокруг было старое дерево, на мощной ветви которого в данный момент сидел его наблюдатель с биноклем.

— Вижу графа! — громким шепотом доложил наблюдатель. — Граф, как обычно, сидит в кресле, а на коленях у него кот!

Кеймрон дернул плечом. Неужели даже арест Тарлока не нарушил спокойствия заговорщиков? В чем дело? Почему? Ему нужна была хоть какая-то зацепка, и мозг сам собой уцепился за слова наблюдателя.

— Как обычно?

— Да, как обычно! — подтвердили ему из ветвей. — Вон он, сидит с котом на коленях, как и в прошлый раз!

— А в позапрошлый что было? — спросил Кеймрон, запрокинув голову.

Выглядело так, словно он вопрошал дерево — наблюдателя снизу не было видно.

— И в позапрошлый так было! За все время наблюдений граф дома своего не покидал! — бодро отчитались сверху.

— Он все время сидел в одной комнате?

— Да, в одной! Только ее отсюда хорошо и видно!

Кеймрон опустил голову. Влажная земля под ногами хлюпала, и этот звук раздражал. Наблюдение за домом вели только в дни, когда Ижен Легард уезжал в свой загородный особняк… И каждый раз граф сидел в той комнате, которую видно с единственного места для наблюдений вокруг его дома. Словно нарочно. Показательно.

Кеймрон оттолкнулся от земли, загудел ветер, и ветви дерева качнулись.

— Ой-ей! — и наблюдатель вцепился в ствол.

Кеймрон осторожно сел на соседнюю ветвь и жестом потребовал бинокль. Взяв его и прислонив к глазам, он быстро нашел нужную комнату. Бинокль был плохонький, изображение размылось, но все же граф оставался узнаваем, и он правда сидел в кресле с котом на коленях. Огромным. Рыжим. Кеймрон никогда не видел у него кота.

И все же что-то было не так. Каждый раз одно и то же место, одна и та же ситуация, одно и то же положение… Ни один нормальный человек не будет настолько точен и предсказуем. Кот — тем более.

И Кеймрон, вызвав ветер, полетел ближе к особняку. У графа не было охраны, сторожевых псов и любопытных слуг, поэтому он спокойно пролетел над двором до самого окна, завис напротив него. Присмотревшись, сквозь тюль он увидел, как у ног графа ползал слуга и двигал время от времени палки, и тогда двигался сам граф.

Кукла. Все это время они наблюдали за куклой. Кеймрон был уверен, что в доме герцога Эклана происходило то же самое. Их виртуозно обманули! Разозлившись, он вызвал слишком сильный поток ветра, и его подбросило в небо, как бумажку, перевернуло, опрокинуло. Кеймрон едва совладал с ситуацией и не упал на крышу особняка.

Перевернувшись еще раз, он, наконец, обрел равновесие. Теперь ему требовалось как можно скорее оказаться у особняка принца! Ветер, отзываясь ему, завыл, загудел, заревел, его дернуло и понесло по небу в нужную сторону.

Уроки герцога Монмери помогли, но оставалось еще много проблем, и полет его был полон неожиданных падений, резких подъемов. Несколько раз он чуть не упал на крыши домов, потом взлетел к звездам, а следом чудом не врезался в шпиль Дил-Атрона.

Сверху город выглядел непривычно, необычно, требовалось время, чтобы сориентироваться — мешали постоянные рывки, потому что у него не получалось держать одну скорость ветра.

Особняк принца находился в стороне от города и предместий, он был окружен лесом с трех сторон, и к нему вела единственная дорога. В кустах неподалеку, как и было приказано, прятались патрульные, и Кеймрон практически упал им на голову, не сумев закончить собственное приземление.

— Ой, господин Олден! — удивились они. — Вы как с неба свалились.

— Почему как? — вздохнул он, лежа на неудобном кусте. — Лучше помогите.

Его подняли и даже отряхнули, предложили флягу с чем-то.

— Кто-нибудь проезжал мимо вас? Из особняка, — уточнил Кеймрон.

— Нет еще, господин Олден.

— Отлично. Останавливаете любого, кто поедет из особняка принца, напоминаете о комендантском часе.

— Есть! — отозвались патрульные.

В кустах у дороги воцарилась прежняя ночная тишина. Тянуло сыростью, медленно собирался слабый туман, и ничего не происходило. Но вот раздался шорох, цокот копыт, скрип телеги.

Как и было поручено, патрульные перегородили дорогу, остановили повозку и принялись громовым голосом напоминать ехавшему, что давно в городе введен комендантский час.

Тот отмалчивался, опускал голову. Кеймрон вышел из кустов, и над его рукой появился огонь, ярко осветивший управлявшего повозкой мужчину. Тот еще ниже натянул шляпу.

— Покажите лицо, — потребовал Кеймрон. — Немедленно. Сбежать не получится.

И мужчина поднял шляпу.

Черные глаза-угли графа Доари Нойтарга сверкали от ненависти и гнева.

— И что же ваша светлость делает здесь в такой поздний час? И в таком виде? Не слышал, чтобы Его Высочество проводил маскарад сегодня, — поинтересовался он язвительно.

— Мне что, нельзя сыграть в карты со старым другом? А мой вид вас не касается! — зло ответил граф, одетый, как деревенский мужик, и сжал поводья.

— Вы признаетесь, что сегодня посещали особняк Его Высочества?

— Признаю. И что⁈ Это не запрещено!

— Не запрещено, — кивнул Кеймрон. — Но очень подозрительно. И прошу вас, не пользуйтесь куклой. Больше мои люди на такую уловку не попадутся. Всего доброго, ваша светлость, — Кеймрон улыбнулся.

Он погасил огонь, отошел с дороги, отступили в кусты патрульные, и повозка со взбешенным графом покатила прочь.

Спустя время произошедшая ситуация повторилась с герцогом. Он ехал в повозке, тоже одетый, как деревенский мужик, и он был столь же недоволен, как и граф Нойтарг. И оправдывался точно такими же словами.

— Карты. Понятно, — кивнул Кеймрон. — Много ли вы с графом проиграли? Или, напротив, вы обыграли Его Высочество?

— Вас это не касается, — через губу ответил герцог. — Убирайтесь с дороги!

Кеймрон, поклонившись герцогу, отступил.

Вторая повозка укатила по дороге, качаясь и скрипя.

— Карточные игры, значит… — заметил в воздух Кеймрон, и патрульные покосились на него.

И на всякий случай отступили в сторону от жуткого господина Олдена.

— Что ж, всем спасибо за помощь, — объявил довольный Кеймрон. — Не забудьте написать отчеты о том, как вы доблестно всю ночь напоминали людям о необходимости соблюдать комендантский час. Непременно укажите, что граф и герцог ехали ночью из особняка Ижена Легарда. Ну, и допишите, что они нарушают комендантский час.

После утомительного дня и целой ночи на ногах и в воздухе, сил у Кеймрона не осталось. Он как-то вернулся домой, пришел к порогу мрачной тенью, хотел вползти внутрь и, не поднимаясь наверх, упасть на диване в гостиной, когда открылась дверь, рывком, быстро, и он увидел Айри.

— Я так за тебя волновалась! — выдохнула она и порывисто обняла его.

На душе стало легче, но усталость, свинцовая, тяжелая, надавила на плечи еще сильнее, и Кеймрон потянул Айри в гостиную. Он уже не понимал, что делал, не различал ничего, все смешалось, слилось, перепуталось.

Но он отчетливо помнил, как положил голову на колени Айри, как сверху с заботой и любовью смотрели ее серые глаза и как ласково, нежно его гладили по голове.