За час до рассвета

Глава 4

В ресторане «Либери» задернули шторы на окнах, зажгли прекрасные светильники с хрустальными подвесками и — закрыли входные двери с витражами, а у входа встали патрульные. На кухне с погасшим очагом не шумел главный повар, а поварята грустно сидели кто на табуретках, а кто и на кадках с солениями. И молчали.

За круглыми столиками на ажурных ножках застыли немногочисленные угрюмые посетители, а посреди зала лежал поднос и осколки посуды. У окна двое мужчин обмахивали полотенцами потерявшую сознание даму. Кто-то тихонько скулил, протяжно, непрерывно.

И все, абсолютно все боялись даже слегка повернуться к столику в центре, вокруг которого расползлось зловещее красное пятно, такое неестественное, такое яркое на белом полу. Двое лежали лицами в стол и не шевелились. Между ними стояла тонкая вазочка с розой и коробочка с золотым кольцом.

Бледный распорядитель зала в щегольском золотистом костюме с искрой каждые три минуты протирал лысину платком, его тощая шея дрожала, он то и дело оглядывался на двери и, казалось, молился, чтобы все закончилось как можно скорее. Услышав стук в двери, он бросился к ним и встретил пришедших, как самых настоящих спасителей.

— Кто это там с красногрудыми? — удивился кто-то в углу.

Следом за патрульными зашел господин — очень высокий, светловолосый и важный. Он тихо что-то сказал, и распорядитель бросился открывать шторы.

— У вас есть отдельное помещение? — с высоты своего роста поинтересовался пришедший у распорядителя, и тот закивал так активно, что его обвислые щеки захлопали. — Покажите патрульным. Они проведут допрос, — важный господин щелкнул пальцами, и двое отделились, пошли следом за мужчиной.

— Может нас, наконец, отпустят уже⁈ Жутко… — пробормотал кто-то.

— Это же Олден, — прошептали у окна с суеверным ужасом. — Что ж с нами будет, раз Шестое отделение явилось⁈

Кто-то громко сглотнул.

— Дамы и господа, прошу всех сохранять спокойствие. С вами побеседуют, а после вас всех отпустят, — объявил Кеймрон во всеуслышание, пока оставшиеся в зале патрульные осматривали мертвых.

В ясный день середины недели в мирном и спокойном центре Лендейла умерли не просто мужчина и женщина, а леди и лорд, которые собирались сочетаться в скором времени законным браком.

Вскоре Кеймрон узнал, что, когда и как произошло. Пара пришла сразу после завтрака, в одиннадцать утра, и у них был заранее забронирован столик. Распорядитель был в курсе планов лорда, потому постелил изящную скатерть с нежными узорами, поставил вазочку с розой и подготовил соответствующие случаю еду и напитки.

Когда лорд и леди пришли, все сначала было прекрасно. Они сели, отведали нежнейшего мяса птицы в сладком соусе, о чем-то поболтали. К ним на минутку присоединился друг — его встретили улыбками, но он быстро ушел. И, наконец, случилось самое важное — лорд достал коробочку с кольцом, открыл ее и поставил на стол перед своей избранницей, которая счастливо ахнула, прижав руки к лицу.

Потом случилось что-то странное. Они оба замерли, глядя друг другу в глаза, взяли столовые ножи, испачканные соусом из-под птицы, и убили себя одним точным горизонтальным порезом по шее.

Вскоре патрульные располагали приметами заглянувшего к паре друга. Одним запомнились его темные кудри, другим — дорогая, красивая одежда, а третьи не могли определиться с возрастом, но все сходились на том, что другу не было и тридцати пяти лет.

Также разнилось и количество людей, которые покинули ресторан между приходом пары и их смертью. Первые говорили, что ушел только один человек. Вторые яро отрицали это и доказывали, что ушло по меньшей мере трое, описать которых они, правда, были не в состоянии.

Допрошенные бегом покидали ресторан, и с каждым новым сообщением от патрульных Кеймрон становился все мрачнее.

«Найди и поймай меня, если сможешь», — он слышал, как в тот раз Айри прочитала записку. Еще тогда, у таверны, он подумал о том самом убийце из прошлого, но были сомнения, потому что девушка, хоть и была явно не в себе, умерла из-за выстрела. Но теперь…

Теперь у него были две новые жертвы, убившие самих себя с помощью ножей.

«Ошибка исключена», — стучала мысль в голове, а взгляд Кеймрона блуждал по рыжим волосам леди, часть которых слиплась в сосульки от крови. Он смотрел на бледного лорда, лежавшего щекой на столе и не успевшего закрыть светлых глаз.

Это мог сделать только он.

Он вернулся.

Он связан с революционерами. Но зачем ему понадобилось убивать леди и лорда?

Допрос закончили. Пока выносили тела, Кеймрон еще немого поговорил с распорядителем и вышел из ресторана — на шумную, многолюдную улицу, где прохожие оглядывались на патрульных, на повозки с решетками… Хоть мертвых накрыли тканями и никто не мог их случайно увидеть, слухи уже полетели.

Кеймрон вернулся в здание, где размещалось Шестое отделение, через час — и новости уже опередили его. Барон Олден, сухощавый мужчина шестидесяти лет, встретил сына в своем кабинете.

На фоне монструозной люстры с хрустальными подвесками на сотню свечей, массивного стола, огромных шкафов с книгами он выглядел маленьким старичком, одетым по моде прошлого века в официальный фрак с блестящими лацканами и тесные белоснежные брюки. Он по-прежнему зачесывал назад пышные седые волосы и, как в молодости, носил бакенбарды, за которыми особенно ухаживал. Однако человеком он был мудрым и не потерявшим счет времени, потому его внешнюю старомодность считали милой причудой.

— Его Величество выразил обеспокоенность, — первым делом сообщил барон.

И это было плохой новостью. Всякий раз, когда Его Величество беспокоился, им приходилось не спать сутками и постоянно ездить в резиденцию Дил-Атрон с докладами.

— Он забеспокоится еще больше, когда узнает, что убийца тот же, что и в случае со смертью десятерых на площади Прейн четыре года назад.

Его отец, заложив руки за спину, подошел к висевшему на стене огромному портрету императора — грозного мужчины в красной мантии с белоснежным мехом.

— Ты уверен?

— Одна женщина сказала, что леди, когда взяла нож, выглядела очень напуганной, а потом ее глаза стали неживыми. Имело место магическое принуждение. Способ убийства — перерезание ножом горла. Это он, — объяснил Кеймрон. — Я составлю отчет.

— Сделай это немедленно. Я лично отвезу его в резиденцию.

Получив стопку бумаг от патрульных, Кеймрон засел за работу. Как ни торопил его отец, потребовался целый вечер и вся ночь, чтобы разобрать кривой почерк, выделить главное, упорядочить и написать так, чтобы и правду сообщить, и не разозлить императора до крайности.

Пока выходило, что вернулся упущенный ранее убийца, а у них не было ни подозреваемых, ни идей, как его найти.

«Мы только знаем, что действовала фея. Очень сильная фея, неизвестно откуда взявшаяся», — и Кеймрон потер болевшие глаза. Свеча оплыла, и мелкий огонек горел над безобразной формы огарком. Он передвинул подсвечник подальше от бумаг.

Его маленький кабинет напоминал лес из-за темно-зеленых стен с рельефом и коричневого пола с разводами, похожего на почву. Огонек свечи едва освещал помещение, и дверь напротив растворялась в полумраке, пропадала, исчезала, и его как будто отрезало от внешнего мира.

За окном была настолько поздняя ночь, что ее следовало назвать утром. Кеймрон достал из кармана жилета часы — тонкие стрелки слились, показывая половину шестого.

Но что-то он забыл. О чем-то другом он вчера беспокоился, пока его не отправили в «Либери». Что должно было случиться вчера?

Вспомнив, Кеймрон позвал дежурного.

— Звали, господин Олден? — явился он, гремя подкованными сапогами.

Еще он простыл и противно шмыгал носом.

— Скажи, детектив Айри Вэнс сегодня… Нет, вчера. Вчера приходила? — спросил он устало.

— Так это… Детектив Вэнс просили проводить к вам, как закончите с работой, а вы все заняты были… В общем, спит она там у меня, при входе. Я с нее глаз не сводил! Только сейчас, когда к вам отошел!

Кеймрон потер лоб и закрыл глаза. Порой его слишком сильно боялись побеспокоить. Почему? Он никогда не пытался выглядеть грозно. А Айри? Почему она не ушла? Почему предпочла уснуть на лавке при входе? И… Не услышала ли она случайно чье-нибудь обсуждение убийства в ресторане?

«Она ведь не просто так оказалась ночью у моего дома», — и эта мысль принесла волну головной боли. Отчет об убийстве леди и лорда Кеймрон составил, а вот заняться убийством патрульного не успел.

— Приведи ее ко мне, — приказал он дежурному, который так настойчиво шмыгал, что забыть о нем не получалось.

Подкованные сапоги с грохотом удалились.

— Наконец-то ты выглядишь, как живой человек, а не как собственный парадный портрет! — с такими словами, скрывая зевок за ладошкой, к нему вошла Айри в своем сереньком пальто, совершенно ей не подходившем.

— Тебя опросили?

— Допросили, ты хотел сказать? — хмыкнула она. — Да, я все рассказала, под своими показаниями подпись поставила. Не успел прочитать? Так я не буду второй раз повторять, а то язык до мозолей сотру!

Кеймрон прикрыл глаза. Иногда Айри была невыносима. Совершенно. Абсолютно. До ненависти, загоравшейся в груди.

— Что ты делала у моего дома?

— Не поверишь, заболталась с Тинсом — сто лет не виделись! — наигранно протянула она. — Я с ним прошла весь маршрут, а на втором круге вон что приключилось!

У Кеймрона дернулись уголки губ.

— Ты не настолько близка с Тинсом, чтобы заболтаться с ним, как с подругой.

— А тебе-то откуда знать? — и Айри зло прищурилась.

Сначала ее глаза превращались в две узкие серые щелочки в окружении пушистых черных ресниц, потом она наклоняла голову к груди и начинала смотреть исподлобья, а следом — разражалась руганью. Так было все последние годы каждый раз, когда они говорили.

И Кеймрону это надоело. Он поднял руку и быстро проговорил:

— Давай сделаем вид, что мы уже поругались, обменялись всеми полагающимися любезностями, устали и перешли к нормальному разговору, чтобы поскорее избавиться от общества друг друга.

— Тогда мне нечего тебе сказать, — пожала она плечами после долгой паузы.

— Вот как, — и Кеймрон побарабанил пальцами по столу. — Тогда зачем ты хотела меня увидеть?

— Эх ты, вроде молодой, а уже проблемы с памятью, — вздохнула она, но при этом ему показалось, будто у нее покраснели кончики ушей. — Спасибо, — и Айри положила на стол перчатки, о которых он совершенно забыл.

— Ты слышала об убийстве в «Либери»? — спросил он и поднял взгляд на Айри.

Она повела плечами, отступила на шаг, чтобы свет не падал на лицо, и это уже был ответ.

— Что думаешь о случившемся?

Она молчала. И это опять-таки был ответ.

Свеча напоследок ярко вспыхнула, и их взгляды пересеклись. Они оба знали, кто виноват в случившемся и в «Либери», и у таверны. Айри нахмурилась и язвительно заговорила:

— Мне пора в участок, смена начнется уже через полтора часа, я по твоей милости опаздываю.

— Могла зайти в кабинет, а не спать при входе. Раньше тебе моя работа не мешала врываться, — сказал ей в спину Кеймрон.

Айри хлопнула дверью.

«Не понимаю. Я ее совершенно не понимаю!» — с тоской подумалось Кеймрону.

«Не понимаю, чего он хотел! — думала Айри, которая бежала по серым улицам с отступавшим туманом. — А чего хотела я? Правда, почему я не оставила эти проклятые перчатки дежурному⁈ Мне точно нужно больше спать, иначе и не таких глупостей наделаю!»

— Помогите! Помогите, люди добрые! На помощь!

Сначала Айри услышала вой с всхлипами, а потом увидела в тумане женщину, завернутую в пару старых шерстяных платков, с корзинкой яиц на руке и заплаканным лицом.

Женщина тоже увидела Айри — и посветлела.

— Вы должны мне помочь! Ребенок умирает! Помогите! — и она вцепилась в рукав Айри.

— Что за шум? — вынырнул из тумана и патрульный. — А, детектив Вэнс… — и он хотел уйти, но уже Айри вцепилась в него.

— Идемте с нами, у женщины беда! — торопливо проговорила она.

— Да мне маршрут надо обходить… Если задержусь и начальство узнает… Да и вы ведь справитесь… — мямлил он и осторожно пытался вырваться из хватки Айри.

— Ребенок! — напомнила душераздирающим выкриком о себе женщина, почти повисшая на Айри.

Патрульный сдался и покорился судьбе.

Женщина привела их к небольшому дому — совсем крохотному, на первом этаже которого наверняка помещалась только кухня, а на втором — спальня. Дом был очень старым и даже хранил на стенах следы от прежних украшений — они торчали из стен каменными прыщами.

— Я ушла на рынок! Дочка осталась дома, дверь за мной закрыла! На засовы! А холодно, мы печь топим! А ей все время хотелось покрутить вертушок от заслонки! — рыдая, объяснила женщина по дороге.

Айри освободилась от ее хватки, сбросила грузное тело в объятия патрульного и подошла к маленькому окошку с решеткой, заглянула внутрь. В доме было очень темно, до странного темно. Кухню наполнил дым.

— Я ключи не брала-а-а-а! Да и засо-о-овы! — выла женщина. — А вернулась… А дочь не открывает! И дым, дым внутри-и-и-и! — и под эти завывания Айри отошла на два шага от дома, осмотрела его.

Вокруг стали собираться зеваки, привлеченные шумом, и их голоса, тихие и громкие, говорили одно и то же:

— Ребенок…

— Горе какое! А если уже мертва?..

— Да нет, смотри, здесь Вэнс!

— Да, да! Она спасет!

Из раза в раз Айри слышала подобное. Она спасет. Она должна.

На втором этаже было приоткрыто окно без решетки, и через него выходила тонкая струйка черного дыма.

— Помогите мне забраться, — приказала она патрульному, и тот передал убитую горем мать кому-то еще.

Сама Айри сняла пальто, отдала его какому-то прохожему, и в штанах и свитере тут же стало зябко.

Патрульному не понравилось, что Айри в сапогах встала ему на плечи, но другого выбора у них не было. Он, шатаясь и дрожа, поднялся, а Айри из-за рывка стесала ладонь о камень. За подоконник она зацепилась кончиками пальцев.

Немногим выше головы патрульного было два каменных выступа, а под подоконником — один, но широкий. Все они доверия не внушали, однако Айри, не колеблясь, уцепилась руками за верхний и поставила правую ногу на один из нижних, а потом рывком переместила и вторую ногу. Снизу охнул патрульный.

Она оказалась выше, плечами на уровне подоконника, в распластанном по фасаду виде. Она толкнула створку, перебросила руки через подоконник. Подтянуться получилось с третьего раза, и Айри под гул толпы перевалилась внутрь, ударилась обо что-то. Перед глазами замелькали звезды — о себе напомнили и ребра, и больная нога. Но раз она уже в доме… Айри встала и, хромая, вышла из комнаты, спустилась по узкой лесенке вниз, туда, где все затянула чернота.

Удушливый, едкий дым оцарапал нос и горло, мгновенно заслезились глаза. Она вслепую пошла прямо и остановилась, когда врезалась в стену. Ощупав ее и отыскав дверь, Айри открыла ее, и дым облаком хлынул на улицу.

Девочку нашли в углу кухни, без сознания. Мать рыдала и прижимала ее к груди, в это время привели доктора. Об Айри уже забыли. Она покинула дом, забрала свое пальто. Горло нещадно болело, а слезы прошли только через десять минут. Часы на библиотеке сообщили, что она сильно опаздывала.

— Здесь старший инспектор, — шепнул ей дежурный, когда она вошла в участок, и Айри кинулась в раздевалку.

В шкафу у нее хранилась запасная форма, на полку ниже той, что была изорвана недавно. Штаны, сапоги, китель, повязка на руку, пояс — она оделась так быстро, словно спешила на пожар.

Выскочила в коридор она как раз тогда, когда высокое начальство изволило медленно, вразвалочку спуститься. Старший инспектор был статным мужчиной средних лет с помятым красным лицом. Видели его в участке редко. Он приезжал раз в полгода, читал отчеты, выпивал все, что подносили, какие-то бумаги забирал с собой — и пропадал. Если он был доволен, участок продолжал работать без изменений, если нет — проводили публичные выговоры, кому-то что-то запрещали, кого-то отстраняли и редко — увольняли.

— Детектив Вэнс, — старший инспектор слегка наклонил голову, заметив Айри, и она застыла, выпрямилась. — А я как раз прибыл к вам, — Айри удивилась, но не повела и бровью. — Если бы знал, что вас вызвали в Шестое отделение, приехал бы позже.

Айри посмотрела на инспектора их участка, появившегося следом.

— Детектив Вэнс должна была дать показания по делу об убийстве патрульного, — сказал Люс.

И в целом ведь никто не соврал — Айри в самом деле утром была у Кеймрона…

— Детектив Вэнс, участку несказанно повезло с вами, — старший инспектор подошел к Айри. — Инспектор Люс доложил мне, что придуманная вами система оправдала себя, а с его усовершенствованием вашей идеи и вовсе все стало блестяще.

Устав от того, что ей постоянно нужно просить у инспектора патрульных в помощь либо уговаривать самих патрульных, Айри потребовала выделить трех человек лично ей. Инспектор согласился, но его условием стал выход и Айри, и ее ребят в патруль в дни, когда у них не будет работы.

— Благодарю за похвалу, — сдержанно ответила она и сделала крошечный шажок в сторону от мужчины.

— Я очень доволен вашей работой, детектив Вэнс, — и он шагнул к ней, придвинулся еще ближе, чем был до этого, и лба Айри коснулось его дыхание. — Сыск Его Величества запросил отчеты о работе всех детективов. Говорят, информацию о лучших передадут в канцелярию Его Величества, — прошептал он.

— Благодарю, — кивнула она, ничего не понимая.

А старший инспектор, словно эти слова все объяснили, отступил от нее, круто развернулся и покинул участок.

— Инспектор, а что это было? — спросила она старика Люса, когда двери за внезапным гостем закрылись.

— Сейчас ты увидела своими глазами то, как на твоем имени строят карьеру, — зло усмехнулся он. — Идем ко мне, есть разговор.

Кабинет инспектора Люса был маленьким, темным. Слева от входа — железная вешалка, на которой висел легкий плащ под длинным клетчатым шарфом. У окна — стол, заваленный бумагами. На подоконнике — чахлый цветок, газовая горелка с чайничком и чашками, разбитая лупа.

— Я о тебе правду написал в отчете, как есть, — из-за больной спины инспектор всегда садился осторожно, отклонив корпус на определенный угол. — Ты сообразительная, — выдохнул он, когда устроился на стуле. — Каждое дело доводишь до конца, не сдаешься. Ну, и расследования твои все упомянул.

— Все? — засмеялась Айри. — И поиск козы, которая упала в канализационный люк?

— Естественно, я упомянул только серьезные дела, то есть убийства и хитрые кражи, — старик Люс подергал ус. — И ты будь серьезнее. Не просто так срочно ищут лучшего детектива, Айри. И не просто так старший инспектор пожелал лично передать отчет о тебе.

Ей было нечего ответить, и какое-то время они с Люсом молчали.

— Убийство леди и лорда в «Либери», Айри, — сказал, наконец, инспектор. — Я думаю, Его Величество захочет показать людям, что детективы могут работать. И, разумеется, для расследования он выберет лучших или лучшего. А ты, я уверен, будешь среди лучших.

Она закусила губу. Слышать подобное было и неловко, и приятно.

— Так-таки? Не уверена.

— Я уверен, — тоном, не подразумевающим возражений, сказал Люс. — Детектив — должность новая. Люди привыкли к частным сыщикам, они не верят, что человек на жаловании поможет им так же хорошо, как тот, чей обед и ужин напрямую зависит от успеха в расследовании. Эти годы ты усердно работала и добилась успеха, добилась доверия людей.

Айри повела плечами. Что ей было делать? Она должна была работать за десятерых, чтобы смыть позор после случившегося на площади Прейн. И она работала. В участке, под присмотром уставшего от жизни старика, она освоила новое дело.

Люс, что в молодости был частным сыщиком, научил ее тысяче разных мелочей, заставлял думать и никогда не спешить с выводами. Постепенно дело пошло — люди стали обращаться к Айри, а то, что ее учил сам сыщик Люс, также повысило уровень доверия к ней.

Она посмотрела на инспектора, и его пронзительный взгляд из-под нависших век был направлен на нее.

— Не дай страхам сожрать тебя, Айри. Даже если убийца — это он, не поддавайся. Не думай о неудаче.

— Как вы поняли? — спросила Айри, отведя взгляд.

— Не сами же счастливые возлюбленные решили свести счеты с жизнью! Да еще таким необычным способом, — покачал головой старик. — Скажу честно, я бы не хотел, чтобы ты это расследовала, слишком уж тебя задело тогда. Но если тебе прикажут, выбора не будет. Держи голову холодной и оставь прошлое в прошлом.

— Не думаю, что меня выберут. Всем известно, что тогда я провалилась, а убийца — сбежал.

— Ошибки совершают все, у всех бывают и неудачи. Но не все платят за них так, как ты.

Айри сжала руки в кулаки — пальцы предательски задрожали. Она все еще помнила ненависть, с которой столкнулась четыре года назад. Ее избегали, ей вслед фыркали, плевали — в то время она была рада спрятаться в темном кабинете участка, вместе со стариком, который щедро делился знаниями, из-за чего в ее голове не оставалось места для грусти и отчаяния. Но все же тогда было невыносимо. Обидно до тошноты. Больно до безумия. Настолько, что, когда ей пришлось выходить уже в статусе детектива в патруль, она всякий раз выбирала ночные смены, чтобы встречать меньше людей.

И Айри, наконец, спросила себя. Готова ли она встретиться со своим главным кошмаром? И готова ли она его победить?

— Я уверен, что выберут тебя. Ты выучилась, работала, добилась успеха. Это можно подать так, что ты готовилась к новой схватке с преступником. Думаю, на решение у тебя есть сутки, — и старик достал чистый лист из-под кипы исписанных его мелким, бисерным почерком. — Избежать этого ты сможешь только одним способом. Вот.

Он размашисто написал внизу: «Согласовано и одобрено. Инспектор Люс». И поставил подпись.

— Вы предлагаете уволиться? — с горечью спросила Айри.

— Не предлагаю. Я даю тебе выбор и время на размышления. Только когда человек тверд в своих намерениях, он добивается целей.

Айри забрала листок и покинула кабинет, не попрощавшись с инспектором.

Домой она пошла уже в сумерках, когда зажгли фонари, когда большая часть людей разбрелась по домам, не желая ни на минуту задерживаться под мерзкой моросью. Подняв воротник пальто, она шла по улице, погрузившись в мысли, но страшный грохот все же отвлек ее. Айри обернулась.

С другого конца улицы мчалась карета, запряженная двумя лошадьми совершенно безумного вида. Они неслись, а накрененная карета без одного колеса болталась, рискуя перевернуться. Возница кричал, тянул поводья, но лошади неслись и неслись, не сбавляя скорости.

Все выглядело так, словно вот-вот случится беда.

Айри вздохнула и, засунув руки в карманы, встала посреди дороги. Возница что-то заорал еще громче.

Айри стояла.

Лошади неслись прямо на нее.

Но вот они всхрапнули и встали на дыбы. Разогнанная карета со всей скорости поддала им под зад, лошади заржали, уперлись копытами в дорогу, но все-таки они поехали вперед с экипажем, высекая искры из камней.

Вся эта сверкающая, гремящая и кричащая композиция остановилась точно перед Айри.

— Ну вот, теперь вы успокоились, — и, протянув руку, она погладила морду лошади. — Эй, внутри! Живы? — крикнула она.

Трясущийся возница слез со своего места и пошел открывать дверцу. Ее, конечно, заклинило. С помощью силы и ругательств карету удалось открыть, и оттуда, сверкая белоснежной улыбкой, выпал молодой мужчина, помятый, но какой-то слишком счастливый.

«Головой ударился», — подумала Айри.

А мужчина, увидев ее, замер в глупой позе и оскалился еще сильнее.

— Подумать только, меня спасла сама Айри Вэнс!

Она натянуто улыбнулась.